Western stars

Харви страстно поцеловал ее и не очень нежно прижал к двери, пытаясь передать свое возбуждение. Когда она отпустила его, его колени слегка подогнулись, и он был рад опереться на дверь позади нее для поддержки, его бедра удерживали их обоих на месте. Она хотела его. Она хотела их заполучить. И она давала ему второй шанс. Это было все, на что он надеялся с тех пор, как столкнулся с ней. С тех пор, как она уехала два года назад. Все его тело гудело, мозг был в тумане, и он уже терял решимость не торопиться, несколько удивленный тем, что Донна не протестует. Донна, в свою очередь, царапала ногтями его спину и голову, пытаясь замедлить бег, но безуспешно, теряясь в нем, когда он заполнил все ее чувства. Когда он читал ей лекцию о том, что она боится, что-то глубоко внутри нее сдвинулось, позволив ей отпустить все сомнения, чтобы быть с ним. Потому что, как бы она ни боялась потерять его, мысль о жизни без него почему-то стала такой же непостижимой, как жизнь без воздуха или воды. Баюкая ее лицо, он позволил их ртам соприкоснуться, его язык с легкостью нашел ее язык, пробуя его на вкус, наслаждаясь им и желая большего. Однако растущий голод был прерван вибрирующими между ними брюками Харви, испугав их обоих, поскольку вибрация продолжалась без конца, заставляя их разрываться. Выругавшись, Харви достал телефон и прочитал имя Майка на экране. Его друг не ответил ни на одно из его сообщений и звонков вчера, поэтому Харви ответил, удерживая Донну между собой и дверью. — Майк, привет, — сказал он, глядя на Донну сверху вниз прищуренными глазами. Он опустил голову и снова бесшумно прижался губами к ее губам в тайном поцелуе. Прижавшись носом к ее носу, он позволил их дыханию смешаться, ожидая, что Майк заговорит. Улыбка Донны чуть не заставила его упасть на колени. Когда Майк заговорил, его голос звучал устало и обеспокоенно. — Харви, прости, что не перезвонил вчера, но мне пришлось отвезти Рейчел в больницу. Услышав эти слова, Харви отступил назад, подальше от двери. Все желание мгновенно покинуло его тело, когда он выпрямился, нахмурив брови. — С ней все в порядке? Неужели она уже родила? — Нет, она в порядке, но у нее были ранние схватки. Мы думали, что уже пора, но наша маленькая девочка пока ещё внутри Харви облегченно вздохнул. — Я рад слышать, что все в порядке, — он встретился взглядом с Донной, и в его глазах отразилось облегчение. Донна мягко сжала его руку, прежде чем направиться к дивану, ожидая, когда он закончит свой телефонный разговор. — Да. Так что с тобой происходит? У тебя был такой голос, как будто ты попал в беду, — спросил Майк. Харви провел свободной рукой по лицу. — Все в порядке. Там была небольшая ситуация, но Донна ее исправила, — он посмотрел на ее удаляющуюся фигуру, понимая, что все еще должен был должным образом поблагодарить ее за спасение своей задницы. — Неужели? Что случилось? — Знаешь что, я тебе потом расскажу. Я сейчас вроде как в середине чего-то. — Ладно… Итак, ты и Донна. — Спасибо, что позвонил, Майк. Я поговорю с тобой позже, — он прервал его, еще не готовый поделиться с другом последними новостями. Скоро для этого будет достаточно времени и места. Закончив разговор, он выключил телефон, не желая, чтобы его беспокоили дальше. — Значит, с Рейчел все в порядке? — С любопытством спросила Донна, услышав его шаги, и мысленно сделала себе пометку позвонить подруге позже. — Да. Немного раздраженный тем, что их мгновение примирения было прервано, Харви сел рядом с ней и, не раздумывая, взял ее за руку. Изучая ее лицо, он заметил, как ее розовые щеки и распухшие губы выглядели совершенно захватывающе в свете раннего утра, на мгновение задаваясь вопросом, всегда ли она была такой красивой. — Спасибо тебе, Донна. Она посмотрела на него с радостной улыбкой. — За что же? — За то, что поговорила с Джереми. Ты не должна была этого делать. И я уверен, что это было нелегко. Ее улыбка погасла, когда она опустила глаза. — Нет, но это нужно было сделать, — сухо ответила она. И то, насколько это было тяжело, она решила оставить при себе. Но это не имело значения. Во всяком случае, теперь это было в прошлом. Харви внимательно наблюдал за тем, как расправляются ее плечи, когда она говорит, и как воин в ней поднимает голову. Тем не менее, было ясно как день, что она что-то скрывает. Он подумал, не надавить ли на нее, но вместо этого попытался выразить свою благодарность, снова прижавшись губами к ее губам, что вернуло ей утраченную улыбку. — Я люблю тебя, Донна. Одно дело-слышать эти слова по телефону, но видеть его непоколебимую решимость собственными глазами и ту близость, которую она предвещала, было совсем другое. Внезапно она засомневалась, сможет ли ответить взаимностью, вся эта ситуация была еще слишком новой, слишком хрупкой и слишком пугающей. Поэтому она просто улыбнулась ему, надеясь, что пока этого будет достаточно. Быстро поднявшись, она спросила через плечо. — Хочешь кофе? — Хорошее оправдание, Полсен, подумала она. Как бы сильно Харви ни хотелось, чтобы она повторила его признание в любви, он утешался тем, что она действительно чувствовала то же самое на каком-то уровне, независимо от ее потребности во времени. Ему практически пришлось вытянуть это из нее по телефону раньше, и даже тогда, ее ответ не был хорош. Он не мог не чувствовать разочарования. Проведя рукой по ткани дивана, он вспомнил о вчерашнем приступе паники, который все еще был свеж в его памяти. Он заколебался, и от волнения по его рукам поползли мурашки, как только он подумал об этом. Это был худший случай за долгое время, и с тех пор он чувствовал затянувшееся беспокойство, паника все еще витала под его кожей. Как только она вернулась с двумя дымящимися кружками, он признался. — Я должен тебе кое-что сказать. Повернувшись к нему, она заметила выражение его лица и мысленно приготовилась к удару, тревожное чувство поднималось от ее живота к горлу, затрудняя дыхание. Она не была уверена, что готова к еще одному сюрпризу. — После того, как ты уехала вчера, я… — он все еще мог отступить, солгать, хотя ее встревоженные глаза пронзили его, подбадривая. — У меня был приступ паники, — признался он, делая глоток кофе, чтобы избежать ее сочувственного взгляда, желая, чтобы в его чашке было что-то покрепче. Последнее, чего он хотел-это ее жалость, но скрывать от нее что-то столь важное было невозможно. Он уже пробовал это раньше.… Готовясь к утешительному объятию, которое она собиралась дать ему, Донна поставила свой бокал на стол, внимательно наблюдая за ним, ожидая, когда он встретится с ней взглядом. Когда он снова уставился на кофейный столик, она поджала под себя одну ногу и повернулась к нему всем телом. Мягко сжимая его предплечье через грязно-белую ткань свитера, Донна обнаружила, что ее рука даже не прикрывает половину мускулов. — Эй, — мягко позвала она, надеясь привлечь его внимание. Убежденность в ее голосе не соответствовала отсутствию у него желания обсуждать эту тему. Поэтому он позволил им столкнуться на короткое мгновение, а сам закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он ненавидел это чувство. Каждая паническая атака заставляла его чувствовать себя беспомощным, неконтролируемым и, что хуже всего, слабым. После стольких лет он все еще не мог примириться с ними, и ему все еще было трудно говорить об этом. Даже с ней. Ее голос прорвался сквозь его мысли. — С тобой все в порядке? — Я в порядке, — выдавил он из себя, хотя Донна могла сказать, что это не так. Всего несколько минут назад они целовались как подростки. Ее лицо все еще зудело от того, как его двухдневная щетина обожгла кожу. А теперь настроение изменилось, как будто кто-то умер. Очевидно, американские горки, на которых они катались, еще не закончились. Донна колебалась. Он явно был не в настроении говорить об этом. Должна ли она оставить его в покое? Или она должна попытаться заставить его заговорить? Разрываясь между ними, она положила подбородок ему на плечо и начала водить пальцами вверх и вниз по его спине. Мягкий материал создавал ощущение тепла для них обоих. Может быть, что-то посередине и сработает. — Я хочу, чтобы ты поговорил со мной, — это было не требование, а просто желание. Тогда он повернул голову. — Так же, как ты разговаривала со мной, когда я только что спросил тебя о Джереми? — Он все еще чувствовал себя слишком уязвимым, чтобы впустить ее, он также чувствовал, что она должна ему по крайней мере это. Его замечание задело ее достаточно, чтобы захотеть встать и уйти, но она знала, что он был прав. Почему он должен был открыться ей, когда все, что она делала, было наоборот? Тяжело вздохнув, она откинулась назад. — Ладно. Ты хочешь знать правду? Это забрало часть меня, Харви, — убрав руку, она нервно пошевелила пальцами, чувствуя стеснение в груди. Глядя на нее, он наблюдал, как она подыскивает нужные слова. — Он имел полное право обратиться в полицию, потому что ты напал на него, причем очень жестоко. И вот я говорю этому человеку, о котором я, по сути, заботилась, что он не должен выдвигать обвинения, потому что я не могу жить с мыслью о том, что ты отправишься в тюрьму. Я уверена, что ему не понравилось слушать, как много ты значишь для меня, больше чем кто-либо, — ее голос становился все громче, когда она говорила. Разочарование, смешанное с печалью, брало над ней верх. Харви молча слушал. Он мог только извиняться за свои ошибки, но вина оставалась, дергая за края его души, заставляя его смотреть в свою чашку кофе, а не на нее. — Но, как я уже сказала, — продолжала она, — это было необходимо сделать, — она искала его глаза, чувствуя некоторое облегчение от того, что произнесла эти слова вслух, но бремя, которое она несла, несколько уменьшилось. Глядя на нее тогда, почти с недоверием, ярость в ее словах и действиях напомнила ему, почему он вообще любил ее. Знать, что она подвергнет себя такой агонии, для него было достаточно, чтобы заставить его хотеть обнять ее и никогда не отпускать. Если бы она не могла признаться ему в любви, то поступила бы так же, практически крича об этом. Поэтому он обнял ее и притянул к себе так близко, как только позволяло их нынешнее положение. Рука Донны переместилась к ее любимому месту на затылке, но его скрюченная верхняя часть тела не давала ей физической связи, которую она жаждала. Оторвав ногу от пола, она перебросила ее через его колени, эффективно оседлав его. Прижав их тела друг к другу, она провела пальцами по его волосам, одновременно расслабляя его и себя. В теле Харви бурлили эмоции. Это было не столько желание, сколько любовь, которая, как он думал, была потеряна навсегда; любовь, которую он чувствовал к ней раньше, только усилилась до чего-то, что вызывало головокружение. Он обхватил своими большими руками ее талию, почти выталкивая весь воздух из ее легких, прежде чем отодвинуться и посмотреть ей в глаза. — Я действительно так много для тебя значу? — Тихо спросил он. Уголки ее рта слегка приподнялись. — Возможно, было использовано слово «родственная душа». — Я твоя родственная душа? — Робко спросил он, и голос его зазвучал громче, а глаза расширились. Он всегда выглядел так чертовски очаровательно, когда делал это, подумала она. Как она вообще могла уйти от него? Внезапно все причины, которые она собрала за последние два года и которые могла перечислить в любой момент, исчезли в облаке вновь обретенной любви к человеку, чье дыхание она сейчас ощущала на своих губах и чьи глаза, казалось, смотрели прямо в ее душу. Он притянул ее немного ближе к себе, уговаривая, наблюдая, как ее глаза путешествуют по его лицу и чувствуя, как ее палец начал обводить его черты. Почти непроизвольно он закрыл глаза от этого прикосновения, желая наслаждаться каждым ее прикосновением. — Так было всегда, — она провела пальцем по его шершавой челюсти. — Именно поэтому ты сейчас здесь. После всего, — она провела большим пальцем по его губам, едва касаясь темной поверхности. Прежде чем он успел открыть глаза, она заменила большой палец губами. Наслаждаясь ее прикосновением, Харви позволил ей взять инициативу в свои руки, встречая ее губы с каждым толчком и тиском, которые она давала, чувствуя себя немного разочарованным, когда она разорвала их связь слишком рано, по его мнению. Но когда она посмотрела на него, он понял, что настала его очередь открыться, и на этот раз он не возражал, потому что ее близость означала, что он может завоевать весь мир. — Вчера мне казалось, что я тону, — выпалил он, сосредоточив взгляд на маленькой родинке чуть ниже ключицы. — Это слишком знакомое чувство, что я снова потеряю все, и не было ничего, что я мог бы сделать, чтобы остановить это… я чувствовал себя настолько беспомощным, как будто я больше ничего не мог контролировать. У меня уже давно не было панических атак. Видя боль в его глазах и то, как его губы сжались в тонкую линию, вспоминая тот эпизод, ей захотелось заплакать.

***

Харви чувствовал, как внутри него нарастает беспокойство с тех пор, как днем ему позвонили и сообщили, что он потерял второго по величине клиента, что привело к новой ссоре с Алексом. Он слишком хорошо знал это чувство-стеснение в груди, затрудненное дыхание. Он позвонил Рэю и попросил отвезти его домой, как только он закончит с необходимыми бумагами. Был конец июня, и дни становились длиннее, намек на лето шептал в теплом воздухе и голубом небе над головой. И все же Харви почувствовал, как за ним последовало облако дождя, когда темнота сомкнулась вокруг него. Спектер Уильямс существовал всего два месяца, и будущее уже выглядело мрачным. То, что Донна не была рядом с ним, тоже не помогало делу. Харви ненавидел то, что она ушла, и изо всех сил пытался найти свой путь без нее. Однако он поклялся держать рот на замке, потому что она не заслуживала быть обремененной чувством вины за то, что он ничего не стоит без нее. Если она счастлива, то и он тоже, сказал он себе. И кроме того, Донна получила несколько плохих новостей о своем отце несколько недель назад. Это было в тот вечер, когда он застал ее врасплох в офисе, в конце ее первой недели в фирме «Бертон и Хау». Теперь же он застрял с кольцом, с которым не знал, что делать, и ждал подходящего момента. Но нужный момент, казалось, никогда не наступал для них. В следующие выходные они полетят в Сиэтл, чтобы встретиться с малышом Билли. Может быть, тогда он сможет спросить ее, если вообще выберется из города. Судя по тому, как шли дела в фирме, он вообще не был уверен, что сможет уйти. Донна нашла его сидящим на стуле рядом с их кроватью, его одно колено быстро подпрыгивало вверх и вниз, пальцы были переплетены, голова опущена. Был ранний вечер, слишком ранний для возвращения домой, но, судя по всему, он уже давно был дома. Галстук исчез, рукава были закатаны. Он не ответил, когда она позвала его по имени, поэтому она подошла к нему, опустилась на колени перед ним и положила свои ладони на его. Харви поднял глаза, пораженный ее прикосновением и близостью. Широко раскрытые глаза встретили ее нервный взгляд. Он был бледен и вспотел, как будто только что увидел привидение. — Харви, поговори со мной. Что происходит? — Она попыталась успокоить свой голос, но это оказалось почти невозможно. — Ничего страшного. Я в порядке, — выдавил он из себя. — Не надо мне лгать. Ты не в порядке. Мне нужно знать, стоит ли вызывать скорую помощь. Только не говори мне, что у него сердечный приступ, — тихо взмолилась она. — Да нет же, это просто приступ паники. Донна не знала, что делать. У нее не было опыта панических атак, а у Харви их не было уже много лет, последний был задолго до того, как они встретились. И даже тогда, он не поделился подробностями того, что на самом деле означает страдать одному. — Что я могу сделать? Харви до боли хотелось почувствовать что-нибудь еще, кроме страха, который сейчас пронизывал его. Увидев ее у себя между ног, он понадеялся, что она сможет хоть как-то облегчить его страдания. Его глаза потемнели от этой мысли и встретились с ее глазами. Донна, будучи Донной, читала его, как книгу. Глядя на нее так, словно он вот-вот проглотит ее, она наблюдала, как Харви начал лихорадочно расстегивать рубашку. Поэтому она встала, расстегнула молнию на платье и легла на кровать. В течение нескольких секунд ее нижнее белье исчезло, и Харви был сверху, его губы были крепко прижаты к ее губам, его растущая эрекция была в его руке. В том, как он насиловал ее, не было ничего нежного, но если это было то, что ему нужно, Донна не возражала бы дать ему это. Используя слюну в качестве смазки, он погрузил в нее два пальца, пытаясь ускорить процесс. Желание, которое он испытывал, имело мало общего с рыжеволосой девушкой, прижатой к нему, и все это было связано с желанием почувствовать что-то хорошее самому. В глубине души он ненавидел это, но она была готова, и ему нужно было отвлечься. Устроившись поудобнее, он проник внутрь. Донна поморщилась от этого вторжения, еще не готовая принять контакт, но она позволит ему это. Это было совсем не так, как раньше. Они не раз увлекались, и обычно именно Харви был тем нетерпеливым человеком, который заставлял Донну чувствовать остатки их плотской похоти в течение нескольких дней после этого. Довольно скоро ее тело справилось с поставленной задачей, дыхание Харви стало затрудненным, и он застонал. Она уговаривала его продолжать, впиваясь ногтями в его спину, стонала вместе с ним, пока не почувствовала, как тело напряглось и отпустило, ее собственный оргазм прекратился для большего блага. Это было не похоже ни на что, что они когда-либо испытывали вместе, и не в хорошем смысле. Немедленно отступив, Харви почувствовал себя полным дерьмом. Оргазм не только не избавил его от беспокойства, но он использовал в своих интересах женщину, которую любил больше, чем самого себя. Когда он отошел, то заметил, как она вздрогнула, на мгновение обнажив зубы. — Господи, Донна, неужели я сделал тебе больно? — У него перехватило горло от ужаса, когда он попытался слезть с нее, словно она была самой хрупкой вещью на свете. — Все в порядке, Харви, — она все еще держала его в объятиях. — Не смей двигаться, — приказала она. Он оглядел ее с головы до ног, его Путеводный свет, все, что у него было и чего он не заслуживал. В ее глазах не было ничего, кроме убежденности, и он подчинился ее мужеству. Устроившись наполовину сверху, он больше не боялся раздавить ее, потому что она могла нести его вес, его багаж и его боль. Почувствовав, как холодна его кожа под ее прикосновениями, она натянула на них одеяло, скрепляя их вместе. — А раньше такое случалось? — тихо спросила она, как только почувствовала, что его тело немного расслабилось, хотя дрожь не утихла. Не желая беспокоить ее, он промолчал. У нее и так было достаточно забот. Зачем говорить ей, что это уже третий раз за несколько недель? — Нет, — только и сказал он.

***

— Мне так жаль, Харви, — тихо прошептала она, поглаживая его по щеке тыльной стороной ладони. — Я могу что-нибудь сделать? — Ты все, что мне нужно, — улыбнулся он ей, прежде чем снова уткнуться в ее шею и притянуть к себе. — Боже, я так сильно скучал по тебе, — пробормотал он ей в кожу, его дыхание было подобно пламени на ее плоти. Он думал, что знает, как сильно скучал по ней, но, наконец, снова обняв ее, он понял, что последние два года были адом на земле. Он отстранился достаточно, чтобы посмотреть на нее. — Скажи мне, что на этот раз все будет хорошо. Она редко видела в нем такую ранимость. Вот что окончательно сломало ее. Со слезами на глазах и надтреснутым голосом она кивнула головой и произнесла. — Так и должно быть. Харви погрузил руки в ее волосы и сам оказался в ее объятиях. Ее запах проникал в его чувства, ослепляя его, заставляя потерять всякое восприятие времени и пространства. Он не мог подойти достаточно близко, даже при том, что ее тело было идеально. Внезапно осознав, что ее груди оказались зажаты между ними, и он не почувствовал лифчика сквозь шелк ее блузки, новое желание овладело им. Он поцеловал ее чуть ниже уха и провел языком вниз, пока не почувствовал биение ее сердца. Приоткрыв рот, он нежно посасывал ее, пока Донна со стоном не откинула голову назад. Она была поглощена мыслями о потерянном времени и упущенных возможностях, о том, как тяжело им обоим было снова найти друг друга. Испытывая смесь печали и радости, было ясно как день, что ей все еще нужно время, чтобы переварить это, но судя по растущей выпуклости в его штанах, у Харви были другие планы. — Харви, — никакого ответа. — Эй, Харви. — немного посерьезнее. — Харви, остановись! — наконец сказала она, толкая его в плечи. — Что случилось? — растерянно спросил он. — Я думаю, нам следует подождать, — заявила она. На секунду он подумал, что она шутит, но улыбка на его лице исчезла, как снег в июле, когда ее подавленные глаза сказали ему, что она была смертельно серьезна. Донна медленно соскользнула с его колен и села рядом. Взяв его за руку, она погладила тыльную сторону ладони и начала объяснять. — Харви, Я хочу быть с тобой, но эти последние несколько дней, даже недель, были просто вихрем эмоций, и кажется, что в конце туннеля наконец-то появился свет, но все это происходит так быстро. Мне нужно немного времени, чтобы все обдумать, — она сделала паузу, пытаясь понять его. У нее не было сомнений, что именно это ей и нужно, поэтому она продолжила. — Я хочу снова привыкнуть к тому, что ты есть в моей жизни, и ценить то, что у нас есть. Мне нужно знать, что это так, и я не хочу доказывать это тебе или себе, переспав с тобой. Потому что, не поймите меня неправильно. Дело не в том, что я этого не хочу. Просто я думаю, что это затмит все остальное. И кроме того, это даст нам прекрасное ожидание. Его первым побуждением было не соглашаться со всем, что она говорила, потому что он хотел ее, возможно, сейчас больше, чем когда-либо, но когда он позволил этим словам утонуть, он понял, откуда это исходит. Тем не менее, это было похоже на отказ, хотя он так хотел дать ей время раньше. Почему же теперь он был так разочарован? — Эй. Скажи что-нибудь, — ладно, теперь она немного нервничала. — Я слышу тебя, Донна, — он выдавил из себя улыбку, хотя она и не коснулась его глаз. — Почему бы нам не начать с того, что ты поведешь меня завтракать? Мне нужно быть в театре в 11, так что у нас будет достаточно времени для нашего первого официального свидания вдвоем. — Завтрак? Это обычно происходит после умопомрачительного секса, который я планирую иметь с тобой. — Ну, на этот раз мы все делаем по-другому, мистер Спектер. — Как скажете, Мисс Полсен, — он всегда будет следовать ее примеру.

***

Припарковавшись на стоянке рядом с задним входом в театр, Харви заглушил двигатель и сразу же потянулся, чтобы взять Донну за руку. Он пригласил ее позавтракать в одно из ее любимых мест в Санта-Монике, хотя сам предпочел бы отправиться в Беверли-Уилшир. Но она настаивала, что не нуждается в роскоши. Ей нравились места, которые она часто посещала, и она предпочла бы разделить их с ним. И это было чудесно. — Я заеду за тобой сегодня вечером, — сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать свою женщину на прощание. Они наконец-то вместе, и ему уже придется скучать по ней целый день. Он проклинал жестокость судьбы. Донна уловила вспышку серого пасса за окном. Отстранившись с широкой улыбкой на лице, она жестом показала Харви, чтобы он посмотрел наружу. Мэри стояла всего в нескольких футах от них и смотрела на них с самой широкой улыбкой. — Тебе лучше ехать, пока она до тебя не добралась.» — Пожалуй, — его сердце согрелось, когда он узнал, что в жизни Донны были люди, которые переживали за нее. — Да, кстати, ты можешь продать билет на завтрашний вечер. Тебе он больше не нужен, — сказала она, ухмыляясь. — Откуда ты знаешь, что у меня есть билет на завтра? — Потому что ты купил его вместе с тем, что покупал на премьеру, — заявила она. Харви просто смотрел на нее, не в силах перестать улыбаться, даже если бы от этого зависела его жизнь. — Ладно. А теперь иди, пока я не развернул эту машину и не забрал тебя домой, — он снова наклонился вперед, чувствуя, как Донна встретила его на полпути, ее мягкие губы улыбались ему. — Увидимся вечером, — она уже не могла ждать. Вылезая из машины, Донна старалась не улыбаться слишком ярко, но она вся светилась, затемняя даже солнце. Чувствуя себя немного смущенной своим теперешним состоянием, она осторожно приблизилась к Мэри, зная, что ей придется отвечать на все ее вопросы, а она еще не была готова вырваться из своего пузыря прямо сейчас. Не говоря ни слова, Мэри не могла сдержать ухмылки, наблюдая, как Донна неловко пытается скрыть свою радость. Открыв дверь, Донна стала ждать. — Ты собираешься войти внутрь? — спросила она, все еще ухмыляясь. — Тебе еще многое надо объяснить, — когда Мэри проходила мимо Донны, та остановилась перед ней и обняла подругу. — Но я так рада за тебя! Донна, наконец, отпустила свою неловкость. — Спасибо, Мэри. Через несколько минут они уже были в гардеробной Донны, где Донна рассказала Мэри все о своем разговоре с Джереми и ее примирении с Харви. — Итак, главный вопрос заключается в том, как прошло возвращение-вместе-с-твоим-бывшим-сексом? — С любопытством спросила Мэри. Чувствуя себя поставленной в неловкое положение, Донна на мгновение задумалась над своим ответом. — Я сказала ему, что хочу подождать, — когда эти слова слетели с ее губ, она вдруг поняла, что уже не так уверена, что поступает правильно. Мэри заметила, как Донна, похоже, борется со своим решением. Так и не дождавшись, она спросила. — Как он это воспринял? — Он принял это так, как и следовало ожидать, хотя я знаю, что он действительно ненавидит это. — И как долго ты собираешься продержаться? Я имею в виду, что совершенно ясно, что вы влюблены, а он-прекрасный образец мужчины, — заявила она, подняв бровь. Да уж, это не могло продолжаться долго, подумала она про себя. — Даже не знаю. Честно говоря, я сомневаюсь, что это продлится долго, но это просто казалось правильным. — Ну, тогда ты сделала правильный выбор. Это же так просто. И кроме того, как только ты займешься сексом, это будет самый лучший чертов секс, который у тебя когда-либо будет. Поверь мне, я знаю, — сказала она с понимающим выражением на лице. Это было все, что нужно было Донне для успокоения.

***

Харви въехал на парковку перед спортзалом. Выключив двигатель, он почувствовал, что спит. Закрыв глаза, он облизнул губы, вспоминая все поцелуи, которые они с Донной разделили этим утром. Он все еще не мог в это поверить. Она не просто вернулась в его жизнь. Нет, она вернулась к нему. После нескольких недель неопределенности, страха и тоски, не было никаких сомнений, что теперь они официально вместе. Войдя в спортзал с гордой улыбкой на лице, он не мог даже пошевелиться, ему хотелось увидеть, сможет ли он догнать Тони и объяснить, почему он убежал отсюда вчера. Он также хотел извиниться перед Тайлером, надеясь, что тот не слишком сильно пострадал от их спарринга. — Нью-Йорк! — Харви сразу же узнал этот голос и повернулся лицом к мужчине. — Адриан. Как дела? Мужчины пожали друг другу руки и коротко похлопали по спине. — Довольно хорошо. А как насчет тебя? А как рука? Харви посмотрел на синяки, которые все еще были видны. Вчерашний сеанс тоже не очень-то помог, хотя и не причинил особо боли. — Все нормально. — А что случилось с тем парнем? Ты ведь его знал, верно? — Он собирался выдвинуть обвинение, но Донна его отговорила, — упоминание ее имени невольно заставило его живот затрепетать. — Донна? Та рыжая? Вы наконец-то вместе? — Да, наверное, так оно и есть, — он действительно хотел кричать об этом с крыши. Может быть, тогда он начнет чувствовать себя настоящим. -Ну что ж, я рад за тебя, Харви. — Спасибо, старик. Эй, ты не видел Тони поблизости? — Да, он прямо там, — Адриан указал на одну из боксерских груш в углу. — Я поговорю с тобой позже. Пробираясь к тому месту, где тренировался Тони, Харви почувствовал себя плохо из-за мешка с песком, получившего побои. У этого парня был навык. Ловкость. Молодость. Чего бы он только не отдал за то, чтобы снова иметь хоть что-то из этого. Увидев фигуру Харви, Тони временно перестал нападать на неодушевленный предмет. — Эй, ты в порядке? Вчера ты так быстро исчез, что у меня не было возможности Поговорить с тобой. — Мне очень жаль. Я должен был сказать тебе, что происходит, но я не чувствовал себя хорошо. — Да, я так и думал. — Тони внимательно посмотрел на человека, стоявшего перед ним. Что-то в нем определенно изменилось. — Эта рыжая имеет к этому какое-то отношение? — И да, и нет. Но теперь все улажено. — Хорошо. Я рад. Не хочешь провести несколько раундов? Или ты предпочел бы снова избить Тайлера? — он усмехнулся и широко улыбнулся Харви. — Очень смешно. Пойдем.

***

— Рэйчел, скажи мне, что случилось? Я слышала, что тебе пришлось ехать в больницу? — Наконец, во время перерыва Донна не могла дождаться разговора со своей подругой, хотя все еще не решила, стоит ли рассказать Рэйчел о последних событиях в своей собственной жизни или лучше сделать это лично. — Да, я думала, что у меня начнутся схватки, но это была просто ложная тревога. Однако они оставили меня на ночь. Бедный Майк, он так устал, что теперь дремлет вместе с Билли. Я пришлю фотографию позже, они так мило спят вместе! — Воскликнула Рэйчел. — Эй, подожди-ка, а как ты вообще узнал, что я в больнице? — Харви сказал мне, — невозмутимо ответила она, радуясь, что подруга не видит глупой улыбки на ее лице. — Ну да, конечно, — саркастически ответила Рэйчел. — Харриет Спектер, тебе лучше начать рассказывать мне, что происходит в Санта-Монике, потому что ты явно что-то скрываешь от меня. — Здесь мало что произошло.- Если не считать того, что мы с Харви снова вместе, подумала она. — Но ты все равно привезешь его на Рождество, я полагаю? — Да, и я думаю, что он хочет сделать сюрприз майку, так что не говори ему, Ладно? — О Боже мой! Это так волнующе! Я не могу ждать, пока вы двое доберетесь сюда. Итак, что еще я пропустила?

***

Ровно в половине одиннадцатого Харви ждал снаружи театра, не зная, как он найдет Донну. Сегодня у нее было два выступления, а завтра будет еще два, но потом все закончится, и она больше не будет Эмили Крэтчит. Наконец-то она будет принадлежать только ему. За исключением их поездки на север, чтобы отпраздновать Рождество с Россами. Харви уже подумывал позвонить Майку сегодня, но решил сделать ему сюрприз в Сиэтле. Он не мог дождаться, чтобы увидеть выражение лица своего друга, когда он будет стоять на пороге их дома рядом с Донной. Воздух был свежим, и звезды ярко сияли, когда он прислонился к багажнику своей арендованной машины. Дверь бесцеремонно распахнулась, и из нее вышло несколько человек, некоторых которых он узнал, когда был за кулисами на премьере, но его рыжеволосой девушки нигде не было видно. Снова проверив его телефон, тихий голос рядом с ним сказал. — Ее вызвали к директору. Она скоро выйдет. Харви поднял голову и встретился взглядом с пронзительными голубыми глазами. Мэри стояла перед ним, и ее сморщенное лицо освещала яркая улыбка. — Мэри. — Харви. Я просто должна сказать, что очень рада, что вы снова вместе. Я не так уж давно знаю Донну, но она моя близкая подруга и заслуживает того, чтобы быть счастливой. Он кивнул ей в знак признательности. Может быть, это был ее тон голоса или седые пряди волос, или то, как ее ожерелья упали на шею, но Харви понял, что Мэри напомнила ему его маму. Его сердце немного упало, когда он почувствовал непреодолимое желание обнять эту относительную незнакомку, стоящую перед ним. — Но, пожалуйста, будь с ней терпелив, — довольно сурово попросила она. — Она через многое прошла за последние несколько недель, — Мэри наверняка знает, она видела это своими глазами, у нее самой чуть не закружилась голова от взлетов и падений, о которых Донна ей рассказывала. — Обязательно, — пообещал он, благодарный женщине за заботу. — И спасибо тебе за то, что ты была рядом с ней, — если Мэри была наставницей Донны, то он готов был поспорить, что она приложила руку к их нынешней ситуации. Мэри на мгновение опешила от искренности, прозвучавшей в его голосе. — Боже, ты действительно совершенен, не так ли? — воскликнула она, удивленная его неожиданной благодарностью. — Идти сюда. Прежде чем Харви понял, что происходит, Мэри крепко обняла его. И вдруг он понял, почему она напомнила ему его маму. Они пользовались одними и теми же духами. Поэтому он наклонился к ней, позволяя обнимать себя так долго, как ей хотелось, вдыхая ее запах и на мгновение притворяясь, что держит Лили. — Что здесь происходит? — Голос Донны прорезал воздух. Харви был так поглощен воспоминаниями о своей матери, что даже не слышал, как подошла Донна. Прервав контакт, Мэри и Харви обменялись понимающей улыбкой, прежде чем повернуться к донне. — Мэри была просто… — — Мы прощались. Увидимся завтра, Донна. Спокойной ночи, — ободряюще сжав руку Донны, она исчезла в ночи. Сбитая с толку парой обнимающихся, она оглядела его с ног до головы. — Ты не хочешь рассказать мне, что все это значит? — Ничего. Она просто сказала мне, что рада за нас, — пробормотал он в ответ, не в силах скрыть печаль, охватившую его. Подойдя ближе, чтобы заставить его посмотреть на себя, она положила руку ему на сердце и мягко спросила. — Что произошло? Он слабо улыбнулся. — Она напоминает мне мою маму, -сказал он слегка затуманенным голосом, отводя взгляд, как только их глаза встретились. Она мало что могла сделать, чтобы облегчить его боль, и Донна ненавидела это чувство больше всего на свете. — Эй, — тихо сказала она, нежно целуя его в губы. — Пойдем домой.