Враг рода человеческого

      Тем временем, в Иерусалиме, письмо Илмы достигло своего адресата. — Госпожа Торпе, у меня послание от Сибранда, — сообщил крестоносец, — его доставил рыцарь-тевтонец. — Вот как. Робер писал ему, что отправляется на похороны Мажд Аддина, возможно, бедняга Сибранд отправил его незадолго до смерти. Робер на пути в Арсуф, едва ли ему сейчас есть дело до корреспонденции. Давай сюда. Она не видела прежде почерка Сибранда, но твёрдо была уверена, что немец явно не стал бы писать письмо на латыни. Мария знала несколько языков, в том числе, сносно читала по-немецки, но латынь… — Артур! — окликнула она оруженосца. — Да, госпожа? — Позови сюда нашего капеллана. Мне нужна его помощь. Мальчишка кивнул и кинулся исполнять приказ. Расторопный парень, но боится её, как грешник Судного дня. — Вы звали меня, госпожа Торпе? — Да, отец, проходите, присаживайтесь, — она встала с табурета и протянула священнику свиток, — вы можете прочесть? Я не сильна в латыни. — Конечно, — капеллан развернул пергамент и пробежал по строчкам глазами. — О чём речь? Я разобрала только имена. — В письме сказано, что Магистр Ордена Тевтонских рыцарей — господин Сибранд, был тяжело ранен в бою против ассасина, но остался жив. Адресовано Магистру Ордена Тамплиеров, Роберу де Сабле, — капеллан отложил послание, — это всё. Могу ли я вам ещё чем-то помочь? — Нет, спасибо за помощь. Капеллан поспешил оставить её одну. Присутствие женщины в Ордене не одобряли, но что можно противопоставить Магистру, решившему, что ей место среди них? Или ассасин терял хватку или что-то в голове не укладывалось. Если бы только Робер был здесь. Сама по себе, новость была хорошей — один из её товарищей был жив, но с другой стороны — она означала, что ассасин, наверняка уже направлялся в Иерусалим, если ещё не прибыл. Она исполнит свою роль. Ради Ордена, ради Робера, ради получения звания Рыцаря. Ради мира на Святой Земле.

***

      Альтаир недолюбливал Иерусалим. Город был полной противоположностью сырой и уныло-серой Акре. Здесь было пыльно и, несмотря на засилье крестоносцев, по-восточному- колоритно. Воистину, город контрастов и смеси религий. В город он вошёл на рассвете, когда солнце только начало золотить верхушки минаретов. Неподалёку от бюро он замедлил шаг, не торопясь попасться Малику на глаза, хотя знал, что теряет время впустую. Альтаир изменился, и это признавали все вокруг, возможно, что и Малик заметит? Хотя, скорее всего его ждала очередная порция насмешек однорукого Даи. Но тот, неожиданно тепло поздоровался с ним, почти как раньше. — Мира и покоя, Альтаир. В голосе не было прежней враждебности. Неужели есть шанс? — И тебе, брат. — Судьба порой бывает причудлива, правда? Едва ли существовало, что-то причудливее приветливого Аль-Саифа. — Робер де Сабле в Иерусалиме? Слухи не врут? Он изучал реакцию Малика. Робер разрушил их дружбу, лишил Даи руки и брата. — Я сам видел его рыцарей. Город, где всё началось. Здесь и закончится. Они оба знали, что стоит на кону этого задания. Альтаир посмотрел на подшитый рукав своего друга, с тоской осознавая, что ничего уже не вернуть. — Лишь беды следуют за этим человеком. — Не позволяй мести затмить твой разум, брат. Мы оба знаем, что ничего хорошего из этого не выйдет. Альтаир улыбнулся. Аль-Саиф хорошо почувствовал его настроение. Месть не вернёт ему ни руку, ни брата. Но со смертью Робера, он, Альтаир, наконец, искупит свою вину перед ним. — Я ищу не мести, но знания, — он покачал головой. Альтаир действительно искал знания. Отчаянно хотелось знать правду, которую скрывал Учитель. Хотел знать, почему эти люди так фанатично верили в то, что делают. Правда была на поверхности, но ему недоставало кусочков, чтобы сложить эту мозаику до конца. — Ты не тот человек, которого я знал. Ты обрёл мудрость, Альтаир, и спокойствие, которого тебе не доставало. — Работа многому меня научила, Малик. Я многое начал понимать. Но есть ещё части головоломки, сокрытые от меня. — О чём ты? — Все мои жертвы работали вместе, под началом этого человека. Робер что-то замыслил на нашей земле. Я это точно знаю. — Крестоносцы и сарацины действуют вместе? — недоверчиво протянул Аль-Саиф. — Ни те, ни другие. Это третья сторона — тамплиеры. — Но тамплиеры — это часть армии крестоносцев. — Так думает король Ричард, и это их устраивает. На деле, они подчиняются только де Сабле и руководствуются мыслью, что это именно они остановят войну. — Необычная история. — И не говори. Робер и его люди, прибыли в Иерусалим на похороны Мажд Аддина. Я тоже буду там. — Но зачем им это понадобилось? Зачем крестоносцам присутствовать на похоронах мусульманина? — Не знаю, я до конца не уверен. Что же до горожан, то их мнения разделились. Одни хотят перебить рыцарей, пришедших в город, а другие считают, что они здесь, чтобы заключить мир. — Мир? — Как я уже сказал, все, кого я убивал говорили об этом. Перед глазами промелькнули лица убитых. Каждый говорил то, что ставило под сомнение всю его жизнь. — Но к чему нам с ними воевать? Мир — это всё, чего мы хотим. — Не спеши с выводами, друг мой. Цель их благородна, но методы оставляют желать лучшего. По крайней мере, так считает Аль-Муалим. Сам он, как бы не силился, так думать не мог. Он вспомнил девушку, отчаянно пытающуюся защитить тамплиера, и тамплиера, который рвал свою одежду, чтобы перевязать её рану. Стало быть, есть в мире вещи посильнее Частицы Эдема? Но что это? Любовь? Дружба? Привязанность? — Пусть удача ведёт твой клинок, брат. Забери его жизнь и положи конец войне. Он сделает это. Робер не заслуживал его сострадания. — Малик, прежде чем я уйду, я хотел бы сказать кое-что. Сейчас или никогда. — Говори. — Я был глупцом. — Раньше, я бы не стал спорить, но не сейчас. О чём ты говоришь? — Всё это время… я так и не попросил у тебя прощения. Дурацкая гордость. Из-за меня, ты потерял руку, потерял брата. У тебя есть все причины, чтобы ненавидеть меня. Небо не обрушилось на землю от этих слов, но ассасин ощутил себя так, словно гора рухнула с плеч. — Я не принимаю твоих извинений. Сердце болезненно сжалось. Разумеется, не принимает. Такое не прощается. — Я понимаю. — Нет, не понимаешь. Ты уже не тот человек, с которым я был в Храме Соломона. Тебе не за что просить у меня прощения. Если бы я так не завидовал тебе, то не был бы так безрассуден. Мы оба виноваты. Альтаир кивнул на прощание и отправился в сторону кладбища, где ждал своей участи Робер де Сабле. Сердце тревожно билось. Неужели всё закончится здесь? Людей было немного. Позади имама стояли тамплиеры во главе с Робером. О, Альтаир узнал бы эти одежды из тысячи. Но сам тамплиер вовсе не походил на того верзилу, что одной рукой отправил ассасина в полёт. Робер словно стал ниже ростом и похудел. Разум твердил, что всё происходящее вокруг — хитроумная ловушка. И она вот-вот захлопнется. Бежать было поздно. Имам закончил читать суру. Но никто не торопился расходиться. Робер, что-то сказал имаму и тот, подняв голову объявил: — Как вы знаете, Мажд Аддин был убит ассасинами. Эти трусливые твари прячутся и нападают из тени. Но сегодня, мы положим этому конец. Один из присутствующих — убийца. Взять его! Люди обернулись и посмотрели прямо на него, смыкаясь плотным кольцом. Ему показалось, что Робер торжествующе улыбается, хотя лицо его было скрыто шлемом. — К оружию, рыцари! Проклятье! Он знал, что это ловушка, но позволил ей захлопнуться. Разум буквально кричал об опасности, кричал, что всё не так! Восемь тамплиеров в броне против него одного. Расклад был печальным, с какой стороны не посмотри. Воистину, Робер приносил одни неприятности. Но Альтаир не собирался сдаваться. Вступать в самоубийственную битву не хотелось. Он бегло огляделся, ища пути к отступлению. Над головой, обрывая эту мысль просвистела стрела, явно намекая, что на крыше ему не очень рады. Дело — дрянь. Он вынул короткий меч. Подпустить неповоротливых рыцарей поближе, и наносить им короткие удары, в незащищённые доспехами участки тела. Альтаир начал смертоносный танец. Если ему суждено умереть, то он дорого возьмёт за свою жизнь. Один рыцарь сделал неловкий выпад и упал с раскроенным горлом. Второй — сделал ставку на силу удара и открылся, за что поплатился. Третий получил скрытым клинком в глазницу, четвёртому посчастливилось его достать, но ассасин стёр торжество с его лица. Лже-Робер не отставал, принимая в бою самое активное участие. Рыцарей оставалось всё меньше. Он уворачивался и уводил их друг от друга, петляя между могил, истребляя по одному. Наконец, Робер остался один. Лицом к лицу с ним. Альтаир улыбнулся. Этот человек лишил его чести и звания. Пришло время заплатить. Он пронзил скрытым клинком правое плечо давнего врага, заставляя уронить меч. — Я взгляну тебе в глаза, до того, как ты умрёшь. Он грубо сдёрнул шлем с головы поверженного врага. На него смотрели ясные голубые глаза. — Ты ожидал иного? — в её голосе слышалась насмешка. Женщина. Если бы он сказал, что подозревал, она не поверила бы. Он понял это ещё раньше. Робер был гораздо выше Альтаира. — Что это за колдовство? Она торжествующе улыбнулась. — Никакого колдовства. Мы знали, что ты придёшь. Роберу нужно было время, чтобы скрыться. — Он бежал? Подлый, трусливый ублюдок. Он прислал вместо себя женщину. Гнев закипал в нём. Неужели ему не стыдно прятаться за женской спиной? — Вам сопутствовал успех. Вы разрушили наши планы, — она пожала плечами, зашипев от боли, — сначала Сокровище, потом наши люди. Но Роберу выпала возможность вернуть то, что вы отняли. Превратить ваши победы — в наши. — Ваше сокровище у Аль-Муалима, а ваша армия нам не страшна. Чтобы он не задумал, вы — проиграли. Женщина мелодично рассмеялась. Не будь она врагом, он сказал бы, что у неё красивый голос — звонкий, как ручеёк в Масиафе. — Но теперь вам противостоят не одни тамплиеры. Он нахмурился. — О чём ты? — Робер на пути в Арсуф, чтобы объединить сарацинов и крестоносцев в борьбе против ассасинов. — У сарацинов нет причины соглашаться. — Не было. Но ты дал им причины. Целых девять причин. Ты нанёс урон обоим сторонам и сделал ассасинов врагом для всех. Ты сам подписал ассасинам смертный приговор. — Не девять. На самом деле, даже не восемь. В том, что Сибранд выжил у него сомнений не было. Но тамплиеру об этом сообщать было не обязательно. — Что? На её лицо было приятно взглянуть. Альтаиру и раньше казалось, что он сочувствует врагам. Но только сейчас, он в полной мере смог понять, почему Сибранд не убил попавшую в плен женщину. — Не девять. Восемь. Твоя жизнь мне не нужна, ты — не моя цель. Можешь идти, только не следи за мной. — Мне и не нужно, — равнодушно бросила она, — ты всё равно опоздал. Она замешкалась, явно желая что-то добавить.  — Ты просчитался, ассасин. Сибранд выжил. Альтаир криво ухмыльнулся, глядя ей прямо в глаза. — Я это знаю. В бюро он решил возвращаться по крышам. Едва ли человек в крови способен остаться незаметным. Необходимо было сменить одежду и гнать в Арсуф во весь опор. Времени на возвращение в Масиаф не оставалось. — Это была ловушка! — Я слышал, что похороны закончились дракой. Что произвошло? — Робера де Сабле там не было он ждал меня, и прислал вместо себя другого. Альтаир зашипел, сдирая с себя рубаху, пропитанную своей и чужой кровью. — Расскажи Аль-Муалиму, — посоветовал Малик, выдавая Альтаиру одежду взамен испорченной. — Нет времени. Она сказала мне, что задумал Робер, если я вернусь в Масиаф он успеет осуществить это и тогда, боюсь нам придёт конец. — Мы убили большинство его людей. Ему не собрать силы для атаки. Погоди… ты сказал «она»? — Да, это была женщина. Однако, это не больше чем удивительные мелочи на фоне того, что я узнал. Робер умён и хочет объединить Ричарда и Салах ад-Дина против нас. — Это глупости, Альтаир. Они не станут говорить друг с другом… — Те, кого я убил, стояли по обе стороны. Мы сами дали повод. План Робера амбициозен, но не лишён смысла и может сработать. — Альтаир. Ты должен вернуться в Масиаф. Мы не можем действовать без указания Повелителя, это поставит под угрозу братство. Я думал, что ты это понял. — Ты прячешься за Кредо, словно за щит! Подумай, Аль-Муалим что-то скрывает от нас, что-то очень важное. Я предполагаю, что дело глубже чем кажется. — Я бы не верил этой женщине. Как ей вообще удалось попасть в ряды крестоносцев? — Когда-нибудь, я расскажу тебе историю о том, как у нас в Братстве была женщина. Но это будет позже. Сначала Робер и тайны Аль-Муалима. — Ты говоришь загадками, Альтаир. — Всё, что я делал, пытаясь искупить вину — это убивал людей, которые ему не угодны, но, слушая их исповеди, я всякий раз приходил к мнению, что я одурачен. Поэтому, я должен найти Робера и уничтожить, а после — отправиться за ответами в Масиаф. Пойми, наше Кредо — не панацея, Малик. Возможно, ты мог бы отправиться в Масиаф и сообщить Аль-Муалиму? — Я не могу покинуть город, Альтаир, покуда мне не будет позволено. Ничто не истина, всё дозволено. Наше Кредо не учит нас быть свободными, но быть мудрыми… Он сам это понял недавно. Малик так и не понял, что он хотел донести, продолжая цепляться за приказы Мастера, который их… Об этом думать не хотелось. Не хотелось верить. — Тогда поброди по городу, найди тех, кто служил моим жертвам, узнай, всё, что сможешь. Ты проницателен. Возможно, заметишь то, что я проглядел. — Я не знаю, Альтаир. Мне нужно подумать. — Делай, как знаешь, друг. Но я направляюсь в Арсуф. Пока я медлю — Робер всё ближе к цели. — Будь осторожен. — Буду. Обещаю. Белая тень неслышно взбежала по стене наверх, теряясь в духоте ненавистного города.