***
— Твоя? Полицейский положил напротив Тобиаса планшет, на котором были фотографии машины темноволосого парня. — Мы нашли ее на том месте, которое ты описываешь. Там же нашли и труп человека. После экспертизы выяснилось, что это Лукас Гарсия, тридцатишестилетний испанец из Мадрида. Работал в гостинице, а также имел проблемы с законом — ты знаешь, как это бывает. Подпольный бизнес, нелегальная продажа контрабанды и тому подобная дрянь. Хотя, вроде бы, имел неплохую жизнь, жена, двое детей. И так печально ее оборвать. Ай-ай-ай, — причитал мужчина, — ничего не напоминает? Очень похоже на твою ситуацию — иметь двуличную жизнь. — Вам приносит огромное удовольствие оскорблять меня? — устало зевнул Дальберг. Полицейский проигнорировал слова парня. Видимо, ему было совершенно наплевать, что на это ответит Тобиас. — И машина твоя, кстати, в неисправном состоянии стояла, в курсе? — продолжил мужчина в форме. — А почему еще, по-вашему, она там осталась, уважаемый офицер? Я похож на человека, который разбрасывается направо и налево автомобилями? — Нет, но ты похож на очень хитрого засранца. У меня было бы больше вопросов, будь она целая. — Что ж, это ваш Лукас Гарсия постарался, черт бы его побрал.***
— Замечательно! Ну просто зашибись! — с гневом воскликнул Тобиас, обнаружив авто со спущенными колесами и неисправными тормозами. От возгласов у него ненадолго подступил приступ кашля. — Оставь ее, — остановила Рипл уже замахнувшегося на капот парня. — Все равно тот еще драндулет. Такую отнял, небось, в районе Лоуэра, у бедного пьяницы? — пошутила девушка. Но Тобиас не особо оценил ее шутку, а лишь сильнее разозлился и расстроился. Это же его малышка, самая что ни на есть выносливая и проверенная машина, на которую он откладывал несколько месяцев! И какими усилиями он смог договориться с местным торгашом, чтобы тот скинул пару баксов! Ох, как же он хотел достать с того света этого жалкого испанца и вытрясти из него всю дурь. Но темноволосый парень смог только крепко сжать кулаки, ногтями впившись в кожу. Он, как обычно, скрыл свои истинные эмоции за маской безразличия. У него в голове крутилась одна лишь фраза: «Единственная знакомая мне вещь пропала». И ведь правда, начиная с самых первых моментов всего водоворота событий, у него отобрали буквально все. Кроме, пожалуй Рума. Нет, ну, а что? Естественно, Тобиас был не рад такому расположению — из всего того, что ему было знакомо, остался только этот ненавистный парень, который должен ему по гроб жизни. Ну, по крайней мере, так считал сам Тобиас. Ведь если бы не его гениальные идеи (ага, он сама скромность), они бы не стояли там на краю леса все еще невредимые (!). Это, хоть и на время, сдерживало его от того, чтобы не устроить адский разнос всего и вся. Пока Тобиас возмущался по поводу машины, Рипл и Рум успели вытащить убитое девушкой тело на улицу. — Ага, я его знаю, — заявила Рипл, будто бы лишний раз подтвердив тот факт, что ранее она встречала этого человека. — Такой мерзкий тип, ей богу. Я удивлена, что он смог продвинуться по карьере так далеко, чтобы его уже посылали на задания. Вот ведь только был маленьким никчемным курьеришкой. Ой, — она повернулась к парням, — без обид… И посмотрите, в каком солидном костюмчике, — саркастически продолжала она. — Готова поспорить, шили ему на заказ. Где только деньжата наскреб. Кстати, вы тоже, как погляжу, фанатеете по всем этим классическим шмоткам? — Разве у вас в секторе не все так ходят? — уточнил Рум. — Ну, в большинстве случаев, все придерживаются такой установки. Но, хотите моего мнения? — Она присела на корточки к телу, совсем не переживая запачкать землей кимоно. — Это все пережитки прошлого. Лично я считаю, что данной особенности уже давно пора на покой, она нас лишний раз сдает, и замаскироваться не выдается случая. Поэтому, как видите, я иду против правил, и соблюдать их никоим образом не собираюсь, — улыбнулась она, потянув спину. — Да и потом, неудобно это как-то замахиваться с локтя в узкой блузке. Болтливую девушку было не заткнуть. И как она вообще не остерегается развязывать язык перед незнакомцами? — Такое дело обстоит и с огнестрельным оружием, — продолжала она. — Но тут больше выпендриваются сами федералы и прочие бравые «защитнички закона» со своими лазерными указками, серьезно думая, что они в силах заменить настоящие огнестрелы. Ведь объективно — пуля дает большую эффективность, нежели малю-ю-юсенький порез от лазерной пушки. Даже вон у тебя, рыженький, не жалкая пародия на пистолет за спиной, а настоящий револьвер тридцать восьмого калибра. Неплохой выбор, но в них я не особо разбираюсь, поэтому подсказать не смогу. Рум почувствовал, как по его спине прошел легкий холодок, а ноги еще сильнее провалились в рыхлую землю. — Да шучу я, — заметив его напряжение, продолжила Рипл. — Мне совсем не интересно, что у тебя за оружие. По правде говоря, я просто тяну время. — Наконец, она поднялась и посмотрела на часы, нажав на душку электронных очков. — Главное, чтобы нас не отследили и другие… Погодите, у вас что с собой, мобильники?!***
Мужчина забрал планшет и стал быстро листать прочие фотографии с уликами. — Двадцать третьего августа во второй половине дня ваши мобильные устройства потеряли сетевое соединение. Ровно в тот день, когда вами было совершено преступление. Связи не находишь, Дальберг? Тобиас перестал удивляться театральной наивности полицейского, списав все на подробный рапорт и на запись их диалога. — Она прострелила их. — Как это — прострелила? — опешил офицер, отчего даже отвлекся от поисков в планшете. — Выстрелами в экран, уловили? Бам, бам — и телефоны в мертвой отключке, — не теряя серьезность в голосе съязвил парень, явно получая наслаждение от собственных издевок. — А я, между прочим, кредит за него еще не успел выплатить. — Странная девчонка. — Офицер устало потер виски. — Чрезмерно импульсивная и самоуверенная, по твоему рассказу. — Мне она тоже такой показалась при первой встрече, — согласился парень. — Но, как говорится, не суди книгу по обложке. Металлическая рука мужчины вновь положила планшет так, чтобы заключенный мог увидеть изображение. — В метрах двухсот находилась еще одна легковушка, предположительно, угнанная Лукасом Гарсией. Других транспортных средств не было. Возникает вопрос: как вы скрылись? — А вы забавный, офицер — ехидно засмеялся Тобиас. — Вы упускаете важную деталь — нас было четверо.***
Постепенно начинало темнеть, а жара так и не спадала. Становилось невыносимо дышать от знойного воздуха. — Да где же его черти носят… — выругалась Рипл. Она отошла к ближайшему дереву, чтобы с кем-то связаться. Тем временем Тобиас все не отходил от своей машины. Он сидел внутри, положив руки на руль. Парень понимал, что это, возможно, их последняя встреча. Поэтому и хотел проститься с ней как подобает, ведь именно она позволяла ему чувствовать себя полноценным человеком (по крайней мере, он в это верил). Кто-то посчитает Тобиаса уж чересчур сентиментальным за то, что он обращается с машиной намного трепетнее, чем с человеком. Но это было буквально все, что у них было с сестрой. В прошлом, в тяжелые времена, она служила им и домом в том числе. Вот почему для него это было подобно тому, что от него отрывают часть его тела. Это очень сильно давило ему на нервы. Наблюдая данную картину, Рума будто гложила совесть. Без сомнений, это не его вина, что машина оказалась неисправной. Здесь было что-то другое. Он чувствовал, что должен что-то сделать. Парень сел на пассажирское сидение. — Рано или поздно это бы произошло, — заключил Румпель. С Тобиасом вся эта лисья манера, почему-то, всегда улетучивалась. Поэтому его слова прозвучали более грубо, чем он рассчитывал. Тобиас обратил внимание на незваного гостя и вновь надел маску безразличия. — Знаешь, никогда бы не подумал, что этот момент меня настигнет в таком богом забытом месте. — Когда это все закончится, мы сможем поискать тебе другую, я даже готов помочь, — слегка улыбнувшись добавил рыжеволосый парень. — Мы? С каких пор появилось «мы»? — Дальберг нахмурил брови и застыл с недоуменной гримасой, не сводя глаз с Рума. Слова Тобиаса глубоко задели Румпеля. Конечно, он не предполагал, что они станут друзьями за один день, но он ведь мог хотя бы пойти навстречу. И вот так всегда: когда один готов заключить перемирие, другой идет на попятную, даже не желая иметь никаких дел со своим обидчиком. И из-за чего? Из-за глупых недомолвок и ложных воспоминаний, которые настолько глубоко врезались в память, что теперь кажутся истинными? — Ты до сих пор презираешь меня? — Рум наконец переступил через себя, подняв запретную тему. — Вот скажи мне, у меня есть иные выходы? Как мне спокойно и мило беседовать с тобой, когда ты бросил меня, мою сестру, и сбежал, как последний трус? — Но мне было девять! — выпалил Эпштейн. — Ты всерьез думаешь, что поступил бы лучше? Я звал на помощь, звал что есть мочи, я кричал так, как никогда не кричал. Но ты же веришь только в свою версию, да? Ты даже никогда не пытался со мной заговорить. А зачем? «Зачем ворошить прошлое», — так ты думаешь? Зачем вообще задумываться о чувствах других? Каждое слово Румпель старался произносить со спокойным и уверенным тоном, но мелкая дрожь в голосе выдавала его. Он был готов завопить так громко, так сильно сжать зубы, практически до треска, чтобы стереть в порошок эту высокомерную физиономию на лице Тобиаса. Чтобы больше никогда не видеть его безразличный взгляд и сдвинутые к носу брови. Рум питал к нему самую настоящую, самую неподдельную ненависть, но в это же время его слова так сильно резали по сердцу, что было невыносимо терпеть. Хотелось упереться лицом в колени и зарыдать, словно забитый щенок. Хотелось наконец избавиться от тяжелой ноши, которую рыжий парень тащит на себе практически тринадцать лет, в одиночку. Хотелось, черт возьми, чтобы гневное лицо Тобиаса сгинуло прочь, освободив место для мягкой улыбки и теплых глаз. Но Рум никогда не скажет этого Дальбергу. Чтобы тот в очередной раз отмахнулся от него? Чтобы вновь нагрубил ему, вонзив нож в свежую рану? Чтобы поиздевался над доверчивым глупцом? Вот еще что! Нашел наивняк. Голова не могла справиться с вязкими мыслями: они, как смола, расползались по всему телу Эпштейна. В висках бил пульс, и Рум уже было сдался противостоять своему ненавистнику, если бы внезапно Тобиас крепко не схватил его за руку. Прямо как тогда, когда он решился его успокоить. — Чего еще? — нервно бросил Рум, посмотрев в карие глаза парня. Какое было удивление для него, когда он не услышал в свой адрес никаких колких фраз. Это его даже на секунду смутило. А затем, будто по щелчку пальцев, гневное выражение лица Тобиаса сменилось на самое настоящее сожаление. Дальберг ни слова не произнес, но Рум без сомнений понимал, что тот жалеет о сказанном. — Мы вернемся к этой теме, когда ты сам этого захочешь, — закончил Румпель, прикрыв глаза и выйдя из машины. Он прошел мимо тела в темном костюме, уже не удивляясь очередному трупу. За последнее время он далеко не первый, кого приходится лицезреть Эпштейну. Поэтому, обернувшись на него, он равнодушно посмотрел на его закатанные глаза и неестественное положение головы. Однако через пару минут его прервет гул мотора, который будто разрежет кроны деревьев своим ревом. И действительно, на край леса, где находились герои, выехал затонированный минивэн, с неоновыми дисками и такой же яркой подсветкой на лобовом стекле. — Какие люди! А еще позже ты не мог приехать? — с наигранной ворчливостью воскликнула Рипл. — Да в этой глуши хрен достанешь бензин! — возмутился водитель. — Мне пришлость два часа тащиться от ближайшей заправки за вами, представляешь? На кой хрен вы вообще здесь собрались? — Долго рассказывать. Рипл окликнула Тобиаса и Румпеля, приглашая в машину: — Это Джеймс, профессиональный водитель нашего сектора, — специально подметив всю важность данного человека заявила Рипл. Джеймс довольно хмыкнул. — Не стоит благодарности. Груз у вас? — повернувшись к задним сиденьям поинтересовался мужчина в бордовом пиджаке. Его лицо было усыпано мелкими ссадинами и двумя шрамами на щеке. — Да, у них. Чемодан, только странный какой-то, — садясь на переднее сидение сказала девушка, поправив плащ. — Я впервые вижу, чтобы груз так сильно запечатывали… На месте обычного электронного ключа стоит странный механизм, первый раз такой вижу. — Нам и знать не нужно, почему и как. Это дело касается только отдела по перевозке. — Джеймс закинул в рот мятную жвачку и надавил на газ, наконец выезжая на дорожную полосу. Половину пути картина за окном совершенно не менялась — проносились одинаковые деревья, и от быстрой смены одних растительностей на другие казалось, будто смотришь на единое зеленое пятно. Сумерки полностью охватили территорию природы. Рипл и Джеймс безостановочно болтали о чем-то, дико хихикали и перекидывались своими историями. Но Тобиас их не слушал. Его гораздо больше беспокоило то, что произошло в его уже бывшей машине. Он не понимал, почему рука так резко дернулась сама по себе, заставив Румпеля обратить на него внимание. Будто он не мог смириться с тем странным чувством, которое сидит глубоко под ребрами. Чувство, от которого и возникает необоснованное презрение к рыжеволосому парню. Ему хотелось вернуться обратно, сказать все иначе, обрубив на корню собственное эго. Как жаль, что ему это не под силу. Тобиасу остается только надеяться, что в следующий раз он скажет все, как надо. Все, что должен был сказать. Темный минивэн оставил позади последние кроны деревьев, въезжая в центральную черту так называемого сектора R. Лоуэр — город неоновых вывесок, запаха озона, дешевых китайских сервизов и бесчисленного количества безработных людей. На каждой улице найдется свой смотритель, со своими установками и правилами. За их нарушение предусмотрены штрафы, а то и наказания. Поэтому простые обыватели стараются не переходить им дорогу и не лезть в чужие районы. Однако в действительности, всем заведует клан «R», только действует он не в открытую. По этой причине некоторые даже не догадываются, что он существует. Знали бы они, что их деньги, данные, вся жизнь в целом находится под его контролем. Вся информация принадлежит сектору, даже федеральные службы (ну или то, что от них осталось) не имеют подобных ресурсов. Тем не менее, равно как и другие кланы, он имеет четко обозначенную территорию, со всеми прилегающими областями, и его влияние распространяется лишь на них. Пересекать границу между секторами строго запрещено всем кланам. Исключением являются курьеры, которые перевозят различные данные и товары от одного клана к другому. Но не все любят соблюдать правила, верно? — Та штука, — наконец вспомнила Рипл и о других пассажирах, — которую ты мне показал, Эсперс, довольно занятная. — Занятная в каком смысле? — спросил Тобиас. — Насколько мне известно, ее выдают всем курьерам, чтобы вместо них не проскользнули на чужую территорию иные лица, так? — подмигнув подсветкой очков сказала девушка. — Это знают все посыльные, но новичкам не всегда объясняют некоторые сложности, с которыми они могут столкнуться в процессе. Например, был случай, когда устройство показало неверные координаты, и агент вторгся в запретную территорию. Сектору поступил сигнал о незапланированном госте и его подорвали гранатами. — Да не так все было! — перебил ее Джеймс. — Он попал в верный сектор, но утонул в болоте. — Каком болоте, умник? — Так тело же не нашли! Это слишком расточительно использовать гранаты на одного человека. Рипл разразилась в смехе и дружелюбно толкнула в бок Джеймса в знак согласия. — Ладно, ладно, подловил. Но другая история — истинная правда, произошла совсем недавно. — Девушка попыталась наклониться к Тобиасу и Руму, чтобы сделать лицо более драматичным, но было не совсем удобно наклонятся через спину. — Один курьер в панике нажал неверную комбинацию, или что-то вроде того, и устройство оторвало ему руки! Представляете, он не смог отсканировать даже свое лицо! Было непонятно, почему эта ситуация вызвала у девушки дикий восторг. — А не много ли ты знаешь о других подразделениях? — усомнился в ее словах Тобиас. — Я знаю многое, чего мне не следовало бы знать, — хитро улыбнулась Рипл.