***
Вновь в дверном проеме, но уже без стука, появился доктор, держа в перчатках медицинский раствор. — Прошу прощения за ожидание, еле домчался обратно сквозь такую суету. Все на ушах стоят из-за вас. Подумать только, впервые за столько лет мафия оказывается на таком коротком поводке! — воскликнул док, поправляя очки. — Да, да. Давай, пошевеливайся. У нас нет времени на его дезинфекцию, — ответил ему офицер. — Это не займет больше двух минут, — довольно сказал мужчина в халате. От него отдавалась свойственная медицинская прохлада препаратов и стерильных приборов. Он слегка наклонился к лицу Дальберга и, изучающе, внимательно осмотрел раны. Взяв его за подбородок свободной рукой, доктор аккуратно промыл мелкие и не очень ссадины парня. Хмыкнув, он добавил — Боюсь, что останется довольно заметный рубец сбоку. Можно сделать синтетическую коррекцию, чтобы… — Это излишне, — бросил Тобиас. — Как пожелаете, — улыбнувшись, сказал док. — Если это все, то я удаляюсь. Хорошего вам вечера, офицер Ярон. — Ага, и тебе не хворать, — ухмыльнулся полицейский. — Что ж, теперь, когда нам уже точно не будут мешать ближайшие несколько часов, я с нетерпением жду продолжения твоего рассказа. Времени полно, я никуда не тороплюсь, поэтому вспоминай все в мельчайших подробностях — каждая зацепка будет важна. Тобиас качнул головой в сторону и засмеялся, откинув ее назад вместе с мокрыми от пота угольными волосами. — Вы такой забавный. Хотите, чтобы я собственноручно вырыл себе могилу сейчас? Кто в здравом уме будет предъявлять против себя показания? — Но ты ведь утверждаешь, что невиновен. Следовательно, и таить тебе нечего от нас. — Да кто вас знает. Вот расскажу я вам все, как было на самом деле, а где вероятность того, что вы не перевернете мои слова в свою сторону и не выставите меня преступником? Вы с гордостью называете себя «доблестными защитниками порядка», но вы вообще выходили куда-то дальше центра? Вы вообще видели, что творится за пределами «элитного общества»? Какой ад кишит в трущобах, как люди пачками гибнут на улице из-за повышенной преступности и вседозволенности? Вы только и можете языком чесать да задницы важных шишек прикрывать. Но когда дело касается простых людей — вас будто ветром сдувает, вы даже пальцем не хотите пошевелить, чтобы разобраться, да что, мать твою, происходит. К примеру, даже самый недавний случай. Вы вообще в курсе, что на улицах Лоуэра пропадают который месяц новорожденные дети?! Хахаха! — Дальберг был вынужден ненадолго прервать свой монолог из-за назойливого кашля. — Да, я знаю, что вы в курсе… — Ну, во-первых, не только тебя выставим преступником, но и еще и Эпштейна как соучастника. Во-вторых, расследованием похищенных детей занимается другой отдел, не наш. — Хоть офицер и сказал, что дело все-таки находится в активной фазе, но его слова не звучали убедительно и не были подкреплены никакими фактами. По правде говоря, даже если бы и были доказательства на руках у полицейского, то Тобиасу он бы не стал их предъявлять в любом случае — не его это дело. — Ну, а в-третьих, — мужчина сцепил руки в замок и положил их перед собой на стол, — парень, не забывайся — ты на чужой территории. Тут чесать языком тебе разрешается только для того, чтобы рассказать, что в чемодане и откуда он взялся. По стенам комнаты прошелся глухой звук хриплого кашля Тобиаса.***
И снова, как в тот раз, когда парни сбили странных мужчин: машина резко тормозит, но выходить никто не спешит. Пассажиры вдвоем просто сидят и смотрят через лобовое стекло на малоосвещенную дорогу, боясь лишний раз шелохнуться. Только теперь это сопровождалось звонким рингтоном. Сомнений не было, что кто-то позвонил на тот телефон намеренно, причем настойчиво не кладя трубку до последнего. Но даже когда первый звонок завершился, за ним последовал второй. И казалось, что звук становился громче, отдаваясь в висках. — Румпель, — позвал Тобиас рыжеволосого парня. Это был первый раз, когда он назвал Эпштейна по его полному имени, а не по упрощенному прозвищу. — М? — осипшим голосом отозвался Рум. Это единственное, что он мог выдавить из себя после крика. — Нужно достать телефон, — серьезно заявил Дальберг. — Ага… И что ты предлагаешь? — подняв голову на парня спросил он. — Один я не пойду. — Ага… Музыка на телефоне переходила на десятый круг. — Я туда не сунусь, — сказал Рум. Он успел натянуть на голову капюшон, который практически полностью прятал его лицо. Челка была небрежно примята тканью толстовки, из-за чего мешалась глазам. — Я тоже, — Тобиас провел ладонью перед рулем, и замок багажника открылся, — поэтому мы идем вместе. Румпель уже было хотел воспротивиться, но сам прекрасно осознавал, что ситуация по-другому просто не решится. Или они проверят телефон, или же устройство просто разрядится. Но тогда они не узнают, кто так настойчиво пытался дозвониться на незнакомый номер. Они вышли из машины и приблизились к багажнику. Под красным светом задних фар Тобиас открыл крышку багажного отделения, стараясь не смотреть на израненные тела. Звук доносился из пиджака одного из мужчин. Дальберг медленно засунул ему руку в карман, избегая лишних прикосновений с тканью чужого костюма. Он не хотел допускать даже малейшего контакта с одеждой, будто боясь тем самым пробудить мужчину ото сна Аида. — Пусто?.. Тобиас прощупал весь карман, теперь уже не брезгуя тактильными ощущениями с телом. И действительно — в кармане пиджака ничего не было. Но ведь звук откуда-то шел! — Посмотри внутри пиджака, — сказал Рум. — В смысле? — Нужно чем-то вспороть ткань. Я поищу острый камень. Решительность и сдержанность Румпеля вновь вернулись к его разуму. Ну или, быть может, это ложное затишье перед смертельной бурей. И пока Рум ушел на небольшое расстояние от машины в поисках необходимого инструмента, Тобиас решил прощупать дно черного пиджака. И действительно — в самом низу, практически около шва, была какая-то маленькая, размером с ноготь, пластина. Казалось бы, такое маленькое устройство, а издает такую громкость. — Нашел! — в унисон воскликнули парни. Дальберг уже было хотел забрать заостренный камень из рук Румпеля, но тот не согласился. — Давай я сам, — сказал он. Аккуратным разрезом, практически с хирургической точностью, Эпштейн достал микроустройство и передал Тобиасу. Звонок так и не прекращался. Дальберг тремя мальцами увеличил панель гаджета, и вместе с этим маленький экран превратился в полноценный смартфон с темным задним экраном. На нем была единственная трещина, которая проходила через все устройство. Видимо, она появилась уже после столкновения. У Тобиаса затряслись руки. Вновь подступал приступ астмы. — Эй, тише, тише… — Рум подхватил его под руку, дав немного отдышаться. — Кха… Все в порядке… — отпрянув сказал Тобиас. Он еще несколько раз откашлялся, прежде чем продолжить. — Что ж, думаю, пора ответить на звонок. Эпштейн одобрительно кивнул, и Дальберг принял входящий звонок. — … — … На конце провода молчали. Ровным счетом, как молчали и парни. — … сектор D… Послышался роботизированный голос. — Сектор D, проверка… готов… ности… Для подтвержд… нажмите… боковую клавишу… Сектор D… Неясно было, принадлежало ли это устройство «сектору D», однако Тобиас, как и велел голос, нажал на кнопку сбоку. — Прекрасно! — воскликнул таинственный голос. — Вы нашли чип, вшитый в Ваш костюм, поздравляем! Такие меры безопасности обязательны по ряду причин. Основные из них — во избежании перехвата информации сторонними агентами, а также для безоговорочного исполнения поставленной задачи. Это устройство имеет полную ID-информацию о Вас, включая биометрические персональные данные, медицинские показатели Вашего здоровья, а также данные Вашего местонахождения. Все данные зашифрованы. Поэтому, при работе с устройством, используйте его аккуратно… — На мгновение показалось, что аудио закончилось, однако за ним последовала не менее странная инструкция. — Активируйте устройство в течение 15 секунд, чтобы продолжить работу и получить следующие координаты. В противном случае, если устройство не будет активировано в указанное время, устройство самоликвидируется, уничтожив всех живых представителей в радиусе 1 км. Отсчет произойдет после звукового сигнала. Глаза Тобиаса и Рума встретились с бешеной скоростью, услышав обещанный писк. — 15…14…13… Румпель начал лихорадочно нажимать по всем панелям в надежде на то, что какая-нибудь кнопка обязательно сработает. — 9…8…7… Тобиас закрыл глаза и про себя стал считать. «Раз… Два… Три…», — прямо как в детстве, когда его вновь настигала надоедливая астма. — 4…3…2… Его биение сердца успокоилось. Он выхватил из рук Эпштейна сенсорное устройство и поднес к лицу мужчины со вспоротым пиджаком. — … Таймер остановился. — Активация завершена. Добро пожаловать, мистер Эсперс и мистер Хало. Пожалуйста, проверьте на наличие свой чемодан, а также убедитесь в его целостности и абсолютной герметичности. В скором времени вам поступят координаты, — произнес женский голос. Пока не осознав, что у них получилось остановить возгорание своих тел, они по прежнему не двигались, лишь шумно вдыхали горячий воздух августа. — Господь Бог! Мы живы! Тоб, мы живы! — закричал что есть мочи Эпштейн, тряся Дальберга за плечи. — Рум, ради всего святого, не зови меня так! — заворчал Тобиас, который явно не оценил свое исковерканное имя. Чуть отдышавшись, Румпель вновь полез в багажник. — Голос, наверное, имеет в виду это. — Он достал черный старомодный чемодан, с голографическим ключом. Не понятно вообще было, как на нем вводить какие-либо символы. Больше был похож на некий шифр. Эпштейн несколько раз покрутил его в разные стороны в поисках хотя бы единственной пробоины, благодаря которой можно было бы взглянуть на содержимое. Но увы, он был как новенький: с непобитыми углами и ровной кожей без заломов. Странно вообще то, что он никак не пострадал от столкновения с автомобилем. Было решено, что Румпель возьмет чемодан с собой в машину, чтобы он смог более детально рассмотреть его на наличие дефектов. — Как, блин, ты вообще догадался сканировать его лицо? — спросил Рум. Тобиас Дальберг впервые за этот вечер искренне улыбнулся. — Никак, — ухмыльнулся темноволосый. — Если честно, я даже и подумать не мог, что это сработает. — То есть… — Ага, просто наугад. — Ты гребаный псих, — чуть ли не с кулаками полез к нему Рум. — Уж получше твоего буду. Тобиас завел двигатель машины и вновь заехал на дорогу. — Знаешь, сначала у меня была идея просто выкинуть куда подальше эту хреновину. Но не думаю, что это бы нам помогло пережить ее взрывчатку. — Ты и вправду конченый псих. И вновь они начали ругаться. Какой должна оказаться ситуация, чтобы они вели себя более… тепло, что ли? Без ядовитых и хамских высказываний. В любом случае, они хотя бы живы. И пережили их первый день в «секторе R». Увы, теория Тобиаса насчет ночи не оправдала себя — тела были по-прежнему в багажнике его авто, Эпштейн все так же был с ним, а не дома, и все его воспоминания остались вместе с ним, никуда не пропав. Ночь ушла в одиночку, никого не предупредив и ничего не сказав. Наступил рассвет.