Sugar and Spice

— Мисс Грейнджер, — проприветствовала ее Нарцисса, — какой... приятный сюрприз. Да, она безусловно казалась обрадованной этой встрече. Примерно также, как Гермиона была обрадована собственному превращению в кошку Милисенты Булстроуд на втором курсе. Отнимая пальцы от опухших губ, Гермиона кивнула в ответ: — Миссис Малфой. Не было похоже на то, чтобы миссис Малфой горела желанием продолжить беседу с Гермионой. Вместо этого она сосредоточила внимание на Тео, окидывая его острым взглядом сверху вниз, пока ее губы сжались в тонкую линию: — Теодор. Полагаю Вам неизвестно, где я могу найти сейчас моего сына? Черт возьми. Должно быть, со стороны это выглядело просто ужасно — Гермиона, без стеснения целующая Тео, которого миссис Малфой считала бойфрендом Драко. Да, он был и ее бойфрендом тоже, но ведь мать Малфоя не знала об этом. Ведь не знала же? Точно не знала, судя по тому, с каким выражением лица она смотрела на Тео — как будто бы желала проклясть его одними глазами. Тео, должно быть, тоже это заметил, потому что он вдруг помрачнел, губы его напряглись: — Нарцисса... — Мама? О, слава Мерлину. Драко подошел к столу: его руки расслабленно лежали вдоль тела и, в целом, он казался намного более спокойным, чем когда ушел из-за стола несколько минут назад. Осталась только маленькая складка между бровями, которая усилилась, когда он взглянул на свою мать: — Что ты здесь делаешь? — спросил он, легко обхватывая ее за плечи и склоняясь ниже, чтобы расцеловать в обе щеки. — Я ходила за покупками и решила заглянуть на чашку чая, — она бросила острый взгляд на столик позади себя, — очевидно, не мне одной пришла в голову такая мысль. Драко опустил руку на спинку стула Тео и быстро произнес: — Не хочешь к нам присоединиться? Конечно же, он должен был это предложить, в конце концов, она его мать. Но было не похоже, что Драко действительно хотел этого сейчас. Что ж, по крайней мере у всего этого была хотя бы одна положительная сторона: почти болезненное возбуждение Гермионы мгновенно улетучилось. — Присоединиться к вам? — взгляд миссис Малфой метался между ними тремя, задерживаясь на том, насколько близко стулья Тео и Гермионы были придвинуты друг к другу, и на руке Драко, все еще лежавшей на спинке стула Тео. — Я не хотела бы вам помешать. Кажется, Тео, наконец, пришел в себя, потому что его манеры вдруг резко вернулись: — Что Вы. Пожалуйста, садитесь. Он извернулся, вытягивая свободный стул из-за соседнего столика, и жестом предложил Нарциссе сесть — почти так же, как тогда Гермионе, в тот самый первый роковой день учебного года. Нарцисса чопорно опустилась на стул, положив небольшую сумочку себе на колени — ее пальцы все еще были напряженно обвиты вокруг ручки. Драко обогнул стол и уселся на свой стул, тут же наливая матери чашку чая, добавляя уже известное ему требуемое количество сахара и молока. — Спасибо, Драко. — Нарцисса сделала глоток, удовлетворенно кивнула и подняла глаза, пристально оглядывая Гермиону. — Мисс Грейнджер, я не знала, что вы знакомы с Теодором. Не говоря уже о том, что знакомы так... близко. Если бы только Гермиона могла сейчас просочиться сквозь пол, чтобы избежать этого унижения, она бы поступила именно так: — Я... — Она видела нас, — резко выпалил Тео, глядя прямо на Драко, — твоя мать видела, как мы целовались. Гермиона не знала, что она собиралась отвечать Нарциссе. Но теперь это не имело значения, потому что Тео, видимо, решил хватать быка за рога. Драко широко раскрыл глаза и тихо охнул. Глаза Нарциссы же, наоборот, сузились еще сильнее. — Мама, это не то, о чем ты подумала. Нарцисса вопросительно выгнула идеальную бровь: — Неужели? Драко вытянулся на стуле, напряженно распрямил плечи и сосредоточенно кивнул: — Кое-что произошло. Событие, которое я еще не имел возможности довести до твоего сведения. Нарцисса искоса глянула на Тео и пробормотала: — Теперь понятно. Кажется, Гермиона рассмеялась бы сейчас, если бы ей не так сильно не хватало воздуха. В любом случае, Нарцисса этого не заметила. — Нет, мама, Тео и я все еще по-прежнему вместе, — добавил Драко. Нарцисса обратила свой острый взгляд на Гермиону — это заставило ее вздрогнуть, прежде чем она смогла собраться с силами. — И при этом, Драко, тебя устраивает, что Теодор развлекается с кем-то другим? Честно говоря, мисс Грейнджер, вы очень удивили меня. Не думала, что вы из таких. Из таких? Голова гудела, в висках пульсировало, в то время как кожа Гермионы моментально вспыхнула. Рука Тео под столом обвилась вокруг ее ладони. Было не совсем понятно: для того ли, чтобы успокоить ее, или для того, чтобы не дать выхватить палочку. — Мама, — резко выдохнул Драко, — я бы попросил тебя больше не говорить с Гермионой подобным образом. Нарцисса повернулась к нему, внимательно изучая лицо собственного сына, она понизила голос: — В чем дело, Драко? Он перевел глаза с матери на Гермиону, заметно смягчаясь, встречая ее взгляд: — Мы с Гермионой вместе, точно так же, как и она с Тео, и так же, как Тео и я. Итак, все карты теперь были открыты. — Ох... Ох, — красные губы миссис Малфой приоткрылись в изумлении, прежде чем сомкнуться снова. Она повернулась к Гермионе, прокашлялась и слегка наклонила голову. — Мои извинения, мисс Грейнджер. Я совершенно ошибочно истолковала ситуацию. Должно быть, ад замерз в этот момент — когда Нарцисса Малфой извинялась перед ней, маглорожденной. И что ей следовало на это ответить? О, не волнуйтесь миссис Малфой, Вас можно понять. Это простительно, что Вы хотели испепелить меня, полагая, что я толкаю Тео на измену Вашему сыну. Всего лишь небольшое недопонимание. Пожалуйста, не стесняйтесь оскорблять меня, когда посчитаете нужным. Да, Нарцисса действительно могла бы обойтись без оскорблений, но ведь они с Тео и правда представляли собой довольно изобличительную картину, целуясь в чайной. — Все... в порядке, — выдавила Гермиона. — Могу я спросить, давно ли произошло это... событие? — Нарцисса продолжала внимательно изучать лицо Гермионы, следя за каждым изменением ее черт, как будто бы видела девушку впервые в жизни. Драко глубоко вздохнул и ответил на выдохе: — Недавно. Неделю назад. — И всю неделю ты не мог найти времени, чтобы известить свою мать об этом? — Всего одна неделя, мама. У меня не было времени. Нарцисса сжала губы: — Ах, у тебя не было времени? Я вижу, ты теперь довольно... озабочен этим событием. Это был неподходящий момент, чтобы глотнуть чая. Закашлявшись, Гермиона захлебнулась прекрасным Дарджилингом и потянулась за салфеткой. Тео тут же протянул ей свою, и она прижала ее к губам, в то время как щеки снова вспыхнули. Озабочен? Мерлин, Нарцисса Малфой только что позволила себе довольно прозрачный намек? Причем, кажется, ее саму это нисколько не смутило. Нарцисса по-прежнему продолжала внимательно наблюдать за всеми тремя. За исключением того, что теперь она открыто улыбалась: — Что ж, мой сын довольно долго был одержим вами, мисс Грейнджер. Ответом на эту реплику был пристыженный стон Драко и смешок Тео. Гермиона сглотнула, стараясь на этот раз не поперхнуться чаем и ответила: — Я знаю. Но не думала, что Вы тоже знали об этом. — О, да, — кивнула Нарцисса и осторожно откашлялась. — Эта девчонка Грейнджер получила оценки выше моих, мама. Грейнджер лучше меня в зельях, мама. Мама, можешь представить, я на днях видел, как Грейнджер читала мою любимую книгу? Грейнджер выглядела довольно привлекательной на Святочном балу, мама. Грейнджер это, Грейнджер то. В самом деле, одержим. Гермиона покраснела, увидев, насколько этот монолог вогнал в краску Драко. Он понизил голос и умоляюще протянул: — Мама, пожалуйста. Нарцисса наклонилась к нему и потрепала по щеке: — Что, Драко, разве мать не может порадоваться за счастье собственного сына? Она? Радовалась? Было похоже на то. Но почему? Ведь Гермиона была... рука сама собой потянулась к шрамированному предплечью. Драко заворчал, но, похоже, Нарциссу это не заботило. Она снова обернулась к Гермионе: — Счастье моего сына — все для меня. Теодор знает об этом. Тео кивнул, его лицо смягчилось. Было похоже на то, что он когда-то тоже прошел через подобный разговор. — Да, конечно, — произнесла Гермиона. Она пыталась не суетиться и не дергаться, но не особенно в этом преуспевала, то и дело теребя салфетку в руках. — Для меня это тоже важно. Выражение лица Нарциссы смягчилось. Блеск ее глаз словно говорил о том, что она услышала ответ, которого ждала. Видимо, это была проверка, которую Гермиона успешно прошла: — Я очень рада это слышать. Нарцисса сделала еще один глоток чая, прежде чем встать. Драко и Тео тут же тоже поднялись с мест, как того требовали правила приличия. — Не буду вам больше мешать. Мисс Грейнджер, нам стоит как-нибудь выбраться на чашку чая наедине. Что вообще происходило? Скорее всего, Нарцисса просто хотела быть вежливой. Вряд ли она сказала это искренне. — Да, конечно, — ответила Гермиона. — Меня вы никогда не приглашали на отдельное чаепитие, — пошутил Тео. Нарцисса потрепала его по щеке и ответила: — Ты и так знаешь, что я люблю тебя, Теодор. Неужели Драко уделяет тебе так мало внимания, что ты хочешь провести время со мной? — О нет, не переживайте, — на щеке Тео снова появилась ямочка. — Он очень внимателен. Драко со вздохом зажал пальцами переносицу, когда его мать шутливо закатила глаза: — Очарователен, как и всегда, Теодор. Драко, дорогой, было очень приятно тебя увидеть, — с этими словами Нарцисса обняла его. — Полагаю, ты вскоре напишешь мне? Или придется подождать еще неделю? — Можешь ждать мою сову завтра, мама. И с этими словами Нарцисса выплыла из чайной, пока подол ее темно-синей мантии изящно развевался позади нее. Тонкий аромат ее парфюма — бергамота, ветивера и жасмина — все еще витал вокруг стола, давая знать, что все это происшествие не причудилось Гермионе. — Ты в порядке? — спросил Драко, прикасаясь к руке Гермионы через стол. Опустившись обратно на стул, Гермиона пожала плечами: — Я не знаю. Это было... — Это Нарцисса, — понимающе кивнул Тео, сочувственно потирая ее плечо. — Я правда не ожидала ничего такого, — наконец произнесла Гермиона. — Клянусь, мама не имела в виду ничего плохого, — ответил Драко, как будто бы извиняясь. — Но она иногда... перебарщивает. Нарцисса Малфой? Перебарщивает? Вот уж действительно, кто бы мог подумать? Гермионе пришлось прикусить щеку, чтобы не фыркнуть — это было бы грубо. Что ж, Нарцисса была бесподобна и безжалостна, когда чувствовала опасность или обиду — это стоило признать — подобно змее, она жалила без промедления, холодно и расчетливо, но без излишней ярости. И все же, у Гермионы было слишком много вопросов, которые оставались без ответов: — Когда ты все объяснил, она выглядела... счастливой. Не удивилась и не возмутилась. Почему? Драко подложил салфетку под блюдце и кивнул: — Как она и сказала, я не всегда мог сдерживать свои чувства. Тем более, моя мать знает меня всю мою жизнь — от нее трудно что-то скрыть, даже при всем желании. И она действительно имела это в виду, когда сказала, что хочет, чтобы я был счастлив. Это можно было понять. — Но я же... — Гермиона запнулась, не желая испортить всем день, но потом все-таки продолжила, — я же не идеал, разве нет? Драко тут же раскусил ее и произнес, слегка кривя губы: — Мама вполне готова отбросить убеждения, на которых была воспитана, если ей это нужно. Но, честно говоря, она тоже меняется. Медленно, очень медленно, но меняется. Министерство потребовало, чтобы она прошла еще более расширенные курсы Магловедения, чем я. Кажется, это помогает. Гермиона кивнула. Она никогда не считала Нарциссу плохой — она была такой же пешкой в чужой игре, как и все они. И, подобно Драко, в конце концов она доказала, что способна на хорошие поступки. Может быть, она действительно могла измениться в лучшую сторону. Может быть, и Люциус... Что ж, Гермиона не рассчитывала на великую перемену в его сердце, но кто мог знать, что сделает с ним год заключения? — Что же до того, что Нарцисса не была возмущена, — Тео провел пальцами по запястью Гермионы, — любезно напомню тебе, что уже говорил: все это не так уж и нетрадиционно. Теперь она действительно начала это понимать. И это... освобождало. За этой беседой их чай окончательно остыл. Конечно, можно было заказать еще чайник или воспользоваться Согревающими чарами, но какими бы хорошими ни были намерения Драко по организации их первого свидания, оно оказалось достаточно нервным и изматывающим. Решено было вернуться в замок. Это был неплохой план. Только вот дорога к замку шла мимо «Гладрэгс», из которого, конечно же, именно в этот момент вздумалось выйти Джинни и Луне. Взгляд Джинни тут же метнулся к руке Тео, лежащей на плечах Гермионы — она сморщила нос и поспешно отвернулась, состроив гримасу. — Джинни, — поприветствовала ее Гермиона, пытаясь, чтобы ее голос звучал бодро, но вместо этого он прозвучал так же устало и измотанно, как она сейчас себя чувствовала. — Луна, привет. Луна улыбнулась своей обычной мягкой и мечтательной улыбкой: — Гермиона. Ты наконец-то избавилась от своих мозгошмыгов! Я уже начинала волноваться. Да уж. — Спасибо, Луна. Луна слегка нахмурилась, продолжая внимательно смотреть на Гермиону: — Только вот теперь у тебя полно бундящих шиц, а они те еще засранцы. — Э-м-м, бундящие шицы, говоришь? Луна угукнула: — Они питаются разочарованием и волнением. Гермиона, ты чем-то расстроена? Тео откашлялся в кулак, и она закрыла глаза, желая провалиться под землю от стыда. — На самом деле, — продолжала Луна, ее бледные глаза медленно изучали всех троих, — у вас у всех их полно. Вам действительно следует что-то с этим сделать, прежде чем они вас полностью заразят. — Да, конечно, Луна. Спасибо, — выдавила Гермиона, пытаясь закончить этот разговор. Во время этого обмена репликами глаза Джинни все больше сужались в презрении. Драко тоже это заметил. Небывало вежливым движением он опустил подбородок в коротком кивке: — Здравствуй, Уизли. Выглядишь... — он боролся с самим собой и, наконец, сморщив нос, закончил фразу, — хорошо. — Отвали, Малфой, — фыркнула в ответ Джинни. Драко послал Гермионе взгляд, словно кричащий «я пытался». Тео смело вытянул вперед ладонь: — Не думаю, что мы были когда-нибудь представлены друг другу должным образом. Я Теодор. Джинни закатила глаза: — Я прекрасно знаю, кто ты такой, Нотт. Мерлин, Гермиона, и где ты только таких нашла. — А, понятно, — вдруг кивнула Луна, беззаботно улыбаясь, прежде чем Гермиона смогла сказать что-то в защиту своего выбора, — вы теперь — coetus fidelium. Гермиона нахмурилась. Буквальный перевод этой фразы с латыни звучал как «верная группа». Какой они, да, скорее всего и являлись. Но она не понимала, почему в магическом мире для этого было отдельное название, почему это не называлось просто полиаморией или триадой. Что ж, она спросит об этом у Тео или Драко позже, когда они останутся наедине. Луна, должно быть, заметила выражение ее лица, потому что тут же добавила: — Не путать с coitus fidelium, хотя, я полагаю, пересечения толкований возможны... Это объяснило бы ваше разочарование и напряженность. — Отлично, — выпалила Гермиона. — На самом деле, мы спешим в замок. Нужно работать над проектом. — Разумеется, — улыбнулась Луна. О, МЕРЛИН. — Я не это имела... Хотя, знаешь, что... без разницы. Увидимся с вами позже. — До свидания, Гермиона. Теодор, Драко, — ветер развевал волосы Луны, пока она махала им на прощанье. Драко и Тео вежливо ей кивнули, но держали рты на замке, что было достаточно умным решением — кто знал, как Луна истолкует их слова. Джинни пожала плечами в сторону Гермионы: — Полагаю, тебя веселит принимать паршивые решения. Нотт. Хорек.

***

Драко не молчал на пути обратно в замок, но он был очень сдержан и, видимо, серьезно о чем-то думал — складки залегли на его лбу, руки были сжаты в карманах. Как только они дошли до двора, он кивнул головой в сторону поля для квиддича: — Думаю, мне стоит полетать немного. Увидимся позже. — Драко... Тео дернул ее за руку, удерживая от того, чтобы побежать за Драко, когда он начал быстро удаляться от них. Как только он скрылся из виду, Гермиона с силой выдернула руку из хватки Тео и набросилась на него: — И что это только что было? Почему ты не дал мне пойти за ним? Почему не пошел сам? — Ему нужно какое-то время побыть одному, Гермиона, — объяснил Тео, лицо его было мрачным. — Он должен выпустить пар. Все это ужасно раздражало, но Гермиона сдержалась, скрестив руки на груди, и напряженно спросила: — Почему? Это из-за Джинни? Тео прислонился к каменной стене, перекрестив ноги: — Разве ты не заметила, как он сдерживался? Чуть не откусил себе язык. Драко не хочет, чтобы ты ссорилась с одной из своих лучших подруг, поэтому всячески сдерживался, чтобы не назвать ее Уизлеттой или как-нибудь еще — это не привело бы ни к чему хорошему. Это было понятно, но... — Я и не жду, что он или ты будете прекрасно ладить со всеми моими друзьями. Честно говоря, будет просто прекрасно, если первые несколько встреч не кончатся кровопролитием, вот и все. Тео рассмеялся: — Отлично. Тогда превзойти твои ожидания будет не так уж сложно. Гермиона подошла к нему и тоже прислонилась спиной к стене: — Без шуток. Я знаю, что Драко пытается быть лучшей версией себя, но я не прошу его становиться кем-то совершенно другим. Он нравится мне, потому что он — это он. Мерлин, да он нравился мне даже тогда, когда был просто ужасно невыносимым. Так что небольшой стычкой с моими друзьями меня не напугать. Честно говоря, все они тоже могут быть теми еще занозами в заднице. И у Драко не получится наладить с ними отношения в одиночку, для этого нужны действия с обеих сторон. — Ну, полагаю, Драко об этом не знает, — Тео состроил недовольную гримасу, — кажется, он думает, что одно неверное движение с его стороны все разрушит и отпугнет тебя навсегда. — И что мне сделать, чтобы, наконец, доказать, что это не так? — Ничего. Просто нужно время. И скоро он сам поймет, что ты не собираешься никуда уходить. Придвинувшись к Тео, Гермиона потянула его за рукав, пока он не взял ее за руку, переплетая их пальцы. — Я не собираюсь никуда уходить. Просто чтобы ты знал. — Я знаю. И просто чтобы ты знала, Драко тоже не собирается. Хотя и становится иногда таким. Замкнутым. Он все еще восстанавливается после того времени, когда в его доме жил маньяк, который следил за каждым его движением и даже вторгался в его разум время от времени. Драко вынужден был научиться отгораживаться от всех. Он научился закрывать свои мысли и чувства от остальных, пряча их до тех пор, пока не будет в безопасности. Гермиона прикусила губу. Они все еще не до конца оправились от всего, что с ними произошло. На это все еще нужно было время. Это время наверняка требовалось и Тео, но Гермиона готова была поставить все содержимое своего гринготтского хранилища на то, что он не захочет говорить о своих личных травмах, а именно — об отце, который тоже был тем еще маньяком. — Я понимаю это. Просто чувствую себя ужасно из-за того, что Драко хотел сделать все идеально, а в итоге... похоже, это полный провал. — Не хочу показаться неоправданно оптимистичным, но все могло бы быть намного хуже, — Тео потянул ее за руку, прижимая ближе к себе, пока Гермиона, наконец, не оказалась прямо перед ним и их тела не соприкоснулись. Он опустил руки на ее бедра и продолжил, — Нарцисса теперь знает о нас и одобряет. Никого не прокляли и не заплевали. Да, конечно, есть к чему стремиться, но я не назвал бы это полным провалом. — Да, наверное, — вздохнула Гермиона в ответ, — просто я надеялась на что-то другое. Подразумевалось, что она будет терпеливо ждать, пока Драко будет ухаживать за ней, но, тем не менее, не все было под запретом, разве нет? Было много вещей, которыми они могли бы заниматься — вроде того, что они делали с Драко в библиотеке — это удовлетворило бы ее хотя бы немного до тех пор, пока он не будет, наконец, готов к чему-то большему. Мерлин, когда кто-то из ее друзей начинал с кем-то встречаться, они не могли оторваться друг от друга. Неужели это было так много — надеяться, что она сможет испытывать оргазм не в одиночестве хотя бы раз в неделю, учитывая, что теперь она была в отношениях? Ответом ей была тишина. Подняв глаза, она наткнулась на изучающий взгляд Тео. Он снова заговорил: — И на что ты надеялась? Разве это не было очевидным, учитывая, что они уже обсуждали это в чайной? Щеки начало щипать, и, кажется, это никак не было связано с ветреной вечерней погодой. — Тео... Ты знаешь. Его пальцы впились в бедра Гермионы, когда он склонился ближе. Вместо того, чтобы поцеловать ее, Тео прижался губами к ее скуле — веки тут же потяжелели и закрылись, она до боли закусила губу, и когда он оторвал губы от ее кожи, Гермиона судорожно вздохнула. Прикусив мочку ее уха, Тео тут же прикоснулся к ней языком, заглаживая болезненное ощущение от укуса. — Думаю, тебе следует выражаться более конкретно. Знаешь, я ведь не умею читать мысли. Конечно, я мог бы попробовать свои силы в легилименции, но это будет совсем не то. — Хватит... дразнить меня, — простонала Гермиона, слегка извиваясь в его объятьях. Дыхание Тео обдавало ее лицо волнами жара: — Если ты чего-то хочешь, тебе нужно научиться просить об этом. Она вздрогнула от того, каким разгоряченным и властным был его голос — это мгновенно возбуждало и пробуждало ее самые смелые надежды. Гермиона вцепилась в его руку, нуждаясь в опоре, потому что голова вдруг сильно закружилась. — Тео. Одна из его рук запуталась в ее волосах, оттягивая их достаточно сильно для того, чтобы голова ее откинулась, и Тео мог взглянуть прямо в глаза. Его собственные глаза стали значительно темнее: — Скажи мне. — Я хочу... Он держал ее крепко: одна рука в волосах, другая обвита вокруг талии, и все, что она могла — немного извиваться в его хватке. Лицо горело, но выбора не было — нужно было отвечать честно, чтобы он сделал что-нибудь. — Я хочу, чтобы ты прикасался ко мне. Он выпустил из пальцев ее волосы и легко провел ладонью по ее лицу и шее, мягко улыбаясь. Несмотря на власть в его голосе, выражение лица Тео было невероятно нежным: — Я и так прикасаюсь к тебе. Гермиона застонала: — Я не это имею в виду. Ты ведь... знаешь, о чем я. Рука Тео снова оказалась в ее волосах, с силой оттягивая их назад — этого было достаточно, чтобы белье окончательно намокло: — Тогда скажи мне, Гермиона. — Я хочу кончить, — выпалила она. Грудь тяжело вздымалась, она задыхалась, возбужденная до предела звуком его голоса и тем, как он отдавал приказы. Это было... неожиданно. Хватка Тео ослабла, его пальцы слегка массировали кожу ее головы. Его улыбка оставалась по-прежнему нежной, но стала шире, на щеке появилась ямочка: — Тебе нужно было всего лишь попросить. Он вдруг подтолкнул ее к выходу со двора и потащил по коридору, пока, наконец, не остановился перед одной из дверей и не открыл ее, слегка толкая Гермиону внутрь, прижимаясь к ней сзади. Это был пустой учебный класс. Тео завел ее в пустой класс... Его губы опустились на ее, руки бродили по телу, забираясь под свитер, сжимая бедра. Он заводил ее все дальше в темноту комнаты, пока, наконец, она не уперлась спиной в противоположную стену. Столкновение было недостаточно сильным, чтобы стать болезненным, но его хватило, чтобы выбить воздух из ее легких прямо в губы Тео. Воспользовавшись моментом, он скользнул языком в ее рот, прикоснулся к ее, заставляя их языки переплестись. Это было слишком, и Гермиона прижалась к его телу сильнее, начав тереться о него — Тео был уже твердым, его эрекция упиралась ей в бедро. Спустя несколько долгих мгновений Тео оторвался от ее губ, и Гермиона откинула голову к стене, задыхаясь, судорожно наполняя легкие воздухом. Его руки, сжимавшие ее бедра, начали бродить по телу, приближаясь к поясу ее брюк. Легко расстегнув кнопку и молнию, Тео одним движением спустил ее брюки почти до колен. Его глаза тут же метнулись к показавшемуся нежно-голубому белью. Он тихо простонал, на лице отразилось почти болезненное желание: — Черт, Гермиона... — Тео, пожалуйста, — она выгнулась под его взглядом. В тихой комнате было слышно, как он сглотнул слюну. Пальцы Тео потянулись к ее входу, прикоснулись к ткани белья. Гермиона тихо ахнула. — Ты хочешь, чтобы я заставил тебя кончить? — голос Тео звучал жидким дымом. — Пожалуйста, — она лихорадочно закивала. Тео провел большим пальцем по ее клитору, вырывая из губ Гермионы судорожный вздох. Он улыбнулся, удовлетворенный этим звуком: — Скажи это. — Я хочу, чтобы ты заставил меня кончить, — прошептала Гермиона. И тогда его ладонь скользнула под белье. Проведя пальцами между ее складок, Тео произнес, задыхаясь от возбуждения и удивления: — Ты такая мокрая, Гермиона. И как долго ты была такой мокрой, любовь моя? Она содрогнулась, когда пальцы Тео раздвинули ее складки, доводя ее до исступления — он был так близко, но этого по-прежнему было так невозможно мало, он все еще не давал ей того, чего она так безумно хотела: — Всю неделю. Я была такой мокрой всю неделю. Белье приходилось менять дважды в день. Расставив ноги пошире, чтобы выровнять разницу в росте, Тео прислонился лбом ко лбу Гермионы, его пальцы все еще кружили вокруг ее входа. Другой рукой он обхватил ее нижнюю челюсть, пальцы прикоснулись к шее. Вполголоса он произнес: — С тех пор, как Драко заставил тебя кончить в библиотеке? Какая грязная девчонка. Он улыбнулся, без слов давая понять, что на самом деле не считает ее такой. Гермиона тряхнула головой и подалась бедрами вперед, пытаясь заставить его коснуться ее там, где ей так хотелось: — Раньше. С тех пор, как ты поцеловал меня. Во второй раз. — Ты думала об этом? — его пальцы спустились ниже. Медленно и аккуратно он ввел в нее кончик пальца, глаза были прикованы к ее лицу — ловили каждую секундную эмоцию, каждую реакцию на его движения. — Ты думала о том, что я тебе говорил? О том, что я хочу сделать с тобой? Его палец скользнул глубже, всего один. Этого было достаточно, чтобы она почувствовала, как он растягивает ее — его руки были намного больше ее собственных — но этого было все еще слишком мало. — Да, — она кивнула, — я... о Боже... Тео согнул палец внутри нее, прикасаясь к месту, до которого сама она едва могла дотянуться раньше — не хватало длины пальцев, и угол всегда был словно не тот. Это маленькое движение накрыло ее волной наслаждения. Ощущения были похожи на реакции тела при стимуляции клитора, но намного сильнее. Тео повторил движение — он входил в нее медленно и аккуратно, каждый раз сгибая палец внутри нее и слегка надавливая, вырывая из ее губ все более отчаянные и развратные звуки. Он оскалился: — Да? Ты думала о том, как я нагибаю тебя, как трахаю тебя до отключки? Как все мысли в твоем блестящем мозгу исчезают, и ты можешь только чувствовать? Чувствовать, как я трахаю твою тугую узкую дырочку. Ты думала о том, как я заставляю тебя извиваться подо мной, умолять? Следующий вздох Гермионы уже больше походил на крик или рыдание. Он двигался слишком медленно, этого было так мало, недостаточно. Его слова звучали так прекрасно и грязно одновременно, в то время как сам он смотрел на нее так, словно до сих пор не определился, хочет ли он погубить ее или упасть перед ней на колени в молитве. Слова не выходили из горла. Все, что смогла сделать Гермиона — впиться пальцами в плечи Тео и держаться за него, пока он толкал ее все ближе и ближе к краю. — Ты хочешь этого, не так ли? Мысли об этом заставляют тебя истекать смазкой. Ответ не требовался — тихая комната была наполнена плотными мокрыми звуками, с которыми палец Тео проскальзывал внутрь нее. Губы дрожали, весь низ живота горел. Казалось, что еще секунда и икры сведет ужасной судорогой, пальцы ног сжимались, упираясь в подошву обуви, она была так близко... Запястье Тео коснулось ее клитора и прижалось к нему, заставляя забиться в удовольствии словно в припадке — это было так хорошо и так сильно, что, когда Гермиону перестала бить дрожь, она едва смогла устоять на ногах. Она была выжата, истощена и... Мерлин, оргазм может вызывать головокружение? Потому что комната вокруг нее вращалась. — Ты в порядке? — Тео коснулся большим пальцем ее щеки и провел по нежной коже под глазом, стирая с нее влагу. Она не плакала, но глаза были влажными. Гермиона беззвучно рассмеялась, бессильно роняя голову: — Я? Да, я... Я чудесно. Тео усмехнулся и поцеловал ее в лоб: — Это ты — чудесная. Но это не было... слишком? — Да, — Тео нахмурился, и она поспешила добавить, — но слишком в хорошем смысле. Его рука была по-прежнему в ее белье, и палец был... по-прежнему в ней. В их словах не было смущения, не могло быть — только не тогда, когда все между ними стало настолько интимным, настолько близким. Тео откинул голову назад и заглянул Гермионе в глаза. Его собственные сейчас напоминали темные сапфиры, обведенные чернильными кольцами. — Я знаю, что иногда бываю, — он наклонил голову, — настойчивым. Настойчивым, да. Но она никогда не могла подумать, что он такой властный, не говоря уже о том, как ее возбуждало то, как он отдавал ей приказы. Но это было так, и одна только мысль об этом заставила Гермиону непроизвольно сжать мышцы вокруг его пальца, который был все еще в ней. Брови Тео поплыли наверх, губы растянулись в ухмылке. Она слабо и слегка застенчиво пожала плечами: — Мне это понравилось. Определенно. Медленно, как будто стараясь не напугать ее, или не спровоцировать на второй раунд, Тео вытащил палец, и Гермиона прикусила губу, чтобы не захныкать от этой опустошенности. — Я рад. И я запомню, что это тебе нравится, — произнес он. — Ты ведь скажешь мне, если будет что-то, что тебе не понравится, правда? Было трудно представить, что ей может не понравиться что-то из того, что он может с ней делать, но, тем не менее, Гермиона согласно кивнула. Тео вытащил руку из ее белья и поднес к губам. Смотря на нее в упор, он слизнул влагу, оставшуюся на пальце. Несмотря на то, что оргазм оставил ее практически истощенной, казалось, что Гермионе будет достаточно этой картины для того, чтобы кончить снова — Тео, пробующий ее на вкус: туман в его глазах, трепещущие ресницы. Но вместо этого она слегка нагнулась, подтягивая свои брюки и застегивая их. А затем — положила ладони на бедра Тео, провела пальцами по его талии, спускаясь к застежке джинсов. Рука Тео тут же сжалась на ее запястье, останавливая: — Ты не должна этого делать. Гермиона удивленно изогнула бровь: — Я ничего не должна. Но я хочу. Несколько мгновений Тео смотрел на нее в упор, и она отвечала тем же. Наконец, он рвано выдохнул и разжал пальцы: — Ладно. Если бы не дрожь в его руках, это могло бы прозвучать почти обидно. Ладно... Но когда Гермиона расстегнула молнию и скользнула рукой под его белье, обхватывая основание члена, Тео дернулся всем телом и усмехнулся: — Блять... Закусив губу, чтобы не улыбнуться слишком широко, Гермиона вытащила его член из белья, обхватив пальцами у основания, и... Боги, длины ее пальцев едва хватило, чтобы охватить его полностью. Это было... Впрочем, она подумает об этом позже. Сейчас ей хотелось доставить Тео столько же наслаждения, сколько он дал ей. — Э-м-м, только я... — Гермиона провела рукой по его длине, пальцы скользнули по головке, смазывая с нее каплю жемчужной жидкости. — Вот так? Правая рука Тео обхватила ее пальцы, сжимая их сильнее, заставляя взять его член крепче. Его ноздри раздувались, челюсть была крепко сжата, когда он вытянул руки, опираясь о стену с каждой стороны от головы Гермионы: — Да, вот так. Но я в минуте от того, чтобы кончить. Просто честное предупреждение. Он был таким горячим под ее пальцами, кожа была шелковистой и на несколько оттенков темнее остального тела. Это было действительно завораживающе — чувствовать его, слышать, как дыхание вырывается из его губ при каждом движении ее руки вниз, как он судорожно вдыхает сквозь сжатые зубы, когда она касается его головки. Если уделять достаточно внимания, его реакции считывались легко, и можно было... — Блять, да... — его бедра дернулись, толкаясь в ее руку; брови были сведены, глаза закрыты. Губы снова приоткрылись, — Гермиона. Он кончал, струи белой жидкости покрывали тыльную сторону ее ладони, попадали на их свитера, большая часть стекала по костяшкам ее пальцев, исчезая в жестких темных волосах у основания его члена. Гермиона продолжала движения, сжимая его сквозь толчки удовольствия, пока он, наконец, не наклонился, нежно хватая ее за запястье и останавливая. — Вау, — выдохнул он, поднимая трепещущие веки. Гермиона выпустила из пальцев его опадающий член, оставляя руку отставленной в воздухе, покрытой спермой Тео. — Было... нормально? Тео подавился смехом: — Нормально? Мерлин, смахивает на величайшее преуменьшение века. Это было потрясающе. Ты потрясающая. Щеки Гермионы зарделись, тепло разлилось в груди от его похвалы. Его энтузиазм и благодарность были прекрасны, пусть он слегка и преувеличивал. По крайней мере, ее первый раз не был провалом — она довела его до оргазма. Но ведь Тео доводил себя до оргазма с тех пор, как... Во сколько там мальчики начинают этим заниматься? Годами, он делал это годами — конечно, он знал, что ему нравится. И еще был Драко, который, без сомнения, тоже прекрасно знал, как именно Тео любит, чтобы к нему прикасались. Не говоря уже о том, что у Драко было преимущество: у него тоже был член, и он знал, что в целом ощущается хорошо. Так что «потрясающе» — было явным приукрашиванием действительности. Но ведь в итоге он кончил — а в этом весь смысл, разве нет? Так что, да, она примет его похвалу. В конце концов, она сможет еще совершенствоваться. — Шестнадцатилетний я сейчас бы откинулся, если бы узнал, что только что произошло, — усмехнулся Тео. — Почему? — Потому что, — Тео вытащил волшебную палочку из бокового кармана джинсов и наложил Очищающие чары на себя и затем на Гермиону, убирая сперму с ее рук и свитера, — только подумать о том, что сейчас произошло? Примерно на такие мысли я тогда дрочил половину всего времени. Стоп. — Ты думал о... Со мной? — Да, с тобой, — Тео подтянул белье и застегнул джинсы. Он окинул взглядом класс, задерживаясь глазами на столе в передней части комнаты. — И если бы у меня была только одна фантазия с тобой в учебном классе... У меня их была дюжина. Гермиона взглянула на стол, представляя себе сцену, которую он описывал ей раньше, и закусила губу: — Дюжина, говоришь? — По меньшей мере, — Тео протянул руку, прикасаясь к ее закушенной губе, прежде чем поцеловать ее. Его губы были мягкими и теплыми — поцелуй не был наполнен тем лихорадочным огнем, с которым они ворвались в этот класс, но все еще был полон страсти. Когда они, наконец, отстранились друг от друга, Тео зарылся ладонями в кудри Гермионы и притянул ее голову к себе на грудь. — Хотя, пожалуй, это явно заниженное число. Обвив руками его талию, Гермиона уткнулась носом в грудь Тео. Он пах гвоздикой, вечерней прохладой и средством, которое использовали эльфы замка при стирке одежды. Она удовлетворенно выдохнула и затем громко зевнула. Тео усмехнулся, успокаивающе проводя пальцами по ее затылку, еще больше расслабляя ее: — Устала? После сегодняшнего дня, который все они пережили, сон казался прекрасной идеей. Гермиона согласно кивнула. — Как насчет того, чтобы вернуться сейчас в общежития и отдохнуть? А потом я мог бы рассказать тебе, что еще я хотел бы сделать с тобой в учебном классе. Ладно, может она и правда была немного ненасытной. И что такого? Это ее более, чем устраивало.