***
Драко ещё раз перечитал письмо, прежде чем скомкал его и бросил в камин, как и было велено в постскриптуме. — Это типа шифр? Что вообще за ахинея? — нахмурился Блейз, отступая от него и переводя глаза с вспыхнувшей бумаги между поленьями на Малфоя. — «Ты хотел ответов, я устрою тебе встречу с тем, кто даст тебе ответы». К кому он тебя отправляет? — Мать твою, Блейз, я похож на Трелони? Откуда мне знать? — обернулся Драко к мулату, почувствовав раздражение, хотя оно быстро испарилось. Он получит ответы. Ответы, которые, наконец, смогут объяснить, какого хера происходит. Вот что важно. — Плевать, главное, чтоб это не была очередная уловка моего папочки. — Он написал все эти инструкции, явно, чтоб отправить тебя куда-то. Разве переноситься с территории школы во время учёбы — не вне правил? — спросил Забини, садясь на кресло. — А разве держать у себя в шкафу бутылки алкоголя — не вне правил? — фальшиво наивно спросил Малфой, подняв брови вверх. — Это разные по тяжести проступки, и ты знаешь об этом. Драко закатил глаза, показывая, что другого ответа друг не получит. Письмо уже давно стало кучей пепла, размазанной по камину, но он всё ещё смотрел туда, пытаясь осмыслить. — Во сколько тебе нужно там быть? — прищурился Блейз. — В пять. — Пять утра, Салазар! Что за странная тяга к ночным встречам? Честное слово, Люциус под подушкой держит маггловские детективы, — фыркнул Забини. — Клянусь, магглы настолько тупы, что почти в каждой книге им посреди ночи чешется спуститься в какой-нибудь подвал, чтоб предоставить убийце максимально удобные условия. — Маггловские детективы? — издевательски переспросил Малфой по слогам, зная, что потом ещё не раз припомнит другу это. — Что? Моя маман их любит, а ты же знаешь, что на мужчин и книги у неё примерно одинаковый вкус, — скривился Забини, закидывая ноги на стол. — Ты будешь ложиться спать? Драко одёрнул рукав рубашки и посмотрел на часы. Час ночи. — Не думаю, — ответил он. — Вряд ли я усну. — Не попадись Филчу на глаза. Он с прошлых выходных, когда Блетчли от него сбежал, точит зуб на всех слизеринцев, — предупредил Блейз. — Если старик тебя поймает, то живым не отпустит. — Сейчас бы очень пригодилась мантия-невидимка Грейнджер, — недовольно пробормотал Драко, прислонившись к стене и засунув руки в карманы. — Грейнджер? Удивлённый голос друга заставил Малфоя перевести на него взгляд и понять, что он только что ляпнул. — Да-а, я как-то поймал её ночью, застрявшей в ступеньке с этой мантией на башке, — притворно равнодушно ответил Драко, контролируя своё выражение лица. Блейз прыснул от смеха, явно представив себе это зрелище. — И что дальше? Я трахнул её так, что потом ещё несколько часов слышал звон в ушах. А затем меня выпотрошили. — Сдал её Грюму, который был дежурным в ту ночь, что ещё? — сердито ответил Драко и оттолкнулся от стены. — Пойду переоденусь, меня тошнит уже от этих пиджаков. — Разбуди меня, если вернёшься раньше завтрака со своего семейного сборища! — крикнул ему в спину Забини и добавил, не услышав ответа. — Ты слышал, кретин? — Да, мамочка, — уже привычно съязвил Драко, быстро поднимаясь по ступенькам наверх. Малфой принял душ, смыл с себя сонливость и дневную усталость. Драко действительно следовало поспать, но он прекрасно понимал, что вряд ли ему это удастся, поэтому открыл шкаф и взял оттуда очередное зелье бодрости, заметив, что это предпоследний флакон. Парень окинул глазами полки шкафа и, вспомнив, что ему нужно пройти довольно приличное расстояние для тёмного времени суток, потянулся рукой к джинсам. Отца бесила подобная одежда, но в данный момент Драко было полностью наплевать. Застегнув ремень, он натянул на себя тёмную водолазку и вновь посмотрел на часы. У него оставалось ещё некоторое время, но Драко решил выйти пораньше, потому что необычно горячий для подземелий воздух из-за всех разогретых каминов начал его душить. Летом он разучивал дезиллюминационные чары, но ещё ни разу не использовал их как следует, так что решил не тратить силы и проскользнуть просто так. Удача сегодня была на его стороне, так что парень выбрался из замка незамеченным. Застегнув пальто, Драко отправился по знакомой дороге и вздохнул с облегчением, когда понял, что ночь сегодня безветренная. Малфой, подойдя к Хогсмиду, взъерошил волосы и окинул взглядом немые тропинки между сонными домами, в которых ещё не горел свет. Главную улицу освещали фонари, но его взгляд зацепился за светившуюся алую вывеску отеля. В прошлый раз он её не заметил. Воспоминания пронеслись по нему мурашками вдоль горла и дальше под свитер. Он насильно выбросил это из головы и повернул в переулок, где за двумя разваливающимися мусорными баками прятался кабак размером с половину его ванной комнаты в Мэноре. Единственное круглосуточное место в Хогсмиде и ещё известный притон для пьянчуг, которых не пускали даже в «Кабанью голову». Все студенты Хогвартса знали, что здесь без проблем продадут алкоголь, закрыв глаза на твой возраст. Однако покупать стоило на страх и риск, потому что качество пойла могло быть прямо соизмеримо внешнему виду кабака. Его название для многих оставалось загадкой, потому что вывеска наполовину перегорела, и светилось только окончание: «...энкса», да и то с каждой секундой, кажется, мигало всё реже. Драко поджал губы и дёрнул дверную ручку. Эта комнатка, которая гордо именовала себя заведением, была абсолютно пуста. Слизеринец вспомнил, что сегодня ночь вторника — не мудрено. У барной стойки стоял знакомый мужчина, называющий себя Ридом. Это имя играло странную шутку с ассоциациями Драко, потому что его одногодку, с которым он ходил на обучение до Хогвартса, всегда организовывающееся в аристократических семьях, тоже звали Рид. Это был абсолютно рафинированный ребёнок, который имел нездоровую тягу к накрахмаленным рубашкам и дебильным стрижкам, поэтому теперь этот мужичок лет шестидесяти, в обносках и с двухнедельной щетиной на лице совсем не казался ему каким-то Ридом. Возможно, это вообще было не его имя. — Двойной виски с перцем, — сказал Малфой, опуская приветствия. — Каплю мёда? — хмыкнул Рид, прищуриваясь и выпуская дым изо рта в сторону. Драко сдержался, чтобы не поморщиться от смрада дешёвых сигарет. В каких-то вещах воспитание было сложно выбить даже с огромным желанием. — С десяток. Не люблю горечь, — повторил он указанный диалог в письме отца. Через секунду Драко получил небольшой бумажный конверт. Совсем маленький, судя по габаритам и весу, туда могло поместиться кольцо или что-то столь же мелкое и невесомое. Драко даже посетила мысль о том, не стащил ли старый хозяин такого унылого местечка то, что предназначалось ему, но вовремя смекнул, что даже пропитые мозги Рида не настолько перестали функционировать, чтобы ссориться с Малфоями. — Хорошего вечера, — бросил Драко и, заполнив тишину своими шагами, покинул бар. Вдохнув, наконец, свежий воздух, он вновь посмотрел на часы. Некоторая нервозность всё же дала о себе знать, и Драко полез в карман за знакомой прохладной коробкой. Он поджег сигарету во рту и выпустил вишнёвые кольца дыма, успокаивая нервы. Парень открыл конверт и, заглянув внутрь, увидел там серебряный напёрсток. До назначенного времени оставалось меньше минуты, так что он выдохнул ещё раз и перевернул бумажный конверт, вытряхнув напёрсток себе на ладонь. Как только серебро коснулось кожи слизеринца, он ощутил рывок в районе живота и уже через миг ударился ступнями о землю и поморщился. Аппарация явно давалась ему лучше. Выбросив окурок в сторону, Драко по привычке забросил в рот черничную жвачку и оглянулся, почувствовав, что его пробрало от ветра. Он явно перенёсся севернее. За его спиной возвышался холм, на котором восседало... нечто, вроде особняка. Драко осмотрел здание и был уверен, что в нём никто не жил уже многие годы, хотя, судя по строению, раньше там стоял величественный мэнор. Сейчас окна были заколочены, черепица сбегала с крыши, как крысы с корабля, а плющ так и норовил сожрать всю ту небольшую часть фасада, которая каким-то чудом осталась нетронута им за все годы. Драко невольно задумался о том, сколько в день старикан Рид получал вот таких вот поручений с порт-ключами, и могло ли произойти такое, что ему достался не его экземпляр. Парень резко развернулся, услышав копошение справа. — Малфой? Малфой-младший? — раздался робкий голос, который, кажется, перманентно был испуганным. Как кто-то вообще мог жить без желания вырвать собственные связки, имея такие интонации? — Ты кто? — поднял бровь Драко, услышав скрежет цепей на воротах. Он смог рассмотреть говорящего, когда тот подошел ближе. Это был мужчина средних лет, низкого роста, с плешивой растительностью на лице и маленькими пухлыми пальцами, которые он держал прямо у рта. Малфой нахмурился, думая о том, что, видимо, рехнулся: стоящий впереди него больше походил на крысу, чем на человека. — Питер. Питер Петтигрю, — представился он, растянув губы в нервной улыбке. — Я проведу вас, — добавила крыса, указывая длинным ногтем в сторону того, что осталось от особняка. — Блеск, — пробормотал Драко, ещё раз осматривая человека перед ним. Питер посеменил вперёд. Малфой держался от него на расстоянии нескольких шагов. Вот какого чёрта этой ночью он имел дело исключительно с какими-то ничтожествами? Драко был почти уверен, что в конце пути его ждёт вся пуффендуйская сборная по квиддичу. Толстый слой пыли в основной комнате поразил Малфоя, но и подтвердил мысли о том, что здесь уже давно никто не жил. Этот Петтигрю совершенно не внушал угрозы, но инстинкт подсказал Драко вытащить палочку на всякий случай. Поднявшись по скрипящей лестнице, Малфой увидел свет, который лился из двери в конце длинного коридора. — Он... он ждёт вас, — проговорил Питер, нелепо склоняясь и указывая рукой в направлении двери так, будто реально полагал, что гость не разберётся, куда ему нужно идти при единственной освещённой комнате во всём доме. Или у крысеныша совсем съехала крыша на почве страха. Судя по голоску Петтигрю, второе было вероятнее всего. — Господи... — еле слышно проговорил слизеринец и пошёл вперёд, не заботясь о том, чтобы не создавать шум при ходьбе, как это делал Питер, плетясь сзади. Драко переступил порог комнаты, в центре которой горел камин и стояло огромное кресло, явно увеличенное магией. Оно могло походить на какой-то странный трон, если бы не облезлая обивка, выдающая его старость. Немного поодаль стояла большая бутылка, наполненная чем-то серебристым, похожим на оттенок глаз Драко, но парень не слишком об этом задумался, потому что начал таращиться на спинку кресла, которое было повёрнуто к камину. — Он уже здесь? — раздался холодный высокий голос, по звучанию похожий на порыв ледяного ветра. — Да-да, милорд, — пропищал Питер, вновь склоняясь, хотя было очевидно, что с такой позиции собеседник не мог его видеть. — Поверни меня, Хвост, — приказал человек, сидящий в кресле, и его слуга пошаркал ногами и боязливо притронулся к краям обивки, создавая противный звук при повороте мебели. Так как камин был единственным источником света в комнате, на стенах плясали жуткие тени. Драко выжидающе вздохнул, наблюдая за тем, как коротышка практически отбежал от коврика подле кресла, когда справился со своей задачей. Малфой поднял взгляд и был уверен, что его ноги приросли к полу. Их будто кто-то зацементировал, исполнив леденящее заклинание быстрее, чем Драко мог заметить. Ужас пронёсся по глотке парня, пронизывая его холодной острой иглой прямо до пят. Малфой правда даже не мог пошевелиться от отвращения и кошмара. На кресле, седалище которого оказалось приподнято так, что говорящий получился на одном уровне с Драко, сидело нечто, похожее на человека в зародыше. Малфой был почти уверен, что это какая-то маскирующая магия — особо отвратительная, — если бы не умел различать такие вещи по ощущениям. В данный момент всё, о чём говорили его чувства — о концентрации в воздухе чего-то тёмного, как смола, которую заливают тебе в горло, и она потом облепляет лёгкие со всех сторон, поджигая дыхательные пути. Тёмная магия. Очень тёмная магия. Покрытое тонким слоем слизи это что-то мужского рода смотрело на него, держа в руке палочку. Нечто инстинктивное, абсолютно животное орало в Драко, упрашивая его броситься к выходу и бежать как можно дальше, потому что, кажется, с каждой секундой, пока существо удерживало на нём свой взгляд, концентрация тёмной магии увеличивалась. Но что-то малфоевское, что-то совершенно стальное свело ему челюсти и заставило дёрнуть подбородком, несмотря на зрелище. — Так-так, сын Люциуса, — проговорило существо. Голос звучал холодно и уверенно, и это настолько контрастировало с его внешним видом, что Драко оказался шокирован. — Могу тебя похвалить, ты умеешь держать лицо. Малфой слышал речь существа отдалённо, всё ещё не до конца выйдя из состояния оцепенения. Он был уверен, что похвала незаслуженная — его просто закоротило. — Я помню тебя совсем младенцем, — прищурилось оно, не заботясь об ответных реакциях. — Нужно поздравить Люциуса. Он вырастил мага, чей потенциал я могу чувствовать даже на расстоянии. То самое липкое ощущение, когда лапы чьего-то волшебства тянут свои клешни в сторону твоей головы, невозможно спутать ни с чем. В сознание Драко пытались проникнуть. Стены. Одна за другой. Первая, вторая, пятая... Драко не был уверен, нужна ли такая защита, но ему было проще потратить лишние силы на охрану своего разума, чем на размышления. — Ещё и прекрасный окклюмент! — воскликнул голос в притворном триумфе. — Да уж, Люциус вырастил мне отличного помощника. Отличного помощника? Ему? Осознание билось в висках Драко, но он гнал его прочь, отказываясь признавать очевидное. Отец всё лето твердил ему о помощи, о служении. Одному единственному человеку. — Ты знаешь, кто я, мальчик? После этого вопроса Малфой чуть ли не впервые засомневался в своих способностях окклюмента, но понимал, что голос существа звучал действительно заинтересованно, так что его интерес не имел ничего общего с мыслями Драко. — Догадываюсь, — сдержанно ответил парень, не отрывая глаз от мимики существа. — Преклони свою голову перед Лордом Волдемортом, — приказало существо. Драко замер. Это всё казалось таким оторванным от реальности и нелепым. Это — Волдеморт? Всё малфоевское в нём, что несколько минут назад не дало показать ужаса, сейчас не позволяло преклониться. Но в следующую секунду Драко почувствовал разряд боли в затылке такой силы, что он согнулся. На его спину будто водрузили несколько килограммов камней. — Уважение, мой мальчик, прежде всего, — прорычал Волдеморт. Слизеринец ощутил, как мощь тёмной магии давила ему на ушные перепонки, грозясь их лопнуть. Действие заклинания вдруг закончилось. Драко схватил ртом воздух, растирая горло. Мать твою. Мать. Твою. Волдеморт был силён, несмотря на внешний вид. Очень силён. — Люциус донёс мне, что у тебя сейчас определённый, хм... подростковый кризис, — произнёс Волдеморт последнее словосочетание так, будто это было самым невежественным, что он когда-либо слышал. — И ты можешь воспротивиться своей задаче из-за врождённого гонора. Я ещё тогда говорил твоему отцу, что выбрать на роль матери для своего наследника одну из Блэков — огромная ошибка, ведь я вижу на тебе налёт той самой гнильцы, — Волдеморт покрутил палочку между тонких пальцев. — Но я прощу тебе ребячество за твой потенциал. У меня есть для тебя задание. Многие отдали бы жизнь, чтобы помочь Лорду Волдеморту, тебе же это право дано по крови, ты должен гордиться этим. Отвечай! Драко чувствовал, как горло сковало, но уже не собственное осознание кошмара, а магия. Что-то, что он был не в состоянии скинуть с себя. — Да, — услышал парень свой голос будто со стороны. — Да, мой Лорд, — исправил его Волдеморт с нажимом. — Да, мой Лорд, — в горле першило от действия чар. — Отлично, ты быстро учишься, Драко, — произнесло существо уже более довольно. — Твой отец передал мне, что ты хорошо справился со своей задачей на Чемпионате Мира, и это натолкнуло меня на мысль, что ты можешь оказаться пригоден для следующего задания. Как ты уже понял, ты участвуешь в Турнире не просто так. Малфой слушал, чувствуя, что его тошнило. Он видел разное, испытывал разное, но такое количество темноты, парящей в воздухе, просто отравляло парня, это физически было сложно переносить. — Ты будешь мне нужен, чтобы исполнить последний нюанс, вишенку на торте, но пока это сюрприз, — растянул Волдеморт подобие лица в улыбке, будто они вели задушевный разговор. Что бы он ни задумал, судя по всему, план удавался. — Тебе будет помогать мой верный соратник, моя правая рука, так что потребуется только придерживаться инструкций, я уверен, тебе будет это под силу, учитывая, с какой лёгкостью ты преодолеваешь испытания. — Кто это? — спросил Драко. На задворках сознания он с облегчением отметил, что его голос звучал всё так же ровно и ничуть не был похож на заискивания Петтигрю, который даже сейчас стоял сзади и будто пищал. Драко бы не удивился, если бы Волдеморт постоянно держал Питера под чарами повиновения. — О, это ещё один секрет, который ты узнаешь. Все вы узнаете! Слышал, Хвост? — Да, мой Лорд, — голова Петтигрю склонилась ниже. — Я делаю подарки не только тебе, ведь Лорд Волдеморт великодушен, — довольно протянул он, переводя глаза со слуги на кончик своей палочки. — О твоей окончательной задаче тебя оповестят, и я очень, очень надеюсь, что ты отнесёшься к ней предельно серьёзно. Малфой опять ощутил давление внутри головы, будто собеседник пытался ворваться в его сознание, но крепость слизеринца оставалась нерушимой. — Тебя интересовали ответы. Твоё содействие Тёмному Лорду достаточный ответ для тебя, Драко? — Да... мой Лорд, — ответил он. Драко чувствовал, как его мышцы наливались кислотой, словно от долгой физической тренировки. Постоянное напряжение, в котором Драко находился во время этого разговора, противостоя тёмному волшебству, было неистовым. — Чудесно, — Волдеморт повернул к нему свою голову. — Делай всё, как велено, и ты сможешь добиться больших успехов под моим началом. Твой отец даст тебе знать, когда ты понадобишься. Не разочаруй меня, ведь те, кто имел обыкновение меня разочаровывать, долго не жили, — прошипел он. Малфой встретился с ним взглядом и увидел, как тьма сверкнула в змееподобных щёлках на месте глаз Волдеморта. — Можешь быть свободен, — махнул он рукой. Слизеринец вновь ощутил на себе всю мощь воздействия, и его спина наклонилась против воли. — Слушаюсь, — выкашлял Драко из себя и заметил, как Хвост отпрыгнул от двери, отступая, когда парень развернулся и направился к выходу. Петтигрю что-то лепетал, но Малфой не слушал, он считал свои шаги по коридору. Вниз по лестнице, вправо, ещё вправо, взмах палочки и на выход, к свежему воздуху. Он по-прежнему чувствовал на себе тёмную магию, словно Волдеморт до сих пор мог управлять его волей, пока он шёл через участок, выходил за дверь. Чёрт, чёрт, чёрт... Одно прикосновение к напёрстку, и через секунду Драко практически свалился на колени сзади обшарпанного бара посреди Хогсмида. Его тошнило. Голова кружилась и тряслись руки. Когда колпак силы треснул при воздействии аппарации, он, наконец, освободился от стальных пут. Перестав использовать окклюменцию, Драко почувствовал, что весь ужас, пережитый им, нахлынул на него с утроенной силой, заставляя прислонить ладони к лицу и вдыхать свежий утренний воздух. Чистый, практически без примеси волшебства. Там, на Чемпионате приказ собрать приспешников Лорда был просто... приказом. Уже знакомым его сознанию ходом, где существовала просто цель. Теперь же... всё стало реальным. Слишком реальным, чтобы Драко успел это осознать. То существо... оно было одним из самых великих тёмных волшебников в истории. Этот факт казался нелепым, если бы Малфой на собственной шкуре не прочувствовал все возможности Волдеморта. Отец бросил происходящее ему в лицо, как пощечину, приказывая, заставляя очнуться, увидеть всё в реальных красках. Тёмный Лорд возродится, в этом уже не было сомнений. И в Хогвартсе находился его шпион. Драко ощущал дрожь, которая всё ещё неслась по телу, когда он поднялся. Малфой расстегнул пальто, трансфигурировал его в платок и засунул в карман. Ему нужно больше воздуха. Ему нужен чёртов антидот. Что-то, что приведёт его в чувство. Малфой практически побежал, сбивая дыхание холодным воздухом. Он готов был молиться на все квиддичные тренировки, когда отворил двери школы без страха выплевать лёгкие. Ему нужна она. Это было решение, подкинутое инстинктом, физиологическая потребность, не сознательная. Что-то похожее на то, если бы ты презирал врачей, но когда получил внутреннее кровоизлияние, всё, что тебе требовалось — это помощь целителя. Драко остановился и заставил свой мозг работать. Вторник. Что во вторник первой парой? У неё Нумерология. Чёрт, он почему-то знал её расписание гораздо лучше своего собственного. Малфой терпеть не мог Нумерологию ещё с домашнего обучения перед Хогвартсом. Скучная херня. Он взлетел по пролёту на второй этаж, сверяясь с часами. Какой там кабинет?.. Он завернул за угол, вспоминая, что класс Вектор находился в самом конце второго этажа, и остановился, уткнувшись взглядом в спину Грейнджер. Она шла по коридору прямо на шум собравшихся у дверей чокнутых, которые взяли себе дополнительным курсом какое-то дерьмо типа Нумерологии. Грейнджер держала в руке пергамент, шагая слишком медленно, явно вычитывала свою домашку в тысячный раз. Драко бы закатил глаза, если бы был в состоянии думать хоть о чём-то, кроме того, что Грейнджер должна ему помочь. Потому что он помнил, как она действовала на него. Пусть взбесит, закричит, опять начнёт читать нотации и снова и снова рассказывать что-то о его отце, ходить по тонкому льду. Плевать. Она всегда могла его отвлечь. Резкий толчок выбил из неё весь воздух, и Гермиона едва успела сжать пальцы на своём докладе, над которым она работала все выходные, чтобы не уронить свиток на пол. Её талию сжали в руке, а затем девушку толкнули в боковые двери. Это оказался женский туалет. — Что?.. Малфой! — Гермиона повернулась, опешив от такой наглости, но поняла, что несмотря на происходящее, подсознательно расслабилась, поняв, кто это был. — Чёрт, Грейнджер, чёрт... — он покачал головой и прижал её к стене рядом с окном своим весом. Гермиона замерла, почувствовав, как парень дрожал. — Драко?... — из голоса девушки тут же испарилось возмущение, сменившись на обеспокоенную нервозность. — Мерлин, что ты?.. Он выдохнул, подвинул её вбок и, подняв, посадил на широкий подоконник и уткнулся ей в плечо. Малфой дёрнул на себя руки Гермионы и положил их к себе на грудь. — Просто... сотри это с меня, Грейнджер, давай, — пробормотал он. Она скользнула ладонями по его груди и выше и обняла за шею. — Тебе же так нравится меня трогать, — в его голосе проскочила насмешка — явная отсылка к тем моментам, когда Гермиона сама просила Драко об этом, — но тут же стёрлась, будто испугавшись дрожи. — Тише, тише, Драко, — проговорила Гермиона, опуская руки вдоль его спины, пока он положил свои ладони на её бедра, придвинувшись ближе. Но в этом не было никакого сексуального подтекста, ему будто правда хотелось оказаться ближе. — Что произошло? Но он покачал головой, не отстраняясь лбом от её шеи. — Просто... просто побудь здесь, окей? В любой другой раз она бы огрызнулась, потребовав ответов сию секунду, но сейчас состояние Малфоя действительно напугало Гермиону. С каждым новым её поглаживанием его дрожь успокаивалась, а дыхание выравнивалось. По сердцу Малфоя казалось, будто он очень долго бежал или увидел... Гермиона не могла придумать достойной метафоры, которая бы заменила маггловское «увидел призрака», чтобы ее применяли в мире волшебников. Малфой просто был... абсолютно выбит из колеи. Гермиона переместила руку: скользнула пальцами по его скуле и почувствовала, как он повернул лицо к её ладони. Она заметила, что несмотря на то, что уроки должны вот-вот начаться, Малфой был не в форме. Он откуда-то вернулся. Не из гостиной Слизерина. У неё сжалось сердце от предположений. Драко много раз делал ей больно. Он говорил ужасные вещи, крошил, убивал в ней всё, связанное с выдержкой и моральным здоровьем, будто это была его работа. Но когда она видела боль в его глазах, это вдруг почему-то становилось самым важным, стирало в ней любые обиды и ненависть к нему. Возможно, или совершенно точно, это было неправильно, но сейчас Гермиона зарывалась рукой в волосы Малфоя, чувствуя, как он полностью успокаивался, и не думала ни о чём, кроме его дыхания у неё над ключицами. — Драко, в чём дело? — снова спокойно спросила она. — Всё нормально, — ответил он слишком быстро и сместил руки с её тела на подоконник, затем слегка от него оттолкнулся и поднял голову. — Всё... в порядке. — Ты не в порядке! — возмутилась Гермиона, наблюдая за тем, как его серые кристаллики истошно пытались скрыть в своей глубине что-то очень нехорошее, но делали это достаточно умело, чтобы она не могла идентифицировать эмоцию. — Ты всегда такая прилипала? — поднял бровь Малфой и склонил голову в привычном жесте. — Это я прилипала? — Гермиона едва не задохнулась от возмущения. — Не я тебя силой затащила в туалет посреди учебного процесса! — Звучит романтично, — прыснул Драко, переводя взгляд на верхнюю пуговицу её блузки. Малфой явно не тратил время на взвешивание своего любопытства, потому что в следующий момент его руки потянулись к одежде Гермионы. Он освободил две пуговки из петель, которые были прямо под горлом. Она знала, что ей не стоило позволять слизеринцу творить всё, что ему взбредёт в голову, но подумать оказалось проще, чем сделать, особенно, когда он выглядел вот так. — Они сами зажили, — выпалила Гермиона, заметив его взгляд на своей голой шее. Это прозвучало глупо, но ей почему-то нужно было оповестить его о том, что... что следы пропали, не потому что она так того захотела. Хотя казалось удивительным, что он помнил о них. — Знаю, — кивнул Малфой, не отрывая глаз от её кожи. Большой палец слизеринца очертил шрам, совсем мелкий, который нельзя было заметить, если не искать его там. Особо глубокий след от зубов Малфоя. Конечно, скорее всего, его бы там не осталось, примени Гермиона лечащее заклинание, но она не жалела. Шрамы — что-то вроде проводников по прошлому, а это была та часть её прошлого, которую девушка хотела бы помнить даже спустя время. — Это больно, — с укором произнесла гриффиндорка довольно тихо, зная, что он сейчас тоже вспоминал ту ночь. Драко перевёл на неё глаза. В них был какой-то отголосок сожаления и интереса. Он продолжал очерчивать шрамик кончиком пальца. — Может быть приятно, — наконец ответил Малфой, пододвигаясь ближе. Она почувствовала, что её сердце начало колотиться, как в глупых фильмах, но на деле Гермиона всерьёз переживала о своём здоровье в этом плане. Ведь не мог нормальный человек так странно реагировать на приближение другого. Было что-то жуткое в том, как сердце каждый раз пыталось само себя перетереть в прах, когда Малфой сокращал дистанцию. Он медленно убрал волосы с одной стороны её шеи, не сводя с неё взгляда. Гермиона предполагала, что Малфой хотел сделать, но разум девушки всё ещё противился этой мысли. Скорее, осознанию. За всё это время она так часто представляла себе, как он вновь её поцелует, что теперь это опять казалось лишь плодом её воображения или очередным сном, который будет выглядеть так реалистично, что, проснувшись, Гермиона почувствует разочарование. Ощущать разочарование от того, что твоя реальность не та, которую ты видел во сне — разве есть чувство хуже? — Если ты отклонишь голову, сможешь потом его запрятать под воротником, — сказал Малфой шёпотом, передвинув ладонь на её затылок. Она могла точно сказать, что спит. Что ж, плевать, потом всё равно будет больно, так пусть оно стоит того. Гермиона безмолвно отклонилась, открыв Малфою больший доступ к коже. Она закрыла глаза, почувствовав, как в следующее мгновение его губы коснулись её шеи немного сбоку, левее от впадинки. Девушка втянула в себя воздух, когда он притянул её ближе к себе, прошелся по коже языком, втянул её. В этот раз не было агрессии, не было боли. Гермиона понимала, что в том месте опять останется след, как Малфой того и хотел, и желание знакомо вспыхнуло в ней, отбирая у неё рычаги управления собственным телом. Она сжала рукой тёмную ткань водолазки на его плече и притянула парня ближе к себе. Он переместил руку на её бедро, но теперь энергетика у этого прикосновения была совсем иной. Прежде чем отстраниться, Малфой прикусил её кожу, почти неощутимо, совершенно не больно. Гермиона тяжело дышала, понимая, что отдала бы сейчас всё что угодно, лишь бы это не заканчивалось. Она протянула к нему руки, и он послушно подвинулся, поняв, чего хотела девушка. Откинув её голову ещё раз, Малфой подул на то место, которого касались его губы несколько секунд назад. Своими действиями он держал Гермиону в напряжении. — Нумерология, Грейнджер, помнишь? — спросил Малфой, притягивая лицо девушки к себе и будто объясняя, почему нет, потому что она была уверена, что блеск в её глазах всё ему рассказал. — Д-да, Нумерология, — прохрипела Гермиона напротив его губ, пытаясь отрезвить своё сознание, пока Драко выводил круги пальцем на её бедре под юбкой. Гермиона поцеловала его в кадык и ниже, ощутив, что он опять поленился побриться сегодня утром. — Вектор была бы крайне огорчена твоими приоритетами, — в голосе Малфоя послышалась улыбка. Он аккуратно застегнул её блузку, спрятав красно-бордовый след. Драко отстранился, со смехом в глазах, и это немного привело Гермиону в чувство. Господи, уроки. Гермиона должна идти на занятия. Малфой протянул ей руку. Это был такой странный, непривычный жест, но она воспользовалась предоставленной им опорой, чтобы спрыгнуть с подоконника. Девушка нервно поправила на себе одежду, пытаясь игнорировать горевшее лицо. Она была уверена, что оно стало одного оттенка со свежим засосом на её шее. — Драко, — неуверенно заговорила Гермиона, преодолевая смущение. — Что бы там ни случилось, ты... — Молчи, — оборвал он её, качая головой. Гриффиндорка вздохнула, понимая, что в этом весь Малфой. Он ничего ей не скажет. Звонок раздался внезапно, полностью окатив Гермиону ушатом трезвости. Вторник. Рабочий день. Будни. Грейнджер ещё раз бросила на Драко обеспокоенный взгляд. Парень, засунув руки в карманы, закатил глаза, правильно истолковав её посыл. Гермиона убежала, цокая каблуками в сторону кабинета Вектор. Драко остался, прикрыл глаза и почувствовал, что все демоны внутри него, хоть ненадолго, но заткнули свои грязные пасти, давая ему минутную передышку.***
Раздражение Гермионы можно было почувствовать на языке, как дешёвый масляный крем, который клали на некачественные кексы, и потом он вставал у тебя посреди гортани и оставлял там отвратительный привкус. Профессор Вектор сегодня отпустила их пораньше, так что гриффиндорка пришла в класс Трансфигурации первая, в надежде спросить у Макгонагалл пару уточняющих моментов по поводу прошлого урока. Как назло профессора здесь не оказалось, зато через пару минут подтянулась шайка слизеринцев, которым было слишком скучно, чтобы не обратить на неё внимание. — Ну же, Грейнджер, просвети нас, что же там произошло и почему об этом не гудит вся школа? — Флинт сидел на парте, смотря на девушку в упор. — Я уверен, у Малфоя с фантазией всё в порядке. — Наверняка что-то позорное, видите, как она не желает вести светскую беседу, — захохотал Гойл, поддерживаемый своими сокурсниками. Гриффиндорцы шушукались сзади, но Гермиона знала, что им тоже интересна тема с желанием. Она слышала, как из раза в раз люди обсуждали это, строя теории и приговаривая, что Малфой не мог просто забыть, а что Грейнджер молчит, потому что он заставил её сделать что-то унизительное. — Светскую беседу? — хохотнула девушка, не обращая внимания на перешёптывания. — Да даже если бы вы оказались последними людьми на этой планете, я бы всё равно лучше обезумела от недостатка общения. — Ты такая невежливая. Жаль, что Драко оказался настолько упрямым. Если бы это желание оказалось у меня, я бы научил тебя, как нужно общаться, — Маркус, скалясь, дал пять двум своим друзьям. — Но, уверен, у него были причины оставить тебя себе. — Знаешь, Флинт, ты мог бы попробовать выиграть это желание, обыграв Малфоя в бильярд, — ухмыляясь, повернулась к нему Гермиона. — Да вот только у тебя мозгов бы не хватило. Его лицо перекосилось, вмиг стерлась издевательская улыбочка. Гермиона почувствовала, как тепло начало разливаться по её коже. Кажется, она попала в самую точку. — Ты, грязнокровка, не стоишь даже толики моих усилий, чтобы... Открылась дверь, и в кабинет зашла группа людей. Грейнджер сразу заметила яркую причёску Рона и идущего рядом Гарри. Они окинули взглядом Гермиону и Флинта, которых привычно разделял целый пустой средний ряд парт, но неприязнь слишком очевидно витала в воздухе, чтобы не обратить на это внимание. — Гермиона? — нахмурился Гарри. — Всё в порядке, Флинт просто пытался убедить меня в своей мозговой полноценности. Попытка не увенчалась успехом, — хмыкнула она, вытаскивая из своей сумки книги и кладя их на парту. Мальчики расположились рядом с ней, всё ещё поглядывая на слизеринцев. — Закрой пасть, грязнокровка, ты в последнее время стала слишком часто... — Маркус вновь прервался и перевёл глаза на дверной проём, встретившись взглядом с Драко. Малфой вошёл в обществе Забини и Нотта. Он прищурился точно так же, как и Гарри, когда увидел эту странную сцену. — Что здесь происходит? — спросил Драко, скользнув взглядом по Гермионе. — Малфой, что ты загадал Грейнджер в качестве желания? — уверенная улыбочка вернулась на лицо Флинта, словно он почувствовал поддержку. — Мне кажется, она дохера разговаривает в последнее время. — Точно, Драко, мы уже и забыли об этом маленьком бонусе, — хлопнул его по плечу Теодор. — Хотя я был уверен, что мы увидим стенгазету в картинках. Малфой закатил глаза и лениво отбросил сумку на стул у своей парты. Грейнджер осторожно посмотрела на него, стараясь сделать свой взгляд как можно более нейтральным. Он выглядел... на удивление нормально. Уверенно и раздражающе заносчиво, впрочем, как обычно. Гермионе не верилось, что ещё меньше двух часов назад его трясло так, что она даже боялась предположить, что могло повлечь за собой такую реакцию этого человека. В каком-то роде девушка восхищалась им. Способностью мастерски закрываться от людей, скрывая настоящие эмоции, хоть в то же время Гермиона ненавидела это его умение, которое делало Малфоя гранитной стеной, если он сам не хотел другого. — Ну, я не распространяюсь о таких вещах, — беспечно улыбнулся он, пожав плечом, и друзья слизеринца засмеялись, явно придавая словам парня какой-то свой подтекст. Гермиона открыла рот, готовая запустить в него самой тяжёлой из имеющихся в её арсенале книг. — О, закрой рот, Малфой, — раздался у неё за плечом голос Гарри. — Ты настолько тупой, что не смог сам узнать о жаброслях, так что тебе пришлось истратить на это своё ничтожное желание. Победная усмешка на лице Гарри будто вздёрнула в Гермионе карабин, дав отмашку панике. Чёрт возьми. — Чего, блять? — поморщившись, Драко повернулся к Гарри. — Надеюсь, ты хорошенько обломался, поняв, что это было не что-то, за что можно настучать на Гарри, — подключился Рон, взращивая в Гермионе паническую атаку. — Просто что-то, до чего у тебя не хватило мозгов додуматься. — Мальчики, прекратите... — засуетилась Грейнджер, пытаясь успокоить друзей, и повернулась вовремя, чтобы поймать быстрый уничтожающий взгляд Малфоя на себе. Он её убьёт. Или хуже. Расскажет им правду. Ну, возможно, подобие правды на свой лад. — Знаешь, Уизел, забавно слышать, как ты кого-то обвиняешь в недостатке мозгов, — злобно усмехнулся Драко, полностью поворачиваясь к гриффиндорской части класса. — Это реально лучший вид иронии, который я когда-либо наблюдал. И да, Поттер, тебя это тоже касается, учитывая то, что ты бы в жизни сам не додумался до этого способа. Как я уже говорил, без Грейнджер ты ничто. — Я прошу вас, давайте не будем устраивать... — взмолилась Гермиона, но её уже не слышал ни один из разозлённых парней. Было наивно полагать, что Малфой просто возьмёт и оставит брошенное ему в лицо оскорбление без ответа. — Ты просто завидуешь, потому что понимаешь, что помощи тебе ждать не от кого, — рявкнул Гарри сквозь зубы. — У меня есть друзья, а вот к тебе такой светлый человек, как Гермиона, не то чтобы не приблизился, даже... — Ты так в этом уверен? — с вызовом спросил Драко, делая шаг вперёд, и Гермиона помолилась всем богам о том, чтобы парты, которые разделяли этих двоих, оказались приваренными к полу. Испуг захватил её, когда она услышала реплику Малфоя. О, нет. Он постепенно выходил из себя всё больше. Гарри положил руку Гермионе на плечо, в желании огородить собой от слизеринца, но она чётко видела, как вспыхнули глаза Драко, когда он заметил жест парня. Это закончится очень плохо. — Малфой, перестань, — произнесла гриффиндорка с нажимом, специально освобождаясь от руки Гарри. Он прошёлся по ней разъярённым взглядом, прежде чем перевёл его на её друга. — Признай, Поттер, что если бы не другие люди, ты бы просто подох ещё до первого тура, — злобно ухмыльнулся Малфой. — И да, Вислый что-то говорил о том, чтобы тебя заложить? Позволь узнать, как ты добыл эти самые жабросли? Уж не припоминаю, чтоб они продавались в каждом магазине. А у Снейпа как раз пропали такие из его личных запасов. — Да я на милю не подходил к чёртову кабинету Снейпа! — огрызнулся Гарри. — Да? Было бы очень удобно украсть их при помощи мантии-невидимки, как считаешь? — Драко потянул кончик губы вверх, наслаждаясь шоком на лице гриффиндорца. Грейнджер не вовремя заметила, что когда он делал подобное утром, - смотрел на неё, - это выглядело совсем иначе. Не так убийственно ядовито. Совсем не так. — Да перестаньте вы! Хватит! — крикнула Гермиона, пытаясь оттолкнуть Гарри на место. — Не знаю, как ты, слизняк, об этом узнал, но я клянусь, что... — Что? — Малфой подошёл ещё ближе, с вызовом дёрнув подбородком. Гермиона была готова закричать, потому что все окружающие лишь с интересом наблюдали за перепалкой, надеясь услышать что-то важное или интересное, что до сих пор скрывалось. Никто даже не думал посодействовать прекращению этого балагана. Поток воздуха сказал об открытой двери, и звонок сопроводил Макгонагалл, которая вошла в свой кабинет. Она замедлила ходьбу и подняла вверх одну бровь, когда увидела, что Гарри и Драко стояли по разные концы парты. Было очевидно, что столешница в маленьком шаге от того, чтобы перестать являться препятствием порыву жестокости. — Мне на секунду показалось, что здесь происходит какая-то заварушка, — медленно произнесла она, прищурившись. Гермиона ещё раз с силой дёрнула Поттера за мантию. Он, наконец, повиновался и отступил. — Нет, профессор, нет, мы просто... спорили на предмет темы... да, прошлой темы урока, — пролепетала Гермиона, наблюдая боковым зрением за тем, как Малфой сел за свой стол, грубо оттолкнув книгу в сторону. Ей хотелось придушить Гарри за ту фразу. Ей хотелось придушить их обоих. И себя в том числе, потому что это она соврала первой. Мерлин. — Хорошо, потому что мне бы не хотелось снять с факультетов рекордное количество баллов за плохой пример для младшекурсников, когда в вашем возрасте уже стоило бы вести себя подобающе, — строго отрезала Макгонагалл, последний раз смерив Поттера и Малфоя своим фирменным взглядом, который мог бы разделать тушку где-то на бойне. Гермиона села за парту. Она слышала, как Рон переговаривался с Гарри, перемывая кости Драко такими оскорблениями, из которых «козёл» было самым приемлемым. Они ненавидели его, и это оказалось взаимно. Она вздохнула. Ей даже представить было страшно, что случилось бы, узнай мальчики о... них. Но точного определения, что было «ими», Гермиона всё ещё не могла дать. Она взглянула через плечо, чтобы увидеть профиль Драко. Он следил глазами за мелом, который летал над поверхностью классной доски. Его челюсть была напряжена, и это говорило о том, что Малфой всё ещё злился, хотя внешне не появлялось причин так думать. Но Гермиона знала его достаточно, чтобы судить. Что между ними было? Она не могла дать этому название, но понимала, что это чувствовалось как натянутая струна, которая вот-вот убьёт. У Малфоя совершенно очевидно был какой-то пунктик на неё, на то, чтобы держать её в поле зрения, а также маниакальная привычка оставлять какие-то следы на теле. Гермиона потакала ему каждый раз, особенно, когда его глаза становились слишком похожи на зеркало пропасти. Так, будто она просто не могла сказать ему нет. Он чувствовался как война. Каждый разговор — маленькое сражение, которое потом останется или тёплым воспоминанием в уголках её глаз или очередной занозой в ране. Что-то в ней оказалось совершенно уверено в том, что Драко мог перейти ту грань, за которой его, правда, уже было не спасти, сколько бы она ни бежала за ним босиком и ни отвоёвывала его душу из лап всяких Снежных Королев. Но когда она оборачивалась вот так и видела, как он привычно вертел галлеон между пальцев, откинувшись на стуле, и всеми силами пытался расправить плечи, напустив на себя показную расслабленность, Гермиона была готова попробовать. Попробовать ещё раз.