I pretend to be your girlfriend

Лекса уже потянулась к двери ресторана, когда заметила, что Кларк застыла на месте где-то сзади. Она поворачивается, чтобы увидеть, что девушка стоит на самом краю тротуара, будто пытаясь держаться от двери как можно дальше. — Кларк? — зовет Лекса. Еще пару минут назад всё было просто отлично, но сейчас Кларк уставилась в одну точку широко раскрытыми глазами с читающейся в них паникой. — Боюсь, это не такая уж и хорошая идея … — говорит Кларк, пытаясь натянуть слишком короткий рукав куртки на костяшки пальцев. По ее поведению Лекса понимает, что Кларк не замечает, что делает. — Ладно, — спокойно произносит Лекса, медленно приближаясь к подруге. — Почему? — Потому что… потому что это идиотская затея. — Ещё бы. Но это была твоя идиотская затея, и несколько минут назад она казалась тебе вполне нормальной. — Я недостаточно хорошо всё обдумала. Нам стоит вернуться домой, я позвоню маме и… Лексе приходится потянуться и схватить Кларк за руку, чтобы та на секунду замолчала. — Дело ведь не в фальшивых отношениях, не так ли? Кларк опустила взгляд, кажется, изо всех сил пытаясь заставить себя говорить. — Нет. Это просто ... мысль о том, ... что я должна увидеться с ней, сейчас, когда она знает обо мне, — бубнит Кларк, становясь спокойнее с каждым произнесенным словом. — Я как будто больше не знаю, как себя вести рядом с ней. Мы еще даже не увиделись, а я уже чувствую, что накосячила. Лекса в ожидании раскрывает руки. — Иди сюда, — говорит она, и когда Кларк обнимает ее, Лекса продолжает. — А теперь дыши. Кларк пытается следовать совету Лексы, но та ощущает, как сильно нервничает девушка. Не проходит и секунды, как она опять перестает дышать, начиная беспокоиться. Но Кларк в любом случае лучше в теплых руках Лексы, поэтому они продолжают стоять так еще какое-то время. — Бояться нормально, Кларк, — говорит та. — Но тебе не придется справляться с этим в одиночку, я буду рядом, буду держать тебя за руку, и в конце концов, нам не придется сидеть там вечно. Кларк немного отстраняется, чтобы взглянуть на Лексу. — Ты лучшая фальшивая девушка, о которой я только могла мечтать. — Кларк крепче сжимает Лексу, прежде чем отпустить. — К тому же, ты горячая, — неожиданный огонь в ее глазах заставляет Лексу потерять дар речи. Если бы после этого Кларк не взяла ее за руку и не потащила Лексу в ресторан, она, наверное, не смогла бы сдвинуться с места. Всё было в порядке вещей до объятия и слова “горячая”. Сколько Лекса ее знает, для Кларк довольно типично подобное поведение. Они каждый день флиртуют друг с другом ради забавы. Однажды Кларк в шутку даже подарила ей цветы и шоколадку на День святого Валентина — это было нормально. Но Лекса никак не ожидала того, как странно приятно было чувствовать ее тело так близко и в то же время так плохо, когда пришлось ее отпустить. Пока они пробираются между столами к месту, где сидит Эбби, Лекса думает о том, как сильно сейчас бы хотела прижать Кларк к стене и поцеловать. Поцеловать свою лучшую подругу. Это определенно плохой знак. Она хочет тут же убежать, найти оправдание скрыться в уборной, сделать что угодно, что дало бы ей время вернуться в в свое стоически спокойное состояние. Но она пообещала Кларк, что будет рядом, и она не собирается бросать свою лучшую подругу. Эбби, находящаяся в приятном неведении о каше в головах обеих, мило улыбается и встает, чтобы их обнять. На мгновение кажется, что не происходит ничего особенного. Но, когда они садятся, Кларк хватает руку Лексы и пытается избежать взгляда матери. Нависает такая неловкая тишина, что Лексе кажется, что ей вообще не стоило здесь появляться. — Ребята, вы знали об этом ресторане? — спрашивает Эбби, пытаясь разрядить обстановку. — Женщина, которая посоветовала мне его, сказала, что он лучший в городе. И Кларк, и Лекса молчат, ожидая, что другая ответит, даже не замечая вновь повисшей тишины. Они переглядываются, и Кларк мягко сжимает руку девушки рядом, пытаясь подтолкнуть ее к разговору, но та просто отстраненно смотрит на нее. Она хотела бы что-то сказать, но Лекса чувствует, что окончательно теряется в потоке мыслей, которых у нее быть не должно. И от того, что Кларк сидит совсем близко, легче точно не становится. К счастью, светловолосая подруга решает взять ситуацию в свои руки. — Ладно… — она глубоко вздыхает и смотрит на мать. — Я гомосексуал. “Я тоже”, — проносится в голове у Лексы. Но она просто отводит взгляд в сторону, пытаясь сосредоточиться на сути разговора. — Я имею в виду, — снова начинает Кларк, — я не лесбианка. Я бисексуальная лесбианка. То есть просто бисексуал. Я бисексуал. Мне нравятся девушки, мам, и да, ты знаешь, я уже встречался с парнями. Я пытаюсь сказать, что мне нравятся и девушки, — теперь она смотрит на Лексу. — Мне нравится целовать девушек. Последним не затуманенным участком мозга Лекса понимает, что Кларк посмотрела на нее только для уверенности. Но одна только близость к этой девушке, держащей ее за руку, ищущей ее взгляда своими темно-синими глазами, сидящей со слегка приоткрытым ртом и утверждающей, что ей нравится целовать девушек, заставляет окончательно потерять остатки разума. Лекса отворачивается, но образ губ подруги так и остается отпечатанным на сетчатке глаз. — Я рада, что ты была готова мне рассказать, — говорит Эбби. — Честно говоря, нет, — признается Кларк, под столом крепко сжимая руку Лексы, и это единственная причина, по которой та всё ещё не сбежала. — Еще чуть-чуть и я ляпнусь в обморок. — Кларк… ты не обязана была. — Нет, всё нормально. Мне нужно было это сделать. Всё время скрывать правду немного утомительно, — говорит она, но волнение внутри ещё не до конца спало, мешая дышать ровно. Только сейчас Кларк замечает, что ей действительно нехорошо. — Ну же, Кларк, обними меня, — говорит Эбби, вставая. — Мам, у нас это не принято … — Кларк не успевает закончить предложение, потому что Эбби всё равно ее обнимает. Лекса пользуется моментом, чтобы быстро ускользнуть в уборную. И, похоже, ее побег остается незамеченным, поэтому ей не приходится чувствовать неловкость от ухода. К счастью, уборная пуста, и она может спокойно прислониться к стене, чтобы расслабиться. Так не должно быть, она не должна так остро ощущать необходимость в пространстве для того, чтобы дышать спокойно. Лекса жила с Кларк уже несколько лет, и ещё никогда не чувствовала себя так стесненно, что на самом деле странно, потому что пусть от всех остальных она и закрывалась железной стеной, чтобы защитить свое личное пространство, но с Кларк всё было проще. Они были друг для друга идеальными соседками, так было всегда. Моменты молчания не были неловкими, и бродившая перед глазами Кларк не вызывала раздражения. Более того, с течением времени Лекса привыкла к ее присутствию, и каждый раз с нетерпением ждала возможности побыть с ней. Сейчас же что-то пошло не так: она пряталась в туалете после того, как подержала Кларк за руку. Это бессмысленно. Лекса до сих пор чувствует тепло ее влажной ладони в своей. И как бы она ни хотела, одна мысль об этом заставляет ее снова захотеть ее поцеловать. Два года, и она ни разу не задумывалась о том, каково бы было дотронуться губами к губам Кларк. По крайней мере, не так, чтобы она чувствствовала такое острое желание это сделать. Не настолько сильно, чтобы прикусить нижнюю губу и открыть кран над умывальником. Она хочет охладить помутненный разум ледяной водой. Что происходит? Почему сейчас? Дверь неожиданно открывается, и девушка с темно-русыми волосами входит в помещение, но замирает, увидев стоящую перед ней Лексу. — Ты Лекса, верно? — спрашивает она, подходя к соседней раковине, но не открывая от другой любопытных глаз. — Мы встречались раньше? — Да, я Найла… я… эм… — кажется, Найла что-то вдруг осознает и сразу пытается избежать разговора. Лекса хорошо знакома с этим поведением. — О, ты и Кларк … — говорит Лекса. — У вас … был секс. Подтверждением является уже то, какая паника читается на лице Найлы. — Нет, всё в порядке, — быстро говорит Лекса. — Я уже в курсе. — Мне очень жаль, правда. Я не знала о вас, когда это произошло, — виновато произносит Найла, кладя сумочку на раковину в поисках помады. — И если честно ... Можно кое в чем признаться? — В чем? — Я думала, ты притворяешься ее девушкой, просто чтобы отпугнуть ее очередную пассию, — смеется Найла. Если бы Лекса не была таким экспертом в состраивании каменного выражения лица, она бы тут же посыпалась от удивления. Найла заканчивает наносить слой помады и возвращает на нее свой взгляд. — Знаешь, на самом деле все так считают. Кларк сначала спит с кем-то, потом мы пытаемся поговорить с ней, и ты тут как тут, ее доверчивая подружка. Не может быть, чтобы ты не догадалась. — Ну… — Лекса пытается организовать свои мысли. — Я знаю, чем она занимается. — И тебе всё равно? — Свободные отношения существуют, знаешь ли. — Да, знаю. Но это было больше похоже на творческий способ сказать «тебе больше не светит, детка». И она права, но Лекса не хочет этого признавать, поэтому просто скрещивает руки на груди и меняет тему. — Так… все думают, что мы просто притворяемся? Найла кивает, и Лекса не может сдержать улыбки. Ее это забавляет и почему-то заставляет чувствовать облегчение. Возможно, в этом-то и была вся проблема, в том, что всё выглядело для нее слишком реальным, и она была смущена. Но тот факт, что никто не купился на их идиотский развод, успокаивал. — Да, мы, наверное, свихнулись, правда? — говорит Найла, видя ее улыбку. — Прости, мы не должны были спешить с выводами. — Погоди, что? — Я никогда не видела вас двоих вместе и думала, что дело во мне, — продолжает та. — Но я увидела вас сегодня. Вы стояли снаружи, когда я подъехала, и вы на самом деле такие милые вместе. Похоже, она делает тебя счастливой. Лекса качает головой. — Слушай, нет, это не… — Всё в порядке, я понимаю, что это очень личное, я никому не расскажу. Что ж, думаю, я уже достаточно наговорила, и мне пора возвращаться к своим друзьям, но позволь мне сказать следующее: ты уже встречаешься с ее матерью, а это серьезно. Я вижу, как сильно ты нервничаешь… — Найла смотрит на Лексу, но не просто смотрит — она всматривается, пытаясь прочитать ее изнутри, и это заставляет девушку чувствовать себя неловко. — Я не нервничаю, — Лекса упрямо поднимает подбородок, но Найла просто смотрит на нее, потому что Лексу выдает то, как та забилась в угол уборной, даже ее бледное выражение лица. — Почему ты вообще пытаешься мне помочь? — спрашивает Лекса. Найла закатывает глаза. — Потому что я не такая уж и дрянь, и ты выглядишь так, будто тебе это нужно, — Найла берет свою сумочку. — Серьезно, я тебя не знаю, но если это как-то связано с тем фактом, что ваши отношения уже на уровне знакомства с родителями, но тебе неуютно, ты должна сказать ей. Просто сделай это. Она твоя девушка, и, похоже, что она тоже тебя любит. — Ты права. Ты меня не знаешь. И единственная причина, по которой ты пытаешься помочь мне, так это то, что ты чувствуешь себя виноватой из-за того, что переспала с ней, когда мы были вместе. Найла поднимает руки, сдаваясь. — Возможно, ты права. Но это также значит, что ты ревнуешь, поэтому разберись уже со всем, вместо того, чтобы прятаться в туалете. — Я не… — Лекса не успела договорить, когда Найла уже закрыла за собой дверь. — Я не ревную, — убеждает она себя. Она сидит на раковине, пытаясь расслабиться и выкинуть из головы глупые мысли, но не выходит. Единственное, что она видит, это время, приближающееся к тому моменту, когда у нее не будет никаких оправданий для отсутствия за столиком. Но вместо того, чтобы что-то с этим делать, она позволяет разуму дрейфовать в сторону Кларк — своей други, невероятной, потрясающей девушке, которая вдруг стала для нее ещё и очень привлекательной — и, может быть, можно на долю секунды допустить, что это чувство возникло у нее не внезапно. Просто Лекса никогда не хотела себе признаться, и теперь уже слишком поздно оглядываться назад. “Прости”, — хочет сказать Лекса в догонку Найле. Она не должна была так вести себя с ней, Лекса не должна была позволить своим чувствам выйти из-под контроля. Найла не просто какая-то там девушка — она определенно умная и красивая. Она могла бы просто притвориться, что не узнала Лексу. Но нет, даже несмотря на то, что она переспала с Кларк только однажды, она всё-таки уделяет им внимание и беспокоится, если это можно так назвать. Лекса чувствует себя плохо из-за своей лжи. Она не может взять в толк, почему Кларк предпочитает развлекаться каждые выходные с разными людьми, если у нее могла быть такая девушка, как Найла. Вероятно, просто в этом вся Кларк — она ​​не заводит отношений. У нее нет на это времени. Лекса наизусть помнит все ее монологи о том, что свидания — пустая трата времени. А так, это всего на одну ночь — одно мгновение — ничего, что могло бы стать чем-то большим в реальном мире. --- — Простите, что так долго, — говорит Лекса, возвращаясь. — Всё в порядке, мы хорошо поговорили вдвоем, — говорит Кларк, улыбаясь своей маме. — Теперь я чувствую себя намного лучше. — Кларк протягивает руку Лексе. — А ты в порядке? Лекса разделяет руки, чтобы взять меню, игнорируя вопросительный взгляд голубых глаз. — Да, — отвечает она, — я только что столкнулась с одной из твоих друзей, Найлой. — Оу… — Да. Кларк смотрит на маму. — Мы с Найлой, между нами… кое-что было, — объясняет Кларк, и ее щеки краснеют, но она всё же произносит это. Теперь это ее реальность, ей не нужно прятаться. Эбби улыбается. И Лекса сбита с толку этими изменениями. — Это объясняет, почему Лекса ревнует, — женщина выглядит немного удивленной, но гордой, когда смотрит на обеих. — Я не ревную, — пытается протестовать Лекса, она уверена в том, что говорит, почти уверена. — Я просто… голодна, — она заставляет себя заглянуть в меню, но Кларк наклоняется ближе, обнимая ее за шею. — О, дорогая, я вся твоя, — она смеется, и теперь Лекса начинает злиться. — Мы действительно продолжим обсуждать это, милая? — Лекса переводит взгляд на Кларк. Они так близко, что их носы почти соприкасаются, а на губах обнимающей ее девушки играет глупая ухмылка. Лекса хочет поцеловать ее и прикусить, и ее сердце не должно так стучать по ребрам от одного взгляда на эту улыбку, и тем не менее оно вырывается из груди. И Лекса целует Кларк. Это самая изощренная месть. Просто месть. Как только Кларк чувствует, что их губы соприкасаются, она быстро отстраняется и начинает громко смеяться, ее щеки приобрели пунцовый оттенок. — Не перед моей мамой, милая, — говорит Кларк, стараясь избежать взгляда Эбби. — Но ты можешь делать всё, что захочешь, сегодня ночью. И Лекса смеется, она смеется совершенно искренне и ненавидит себя за это. Сколько ей понадобилось? Две минуты, чтобы выстроенная стена холода с треском рухнула? — Ловлю на слове, дорогая. Ты лучшая. Кларк закатывает глаза, но улыбается, всё ещё вся краснея. — Само собой. Кстати, я уже заказала еду для тебя, вот настолько я великолепена. Кларк ерзает на стуле, шутливое выражение слетает с ее лица. — А теперь серьезно, ты же сегодня не ела весь день? — Если я правильно помню, четверг — твоя очередь готовить, — Лекса смотрит на нее, чтобы донести свою идею, а Кларк уставилась в ответ со своей типичной ухмылкой на лице. Такая игра в гляделки для них типичное явление, но сидящая напротив Эбби, которая смотрит на обеих так, будто это самое очаровательное, что она видела в жизни, заставляет Лексу осознать, насколько странно они себя ведут. — Ладно, неважно… — говорит она, отводя взгляд. — Ты хочешь сказать, что Кларк умеет готовить? — спрашивает Эбби, глядя на свою дочь и приподнимая брови. — Ну, “умеет готовить” — это преувеличение, — отвечает Кларк. — Но да, я могу кое-что сварганить, и это что-то вполне съедобно. Мы всё ещё не откинули копыта, так что ... — Ой, хватит, Кларк. Ты хорошо готовишь. Ты быстро учишься и на удивление хорошо справляешься, даже игнорируя все рецепты, — вставляет Лекса. — Но ты лучше. — Речь не обо мне, Кларк. — Так это ты ее научила? — спрашивает Эбби. — Я бы не сказала, что “научила” — правильное слово, скорее, "заставила". Но, думаю, это зависит от истолкования, — шутит Кларк, и Лекса закатывает глаза. В этот момент Лекса забывает, что ее беспокоило, она снова начинает чувствовать себя уютно как дома, даже не осознавая, что дом для нее — это она и Кларк. Всегда так легко вернуться в атмосферу их привычной рутины. К тому же они просто едят, верно? В этом нет ничего странного. Не считая того факта, что есть. И Эбби замечает это. Она замечает, как Лекса помогает Кларк переставлять тарелки, когда приносят еду. Эбби наблюдает за тем, как ее дочь отделяет от своего блюда оливки и молча передает их Лексе. Кларк даже не приходится просить подать ей соль — Лекса переставляет ее ближе к светловолосой девушке, как будто это самая естественная вещь на свете. Когда появляется официантка, Лекса заказывает напитки им обеим, на что Кларк даже не поднимает глаз со своего блюда, будто это для них обычное дело. Но не для Эбби, нет. Она наблюдала за тем, как Кларк взрослеет, была знакома со многими людьми, встречавшимися ее дочерью, но никогда не видела такого раньше. — Знаете, — начинает Эбби после того, как они справились со своей едой. — Было трудно, когда Кларк поступила в колледж. Пусть отношения между нами долго были не самыми близкими, но я всё равно наблюдала за ней каждый день. Я могла следить за тем, ела ли она, была знакома с ее друзьями и знала места, куда она ходила. Я чувствовала уверенность в том, что буду рядом, если ей понадобится помощь. Но я ошибалась… — Что? Мама… — пытается возразить Кларк, но Эбби поднимает руку, прося дать ей поговорить. — Да, я была неправа, Кларк. Не знаю. Я вроде была рядом, и что? Мы почти не общались. Ты не ощущала моей достаточной поддержки, чтобы поговорить со мной о своих девушках. Я не пыталась стать для тебя лучшей мамой, я пыталась переделать тебя в лучшую для меня дочь, — останавливается Эбби, уставившись взглядом в стол. Тишина повисла над столом, и Кларк смотрит на Лексу, потому что она понятия не имеет, что сказать. — Теперь вы рядом, — мягко произносит та, сама себе удивляясь. Она не хотела вмешиваться, но всё равно сделала это, ради Кларк. — Мы не можем изменить ошибки прошлого, но у нас есть возможность выбирать будущее. Кларк улыбается Лексе и смотрит на Эбби. — Она права, мам. Не могу сказать, что мне тоже не было плохо. Но что было, то было, и, честно говоря, я очень рада, что всё позади. Эбби улыбается своей слабой улыбкой, но это уже что-то. — Спасибо. Это не совсем то, что я хотела сказать. Но я не знала, что мне нужно было выговориться, пока этого не сделала. Я просто хочу, чтобы вы обе знали: я счастлива, что вы нашли друг друга. Я вижу, как вы смотрите друг на друга, это напоминает мне о моей молодости, — Эбби слегка наклоняется вперед. — Тогда я была той, кому складывали оливки. Кларк и Лекса обмениваются растерянными взглядами, и им требуется еще минута, чтобы понять, о чем она говорит. — На самом деле, мам… — Кларк выпрямляется и смотрит на Лексу. — Мы не… встречаемся. — О, дорогая, я знаю, — отвечает Эбби. — Ты...? Что? — Кларк широко раскрывает глаза. Это как раз та реакция, которую она ожидала сейчас увидеть на лице своей матери, но никак не у себя. — Кларк, я твоя мать, и, поверь мне, всё же хорошо тебя знаю. — Что ж… — Лекса переводит взгляд то на одну, то на другую. — Все знают, что мы врем? Похоже, мы единственные не в курсе? — Что? Кто “все”? — спрашивает Кларк. — Найла сказала, что знала, что мы придумали это только для того, чтобы их отпугивать. Она сказала, что все знают. — Ты шутишь. — Я знаю, о чем вы говорите? — спрашивает Эбби. — Хм… Я как бы. ... эм ... встречаюсь с людьми, но некоторые не понимают, что это только на одну ночь, поэтому Лекса притворяется моей девушкой. — Так это поэтому она сказала, что она твоя девушка сегодня, когда я приходила к вам домой? — Нет! — выпаливает Лекса, в то же время, когда Кларк отвечает: — Да. Эбби смеется, когда Лекса закрывает лицо руками. — Простите, я не знала… — начинает та. — Всё нормально, ничего. Я, если честно поступала так же, когда училась в колледже. — Эбби игриво поднимает брови, отпивая глоток из своего стакана. — Думаю, мне стоит оставить вас одних. Ты больше похожа на свою маму, чем рассказывала, Кларк, — говорит Лекса, смотря в искрящиеся глаза Кларк и затем в такие же радостные глаза Эбби. Для Лексы это был ужасный вечер. Ей всё ещё предстоит разобраться в том, что произошло, и она до конца не уверена, смогут ли они вернуться к тем простым дружеским отношениям, которые были у них до этого дня. Но прямо сейчас, видя, как Кларк смотрит на свою маму, она знает, что это того стоило. — Знаешь, как груз с плеч свалился от того, что ты уже знала, — говорит Кларк своей матери, возвращаясь к старой теме разговора. — Я не хотела разбивать твое сердце после того как ты сказала, что рада, что мы нашли друг друга. — Ты бы не разбила мне сердце, Кларк. Я не хочу, чтобы ты врала мне, потому что не чувствуешь уверенности, что можешь рассказать правду, и тем более не хочу, чтобы ты лгала потому, что хочешь меня защитить. — Так... всё это время вы говорили о нас просто как о друзьях? — спрашивает Лекса, только чтобы убедиться, но Кларк смеется. — Ну конечно, как о друзьях. О чем же ещё? Лекса смотрит ей в глаза. И дело не в словах, дело в том, как быстро Кларк их отрицает. Лекса знает эту реакцию, так было, когда случился Брайан, когда случился Крис, когда случилась Мария и многие другие. Да она сама помогала Кларк убежать от своих чувств. Это то, чем Лекса занималась все эти годы. Но сейчас она не может. — Думаю, мне пора, — говорит Лекса, начиная рыться в сумке в поисках денег, чтобы заплатить. Какая ирония. Так вот каково это, быть по другую сторону. — Что? — Кларк смотрит на нее широко раскрытыми глазами. Казалось, пару секунд назад всё было в порядке, и теперь вдруг ее подруга выглядит очень взволнованной, даже злой. — Думаю, я… я уже сыграла свою роль, Кларк, — говорит Лекса, доставая деньги. — И думаю, мне стоит оставить вас одних, чтобы вы могли дальше насладиться вечером, — она ​​заставляет себя взглянуть на Эбби. Внутри почти всё рушится, когда она видит, что женщина понимает, что случилось. — Но ты можешь остаться, — твердит Кларк. — И забери свои деньги, я уже говорила, что ужин за мной. — Да, твой черед платить, но я всё равно иду домой, — Лекса встает. — Ну почему? — Кларк, ты почти не видишься со своей мамой. Я не буду мешать вам общаться, — Лекса смотрит на Эбби. — После всех рассказов Кларк для меня было честью встретиться с вами, миссис Гриффин. — Это взаимно, мисс Вудс. Спасибо, что присоединились к ужину. Надеюсь, мы увидимся в ближайшее время. Кларк хватает подол рубашки Лексы, глядя на смущенную девушку. — Почему ты это делаешь? — тихо задает она вопрос, предназначенный только для Лексы. — Кларк, тебе лучше отпустить ее, — встревает Эбби. Кларк делает то, о чем просит ее мать, но не перестает смотреть вслед Лексе даже после того, как та исчезает за дверью.