Учитель Томиока добрее, чем кажется...

«Снег на твоих волосах не тает. Но глаза… Мне тепло от них. Нет, не тепло – Я сгораю! И пульса сбивается ритм!» - Незуко-чан! Ну возьми букет! – Зеницу носился за ней по Академии уже вторую перемену с несчастным пучком одуванчиков – Я собрал его утром для тебя! Я выбирал каждый цветок!       Как же он надоел… Пожалуй, это тот самый парень, которого пни, а до него всё равно не дойдёт, что его пнули. Оставалось только убегать от его ухаживаний. Танджиро снова куда-то ушёл с Канао… Опять, наверно, где-то обнимаются! Ох, братик, как не вовремя, когда ты так нужен сестрёнке, чтобы спасти её от приставучего ухажёра!       Следующим уроком физкультура. Вещи Томиоки Незуко выгладила утром, пока мама ещё спала и не видела, что дочь стянула из гостиной утюг и гладильную доску. Танджиро, который всё это видел, предпочёл не делать ей никаких замечаний по этому поводу – она имеет право поступить так, как захочет. И даже если у них с Томиокой что-то будет, с этого дня брат не имеет право в это лезть. Он не должен был делать это с самого начала, но так вышло… - Зеницу, отцепись! – она толкнула его в грудь, когда парень подошёл слишком близко – И не суй мне в нос свои одуванчики! - Но куда я их теперь… - Свари с них варенье! – Незуко отчаянно пыталась отвязаться – Всегда хотела попробовать варенье из одуванчиков! А теперь отстань…       Она отбежала от него и, семенящим шагом, добралась до женской раздевалки. Уж туда-то Агацума не сунется! Форму Незуко с собой не брала, так что просто поставила сумку на скамью и села возле Аой, которая уже натягивала не себя белую футболку: - Ты что, форму забыла? - А, нет! – Незуко виновато улыбнулась – Просто у меня «счастливые дни» - А не боишься? – Кандзаки продела руку в рукав – Ну, говорить об этом учителю Томиоке? - Ну, я просто скажу ему как есть… - Камадо постаралась уйти от темы – В конце концов, в уставе школы сказано, что девушкам можно брать пару отгулов по физкультуре в месяц. - Да, но все стесняются говорить это Томиоке-сану, так что, обычно, занимаются.       Медленным движением, чтобы никто ничего не заподозрил, Незуко вытащила из сумки пакет с пиджаком и олимпийкой. Хорошо, что сквозь чёрный полиэтилен ничего нельзя было разглядеть, иначе у одноклассниц возникло бы много интереса к этому явлению. Волнуясь и не зная, как толком себя вести, Незуко поправила розовую блузу, заправленную в юбку-карандаш, убрала за ухо выбившуюся прядь волос. Вот и всё. Теперь дороги назад нет – она пришла, а значит, приняла решение. И будь что будет…       Стоит упомянуть, что про «счастливые дни» Незуко соврала, чтобы было проще объяснить одноклассникам то, зачем она идёт к нему в подсобку. Неловко помявшись перед тем, как выйти из раздевалки, девушка мельком уловила то, что Канао стала носить комбинированное бельё, чего за ней не наблюдалось. Нежно-сиреневое кружево выглядело очень эстетично – сразу видно, комплект не дешёвый. Ну, братик… Видел бы ты это! Хотя, кто знает – может, и видел. Канао особо не рассказывала.       В целом, и Незуко была хороша – она припомнила, что на ней белое бельё, без кружев, конечно, хлопковое, но всё равно представляло собой комплект. Как же неловко было его доставать из комода, а потом крутиться перед зеркалом, пока Ханако спит… Зачем она его надела – она и сама толком не поняла. Увереннее, что-ли, себя чувствовала… Но стоя перед зеркалом, Незуко не могла не отметить, что у неё хорошие пропорции, так что смелости немного прибавилось.       В спортзале было тихо – все ещё переодевались, а Томиока, наверно, был у себя в подсобке. Ладно… Она покрепче сжала пакет с вещами, потом резко отпустила, вспомнив, как бережно выгладила их утром. Это было довольно забавно – представлять, как каждое утро она вставала бы чуть раньше, чтобы выгладить ему одежду. Нафантазировав себе незнамо что, Незуко сама теперь стыдилась своих наивных мыслей и пообещала держать при себе все эти девичьи грёзы.       Маленькие каблучки её туфелек звонко стучали по паркету. Бабочки в животе порхали так, что становилось больно, а кровь гудела, прилив к голове. Она была уже у двери в подсобку, когда Кандзаки нагнала её и выскочила прямо перед ней, напугав и заставив вздрогнуть: - Ладно, я с тобой – поддержу тебя там! Ты только не бойся его, он, всё-таки, физрук, такое дело должен понимать!       Аой со своей помощью была ой как невовремя. В здравом уме, Незуко никогда бы не сказала Томиоке о своих «счастливых днях», но тут, видимо, из-за Аой, придётся так позориться… Попытки зайти одной могут быть восприняты как желание остаться с учителем Томиокой наедине, так что отказываться она не могла… А Кандзаки уже толкнула дверь в подсобку, схватила бедную Незуко за руку и заволокла туда за собой.       Гию сидел за столом, заполняя очередной журнал. Услышав, как кто-то вошёл, мужчина резко поднял голову и остановил свой взгляд на Незуко – она неловко обнимала чёрный пакет, покраснела и смотрела в пол. Она пришла… А значит, значит всё возможно! Она не прячется! Милая, милая Незуко… - Учитель Томиока! – Кандзаки смело выступила вперёд – Незуко сегодня не будет заниматься!       Что ж, тут нужно поддерживать вид строгого педагога, так что Гию мгновенно отставил все свои нежные помыслы на второй план и нахмурился: - Это ещё почему?!       Тут, Аой чуть толкнула Незуко, так что физрук перевёл свой взгляд на неё. Девушка покраснела окончально и чуть не плакала. И понадобилось же Кандзаки сюда лезть… Пришлось выдавить из себя, превозмогая всякую гордость и стеснение: - У меня… У меня менст… менст… - Я понял тебя, – он оборвал её на полуслове – Ты лучше скажи, рефераты за пропуски мне принесла? - К..какие рефераты? - Камадо, где рефераты?! – он встал из-за стола и сострожился – Значит, будем решать вопрос по-другому, в кабинете директора! - Учитель Томиока, но… - Никаких «но». Или ты сегодня берёшь задание и выполняешь к следующему уроку, или я неаттестую тебя! - Тогда… Тогда я возьму задание! - Вот и правильно, - он сел на место и заговорил спокойнее – Аой, ты можешь идти. А ты, Незуко, бери листок и записывай…       Кандзаки, решив, что её миссия выполнена, мысленно пожелала однокласснице удачи и выскользнула из подсобки, прихлопнув дверь, чтобы быть подальше от разгневанного физрука. Последовало молчание. Гию блефовал с этими нелепыми рефератами, чтобы сохранить всё в тайне, но, видимо, перегнул палку, потому что Незуко съёжилась и смотрела в пол. Он стал мягок: - Забудь про это… - он встал и придвинул к ней стул – Можешь сесть.       Стараясь уверить себя в том, на самом деле Томиока нисколько не злился, а лишь притворялся, Незуко тихонько села, ещё боясь поднимать глаза. Мужчина почувствовал, как от волнения его руки стали влажными, а дыхание стало прерывистым. Что ж, Незуко… Твоя очередь говорить: - Ну так что? – физрук практически перешёл на шёпот – Если пришла, значит, есть, что сказать… - У меня нормальные дни! – она выпалила это и снова замолчала, покраснев – Просто Аой… - Я понимаю, – он выдохнул – Не волнуйся об этом. - Просто… Просто мне неловко! И… И сейчас их правда нет! - Незуко, успокойся… - мужчина встал и, обойдя стол, подошёл к ней – Мы ведь хотели поговорить о другом, помнишь?       Он был близко, но от него больше не пахло сигаретным дымом. Незуко почувствовала эту перемену и мысленно ей порадовалась. Но сейчас стало совсем неловко: - То, что вы тогда сказали… - она помялась, но продолжила – Это правда? - Правда. - И что вы… Что вы тогда от меня хотите? - Хочу знать, как ты ко мне относишься, – он сам не понимал, откуда в нём столько решимости – Просто скажи мне как есть. - А если скажу, что я тоже вас… Я тоже! – она заёрзала на стуле – Что вы сделаете? «Вот ты и сказала мне всё, что я хотел услышать… Незуко, ну и заставила же ты меня поволноваться! Ты же едва не разбила мне душу… Незуко, я люблю тебя, что бы там не случилось. В конце концов, я смогу найти другую работу, а ты… Ты одна такая, милая, милая Незуко…»       Он довольно резко наклонился над ней и ласково дотронулся до её влажных, мягких губ своими. Сладко… Кажется, вишня… Мысленно, Незуко проклинала свои любимые вишнёвые слойки, которые ела в обед. У Томиоки грубые губы… Но он так старался быть как можно нежнее, что они не казались девушке грубыми.       Этот невинный поцелуй не перерастал в нечто большее – Томиока только облокотился о спинку её стула, словно преграждая путь к отступлению. Она так скована… Так тогда, в тот день, в покуренной квартире… Его кожа пахла лосьоном для бритья, отчего запах мяты ударял Незуко в нос. Как же давно… Как же давно они хотели заполучить губы друг друга…       Томиока окончательно забылся. Нужно было поцеловать и сразу же отстраниться, но он продолжал медленно ласкать эти мягкие губы, которые неумело отвечали, бережно притрагивались к нему. Девичья ладонь легла ему на грудь – женщины часто так делают, словно хотят почувствовать пульс мужчины. Прямо под её рукой, под тёмной тканью водолазки, билось его сердце. Такое… Живое… Горячее… Любящее…       Щелчок камеры мгновенно отрезвил их, заставил оторваться друг от друга и с ужасом обернуться в сторону двери – Шинобу стояла напротив них, держа в руках телефон и якобы мило улыбаясь: - Ой, кажется я забыла отключить звук! Простите, что помешала целоваться с ученицей, учитель Томиока, просто я хотела забрать у вас журнал! Продолжайте, а я пока покажу это Оякате-саме! - Кочо-сан! – Незуко было рванулась к ней, но Томиока удержал её в своей хватке – Пожалуйста, подождите! Не нужно! - Что именно не нужно? - Не показывайте эти фотографии! Пожалуйста! - Камадо, ты не глупая девочка – должна понимать, что учитель Томиока не имел права это делать! – она продолжала улыбаться - Запудрил головку бедной девочке… Ну ничего, Убуяшики-сама примет меры. Да, учитель Томиока?! А с тобой Незуко, побеседует психолог…       На этом цокнув каблучками, Шинобу выплыла из подсобки, не забыв прихлопнуть за собой дверь. Незуко снова попыталась ломануться за ней, но Гию крепко её держал: - Нам нужно её остановить! Учитель Томиока, пустите! - Какой в этом смысл? – он буквально обнял её, когда от таких слов она неожиданно перестала брыкаться – Я всё равно уже уволился…       Когда Незуко подняла на него глаза, бывший физрук чуть приподнял один уголок губ, словно ухмылялся. Хотя, может, ей показалось… Его крепкие руки всё ещё обвивали её талию, а сам он был непозволительно близко. Кажется, теперь всё должно хорошо закончиться…