Его выбор

      Профессиональные герои Босатка, Сотриголова и директор Незу – Тодороки невольно чувствовал свою исключительность, ведь по его просьбе они пришли на встречу без возражений и лишних вопросов, а это дорогого стоило. Из троих о вчерашнем похищении героя Деку не знал никто, поэтому сначала необходимо было кратко ввести их в курс дела. Когда в ходе рассказа Тодороки назвал Бакуго «другом детства» Мидории, пришлось выдержать долгие внимательные взгляды от всех собравшихся. Впрочем, комментариев не последовало.       – Первое, о чем я хотел попросить – узнать всё, что сможете, об этом Бакуго и ребятах из его команды, –Тодороки посмотрел на Босатку и мужчина кивнул. – Он злодей, но не совсем типичный. Я не нашел никакой информации об инцидентах, связанных с ним – четыре года он действительно как будто был мертв, но, скорее всего, просто был очень осторожен. Насколько я могу судить, он имеет огромное влияние на Изуку, и это может вылиться во что угодно.       – Деку – добрый мальчик, – подал голос директор Незу. – Он искренне заботится о других, мечтает защитить каждого и готов на всё даже ради посторонних людей, не говоря о друзьях. Если этот Бакуго Кацуки имеет действительно злые намерения, всем нам будет очень непросто.       Тодороки согласно кивнул.       – Двое из его команды тоже не зарегистрированы? – спросил Айзава.       – Да. Я хотел попросить вас, как специалиста по причудам, оценить имеющуюся информацию. Я скопировал видео боя в Роппонги – возможно, вы заметите что-то, чего я не разглядел, и поймёте, как с этим, в случае чего, бороться.       Шото незаметно перевел дыхание – они подбирались к сути, и присутствующие тоже это понимали.       – Я сделал три копии файлов, которые Бакуго передал. Там много всего, поэтому предварительно я составил схему, кратко всё суммировав. Остальные материалы на флешках, – с этими словами Тодороки раздал листы и накопители.       На некоторое время в комнате воцарилась тишина, и она очень нервировала. Вчера, читая на ноутбуке Мидории всё это, Шото едва мог заставить себя поверить, и вот теперь те же самые материалы в кратком изложении представлены на суд троих старших героев. Парень чувствовал себя так, будто вновь вернулся в Академию и вынужден сдавать экзамен.       – Эй, он это серьезно?! – от резкого вскрика Босатки Тодороки вздрогнул. – Эксперименты над беременными в центральной больнице?!       – Я не проверял на подлинность, но среди файлов есть больничные карты, где указано, кому и сколько вводили стимуляторов или блокаторов. Есть данные по первым младенцам, у которых теоретически должны либо быть желаемые причуды, либо отсутствовать вообще любые. Выяснилось, что хотя введение препарата взрослым в целом вызывает неконтролируемый всплеск силы, у беременных женщин весь эффект получает плод. В результате рождаются дети с крайне мощными и очень ранними проявлениями причуды.       – Тут написано 84% выкидышей…       Тодороки никогда не слышал у Айзавы такого голоса – надломленного и звеняще-сухого.       – Да… и ещё 5% на мутации, несовместимые с жизнью, – осторожно ответил Шото.       – Эми наблюдается в этой больнице, – тихо произнес Сотриголова.       Увидев замешательство Тодороки, директор Незу пояснил:       – Мисс Шутка. Они тайно поженились четыре месяца назад.       Раздался осторожный стук в дверь и это помешало Шото сполна проникнуться ситуацией. В кабинет, озираясь по сторонам, проскользнул Деку, вежливо всех поприветствовав. С утра Тодороки оставлял ему записку, но не был уверен, что напарник проснётся вовремя. Впрочем, именно у Мидории было больше всех прав присутствовать при обсуждении, поэтому Шото, откашлявшись, продолжил:       – Помимо персонала больницы, в эксперимент вовлечена группа химиков, изготавливающая препарат. Бакуго ставит целью выйти именно на неё, а потом распутывать дальше. И в этом ему понадобится наша помощь.       – Весь этот проект… – директор Незу помедлил, подбирая слова. – Сложно поверить, что подобное проходило все эти годы у нас под носом. И если информация правдива, наша обязанность – приложить все усилия для предотвращения дальнейшего ущерба.       – Каччан не стал бы врать о таком.       «Началось…»       Шото предполагал что-то подобное. Правда, бодрый вид напарника и решительный блеск в его глазах, когда он только вошёл, оставляли определенные надежды. Вчерашний вечер прошел, и Изуку смог вернуться к прежнему себе, снова стать героем Деку, наследником воли Всемогущего. Но, видимо, не так всё просто. Кто-то должен ткнуть его лицом в факты, и желательно кто-то более авторитетный, чем Тодороки. К счастью, такой человек нашёлся очень быстро.       – Бакуго – злодей, – уверенно произнес Айзава, смотря Мидории прямо в глаза. – Мы точно знаем о двух его преступлениях – погроме в Роппонги и создании группировки из незарегистрированных обладателей причуд. Этого уже достаточно, чтобы его посадить, пусть и ненадолго. Не сделали мы этого лишь из-за информации, которой он якобы владеет. Но её нужно тщательно проверить, и никаких доказательств пока нет.       – У Каччана есть препарат, – на удивление спокойно ответил Мидория и, будто не обратив внимания на испытующие взгляды всех присутствующих, продолжил: – В Роппонги его команда перехватила машину с курьером и охраной, завязался бой. Охрана сейчас в больнице, курьер скрылся. Вы можете их допросить.       Айзава и Босатка переглянулись, а потом последний, вздохнув, признался:       – Злодеи, которых забрали в больницу, мертвы. Сообщили буквально за полчаса до этой встречи.       – Быстро сработали, – задумчиво произнес Шото, и, увидев реакцию напарника, мысленно выругался –конечно,Изуку пылает праведным гневом, как же иначе. Выдержки ни на грош – и как только умудряется работать? Впрочем, Тодороки знал ответ – потому что стоит в паре с ним. Сам Мидория, конечно, отличный герой, и самостоятельно способен горы свернуть. А ещё он умный и умеет мыслить тактически, строить планы и удивлять противников неожиданными ходами. Только вот когда дело доходило до чужих страданий, убийства невинных, а порой и очень даже виновных, но беспомощных, Изуку будто глупел вполовину и несся вперёд сломя голову. И тем проблемнее была ситуация с несчастным обиженным жизнью Бакуго.       – Каччан хочет встретиться и обсудить условия.       – Условия, значит… – взгляд Тодороки был настолько тяжёлым, что Изуку невольно поежился.       – Мы не можем игнорировать эту встречу, – рассудительно заметил директор Незу. – Но не стоит исключать и вариант, что это всего лишь ловушка. И тех охранников мог также убить Бакуго. Из чувства мести, или, возможно, желая закончить начатое.       Тодороки почти физически ощутил, каких огромных сил стоило напарнику удержаться от комментариев. Лишь искристо-зеленые глаза полыхнули возмущением, в тонкую ниточку сжались губы.       – Нужно определиться с участниками встречи. И, я думаю, герою Деку стоит остаться на этот раз в стороне.       «Приехали…»–Тодороки на миг прикрыл глаза и раньше, чем Изуку успел разразиться гневной тирадой, отрывисто произнес:       – Отправьте его. Я пойду с ним. Обещаю проконтролировать.       Повисло напряжённое молчание, и Тодороки с удивлением понял, что старшие герои смотрят на него как-то очень странно, совсем непривычно.       – Вообще-то, – осторожно начал Незу, – тебя мы тоже не хотели бы допускать до этого дела.       Тодороки никогда не спорил со старшими, не считая отца. И уж тем более никогда в жизни он на них не орал. Поэтому Незу, Босатке и Айзаве представилась уникальная возможность увидеть бывшего ученика с весьма неожиданной стороны.       – Выйдите оба, – дождавшись конца бури, не требующим возражений тоном произнёс Сотриголова. – И ждите в коридоре. Немедленно.       По руке парня скользнуло пламя, и старшие герои поражённо затихли, уставившись на него широко распахнутыми глазами.       –Шото, пойдём, пожалуйста! – Мидория понял, что нужно срочно что-то предпринять.       Он схватил напарника и буквально вытолкал его в коридор, прямо под любопытные взгляды всех проходящих мимо сотрудников.       – Сюда!       Изуку знал, что конференц-зал в это время обычно пустует, поэтому, недолго думая, затащил Тодороки именно туда. Провернув ключ, закрыл дверь и замер, боясь повернуться. Первый раз за всё время их знакомства он видел Шото таким, и тем больнее было осознавать, кто именно довёл обычно спокойного парня до этого состояния.       – Прости…       Мидория знал, что это звучит жалко, но не мог подобрать иных слов. Тодороки молчал, и тишина убивала. Лучше бы накричал, ударил, да что угодно! Только не так.       – Четыре года, Изуку… Я кружил вокруг тебя четыре года. Не то чтобы я рассчитывал на приз за терпение, но я… –Шото замолчал, собираясь с мыслями и проглатывая все обидные слова. – Ты хотя бы понимаешь, что он тобой манипулирует? Хоть это до тебя доходит? Или ты сейчас опять назовёшь его «Каччаном» и будешь уверять, что он ничего плохого не делал? Ты видел, что он натворил вчера? Да, из простых жителей никто не погиб, и даже почти никто не пострадал, но спроси себя, благодаря кому всё так удачно сложилось? Кто всех там спасал и вытаскивал из-под обломков? Он же не знал, что там будешь ты! Он готов был пожертвовать всеми этими людьми, понимаешь?       Голос всё же сорвался и Шото стиснул пальцами спинку стоящего рядом стула. Деку по-прежнему не поворачивался, и лица его Тодороки не видел, да и боялся в него посмотреть. То, что творилось внутри, его самого пугало до чёртиков, и обычный ледяной панцирь грозил вот-вот дать трещину.       – Тебе, возможно, кажется, что ты любишь его. Но спроси себя, действительно ли его, а не воспоминание со школьных времён. Я не знаю, каким он был, но тот Бакуго на самом деле умер. Ты же не дурак, Изуку. Ты не можешь не понимать!       Шото шагнул вперёд, схватил напарника за плечо, разворачивая к себе. Впечатал в дверь, не давая шансов отступить, всмотрелся в полные смятения зелёные глаза, невольно скользнул взглядом ниже, на полностью закрывавшее шею горло водолазки. Обычно Мидория их не носил, и тем неприятнее было осознавать, что же теперь он столь тщательно прячет.       – А вчера не стеснялся… – выдохнул Тодороки, проведя пальцем по шее и уловив отчаянный пульс.       Изуку сглотнул, задрожав, а потом отвёл взгляд. Сопротивляться он не собирался, и это было даже интересно. Хотелось проверить пределы дозволенного, сравнить себя и драгоценного Каччана. Но пользоваться эмоциональной нестабильностью Мидории Шото, в отличие от некоторых, не собирался.       – Он злодей, Изуку, – отходя, произнёс Тодороки. – Думай об этом каждый раз, когда возникает желание ему поддаться.       Мидория хотел что-то ответить, но в дверь настойчиво постучали, и стоило лишь открыть, как в зал вошёл Айзава. Бегло оценил обстановку, хмыкнул, а потом своим вечно недовольным тоном произнёс:       – Пойдёте оба. Без глупостей. А ещё с вами пойду я, и это не обсуждается.       В глубине души Шото испытал смутное облегчение – в случае чего, бывшего учителя он наверняка послушает. И возможно, именно Сотриголова станет тем, кто позволит ему не натворить глупостей во время встречи.                     – Тебя я увидеть не ожидал, – парень напротив оскалился, и многолетний опыт Айзавы позволил сделать однозначный вывод: опасен.       – Подстраховка на случай неожиданностей, – просто ответил мужчина, внимательно изучая собеседника.       На вид дикий и агрессивный, склонный к необдуманным решениям и излишней жестокости. И что Мидория в нём нашел в своё время? Вроде, плохих парней должны любить впечатлительные девицы, и то до поры до времени, пока не обожгутся. Конечно, об особых отношениях между этими двумя никто не говорил, но Айзава сделал первые предположения ещё во время утреннего совещания. И они полностью подтвердились, когда их с Тодороки и Деку троица вошла в подсобку – Бакуго настолько явно, уверенно и жарко раздел Мидорию взглядом, что Айзава даже смутился. Удивительно, что Тодороки сумел сдержаться и ничего Бакуго не сделал. Слухи, конечно, слухами, но Айзава, всю учебу наблюдавший за Изуку и Шото, твердо знал, что ничего у этих двоих не было, и искренне поражался выдержке Тодороки. Одно время учитель верил, что либо крепость Мидории падёт, либо Шото, сорвавшись, возьмёт её штурмом. И раз этого не произошло, то чувства парня простирались намного дальше банальных плотских желаний. Было бы неплохо ещё разобраться, что там с чувствами у этого Каччана.       – С содержанием флешки мы ознакомились. Деку говорил, у тебя есть доказательства, – сохраняя профессионализм, начал разговор Айзава.       – Одна партия препарата, – кивнул Бакуго. – К концу недели будет ещё курьер.       Именно этого момента в разговоре Тодороки ждал, и это предвкушение не давало ему сорваться до банальной драки. Криками и истериками он ничего не добьётся, лишь усугубит своё положение. Пусть Бакуго говорит, копая себе могилу, а Изуку сам сделает нужные выводы.       «Ну же, давай! Пойми, наконец!»– мысленно взмолился Тодороки, который с самого начала разговора не сводил с напарника взгляда. И Мидория, кажется, действительно понял – зелёные глаза сначала удивлённо расширились, а потом взгляд вдруг стал цепким и очень серьезным, поползли вниз уголки губ.       «Вот так…»       Хватит верить в несчастного угнетенного Каччана, который только и жаждет спасения. Шото не знал, каким тот был в средней школе, но сейчас видел перед собой лишь хищника, злодея с крайне размытыми представлениями о том, что допустимо, а что исключено. Похоже, постепенно это же начинал видеть и Изуку.       – Повторять инцидент в Роппонги тебе никто не позволит, так же, как захватывать человека, – спокойно заметил Айзава, и красные глаза напротив угрожающе сузились. – Это не в твоей компетенции. Если у тебя есть информация, поделись ей с нами, и мы отработаем.       – Как будто вы сможете, – выплюнул Бакуго.       Повисла гнетущая тишина. Тодороки стоял на первый взгляд расслабленно, но внутри был собран и готов к любому развитию событий – желание Кацуки пустить в ход причуду ощущалось почти физически.       – Каччан, препарат, – звенящий от напряжения голос Мидории прозвучал оглушающе громко.       В нем не было заискивающих ласковых интонаций, не было ни следа былой мягкости. Герой Деку наконец-то пришел в себя.       – Я готов отдать его, если по завершении этого дела с меня, Бэнико и Симидзу снимут все обвинения и официально признают, что наши действия были допустимы и попадают под закон о деятельности героев.       Айзава, услышав это, насмешливо фыркнул.       – Ты веришь, что всё будет настолько легко? Как мы можем оправдывать тебя, не зная, что ты натворил? К тому же проверить препарат нет возможности – беременным мы его вводить явно не будем, а взрослого он убьёт.       – Бэнико может нейтрализовать любой побочный эффект. Хотите – проверим хоть сейчас. А информацией я с вами поделюсь, если вы согласитесь мне помочь с захватом.       – Есть ещё что-то, верно? – поделился своими догадками Шото.       Бакуго, даже не пытаясь сдержаться, смерил его полным ненависти взглядом, и парень почувствовал мстительное удовлетворение – тяжело, наверное, четыре года слушать о том, как человека, которого ты хочешь, присвоил себе другой.       – Ты отдал Изуку не всё, я прав? – безжалостно продолжил Тодороки.       Бакуго дёрнулся, услышав, как просто Шото назвал своего напарника по имени, но ничего не ответил, хотя по тягостному молчанию всё и так было понятно.       – Ладно, пора заканчивать, – вздохнул Айзава. – Наши условия простые – отдай препарат и информацию, а мы примем твою помощь в поиске и поимке курьера. Ничего большего обещать тебе мы не можем.       – А если откажусь? – усмехнулся Кацуки.       – Тебя захвачу прямо сейчас. Остальных твоих ребят позже. Потом суд решит, что с вами делать.       Руки Бакуго внезапно заискрили, и Шото невольно сделал шаг назад, приготовившись обороняться. Однако представление закончилось практически мгновенно, и Кацуки нехотя процедил:       – Согласен.       По мнению Тодороки, всё прошло слишком легко. Мысли Айзавы, кажется, текли примерно в том же направлении, поскольку подходя за небольшим металлическим контейнером с препаратом он держался крайне настороженно.       – Проверять будешь?       – Позже. Пока отдам химикам, пусть разбираются.       Бакуго пожал плечами, пытаясь продемонстрировать безразличие, а потом сухо ответил на все вопросы Сотриголовы по курьеру, не забыв в конце добавить:       – Вам, героям, сложно будет к нему подобраться. Вы на виду и вас все знают. Да и методы у вас слабоваты…       – Каччан! – окрик Мидории заставил всех присутствующих вздрогнуть.       Изуку молчал всё это время, мучительно что-то обдумывая. Лишь внимательно наблюдал за Бакуго, ловил каждый жест, вчитывался в малейшие изменения в выражении лица. Тодороки понимал, что это закончится чем-то весьма значимым. Так оно и получилось:       – Ты убивал?       В красных глазах – шок и растерянность, в глазах Изуку неожиданно холодная решительность. И идиоту понятно, что нужно ответить на этот вопрос, тут и думать нечего! Но Бакуго медлил, и воздух вокруг Мидории потяжелел, будто перед грозой.       – Никого он не убивал, придурок, – в дверях, скрестив руки, стояла крайне смело накрашенная девица в откровенном наряде. Было очевидно, что она беззастенчиво подслушивала и не испытывала по этому поводу никакого раскаяния. Впрочем, странно было ожидать, что Бакуго явится сюда без всякой поддержки.       – Бэни…       – Был один раз – когда босс спасал меня от тех уёбков, которые меня насиловали. Они б реально сдохли, если бы я их не вылечила, – девушка смотрела на Мидорию уничтожающим взглядом. – И, кстати, это было до того, как он «умер». Но ты, я вижу, не в курсе.       – Бэни! – в голосе Бакуго ярость.       Смутившись, девушка подняла руки в примирительном жесте и поспешно произнесла:       – Сорри, босс. Не удержалась. Уже сваливаю.       – Останься, – отводя взгляд, буркнул Кацуки. – Пойдешь с ними.       Тодороки, глядя на девушку, пытался разобраться в цифрах, но вся проблема заключалась в том, что непонятен был текущий возраст. Сколько ей сейчас? Двадцать? Восемнадцать? Судя по взглядам Мидории и Айзавы, они занимались тем же самым, а девушка, не собираясь им помогать, лишь кривила кроваво-алые губы в усмешке.       – Поможешь проверить препарат, если надо будет. Справишься? – в голосе Бакуго вежливости ни на грош, и, тем ни менее, Бэнико, мягко улыбнувшись, кивнула.       Из помещения бара, днём совершенно пустого, они выходили через черный ход и сразу садились в тонированный автомобиль. Тодороки знал, что их дополнительно прикрывает причудой кто-то из героев, и всё это ради того, чтобы о связи Бакуго с властями преступники узнали как можно позже.       – Садись, – приказал Айзава Бэнико, и девица ловко скользнула на сидение.       С другой стороны сел Шото, Изуку вперёд, и водитель, убедившись, что все в сборе, медленно тронулся с места. В машине царила такая тишина, что слышно было шуршание шин по асфальту. Мидория явно обдумывал сегодняшнюю встречу, водитель не лез не в своё дело, а Тодороки не без интереса наблюдал за неожиданно разнервничавшимся Айзавой. Парень и раньше знал, что у Сотриголовы проблемы во взаимодействии с женщинами, но теперь, когда к его плечу прижималась вызывающе одетая Бэнико, это становилось максимально очевидно. Шото это казалось даже забавным – неудивительно, что Мисс Шутке понадобилась целая вечность, чтобы услышать от Айзавы желанные слова.       – Бэнико... сан, – чуть запнувшись, неожиданно произнёс Мидория. – Вы же знали Каччана ещё когда он был в средней школе? И все эти годы… – парень умолк, не зная, как можно аккуратно сформулировать свои мысли.       Девушка, усмехнувшись, закинула ногу на ногу, обнажая кружевную резинку чулок, и, глядя в зеркало заднего вида, произнесла:       – В средней школе я босса не то чтобы знала. Просто он меня спас и вызвал полицию. Я, конечно, втрескалась по уши – прекрасный герой-спаситель и всё такое. Но у меня ни телефона его не было, ничего. А потом он появился у меня на пороге и попросил помочь – я ж ему, пока полицию ждали, в истерике всё растрепала и про причуду свою, и много ещё про что. Ну, я и помогла, а потом не смогла не остаться с ним.       – Почему вы не зарегистрированы? – глядя на девушку, задал Шото давно мучивший его вопрос.       – Стыдно было, – Бэнико нервно передернула плечами. – Я людей в трупаков превращаю так-то. Прикинь как девчонке весело с этой причудой? Не говоря уж о том, что она однозначно злодейская. Да и лечение у меня… сами увидите, короче.       Айзава, немного привыкший к откровенно демонстрируемым женским прелестям, не смог сдержать скептического взгляда – сложно было поверить, что Бэнико может чего-то стыдиться. И девушка этот взгляд отлично поняла.       – Знаю, о чем вы думаете сейчас. И про изнасилование точно решили, что сама виновата.       Все сконфуженно промолчали.       – Я тогда в полиции этого дерьма наслушалась. Типа реально ли я не соглашалась, а правда ли был секс. Тех уродов же я вылечила полностью, чтобы у босса проблем не было, да и на мне всё заживает, как на собаке. Ни царапины не было! Врачиха просто охуела, когда на анализ брала сперму из моей девственной…       Шото, залившись краской по самые корни волос, поспешно закрыл девушке рот рукой раньше, чем успел подумать. На переднем сидении маковым цветом пылал Мидория, и немногим лучше выглядел Айзава. Бэнико, поняв, что эти подробности явно излишни, легонько кивнула головой, показывая, что её уже можно отпускать.       – Короче, врачиху я уболтала не писать про причуду, потом на суде бы проблем был вагон. А когда боссу начала помогать, ни о какой регистрации уже и речи быть не могло… –Бэнико помолчала немного, а потом вдруг, сев ровно, тихим голосом продолжила: – Я ведь очень скромная была, реально. Тихая серая зубрилка – никаких подруг, одни учебники. Когда меня в кусты тащили, я всё поверить не могла, что такое бывает – я же не такая, я же всё всегда правильно делала…       Мидория на переднем сидении яростно сжал кулаки.       – А потом я смотрела на босса и понимала, что хочу быть как он – сильной, уверенной в себе, крутой. Чтобы никого не бояться, всегда добиваться своего. И контролировать свою жизнь, а не полагаться на милость других. В общем, босс спас меня дважды – от тех парней и от слабой меня.       Бэнико замолчала, судорожно сцепив пальцы и сверля взглядом пол.       Тодороки, глядя на неё, испытал нечто сродни нежности – раковину девушка, конечно, отрастила, обзавелась боевым раскрасом и пугающей показной уверенностью. А вот внутри у неё…       – Спасибо, что поделилась, – в голосе Мидории были непередаваемые вкрадчивые, ласковые интонации.       Шото знал этот голос, от него всегда по телу пробегала мягкая волна волнительной дрожи. Изуку умел одним лишь этим тоном дать тебе почувствовать, насколько ты особенный, насколько искренне за тебя волнуются, как сильно хотят тебя защитить и помочь. За тобой на край света пойдут, огородят от всего зла этого мира – все эти обещания всего в нескольких словах, произнесенных им. И Бэнико, судя по удивленно расширившимся глазам, тоже прониклась. На мгновение Тодороки испытал жгучее желание срочно попасть в беду, лишь бы герой Деку явился его спасать.       – Выходим, – голос Айзавы вырвал Шото из плена его мыслей.       Девушку Сотриголова, торопясь, провёл внутрь здания лично, а Тодороки, чуть задержавшись, проводил их задумчивым взглядом. Как оказалось, не он один.       – Для неё Каччан – герой, – медленно, словно взвешивая каждое слово, произнёс Изуку. – Как Всемогущий для меня…       Сердце Шото болезненно сжалось.