***
Донна играла со своим телефоном, пока ждала слесаря. У нее было время до четырех вечера, прежде чем она должна была быть в театре, что давало ей достаточно времени, чтобы подумать о событиях прошлой ночи и утреннем разговоре. Ей нужно было с кем-то поговорить, потому что хаос в ее голове не собирался проясняться сам по себе. Мэри переписывалась с ней все утро, гадая, что же случилось, но Донна ответила, что расскажет ей все позже, чувствуя необходимость сделать это лично. Поэтому Донна снова набрала слишком знакомый номер в Сиэтле. Пребывание в декретном отпуске означало, что Рэйчел теперь обычно была доступна в течение дня, что было благословением, если Донна когда-либо нуждалась в ней.***
Тихое жужжание телефона на ночном столике медленно просачивалось в ее сознание, осторожно будя Рейчел. Она похлопала по тумбочке, чтобы посмотреть, кто был ответственен за это сознание, нуждаясь в минуте, чтобы полностью проснуться. — Привет, — пробормотала она более сонно, чем надеялась. — Рэйчел, ты в порядке? Разве я тебя разбудила? — Ее подруга казалась обеспокоенной. — Сколько сейчас времени? — Сейчас 13:30. — Должно быть, я заснула, — Рейчел посмотрела на маленького мальчика, который все еще спал рядом с ней. Весной Билли пойдет в детский сад, а сейчас она наслаждалась временем, проведенным с сыном. Она медленно встала с кровати и спустилась вниз, стараясь не разбудить маленького человечка. — Что происходит? — Угадай, кто провел здесь прошлую ночь? — Донна казалась почти легкомысленной, поддразнивая подругу. — Кто же это? — Ее мозг даже не мог вспомнить, какой сегодня день, не говоря уже о том, чтобы угадать чье-то имя прямо сейчас. — Харви, — она слегка улыбнулась, когда его имя слетело с ее губ, ожидая реакции Рэйчел. Рейчел громко ахнула, едва не потеряв равновесие на последней ступеньке лестницы, но все же крепко ухватилась за перила. — Господи, Донна! Ты спала с Харви? — Да, она уже точно проснулась, и Билли, наверное, тоже, так громко она кричала. — Нет! Я с ним не спала. Он спал на улице. Рейчел нахмурилась. — А почему он спал на улице? — В словах Донны не было никакого смысла. — Это долгая история. По мере того, как Донна объясняла, что произошло, недоверие Рейчел росло с каждой минутой, пытаясь переварить все это. — Ну и что теперь? — Даже не знаю. Думаю, теперь мы будем видеться чаще. В среду мы едем в обсерваторию. Как-то странно думать, что он здесь только для меня. Я имею в виду, что у него нет никакой другой цели быть здесь. — Ну, он всегда был упрям, когда речь шла о том, чтобы получить то, что он хочет. — Это я знаю. Он говорит, что просто хочет быть моим другом, но я ему не верю. — А чего ты хочешь? Теперь, когда Джереми больше нет рядом? — Рейчел знала, что ее подруга все еще испытывает чувства к своему бывшему боссу. Она могла сказать это по энергии в ее голосе, по тому, как она говорила о нем, и по надежде, которая просачивалась между словами, которые она произносила. Донна всегда питала слабость к Харви, и он точно знал, как использовать это в свою пользу. Это была одна из тех вещей, которые ей действительно не нравились в нем. — Я не знаю, смогу ли я быть с ним просто друзьями. Только не после всего, что случилось. Но я определенно не готова ни к чему другому, — она замолчала. — Кто знает, может быть, у нас получится… Рейчел внимательно слушала, и тут ей в голову пришла одна мысль. — Знаешь, если хочешь, можешь привезти его к нам на Рождество. Донна позволила словам утонуть, сразу же почувствовав себя открытой для этой идеи, но и неуверенной тоже. — Я не знаю, Рэйч.… — Просто подумай об этом. Я не скажу майку, но я знаю, что он не видел Харви больше года. Он будет в восторге. Но тебе должно быть комфортно с ним в первую очередь. — Хорошо. Я подумаю об этом, — отлично, есть еще над чем поразмыслить. -А ты уверена, что твоя малышка останется здесь до тех пор? — Очень на это надеюсь. Хотя я так готова встретиться с ней! Может быть, тебе придется помочь майку с ужином, потому что к тому времени я буду подвижна, как выброшенный на берег кит. — Я не могу больше ждать. Может быть, ты родишь ребенка, пока я буду там. Это было бы так здорово! Ты ведь назовешь ее Донна, да? Рейчел рассмеялась. — Рождество не могло наступить достаточно скоро. Через некоторое время она закончила разговор и быстро написала своему мужу. Угадай, кто вернулся в Калифорнию?***
Донна нетерпеливо ждала, когда ей сменят замок. Мужчина занимался этим уже добрых полчаса, но казалось, что он не приблизился к завершению. Вздохнув, она продолжила читать книгу, которую начала читать пару недель назад. Звук входящего сообщения послал крошечный толчок радости по нервной системе Донны, когда она ожидала прочитать определенное прозвище на своем экране, все еще не изменив на его имя. Как Харви мог так повлиять на нее? Она действительно ненавидела его за это, с каждым днем все меньше контролируя свои эмоции по отношению к нему. Подняв трубку телефона, радость мгновенно сменилась раздражением. Джереми написал: Я так сожалею о том, что случилось, и я знаю, что все кончено, но могу ли я увидеть тебя? Донна проигнорировала его, положив телефон лицевой стороной вниз. Она определенно была не в настроении вступать с ним в конфронтацию, хотя в конечном счете ей придется это сделать. У нее все еще оставалось много вещей, которые она хотела бы вернуть, и она не могла дождаться, чтобы избавиться от его вещей тоже, уже начав собирать их в коробку. Крякнув, она отложила книгу и встала, чтобы налить себе еще кофе, когда мистер слесарь сообщил ей, что он закончил, вручая Донне новый комплект ключей и счет. Теперь дверь для Джереми была определенно заперта навсегда. Эта мысль ей понравилась. Донна добралась до театра и обнаружила нетерпеливую Мэри, почти подпрыгивающую на парковке в ожидании ее прибытия. — Боже Мой, Донна. Ты никогда не говорила мне, что он такой красивый! Скажи мне! Что случилось? Мне нужны все непристойные подробности. — Теперь она хлопала в ладоши, и на ней была самая большая ухмылка когда-либо покрывала ее лицо. Донна выбралась из своей машины с откидным верхом и закинула сумочку на плечо, улыбаясь седовласой женщине. Ее энтузиазм был заразителен, как и ее смех. — Нет никаких непристойных подробностей, Мэри, но ночь определенно была насыщена событиями, — Мэри взяла Донну под руку, и они вместе вошли в театр, где Донна еще раз пересказала свою историю, направляясь в гримерную. — Ты все еще любишь его? — Мэри смотрела на Донну так, словно уже знала ответ, и ждала, что рыжеволосая девушка просто признается в этом самой себе. Донна положила сумочку на комод, глядя на букет цветов, который все еще стоял там, молча ожидая ее возвращения. Она дотронулась до одного из лепестков розы, когда ее взгляд упал на его имя на карточке, заставляя ее сердце сделать крошечный скачок. — Наверное. Я просто не знаю, люблю ли я его таким. Мэри посмотрела на Донну, гадая, кого же она хочет обмануть. — А может ли быть что-то другое, особенно учитывая вашу историю? — Раньше я так думала, — Она замолчала, вспомнив, как много раз удивлялась тому, что любит его, когда была еще его секретаршей, и как ей удавалось убедить себя, что она не хочет большего, потому что они были друзьями. — Теперь я уже не так уверен. Печаль, постигшая Донну, не осталась незамеченной Мэри. — Донна, если ты не хочешь быть с ним, ты должна сказать ему. Он не просто пролетел через всю страну, чтобы быть привязанным к тебе. — Это я знаю. Я не хочу так поступать с ним. Мне просто нужно немного времени. — Тогда скажи ему это, — голос Мэри был полон сочувствия. Она точно знала, что чувствует Донна. Их любовная история была стара, как само время. Два человека, которые любят друг друга, но не могут быть вместе, несмотря на то, что все знают, что они предназначены друг для друга. — Я так и сделаю. — Хорошо. Потому что я действительно ожидаю некоторых непристойных деталей в будущем, — она подмигнула подруге, прежде чем уйти, оставив Донну одну. Донна слабо улыбнулась, благодарная за то, что кто-то сказал ей, что делать, потому что прямо сейчас она чувствовала себя так, как будто она плыла в открытом море посреди шторма, и она только что потеряла свой компас.***
Харви вытряхнул свой чемодан из шкафа в его новой берлоге. Дома в Санта-Монике действительно были яркими. Но это соответствовало месту и людям, которые здесь жили. Он приветствовал перемену в пейзаже, завершившуюся унылыми оттенками серой зимы, всегда присутствовавшей на восточном побережье. Это были те же самые тени, которые он видел в пустоте своего сердца круглый год. Серый, холодный и одинокий. Но в последнее время эта пустота начала понемногу исцеляться, свет проникал в нее и слегка, хотя и осторожно, согревал. Его телефон зажужжал в штанах, и он быстро вытащил его. Я всегда думал, что ты любишь зимовать в Нью-Йорке. Очень смешно, Майк. Судя по всему, новости распространялись быстро. Харви нажал кнопку вызова, не в настроении для переписки. — Я не могу поверить, что ты это сделал! — Голос Майка звучал оживленно. — Значит, ты уже слышал? — Конечно. — А что еще ты слышал? — Харви было любопытно услышать, как много Донна рассказала Рейчел, испытывая чувство… гордости? -Я слышал, что ты сделал очень романтичный жест, удивив Донну на ее премьере. Ты даже цветы прислал. А потом ты прогнал ее парня, как белый рыцарь. Ого, значит, она действительно все рассказала Рейчел. — Ну, в конце концов, у меня есть цель, — Харви усмехнулся. — Но если серьезно, Майк, я мог бы его убить. Ты знал, что он уже делал это раньше? — Что делал? — Майк понизил голос, не совсем понимая, что говорит Харви. — Причинял ей физическую боль, — произнеся эти слова вслух, он снова почувствовал ярость, которая горела в нем той ночью. Было не так много людей, которых Харви ненавидел, но Джереми был на вершине этого гребаного списка прямо сейчас. — О Боже мой! Нет, Харви. Я и понятия не имел. Если бы я знал, то убил бы его сам. Это она тебе сказала? А когда это случилось первый раз? — Даже не знаю. Я просто должен был. — Это совсем не похоже на Донну. — Нет, это не так, она чувствует себя плохо, я знаю это точно, — Харви хотел было изложить майку доводы Донны, но передумал. Доверие и уязвимость, которые она продемонстрировала ему, открывшись ему, были чем-то между ними. Она могла бы сама сказать майку, если бы захотела. — И ради него я надеюсь, что никогда больше его не увижу. — С Донной все в порядке? — Я думаю, да. — Итак, как долго ты собираешься пробыть в Калифорнии? — Даже не знаю, столько, сколько потребуется. — Ну, тогда тебе лучше приехать сюда навестить меня, прежде чем ты вернешься. Харви улыбнулся. — Я так и сделаю.***
Когда Донна вошла в свою спальню, сквозь занавески пробивался лунный свет и она увидела подушку, которую утром уронила на кровать. Его подушка. Она старалась не обращать на это внимания, но как только она оказалась под одеялом, в темноте, одна, то не смогла удержаться и снова поднесла ее к носу, прижимая к своему телу, как будто это был он, вокруг которого она обнимала себя. Воспоминания, пришедшие вместе с его запахом, вызвали на поверхность целый ряд эмоций. Она должна была сказать ему, что ей нужна некоторая дистанция, чтобы разобраться во всем. Потому что зная Харви, как только он настроится на что-то, он не остановится, пока не получит то, что хочет. И прямо сейчас она была почти уверена, что он хочет ее. Как ему удалось так быстро вернуться в ее жизнь? Всего через две недели ее телефон содержал фотографии и сообщения от него, его цветы были в ее гардеробной, а его запах был на ее подушке. И она не возражала ни против чего из этого. Удивительно, но она встретила его с распростертыми объятиями. Она вспомнила утренний разговор и то, как он признался, что был подавлен после их разрыва. Это ее не удивило, но его откровенность удивила. И безошибочно угадываемая боль, вспыхнувшая в его глазах при упоминании о матери, разбила ей сердце. Лили ушла и Донна впервые ощутила потерю женщины, которую она привыкла считать третьим родителем. Будучи такой неотъемлемой частью жизни Донны с того момента, как она и Харви встретились, мать Харви наверняка будет скучать, оставляя пустоту, которая никогда не будет заполнена. Когда она впервые столкнулась с Харви у сонного Джо, он был полон горя, потому что прошло всего несколько недель, а он все еще горевал, напомнила она себе. Может быть, его действия были вызваны тяжелой утратой? Разве Джессика не говорила всегда, что никогда не стоит принимать серьезных жизненных решений, когда тебя шатает от потери? Очевидно, Харви проигнорировал этот маленький совет. Донна позволила своему разуму блуждать, тени вокруг нее заняли место для двух десятилетий воспоминаний.***
Первое совместное Рождество Харви и Донны прошло в основном в дороге. Первой остановкой были Спектеры в Бостоне в канун Рождества, а затем Полсены в Коннектикуте на Рождество. Фирма была в серьезной беде, и было довольно ясно, что все определенно изменится в ближайшие несколько недель, что сделало празднование текущего года намного более значимым. Маркус и дети тоже присоединились к ним, наполняя весь дом смехом и радостью. Одиннадцатилетняя Хейли в какой-то момент заставила Харви и Донну осознать, что они стоят под омелой: если вы были под омелой, вы должны были поцеловаться, — она хихикнула своим писклявым голосом, наблюдая, как двое взрослых нежно обнялись и последовали ее инструкциям. Но их поцелуй не был быстрым чмоканьем, и Хейли было просто немного противно от того, как долго ее дядя и новая тетя целовались. Но они оба все время улыбались, и она знала, что они счастливы. Ей хотелось, чтобы ее папа когда-нибудь снова стал таким же счастливым, как они. После ужина Донна и Лили остались одни за столом, оставив мужчин наслаждаться их скотчем в гостиной. Харви чувствовал себя немного странно, зная, что он разделил много бутылок виски с Донной за эти годы. Но сейчас все было по-другому, и он неохотно присоединился к Бобби и Маркусу. — Знаешь, Харви рассказывал мне о… — Лили допила последнюю бутылку вина из обоих бокалов, размышляя, как бы ей сделать это деликатно, не зная, как затронуть эту тему, но желая ее затронуть. Тон ее будущей свекрови насторожил Донну. Она никогда раньше не видела ее такой осторожной. — И что же он сказал? Ты можешь сказать это, Лили, — подбодрила ее Донна. Ей было любопытно услышать, что Харви обсуждал со своей мамой, когда гордость переполняла ее. Они зашли так далеко. После стольких лет разлуки они наверняка наверстывали упущенное. — О том, что у вас, ребята, не будет детей, — выпалила Лили, тут же почувствовав себя полной идиоткой. — Оу… — это было последнее, что Донна ожидала услышать сегодня вечером, и она с трудом сглотнула. — Я хочу, чтобы ты знала, что мне очень, очень жаль, Донна. И нам не обязательно об этом говорить. Я просто хотела, чтобы ты знала, что я знаю, и если ты когда-нибудь захочешь поговорить об этом, моя дверь открыта. Донна поднесла стакан к губам. Прошло уже несколько недель с тех пор, как она получила это известие, и Харви ничего не понимал, только поддерживал ее, он никогда по-настоящему не поймет. Ни один человек не смог бы. — Я должна отдать ему должное, он был действительно великолепен во всем этом, — заявила Донна, ставя стакан перед собой, но все же держась за стол для поддержки. — У меня сложилось именно такое впечатление, — Лили посмотрела на женщину перед собой, видя печаль в ее глазах. — Ну и как ты справляешься? Я имею в виду, я не могу себе представить, что ты сейчас переживаешь, поэтому я не буду притворяться, что знаю, что ты чувствуешь. И опять же, ты не должна говорить, если не хочешь, — Лили ждала Донну, глядя, как ее плечи слегка сгорбились, вместо того чтобы выпрямиться назад. — Наверное, я всегда хотела иметь детей, но так и не встретила подходящего парня. Но ему понадобилось тринадцать лет, чтобы понять, что он любит меня. И я знаю, что он винит себя, но это было бы так чудесно, иметь кого-то, кто был бы и его, и моим одновременно. Кого-то, кого мы создали вместе… — Донна замолчала, сглотнув комок, образовавшийся у нее в горле. Лили потянулась к руке Донны. Когда Донна посмотрела на нее, пожилая женщина обняла ее. Когда они наконец оторвались друг от друга, Лили произнесла самые сладкие слова, которые Донна когда-либо слышала. — Не знаю, утешит ли это меня, но я никогда не видела своего сына более счастливым, чем в эти последние несколько месяцев. Он снова и снова говорил мне, как сильно любит тебя. И из всех историй, которые рассказывал мне Маркус, ты была важна для него так долго, и все, что я могу сделать, это поблагодарить тебя от всего сердца. И будут дети или нет, но он счастлив, как никогда. Хейли даже заметила, что никогда еще не видела, чтобы ее дядя так часто улыбался, — Лили тихо рассмеялась. Теперь по лицу Донны текли слезы, но на лице ее появилась улыбка. — Я тоже очень счастлива. — Мам, у тебя есть еще… — Харви вошел и остановился, заметив двух женщин, сидящих так близко друг к другу, сразу почувствовав, что что-то не так. — Что здесь происходит? С тобой все в порядке? — Он подошел к Донне, не зная, что делать. — Я в порядке, Харви, — сказала Донна, вытирая влагу, стекающую по ее щекам. — Я только что разговаривал с твоей мамой. Ты знаешь, она довольно удивительная, — сказала она, сжимая руку Лили.***
Во вторник днем Харви зашел к сонному Джо. Нуждаясь в хорошем кофе перед посещением спортзала, он заметил Барри, у которого было тревожное выражение лица, как только их глаза встретились. Харви не знал, что с этим делать, но проследил за взглядом бариста, устремленным на столик у окна. Донна, казалось, весело болтала с мужчиной в красной рубашке поло, который стоял к нему спиной и которого он не сразу узнал, но темные волосы вызывали тревогу в его мозгу. В тот момент, когда Донна подняла голову, ее глаза расширились, и они сказали Харви все, что ему нужно было знать. Он почувствовал, как закипает его кровь. Проклятый Джереми. О чем, черт возьми, она думает? Он повернулся на каблуках и вышел из кафе, пытаясь взять свою ярость под контроль, прежде чем встретиться с ней лицом к лицу, зная, что это не закончится хорошо, если он сначала не успокоится. Дыхание Донны остановилось в тот момент, когда она увидела Харви в толпе, ненавидя его исключительное время. Немедленно извинившись, она встала, оставив Джереми в полном замешательстве. Выйдя на солнечный свет, Донна остановилась и огляделась в поисках черной рубашки с V-образным вырезом и серых шорт, но Харви нигде не было видно. Думая, что он, возможно, пошел в спортзал, она направилась к театру, когда услышала его голос позади себя. — Ты что, блин, издеваешься надо мной? — Он зарычал на нее. Закрыв глаза, она приготовилась к тому, что последует дальше, прежде чем повернуться к нему лицом. — Харв… — Не надо мне Харви. Что, черт возьми, происходит? — Он весь кипел, дико размахивая руками. — Просто успокойся. — Я не хочу успокаиваться, Донна. Два дня назад этот парень пришел к тебе домой и сделал тебе больно, — он указал в сторону кафе. — И теперь ты смеешься вместе с ним, как будто ничего и не было? — Я там не смеялась вместе с ним, — она твердо стояла на своем. — Это уж точно выглядело именно так. — Ты позволишь мне объяснить? — Раздражение повлияло на ее тон. — Я столкнулась с ним там, и он только хотел извиниться. Она точно не столкнулась с ним. Джереми довольно сильно подстерегал ее, зная, где найти ее после того, как она проигнорировала его сообщения. Для внешнего мира это могло выглядеть жутко и навязчиво, но его поведение никогда не расстраивало Донну. Она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, что при всех своих недостатках он все еще отличал добро от зла. — У него все еще есть вещи в моем доме, и я хочу их вернуть. Я ведь не могу просто так оттолкнуть его сейчас, не так ли? Это было абсолютно неправильно говорить. — Ну, со мной-то можно! Ты заперла меня на два долбаных года, Донна! Я все еще храню твои вещи, на случай, если ты захочешь их вернуть, — хорошо это был ответ на вопрос, простил ли он ее за это. Он чувствовал себя полным придурком, бросив ей это в лицо, но не мог ничего с собой поделать. Как она могла бросить его, чтобы никогда не оглядываться назад и дать этому сукиному сыну, которого она даже не любила, все возможности исправить? Его гнев возрос, напряжение в груди усилилось. Харви тяжело моргнул. Донне показалось, что кинжал вонзился ей прямо в сердце. — Это совсем другое дело, — сказала она тихо, опустив взгляд на землю между их ногами. Харви вздрогнул. — Ты хочешь сказать то, что я сделал, было еще хуже? — Он и не ждал ответа. — Он не заслуживает тебя, Донна! — Он заорал на нее, чтобы все вокруг услышали. — А ты? — Она подняла на него глаза с выражением презрения на лице. — Ты врываешься в мою жизнь и думаешь, что можешь указывать мне, как жить! Ты приходишь сюда с цветами и какой-то историей, ради которой ты взял отпуск с работы? Быть ближе ко мне? А дальше что? Неужели ты ожидал, что я снова упаду в твои объятия, как будто ничего и не было? Ну, этого не случится, Харви, — возможно, он и был хорош в том, чтобы отталкивать ее, но она читала ту же самую инструкцию. Его лицо вытянулось. Как она могла такое сказать? Он всегда чувствовал, что она стоит больше, чем он может ей дать. Услышав ее вопрос о его достоинстве сейчас, он получил пощечину. Он поднял руки в знак поражения, чувствуя, как его сердце снова разрывается, а слезы жгут глаза. Харви на мгновение посмотрел мимо нее и увидел, что Джереми наблюдает за ними. Он посмотрел на лицо мужчины, когда боль уступила место еще большей ярости. — Это было ошибкой приходить сюда, — он повернулся к ней спиной и пошел прочь. — Харви, — она почувствовала укол вины, увидев печаль в его глазах. Может быть, она была немного резковата. — Извини, — крикнула она ему в спину, но он не остановился. Вместо этого он продолжал идти, пока не затерялся в толпе. Направляясь к спортивному залу, Харви завел мотор арендованного автомобиля и без всякой цели тронулся в путь. Прошло меньше сорока восьми часов, а он уже сомневался в правильности своего решения. Почему она просто не могла… он даже не мог закончить эту мысль, ее отказ все еще был слишком свежим, разочарование кипело внутри него. Конечно, он не имел права указывать ей, как жить дальше. И возможно, он слишком остро отреагировал. Но она уже должна была понять, что его ослепляет потребность защитить ее. Так было всегда. Почему она ничего не видит? Харви крепко сжал руль, позволяя солнцу обжечь его сетчатку. От этого проклятого солнца у него все время слезились глаза. Когда Донна вернулась из театра тем вечером, она припарковала свою машину на том же месте перед своим домом, закутавшись в свой толстый вязаный кардиган против холодного воздуха. Она быстро проверила сообщения, пока шла по вымощенной булыжником дорожке через лужайку перед домом. На полпути к дому она подняла глаза и увидела Харви, сидящего на ступеньках ее крыльца. Его руки лежали на коленях. Свет от ее крыльца был единственным освещением, падающим на него, купая его в основном в тенях. Он все еще был в той же одежде, с добавлением свитера, добавленного через V-образный вырез. Наверное, все это время он просто разъезжал по городу. Она села рядом с ним на холодные кирпичные ступеньки, на мгновение задумавшись, не замерз ли он в этих шортах. — Я проделал весь этот путь не для того, чтобы ругаться, — он смотрел прямо перед собой. — Это я и сама знаю. — И я не собирался учить тебя, как жить дальше. Но когда я увидел тебя с ним… я не знаю. Что-то щелкнуло, — и прямо сейчас ему казалось, что она снова ускользает от него. — Я поняла. И мне тоже очень жаль. Я не хотела говорить такие вещи, — она попыталась встретиться с ним взглядом, но он отвел глаза. — Но пока мы не простим друг друга… — Донна положила руку на его голое колено, наконец-то заставив его посмотреть на нее. — …не настанут времена, когда глубокие раны, которые мы нанесли друг другу, несомненно, будут залечены. От ее нежного прикосновения по его спине пробежала дрожь, и он на секунду потерял нить своих мыслей. Вернув себе самообладание, Харви понял, что Донна была права, зная, как не прощение его матери так долго создавало непроницаемый барьер, не вызывая ничего, кроме горя. Он не хотел этого, но и не знал, как простить ее. Так что он промолчал. — Мы оба несем довольно большой груз, если ты не заметил. Мы оба причинили друг другу боль, — Донна немного помолчала, изо всех сил стараясь не вспоминать, сколько именно. — Иногда я даже сомневаюсь, что это вообще возможно, — прошептала она, убирая руку. Изучая его лицо, Донна не видела ничего, кроме мучений. — То, что я вижу тебя сейчас, сбивает меня с толку, Харви. Любовь к тебе приходит так естественно для меня, но потом мои инстинкты говорят мне держаться подальше, — ей показалось, что он вздрогнул от ее слов. — Когда ты обожжешься один раз, то в следующий раз, когда окажешься рядом с костром, постарайся держаться на безопасном расстоянии. Это непрекращающаяся битва между моим сердцем и моей головой, и это утомительно, — на сделала паузу. — Я не могу быть единственной, кто так думает. Последовало долгое молчание, и она провела это время, оценивая печаль и тоску, исходящие от его тела. Харви позволил своим словам проникнуть внутрь. И она была права. Как всегда. За исключением одной вещи. Он пристально посмотрел ей в глаза. Только его рот двигался, когда он провозгласил, не колеблясь. — Я знаю, чего хочу, Донна, — он выдержал ее взгляд только для того, чтобы на мгновение задержать свой взгляд на ее губах. Донна почувствовала его пронзительный взгляд в своих костях, эта мысль одновременно пугала и успокаивала. — Мне нужно время, — наконец пробормотала она. Она заметила, как его плечи слегка опустились. — Конечно, — он мог бы дать ей это. Он отдал бы ей все свое время, если бы она просто дала ему какое-то утешение, и в конце концов все получилось бы. Но он знал, что это было иррационально и неразумно, не говоря уже о том, что невозможно. — Если бы это было предначертано, так бы и случилось, — раздался в голове мамин голос. Он просто должен верить в это, как бы трудно это ни было. Он был глуп, думая, что это будет легко начать. Харви медленно поднялся и направился к машине, за которой остановилась Донна. В его походке чувствовалась какая-то тяжесть, ситуация явно давила на него. Она достигла и его голосовых связок, когда он проворчал. — Спокойной ночи, Донна. Донна неохотно проводила его взглядом. — Значит, завтра вечером мы все еще идем? — Спросила она, и на ее губах заиграла обнадеживающая улыбка. Харви посмотрел поверх машины в ее сторону. — Да. Идем, — он тоже улыбнулся, но улыбка так и не коснулась ее глаз. Донна уронила голову на руки, когда Харви отъехал. Почему ей всегда казалось, что вместе с ними она делает один шаг вперёд и два шага назад?