***
Харви смотрел на Тихий океан со своего места на обзорной площадке вдоль тихоокеанского побережья на шоссе между Санта-Моникой и Малибу. Солнце светило ярко, температура была удивительно умеренной, и вокруг не было людей. Ему нравилась безмятежность этого места. Здесь, он действительно мог очистить свою голову от всей путаницы, в настоящее время плавающей в ней, снова и снова прокручивая разговор с прошлой ночи. Глубокая рана. Что-то о нежелании снова обжечься. Мне нужно время. Любовь к тебе приходит так естественно для меня. Если бы он не знал ее лучше, то подумал бы, что она находится в том же положении, что и он, только гораздо более осторожней. Он шел по лезвию бритвы, чувствуя, что должен убедить ее сделать решительный шаг вместе с ним, но в то же время понимая, что не выдержит ее отказа, если ему не удастся убедить ее. Он достал телефон и сделал снимок великолепного зрелища перед ним. Чем больше времени он проводил у океана, тем больше ему это нравилось, в каком-то смысле он надеялся, что все еще будет здесь весной, когда вода нагреется еще больше, и он, или они, будут проводить долгие дни и ночи на пляже. Он старался не задерживаться на невозможном. Он даже не знал, где будет через неделю, не говоря уже о месяцах. Зачем тратить время на фантазии? Набрав номер брата, он сразу попал на голосовую почту, так что Харви позвонил в ресторан и услышал голос Маркуса на другом конце линии. — Привет, это я. — Эй, старший брат! Как дела? Ну что, ты уже устроился? — Да. В голосе Харви не было той энергии, которую ожидал услышать Маркус. — Что случилось? — Я не знаю, Маркус. Кое-что произошло, и мне интересно, не совершил ли я ошибку, придя сюда. — Что именно? Рассказ Маркусу о Джереми и последовавшими за этим действиями, оставил у Харви тревожное ощущение в животе. — Я имею в виду, что она изменилась, Маркус. — Я так не думаю, Харви. Удивленный столь быстрой передачей решительного комментария Маркуса, Харви возразил. — Ты видел ее всего пять минут. — Да, но она для меня все та же Донна. Но ты должен помнить, что она прошла через многое. Вы оба это сделали. Это просто повлияло на выбор, который она сделала, а не на то, кто она есть. Можешь ли ты честно сказать, что твой выбор не был затронут за последние два года? Но ты ведь все тот же человек, не так ли? Харви позволил словам проникнуть внутрь. Вспоминая все те одинокие ночи, которые он провел в барах, встречаясь со случайными женщинами, когда он пил виски, он всегда думал, что он изменился после ухода Донны. Но разве не обстоятельства заставили его сделать этот выбор? Донна всегда пробуждала в нем все самое лучшее, убеждая его стать лучше. Может быть, это было правдой. Может быть, она была лучшей женщиной, которая когда-либо была с ним. Эта мысль наполнила его сердце проблеском надежды. — Надеюсь, ты прав. Потому что, если это не сработает… — Он не был уверен, что сделает это, но, вероятно, это не было чем-то хорошим. — Сработает. Ты просто должен дать ей время. И имей веру в то, что все будет так, как должно. Вот что сказала бы мама. Услышав, как его брат упомянул их мать… Харви скучал по ним обоим. — Я люблю тебя, Маркус. — Я тоже люблю тебя, Харви. И если у тебя нет никаких планов на Рождество, ты знаешь, что мы всегда рады тебе здесь. — Спасибо, Маркус. Закончив разговор, Харви почувствовал, что напряжение в его плечах немного спало. Он напомнил себе, что по крайней мере Донна все еще хочет видеть его сегодня вечером, и теперь он сам с нетерпением ждал этого. Просто дай ей время. Отныне это будет его новый девиз.***
Ровно в 22:15 Харви стоял, прислонившись к капоту своей машины, скрестив ноги и закатав рукава, когда увидел Донну, выходящую из театра. Ее волосы все еще были подняты вверх, но она смыла макияж, надев ту же самую черную блузку, в которой они в последний раз ужинали. Она сразу же стала его любимой. В сочетании с белыми брюками, которые она носила, она выглядела действительно изысканно. Донна быстро оглядела Харви. Она всегда восхищалась его внешностью, но этот новый мускулистый Харви определенно был ее любимым, особенно когда он носил рубашки, которые были готовы лопнуть. — Я не была уверена, что ты появишься, — она внимательно посмотрела на него, оценивая его настроение и мгновенно расслабившись, когда он улыбнулся ей в ответ. — Но почему же? Я же сказал, что буду здесь, — Харви подошел к пассажирскому месту и придержал для нее дверь, не зная, как реагировать на ее замечание. Донна прошла мимо него и уловила запах его одеколона, того же самого, что она вдыхала в своей постели последние две ночи. — Ну, потому что вчера вечером… я имею в виду, ты был не в лучшем настроении, когда уходил. Донна села в машину, и ей впервые пришло в голову, что здесь есть все признаки свидания. Теперь она жалела, что не нанесла хотя бы немного туши для ресниц. Но ведь это все-таки был Харви. Он видел ее без макияжа больше раз, чем она могла сосчитать, часто комментируя, как сильно он любит ее естественную красоту. И она вовсе не собиралась его соблазнять. Во всяком случае, пока нет. — Нет, но тогда у меня был дерьмовый день. Сегодня намного лучше, — усмехнулся он. Усевшись сам, он завел машину и выехал со стоянки. — Да, и что же ты сделал для этого? — Донна опустила солнцезащитный козырек, открыв маленькое зеркальце, и начала вытаскивать одну за другой все невидимки, решив, что к тому времени, когда они доберутся до Гриффит-парка, их уже не будет. — Немногое. Пошел боксировать, а потом просто катался. Я разговаривал с Маркусом. — О! А как у него дела? Им понравилась Калифорния? — Я думаю, что да, просто не было причины приезжать сюда, — Харви глубоко вздохнул, не зная, как перейти к следующей теме. — Он пригласил меня провести с ними Рождество. Глядя на нее, он ждал ответа, но его не последовало. — Так что я, возможно, вернусь туда на следующей неделе, — он знал, что это не было приглашением из-за жалости, но все равно чувствовал будто это так. Он поедет в Бостон только потому, что ему больше некуда идти. По-прежнему никакой реакции. Он сосредоточился на дороге впереди. Если она не хочет, чтобы он был здесь, он не будет выкручивать ей руки, чувствуя, что сдается в ситуации, которую он не мог контролировать, ненавидя это чувство больше всего на свете. Донна попыталась вытащить одну из булавок, которая, казалось, попала в ловушку, уделяя ей особое внимание и стараясь не фокусироваться на том, что говорил Харви, пока слова Рейчел звучали в ее голове. Ты можешь привезти его на Рождество, если хочешь. Если бы только ее сердце и голова хотели одного и того же, это сделало бы все намного проще. — Я еду в Сиэтл на следующей неделе, — наконец объявила Донна, не сводя глаз с крошечного зеркальца перед собой, чтобы убедиться, что она вытащила всех этих сосунков до единого. Теперь настала очередь Харви молчать, чувствуя себя так, словно его ударили кувалдой. Она должна отпраздновать это со своими друзьями. И он останется один. Снова. Он старался не заглядывать слишком далеко в будущее, зная, как сильно боится грядущих каникул, но, услышав, как ему будет одиноко, почувствовал еще большую боль. Особенно в этом году. — Классно, — неискренне пробормотал он. Донна заметила дрожь в его голосе, точно зная, как он будет рад пойти с ней, не говоря уже о том, чтобы снова увидеть своих старых друзей, напоминая себе, что они были такой же частью его прошлого, как и ее. Она вытащила последнюю невидимку и провела пальцами по волосам, расправляя пряди каштанового цвета, пока они не легли в приемлемое место. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, она посмотрела на него и мягко улыбнулась. — Эй. Харви с сомнением встретил ее взгляд, кувалда все еще била его по сердцу. — Что? — Почему бы тебе не поехать со мной? Одним вопросом она стерла все опасения, которые он испытывал по отношению к ней и их теперешней ситуации. — Ты что, серьезно? — Как сердечный приступ. — Донна. — Я серьезно, Харви. Рейчел предложила эту идею. Она сказала, что вы с Майком не виделись целый год. И я думаю, что тебе это понравится. — Так ты делаешь это для меня? — Он только наполовину дразнил ее, осторожно оценивая, все еще не до конца веря, что она действительно это говорит. — Да. Я абсолютно ничего не получаю от этого, — призналась Донна, не в силах скрыть улыбку. — Хорошо. Я бы не хотел потакать тебе, — улыбнулся он в ответ. — Но серьезно, Харви. Я помню первое Рождество после смерти моего отца. Это было худшее Рождество в моей жизни. Я думаю, что это важно-быть с теми, кто тебе дорог. И кто о тебе заботится и я пойму, если ты захочешь поехать в Бостон. Я просто хотела, чтобы ты знал, что тебе здесь тоже рады. — Спасибо, Донна, — он хотел обнять ее, но осознавая, что едет, решил сделать это позже. — Я бы с удовольствием поехал. — Отлично, значит, договорились. Это зависит от тебя, если ты хочешь рассказать Майку или ты сделаешь ему сюрприз. Рейчел не будет ничего ему говорить. — Я должен подумать об этом, — ему все еще нужно было осознать тот факт, что Донна хотела отпраздновать Рождество с ним. в Сиэтле. Из всех вещей, которые он представлял себе на это Рождество, эта даже не приходила ему в голову. Если бы его сердце могло улыбаться, оно бы улыбнулось. Вместо этого он провел остаток пути с широкой ухмылкой на всем своем лице, кувалда была заменена ничем, кроме тепла, поднимая тяжесть на его сердце. Имея в запасе еще двадцать минут, Харви и Донна вошли в главный вход обсерватории, где Донна устроила Харви небольшую экскурсию, прежде чем они быстро направились на восточную террасу, чтобы еще раз взглянуть на ночное небо с самой высокой возможной высоты. Упустив возможность посмотреть в один из телескопов, они подошли к краю и были встречены прекрасным видом на Лос-Анджелес внизу. Донна начала показывать на планеты, которые были видны в ту ночь. Меркурий на востоке, Марс на севере. Даже Юпитер был виден сегодня ночью, ярко сияя в западном небе. — С каких это пор ты такой астролог? — Задумчиво произнес Харви, весьма увлеченный ее обширными знаниями о солнечной системе. — С тех пор как я попала сюда, я провела довольно много времени, глядя вверх, потому что здесь можно увидеть гораздо больше звезд, чем на Манхэттене, особенно когда ты идешь на восток, немного в сторону пустыни. Я провела много ночей на террасе, размышляя и удивляясь. Даже маленькой девочкой я всегда была загипнотизирована Млечным Путем, а в Коннектикуте были места, где по ночам было совершенно темно, и я всегда шла лицом к небу, — Донна закрыла глаза, вспоминая себя в молодости, задрав нос кверху и вдыхая свежий ночной воздух, который вызвал улыбку на ее губах. Впервые за долгое время она почувствовала, что все наконец встало на свои места. Джереми почти полностью ушел из ее жизни. Ее пьеса шла хорошо. Она поедет в Сиэтл на следующей неделе. И Харви присоединился к ней. Она почувствовала, как по ее телу пробежал легкий намек на счастье. Харви окинул ее взглядом, лунный свет отбрасывал ослепительное сияние на ее тонкие черты. В его книге она всегда была олицетворением Грейс, и сегодняшний вечер не был исключением. Даже без макияжа и слегка растрепанных волос она излучала красоту. Медленно открыв глаза, она встретилась с ним взглядом и почувствовала себя немного неловко из-за того, что была захвачена этим моментом, что только сделало ее более очаровательной в глазах Харви. — Я не думал, что все еще буду узнавать о тебе что-то новое, — признался он, скользя взглядом по ее лицу в поисках других деталей, которые он мог упустить раньше. — Ну, может быть, ты знаешь меня не так хорошо, как тебе кажется, — заигрывала она, глядя на звезды над головой. Он знал, что это была ложь. Никто не знал ее так хорошо, как он. Стоя бок о бок, глядя на Город Ангелов внизу и на западные звезды над ними, они погрузились в это мгновение, удивляясь тому, как все изменилось всего за две недели и как легко они снова шагали в ногу друг с другом. Легкий ветерок бросил ей в лицо прядь волос, и Харви неохотно наблюдал, как она откидывает их назад, жалея, что не он сам убрал ее для нее. Желание прикоснуться к ней было подавляющим, создавая ощущение в его теле, которое ощущалось как растущий огонь в его венах. Их близость в темноте сжигала его, разжигая тоску в его костях. Когда их руки легли между ними, он мягко провел пальцем по тыльной стороне ее ладони. Он послал искру электричества вверх по ее руке. И своей тоже. Почувствовав, как она напряглась на краткий миг, она, наконец, встретилась с ним взглядом. Нельзя было отрицать, что его ласки были намеренными. На секунду ему показалось, что он сделал неверный выбор, не сумев прочитать ее мысли, но затем в уголках ее рта появилась легкая улыбка. Вернув свой пристальный взгляд на город внизу, Донна легко переплела свои пальцы с его, чувствуя, как ее сердце колотится в груди, его эхо грохочет в ее мозгу, делая ее легкомысленной. Маленький огонь в его теле мгновенно превратился в ад. Его сердцебиение участилось, кровь быстрее приливала ко всем конечностям, дыхание перехватывало в горле. Они стояли там очень долго, чувствуя друг друга, соединяясь так, как они этого не делали до тех пор, пока воздух вокруг них не стал гуще. Харви, наконец, нарушил молчание, чувствуя, что потребность немного снять напряжение становится все сильнее. — Знаешь, прямо перед тем, как она ушла, моя мама сказала, что я должен чаще смотреть на звезды, потому что она туда и идет. Донна подняла на него глаза, заметив, как медленно тускнеет его улыбка всякий раз, когда он упоминает Лили, все еще явно ошеломленная потерей. Ее сердце болело за него, не желая ничего больше, чем исцелить его боль. Поэтому, инстинктивно, она нежно провела большим пальцем взад и вперед по его руке и почувствовала, как он слегка наклонился к ней. — Знаешь, со временем становится легче, — утешила она его. — Знаю, — однако в последовавшей тишине Харви был раздавлен чувством вины за то, как он вел себя, когда умер отец донны. Он должен был быть рядом с ней. Если и было что-то, что он мог изменить, то это были его действия. — Донна, я… Она прервала его, читая сожаление в том, как его плечи слегка опустились вперед, а глаза заблестели, точно зная, какими будут следующие слова из его рта. — Харви, тебе не за что извиняться. Это было очень давно, — это последнее заявление сопровождалось легким движением его руки. Она все еще обладала этой сверхъестественной способностью читать его мысли с расстояния в милю, успокаивая его так, как только она могла. — Ты хочешь сказать, что простила меня? — Он повернулся к ней всем телом, интимность их разговора подтолкнула его вперед. — Да, — по крайней мере, так было до этого. Она повернулась к нему, их пальцы теперь играли друг с другом, дразня, лаская, находя друг друга снова и снова. — Мы ведь через многое прошли вместе, не так ли? — Он понизил голос, глядя в ее карие глаза. — Так и есть, — тихо признала она, когда напряжение между ними нарастало в геометрической прогрессии. — Извините меня, ребята, но мы закрываемся через пять минут, — объявил человек в форме службы безопасности, глядя между ними с легкой усмешкой на лице, как будто он поймал их как раз вовремя. Харви с трудом удержался, чтобы не выругаться вслух. Черт возьми, как раз вовремя. Донна медленно отпустила его руку и сделала шаг назад, требуя глубокого вдоха, чтобы успокоить свое дрожащее тело. — Спасибо, — многозначительно прошипел он мужчине. Они оба смотрели ему в спину, пока он обходил вокруг, давая последнему из людей наверху то же самое уведомление. — Мы должны идти, — мягко предложил Харви, протягивая ей руку, чтобы она вложила туда свою. Спустившись к главному входу, они остановились у террасы с надписью «Голливуд», чтобы еще раз полюбоваться видом, на этот раз с другой стороны, ни один из них пока не был готов расстаться с ним. Донна почувствовала, как зазвонил ее телефон, и быстро проверила экран, нуждаясь в отвлечении, одновременно задаваясь вопросом, кто же мог написать ей так поздно. Можно я зайду в пятницу забрать свои вещи? Она тяжело вздохнула, предупреждая Харви, который стоял рядом с ней, глядя на белые, освещенные буквы на холме вдалеке. Его вопрошающий взгляд заставил ее захотеть рассказать ему, но это была такая больная тема. И она не хотела его расстраивать. Только не сегодня. — Все в порядке? — Подозрительно осведомился он. — Джереми только что прислал мне сообщение, — призналась она, сдаваясь на милость правды. — Он хочет забрать свои вещи в пятницу, — она подняла телефонную трубку, демонстрируя источник своего смятения. — Ты хочешь, чтобы я была там, когда он придет? — Он не знал, почему это было первое, что он сказал, не желая быть властным, но не в силах остановиться. Он действительно ненавидел этого засранца. Донна была ошеломлена его реакцией, утешение было последним, чего она ожидала. — Вообще-то я об этом не думала, — конечно, она могла бы справиться с этим, однако от предложения Харви было трудно устоять, напомнив ей, что она не должна делать все сама, независимо от того, насколько она привыкла к этому. И принимать чью-то помощь, особенно его, было тем, что она определенно приветствовала. - Знаешь, я думаю, что мне бы это понравилось. Она положила телефон обратно в карман и наклонилась над каменным барьером, отвернувшись от мужчины рядом с ней, внезапно почувствовав панику, поднимающуюся из глубины души. — Эй, что происходит? — Мягко спросил он, заметив ее отсутствие и почти дотронувшись до нее, как раньше. Удовлетворение, которое он испытал, когда она приняла его предложение, быстро угасло. — Господи, Харви. О чем я только думала? — Она отступила от него и поднесла руку ко лбу. — Что ты имеешь в виду? — Он нахмурил брови, пытаясь угнаться за ее изменившимся поведением. — Джереми. Мне следовало бы пнуть его в первый же раз, но я просто не могла отпустить, — ее голос становился все громче. — Я так боялась совершить ту же самую ошибку. Так что я позволила ему обращаться со мной так, как он это сделал. Это совсем на меня не похоже! — Отчаяние Донны росло с каждым словом, а гнев заставлял ее сжимать пальцы в кулаки. — Я никогда не должна была этого делать. — Донна, перестань, — Харви оборвал ее, сделав шаг вперед. — Не делай этого с собой. Между вами все кончено, вот и все, что имеет значение. Его голос был маяком спокойствия в бушующем шторме, направляя ее к более спокойным водам. — Не будь так строга к себе, — он сделал еще один шаг ближе, так что она была в пределах досягаемости, видя, что конфликт все еще кипит внутри нее. Иногда она сама была своим злейшим врагом. Донна покачала головой, как будто она наконец-то очнулась от ужасного кошмара. Ей было так стыдно. Это заставило ее уклониться от его пристального взгляда. Видя, как она распадается перед ним, заставлял его успокаивать ее, слова приходили к нему сами собой. — Эй. Помнишь, как ты сказала, что простила меня? Может быть, пришло время простить себя? Глаза Донны расширились от его сочувственных слов, его любящие глаза невозможно было отрицать. Он все еще мог заставить ее чувствовать, что все будет хорошо, чувствуя, как ее разум мгновенно расслабился. Более того, он был прав. Харви нежно взял ее за запястья, поглаживая их большими пальцами, надеясь, что она разожмет свои сжатые кулаки. В тот момент, когда он почувствовал, что она расслабилась, Харви переплел свои пальцы с ее, ни разу не прерывая зрительный контакт. Электричество вспыхнуло между ними, когда последствия их нынешней ситуации заполнили воздух. Сердце Донны билось так быстро, что она боялась, как бы оно не ушибло ее изнутри, как бы ее тело не застряло между прошлым и настоящим. От страха ей хотелось убежать и спрятаться, но надежда заставляла ее остаться. Может быть, это любовь заставила ее захотеть обнять его и никогда больше не отпускать? Она потерялась в его добрых глазах, которые говорили ей, что он всегда будет оберегать ее. Он медленно наклонил голову вперед и ждал на полпути, пока она встретится с ним, когда их дыхание смешалось. Медленно подняв голову, она отпустила его руки и положила ладони на его точеную грудь, поджав губы, которые теперь почти касались его губ. Слегка приоткрыв губы и закрыв глаза в предвкушении, Харви преодолел последнее расстояние между ними, мягко прижавшись губами к ее губам, как будто они были самой хрупкой вещью в мире. Ощущение ее губ на своем теле вновь пробудило желание, о существовании которого он и не подозревал, и все воспоминания о ее последнем поцелуе были стерты этим поцелуем. Притянув ее бедра ближе к себе, он мягко наклонился. Он никогда не хотел целовать другую. Донна почувствовала прилив эмоций, когда их губы встретились, воспоминание о его поцелуе никогда не покидало ее. Она непроизвольно закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновением и наблюдая, как возбуждение выталкивает страх, который она чувствовала раньше, на самый край ее души, где он остался. Зная, что они просто проверяют воду, Харви отстранился, потерся носом о ее нос, задержавшись там ровно настолько, чтобы ощутить ее дыхание на своей коже. Краткость их поцелуя никак не повлияла на то, что он перевернул небо и землю для них обоих. В темноте, когда свет луны над головой и огни города внизу едва освещали их, они чувствовали себя единственными людьми на планете, потерявшимися в прикосновении друг к другу. С колотящимся сердцем Донна посмотрела в его темные глаза, чувствуя себя сбитой с толку. — Это не то, что делают друзья, — с улыбкой пробормотала она. — По-видимому, это то, что делаем мы, — возразил он, прижимаясь лицом к ее лицу. — А кто мы такие, собственно говоря? — Она вышла из его объятий, нуждаясь в воздухе, ее удивленные глаза скрывали тысячу других вопросов. — Мы просто два человека, которые не знают, как жить друг без друга, — сухо сказал он. Правда иногда может быть такой простой. Ну почему это тоже не может быть просто? Он оценивал ее реакцию. — Скажи мне, что я ошибаюсь. — Нет, — потому что жить без него было адом на Земле, хотя жить с ним тоже не очень хорошо получалось. Не обращая внимания на ее смятение, Харви провозгласил. — Пошли, я отвезу тебя домой. У нас достаточно времени, чтобы понять, кто же мы такие. Но только не сегодня. На этот раз, когда он протянул руку, Донна без колебаний переплела свои пальцы с его, позволяя ему вести ее обратно к машине, уже чувствуя себя комфортно от его прикосновений и нуждаясь в большем количестве их. Дорога домой прошла в основном в молчании. Ум и сердце Донны подпрыгивали взад и вперед между восторгом и беспокойством, будучи немного раздраженными тем, что Харви совсем не казался задумчивым. Подъехав к ее белому «БМВ», он выключил двигатель и всем телом прижался к ней. Паника охватила Донну, которая определенно не собиралась приглашать его войти, последствия таких действий выходили далеко за рамки того, к чему она была готова. — Я позвоню тебе завтра, — заверил ее Харви с мягкой улыбкой, видя, как она борется с неловкостью этого момента. Она просила дать ей время, и он дал бы его ей, наслаждаясь вновь обретенной уверенностью, что она никуда не денется. С помощью четырех простых слов он избавил ее от чувства неуверенности в себе. — Спокойной ночи, Харви, — просияла она. — Спокойной ночи, Донна, — улыбнулся он в ответ, и в глазах его промелькнуло озорство. Донна поднялась по ступенькам крыльца, помахала ему рукой, прежде чем войти в дом, и услышала, как он завел машину и отъехал. Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней спиной и глубоко вздохнула. Срань господня!