***
Северный вход пирса был в хороших 40 минутах ходьбы от ее дома, но она приветствовала активность, потому что прогулка всегда давала ей время подумать. Она обернула кардиган вокруг своего тела, но вскоре обнаружила, что вспотела, а ветер Санта-Аны душил ее, вызывая зуд кожи и нервный трепет. Она сама не знала, чего ждет от этого вечера. Будут ли они обсуждать свой разрыв или оставят все как есть? Последнее казалось совершенно невозможным, когда он выпалил, что скучал по ней. Однако Харви горевал. Неизвестно, каким она его найдет. Приблизившись к пирсу, она быстро заметила его фигуру, сидящую на скамейке, отвернувшись от нее. Донна решила начать с какой-нибудь случайной беседы и завязать оттуда разговор. Она глубоко вдохнула и приказала своему телу успокоиться, хотя ее сердце билось как сумасшедшее, и чем ближе она подходила, тем сильнее пульсировало в горле. — Ты должен мне новый телефон, — она появилась перед ним, вытянув телефон, чтобы показать ему дисплей, легкая улыбка играла на ее губах. — Не проблема. Если ты дашь мне свой номер. Твой старый, кажется заблокирован, — он посмотрел на нее с улыбкой. Несмотря на то, что она явно нарушила его состояние транса, он быстро вернулся. Харви встал, не зная, как поздороваться с ней. Может быть, прикосновение еще не было вариантом, но он жаждал просто обнять ее. Читая язык ее тела, он решил не делать этого. — Черт. Некоторые вещи никогда не меняются, — её улыбка быстро исчезла, когда Донна посмотрела ему в лицо. В этих запавших глазах было гораздо больше скорби, чем сегодня днем. Когда он стоял перед ней, весь потный и решительный, он выглядел энергичным. Прямо сейчас он выглядел лишенным всякой жизненной силы. Она села на скамью, которую он занимал раньше, и повернулась к нему, когда он сел рядом с ней. Вместо того чтобы спросить, все ли с ним в порядке, она просто спросила — Как это прошло? — Это было прекрасно. Я рад, что мы сделали это для нее, — он молча уставился на свои руки. — Как поживают Маркус и Бобби? — Она надеялась, что он немного раскроется перед ней, зная, что кроме Маркуса ему, вероятно, не с кем было поговорить, и в то же время находя легким вернуться к этой роли снова. — С ними все в порядке, учитывая обстоятельства. Я рассказал им о тебе. Маркус чуть не упал за борт, — он усмехнулся, вспоминая реакцию своего брата. — Бедный Маркус, — Донна рассмеялась, представив себе этот сценарий. Видя и слыша ее смех, Харви тосковал по тем дням, когда они работали вместе, изо дня в день, бок о бок. Зная все, то как он принимал такие мелочи. Её смех, как должное. Они делили все, но теперь сидели здесь как чужие. -Вот что я тебе скажу. Мне бы очень хотелось выпить, — Харви был совершенно измотан. Этот день был просто странным. Встреча с Донной, спарринг с новыми приятелями в спортзале, рассеивание праха своей матери и теперь снова находясь с Донной. Это были американские горки во многих отношениях, и он был исчерпан. — Я знаю одно местечко. Пошли. Он последовал за ней, когда она пробиралась сквозь толпу, направляясь к Колорадо-Авеню, прочь от пирса. Звуки счастливых людей окружали их, и он чувствовал себя не в своей тарелке, направляемый только эфирным светом Донны, который она легко пропускала через поток людей, в конечном счете указывая туда, куда они направлялись. Дверь заведения была едва заметна, если не считать вывески, на которой просто значилось: «бар». Когда они вошли, Харви оглядел комнату и понял, зачем она привела его сюда. Это было именно то место, которое ему всегда нравилось. Здесь была атмосфера крысиной стаи, в стиле пятидесятых годов с ковром на стенах и зеркалами на потолке. Свет был приглушен, создавая приглушенную обстановку. В углу стояло пианино, но певицы там не было. Играла мягкая музыка души. Вокруг было разбросано несколько местных жителей и несколько заблудившихся туристов, которые наслаждались своим вечером. Ничего слишком причудливого или громкого, но идеально подходит для них. Они выбрали кабинку в глубине зала. Официант принес им воды и принял заказ. Над ними повисла тишина. Внезапно они оба почувствовали себя неловко, ожидая, когда заговорит другой. Не зная, с чего начать или просто что сказать, потому что было слишком много, чтобы сказать, и не было слов, чтобы сказать это. — Как долго ты здесь будешь? — Донна нарушила молчание. — Не терпится поскорее избавиться от меня? — Он только наполовину шутил. — Харви, — ей не нужно было знать, что он сердится на нее. — Неделю. Я улетаю обратно в воскресенье. В понедельник мне нужно быть на работе, — он никогда не хотел туда возвращаться, особенно теперь, когда знал, что Донна в Санта-Монике. -Вы с Алексом все еще работаете вместе? — Она знала, что это не так, но не хотела, чтобы он знал, что она неохотно услышала об их разрыве через Майка. Харви и Алекс открыли свою собственную фирму после того, как старая фирма была демонтирована, менее чем через год после того, как Харви и Донна начали встречаться. Но Спектер Уильямс страдала с самого начала, и носители имени страдали вместе с ней, проводя долгие часы, пытаясь сохранить все это вместе, жертвуя ради чего-то, в чем они не были уверены в будущем. — Нет. Вскоре, мы разошлись в разные стороны… — он замолчал, не желая снова напоминать ей или себе, что ее отъезд стал способом измерения времени; теперь были еще и «до», и «после». — …после того, как ты ушла, — он отвел глаза. — Сейчас я работаю в другой фирме старшим партнером. Мои дни управляющего партнера определенно позади. Он проглотил немного своего Макалана 18, знакомый вкус успокаивал его нервы, а может быть, это был просто алкоголь в его почти пустом желудке. После прогулки на лодке он точно не был голоден. — А Майк и Рейчел знают, что ты здесь живешь? — Да, Харви, они всегда знали об этом, — не было никакой необходимости скрывать это от него. — Ну, ясно, на чьей они стороне, — черт возьми, Майк. Еще один глоток. — Здесь нет никаких сторон, Харви. Я попросила их не говорить тебе об этом, и они с уважением отнеслись к моему пожеланию, — раздражение в его тоне росло, и Донна мысленно собралась с духом. — А почему ты не хотела, чтобы я знал? — Отказ был очевиден в его голосе. — Потому что я знала, что ты приедешь сюда и попытаешься убедить меня вернуться. — Наверное, ты права, — он выглядел определенно расстроенным. -Ты когда-нибудь вернешься в Нью-Йорк? — Он не смотрел ей в глаза. Просто уставился в свой бокал, сделал последний глоток и сделал знак официанту принести еще один. — Я не знаю, Харви, — она внимательно посмотрела на него. К чему он клонит? — Значит, ты здесь совершенно счастлива? — Алкоголь теперь давал ему достаточно храбрости, чтобы продолжать в том же духе. Он ни на секунду не поверил, что ее отсутствие в Нью-Йорке делает ее счастливой. А может быть, он просто не хотел верить, что она может быть счастлива вдали от него. — Да, мне нравится моя жизнь здесь. Я прошла долгий путь от того, чтобы сосредоточиться на карьере, до того, чтобы просто делать то, что приносит мне радость, потому что в жизни есть гораздо больше, чем работа. А в Нью-Йорке я только и делала, что работал.- Она почувствовала себя защищающейся. На секунду она поймала себя на том, что оправдывает его поведение, думая, что он ведет себя так только потому, что расстроен из-за своей мамы. Она вовремя остановилась. Если он собирался быть придурком для нее, то это было на нем. — Ты хочешь сказать, что совсем не скучала по мне? — Он понял, что все, чего он хочет, это чтобы она сказала ему, что все еще любит его, как и он ее. Сегодня из всех дней ему просто необходимо было услышать это, зная чертовски хорошо, что шансы были практически нулевыми. Он также знал, что был придурком за то, что оттолкнул ее. Теперь настала очередь Донны расстраиваться. Как он смеет сомневаться в ее чувствах? — А ты как думаешь? Ты думаешь, мне было легко оставить все позади? Оставить позади все, ради чего я когда-либо работала, моих друзей, мою лучшую подругу? — Она презрительно фыркнула на него, подавляя нарастающие эмоции. Он поморщился при словах «лучшую подругу», когда официант принес ему вторую порцию виски. — Мне нужно напоминать тебе, что это ты велел мне уйти? — В ней поднялся гнев. На это у него не нашлось остроумного ответа. Он взял бы эти слова обратно в мгновение ока, если бы мог. — Я знаю, — печально сказал он стакану, который держал в руках. — В тот момент, когда все пошло наперекосяк, ты сбежал. Ты перестал бороться за меня. За нас. Но это то, что ты всегда делал, Харви. Разве не так? Так что, да, я ушла.- Горечь ее слов пронзила его, когда она откинулась на спинку сиденья.***
— Ты хочешь сказать, что была несчастна со мной? Вместе с нами? — У него были большие глаза, и она видела, что он вот-вот заплачет. Харви мог быть таким ранимым в один момент, а в следующий-снова стать безразличным. Конечно, все это было притворством, чтобы не дать ей увидеть его истинное «Я», Она знала это, но все равно было больно. Он и только он один отвечал за свой выбор, и она больше не будет его покрывать. — Все, что я пытаюсь сказать, это то, что между нами ничего не было, Харви. И я не знаю, как вернуть нас в нужное русло. Я имею в виду, что у нас не было секса уже несколько недель. Это совсем на нас не похоже, — в ее глазах светился страх. Она действительно не знала, как это изменить. Харви знал, что отказ от секса был его способом наказать ее. С тех пор как она вернулась из Парижа, он чувствовал, что она ускользает от него. А может быть, он просто отталкивал ее? Ее замечание о том, что его трудно любить, эхом отдавалось в его голове. — Скажи мне честно, Харви, ты счастлив? — Она просто искала подтверждения, потому что знала, что это не так, хотя и перепробовала все, что было в ее силах. — Мы постоянно ссоримся, и с тех пор, как я вернулась из Парижа и ты ведешь себя по-другому. Но ты мне не скажешь, что происходит. Я просто не знаю, что еще можно сделать. — Ну что ж, может быть, тебе стоит сделать еще один перерыв, раз уж последний тебе так понравился, — он определенно давил на нее, негодуя из-за того, что ей нужно быть одной, подальше от него, поднимаясь на поверхность. — Может, и стоит, — в последнее время она чувствовала, что постоянно гоняется за его любовью, вместо того чтобы получать ее безоговорочно. Это напомнило ей о том времени, когда она была его секретаршей и он держал ее на расстоянии вытянутой руки. — Ты снова хочешь уехать? Хорошо. Вперед. Но не возвращайся! — Его голос задрожал, когда разочарование взяло верх. Он никогда не хотел, чтобы эти слова прозвучали так резко. Он с трудом сдерживал слезы, видя, как она сдается. Это стало последней каплей. Его слова были подобны кинжалу, вонзившемуся ей прямо в сердце. Она любила его, но если он предпочел бы оттолкнуть ее, чем бороться за нее, она ничего не могла сделать, чтобы заставить его. Самое трудное было то, что она распознала в нем эту особенность. Он никогда по-настоящему не боролся ни за какие другие свои отношения. И все же она думала, что у них все может быть по-другому. Осознание того, что это не было еще более болезненным и она перестала бороться. Уход не был опрометчивым решением, но ему предстояло еще долго ждать. На следующее утро она уволилась с работы, купила билет на самолет, упаковала и отправила свои самые ценные вещи Майку и Рейчел и начала собирать чемодан. Она не хотела затягивать расставание дольше, чем это было необходимо. Ожидание его возвращения домой было самым худшим временем, которое она когда-либо проводила. И все же она не могла просто уйти, не попрощавшись. Как только он вошел в дверь и увидел чемодан, то сразу же окликнул ее по имени. Она появилась перед ним в своем пальто. — Донна, что происходит? — Он нервно посмотрел на нее, окаменев от мысли, что его худший кошмар вот-вот станет реальностью. — Я ухожу, Харви. Прости, но я больше не могу этого делать. Все остановилось, когда весь его мир рухнул. — Нет, Донна, ты не можешь просто уйти, — он потянулся к ее руке, но она увернулась. — Донна, пожалуйста. Увидев боль в его глазах, она сделала шаг вперед и прижалась последним поцелуем к его мягким губам, когда слезы потекли по ее лицу. Задержавшись еще на секунду, она вдохнула его в последний раз. Его тело было напряжено, застыв на месте, когда она вырвалась. — Я люблю тебя, Харви. Решительность несла ее вперед, когда она взяла свои сумки и направилась к лифту. Он последовал за ней, но остановился в дверях. Мысли его лихорадочно метались, глаза наполнились слезами. Он хотел бы все исправить, но в то же время он знал, что если она действительно хочет уйти, он позволит ей. Потому что если он не может сделать ее счастливой, то она заслуживает того, чтобы быть с кем-то, кто может. — Где ты будешь жить? — Он смотрел, как она ждала. Через мгновение прозвенел звонок лифта, и двери открылись. — До свидания, Харви, — она шагнула вперед, и когда двери закрылись, ей захотелось упасть на колени. Ей потребовалась каждая унция силы, чтобы уйти от него, разбив ее на миллион кусочков.***
Между ними воцарилась оглушительная тишина, затерянная в мыслях и эмоциях, которые слишком долго были глубоко похоронены. Если они когда-нибудь хотели покончить с этим, им нужно было поговорить об этом. Донна была права. Он никогда не боролся ни за какие свои отношения, потому что, всякий раз, когда кто-то уходил, он, возможно, все еще был частично виноват, но это было их решение. Многочасовая терапия заставила его понять, что когда речь заходит об ответственности, он не хочет ее иметь. По его мнению, Харви был ответственен за развод его родителей и зависимость Маркуса от азартных игр, и этого было достаточно, чтобы никогда больше не хотеть этого, когда дело доходило до личных отношений. Именно поэтому он так ценил верность, потому что это была улица с двусторонним движением, и если кто-то предаст его, он сможет привлечь этого человека к ответственности. Харви понимал, что должен признать свою причастность к их краху. — Знаешь, во всех моих отношениях я всегда держал все в себе, — мягко и тихо объяснил он. — Со Скотти это была тайна Майка, с Полой это были в основном детали нашей истории. С тобой я так боялся потерять тебя… — он замолчал, подбирая слова. — Все так быстро изменилось после падения старой фирмы. Я чувствовал, что теряю контроль. У меня даже снова начались приступы паники. А потом твой отец заболел, и я просто не смог с этим справиться. Мне так жаль, Донна. Я должен был быть рядом с тобой, — Харви сделал еще один глоток, алкоголь обжег его и без того больное горло. Его искренность застала Донну врасплох, когда она в ужасе посмотрела на него. — Ты сказал, что паническая атака была только один раз, — неужели он скрывал от нее свои приступы паники? Неужели она была так поглощена собственными проблемами, что пропустила его? — Я думал, что если бы ты действительно знала, как я себя чувствую, как я боюсь быть недостаточно сильным для тебя, не способным обеспечить нас, ты бы увидел меня слабым, и я не смог бы жить с этим сам. И когда ты сказала мне, что тебе трудно любить меня, что-то сломалось, — вспоминая, что он чувствовал, когда она произнесла эти слова, он чуть не заплакал. Снова. Он боролся со всем этим изо всех сил, потому что уже совсем перестал плакать. В какой-то момент у него должны закончиться слезы, верно? По крайней мере, слова были произнесены. Донна только уныло посмотрела на него, и слезы навернулись у нее на глаза. Вот человек, которого она любила больше самой жизни, объясняет ей, как он пережил их отношения, а она была так поглощена своим собственным эмоциональным смятением, что даже не заметила его, не говоря уже о том, чтобы справиться с ними. — Мне тоже очень жаль, Харви, — её голос дрожал. — Если бы я знала, через что ты проходишь, я бы тебя больше поддерживала. Мне жаль, что тебе пришлось скрывать от меня такие вещи. — В том-то и дело. Ты всегда просто знала. Ты всегда могла видеть, что со мной происходит, обычно даже раньше, чем я успевал это понять сам. И когда это прекратилось, мне было так легко просто похоронить все свои чувства. Харви сам удивился своей честности, но терять ему было нечего. Узоры были нарушены. Все, что сейчас имело значение-это убедиться, что Донна знает, что он искренне раскаивается в том, как все обернулось. И у него было такое чувство, что и она тоже. — Если бы я мог вернуться, то сделал бы все по-другому, — у него было достаточно времени, чтобы подумать об этом. -Ты просто заслуживаешь гораздо большего, чем я могу тебе дать, — он покрутил жидкость в своем стакане, ожидая, что она согласится. — Харви, — она сделала паузу, чтобы он посмотрел на нее. — Я всегда хотела только тебя. Когда их глаза встретились, и Донна, и Харви, наконец, увидели друг друга впервые за долгое время, без каких-либо барьеров между ними. Это было до неловкости знакомо. Харви почувствовал себя так, словно его ударила молния, когда он наклонился вперед, опершись на разделяющий их стол. — Тогда впусти меня обратно. Давай попробуем еще раз. Только ты и я, — он был очень оживлен. Она озадаченно посмотрела на него. -Что ты такое говоришь? — Я мог бы переехать сюда, мы могли бы начать все сначала, вместе. Ошеломленная внезапной переменой в его настроении, она тупо уставилась на него. — Я кое с кем встречаюсь, Харви, — её голос был почти извиняющимся. Он улыбнулся и пнул себя за собственную нелепость, оживление покинуло его так же быстро, как и появилось. Он должен был догадаться. — Мне жаль. Я сегодня не самая лучшая компания, — он не нуждался и не хотел никаких дальнейших подробностей, когда откинулся на спинку стула. -Все в порядке, Харви. Я все поняла. Но я рада, что мы наконец-то поговорили об этом, — она попыталась отмахнуться от его комментариев, как будто ему было больно, не желая думать о последствиях его слов. — И я тоже, — его улыбка так и не коснулась глаз. Чувствуя, что их вечер подошел к концу, Харви сделал знак официанту принести счет. Он вытащил бумажник и стал ждать. Думая о том, как прошла их встреча, все, что он знал, это то, что он хотел увидеть ее снова. Противостоять ей было невероятно трудно, но это заставило его увидеть, как сильно он скучал по разговору с ней; как ее присутствие облегчало его, независимо от того, где они стояли как люди. Он вытащил одну из своих визитных карточек и протянул ей. Донна нерешительно посмотрела на него. — Ты мне не позвонишь? Я знаю, что прошу слишком многого, но мне бы очень хотелось увидеть тебя снова. В этот самый момент появился официант с чеком. Донна взяла карточку и положила ее в сумочку, не подтвердив и не опровергнув своего намерения. Когда они ступили в ночь, Санта-Ана накрыла их одеялом, но что-то в воздухе изменилось. — Может, тебя подвезти? — Предложил Харви, решив, что он не в том состоянии, чтобы садиться за руль, и поедет обратно на такси. — Нет, я могу идти сама. Я люблю ходить пешком, — ей определенно нужно было прогуляться после этого, чтобы прояснить голову. Понимая, что они движутся в противоположных направлениях, это был момент прощания. — Спасибо, Донна, — Харви чувствовал себя неловко, ему хотелось обнять ее, но он все еще ощущал какую-то отстраненность. — Приятно было повидаться, Харви, — она начала отворачиваться, но ее имя на его губах заставило ее посмотреть ему в лицо в последний раз. Она встретилась с ним взглядом и инстинктивно поняла, чего он хочет. Она хотела того же самого, и хотя это пугало ее, она шагнула вперед, обхватив его руками, приветствуя его объятия. Харви притянул ее к себе, и на него нахлынуло облегчение. Он выдохнул воздух, который задержал. Он мог бы часами стоять здесь, просто обнимая ее, вдыхая ее запах, чувствуя, как ее грудь прижимается к его груди, а дыхание касается его шеи. Он так сильно скучал по ней, что удивлялся, как вообще мог обходиться без нее в своей жизни. Его одеколон щекотал ей нос, когда их сердца бились в унисон, напоминая ей обо всем, чем он когда-то был для нее: босс, любовник, друг, ее мир. Она чувствовал себя как дома. Охваченная внезапным чувством всепоглощающей печали, она высвободилась из его объятий. — Спокойной Ночи, Харви, — и с этими словами она ушла от него.