Цель архимага

      Многие волшебные школы, образовавшиеся достаточно давно, в ту смутную чародейскую эпоху, когда Министерств не существовало и каждый был сам за себя, так или иначе привыкли защищать себя от возможных визитов недружелюбного населения. Уагаду и Кастелобрушу располагались в сложных природных условиях, вершинах гор и джунглях Амазонки. Школа русских, в горах Алтая, была укрыта многослойными пространственными искажениями. В Хогвартсе был Директор, его первая и последняя линия обороны. А Дурмстранг...       Дурмстранг следовал одному из главных принципов окклюменции. Если сильнейший противник захочет достать из твоей головы ответ на вопрос, он достанет. Поэтому нужно сделать так, чтобы он не захотел доставать этот ответ. Чтобы сам вопрос даже не пришёл ему в голову.       Применительно к школе это означало скрытие своего местоположения. Если бы некий сильный маг решил бы войти в школу, точно зная, где она находится, он бы скорее всего смог бы преодолеть Отталкивающие и Маскирующие заклятия. Щитовых чар в комплексе накрывавших местность заклятий не имелось – они требовали бы совершенно чудовищных затрат на поддержание. Но если маг не знал, где находится эта школа, искать он мог хоть до посинения.       А точное расположение Дурмстранга не знали даже его ученики. Они добирались до него исключительно магическими способами, и никого другого с собой захватить не могли. Немногим же посетителям замка, не относящимся к высокому начальству (а такие время от времени случались), на всякий случай слегка подтирали память. Упрятанный под целым комплексом ежегодно обновляемых заклятий, Дурмстранг был самой скрытной из всех магических школ.       Чем старше и сильней, однако, волшебник, тем сложней скрыть от него то, что он хочет узнать. Антонин Долохов был выпускником Дурмстранга и знал, где искать свою альма-матер. Он узнал это ещё случайно, совсем молодым, в бытность свою членом армии Гриндельвальда – для того-то, конечно, это секретом не было.       Теперь ему предстояло провести в замок Волдеморта.       Задачей это было не такой уж сложной. Две фигуры почти синхронно подняли палочки – от снега на склонах гор отразилась яркая вспышка – и пошли дальше, к озеру. Аппарировать тут тоже было нельзя.       Точнее, нет, не пошли. Едва сделав несколько шагов, они остановились.       – Ты не умеешь летать, – сказал Тёмный Лорд. Это было не обвинением, просто констатацией факта. – Отправляйся дальше.       Долохов, слегка поклонившись, отступил назад. Тёмный Лорд поднял руки и плавно взмыл в воздух.       Мешкать не стоило. Каркаров скоро поймёт, что на территорию замка проникли, и сбежит. Конечно, куда бы он ни сбежал, Тёмный Лорд достанет его, но зачем тратить лишнее время на погоню за жалким предателем?..       Он пролетел чёрной тенью над замёрзшим озером, над заснеженным травяным полем. Замок – широкий, с низкими башенками – был всё ближе и ближе. Окон горело мало, три или четыре: стоял самый глухой час ночи.       Каркаров мог знать или не знать о его появлении здесь, но как только он проникнет в замок – тихо это получиться не может, – Каркаров узнает непременно. Что же, Волдеморт знал, где в Дурмстранге находится кабинет директора, Долохов любезно поделился с ним всей информацией.       И кажется, это как раз было одно из окон со светом. Волдеморт, скрипнув зубами, прибавил скорости; мантия его затрепетала на ветру. Под ним проносились шпили башенок, высокая двускатная кровля, каменные горгульи, что должны были охранять замок...       То ли над замком регулярно летали Тёмные Лорды, то ли с безопасностью здесь всё было так себе, но горгульи лениво проводили его головами и с места не тронулись. Сквозь окно Волдеморт увидел Каркарова и тут же понял, что о безопасности замка тот заботиться и не собирался, только о своей. Каркаров лихорадочно метался по комнате в ночной рубашке, пытаясь что-то забрать, что-то достать.       Луч ударил в стекло, и то треснуло тысячей осколков, но прежде чем осколки успели вонзиться в него, Каркаров что-то сжал в кулаке. И тут же исчез.       Портал. Старый, испытанный способ побега. На аппарацию нужно время – хоть полсекунды, чтобы успеть представить место, крутануться вокруг оси... крутиться необязательно, но многие иначе не умеют. А портал достаточно сжать в кулаке.       Но от Тёмного Лорда так не сбежать. Стоя в спальне теперь уже бывшего главы Дурмстранга, Волдеморт втянул в себя воздух, пытаясь учуять след. След после магии остаётся всегда, всегда можно понять, куда переместился беглец – и переместиться вслед за ним. И убить его.       Если только не...       Волдеморт оскалил зубы. Если только конечный пункт не защищён антиаппарационным заклятием. В таком заклятии зачастую делают исключения для кого-то – в Хогвартсе, например, таким исключением были домовые эльфы и сам Директор Хогвартса. И если для Каркарова тоже его сделали...       Только не в Хогвартсе, конечно. Каркаров переместился в Сибирь. На территорию того самого секретного объекта, курируемого Конфедерацией. Объекта, который вот уже два месяца не давал покоя Волдеморту.       Какое-то мгновение он хотел попробовать аппарировать следом, но не стал. Это могла быть ловушка.       Волдеморт оскалился ещё шире и в ярости ударил магией вокруг. Вещи разлетелись в стороны и треснули от удара от стены, кровать превратилась в щепу. Ему сейчас необходимо было выместить на ком-то свою злость.       В окно заглянула приплюснутая каменная морда горгульи. Боевая магия уже не могла не привлечь их внимания.       Взмах палочки разнёс горгулью на множество частей, но в окно уже лезли, толкаясь, ещё две твари. Волдеморт сосредоточился.       – Дефодио, – прошипел он, вновь взмахивая палочкой. Стену – всю, целиком, вместе с лезущими горгульями – просто раздробило в щебень. На фасаде Дурмстранга образовалась огромная рваная дыра.       Волдеморт взлетел, легонько оттолкнувшись от пола. Напротив дыры уже собиралась большая стая горгулий, в окнах замка зажигался свет. Хотелось, конечно, остаться, от души врезать магией по всему этому замку... но он усилием воли взял верх над своим гневом. До прибытия сюда кого-то посерьёзнее этих каменных болванов явно оставалось совсем чуть-чуть.       К тому же Каркарову всё равно не жить. Долохов, его верный слуга, уже отправился в Сибирь. Не ради предателя, разумеется, но если он отыщет его там, то убьёт на месте.       А если не отыщет, то что ж – Лорду Волдеморту однажды придётся навестить Каркарова и в России.       Горгульи бросились на него – все сразу. Тёмный Лорд вновь ухмыльнулся.       – Трансфигуро фумо тэнебес, – неслышно сказал он, обращаясь столбом всепронзающего чёрного дыма. Любое прикосновение к нему заставляло материю гнить и рассыпаться.       Дым, мчащийся быстрее всякой метлы, разметал горгулий в стороны – несколько из них развалились на куски – и унёсся к границе призамковой территории.       ...Добираться до Сибири Долохову пришлось в несколько прыжков, с короткими остановками. Последний из них закончился на маленькой поляне посреди густого заснеженного леса. Ближе подбираться было опасно – не зная местности досконально, угодить можно куда угодно. К тому же там ощущались пятна антиаппарационных заклятий.       Поэтому он достал из кармана маленькую, длиной в ладонь, метлу. Стукнул по ней два раза палочкой – и метла увеличилась до нормальных размеров.       – Полетели, – тяжело сказал Антонин Долохов и одно за другим накинул на себя Дезиллюминационное, Согревающее и Щитовое заклинания. – Надеюсь, за небом они следят не слишком сильно.       ...Своей цели, центра Сибирского анклава, он достиг, когда уже начало светать. Летел он небыстро – отчасти потому, что не любил полёты, но в основном боялся всяких следящих чар. Боялся не то чтобы зря, но всё замеченное им как-то разочаровывало. Видно было, что колдовали кое-как и на скорую руку: преодолеть несложные сигнальные контуры труда не составило.       Но дело тут, похоже, было не в недостатке или неопытности волшебников, а в том, что работы было много. Чего стоило хотя бы огромное метеомагическое заклинание, накрывшее сотни квадратных километров! А вот оборона, похоже, для них была задачей не первой важности.       Ну-ну. Их просчёт – наша выгода.       Приземлился Долохов на окраине, за стоянкой строительной техники, убрал метлу и сдёрнул с себя лишние заклятия. Прятаться надо под пламенем свечи. Волшебников здесь сотни (Долохов, неплохой ауролог, чувствовал их примерное количество), все они друг друга в лицо не знают, незнакомец удивления не вызовет. А поддерживать невидимость, во-первых, непросто, а во-вторых, риск случайного раскрытия сильно повышается.       Гораздо проще замаскировать несколько деталей в ауре – вряд ли к ней так уж будут приглядываться. Почти столетний жизненный опыт и пара инцидентов в прошлом подсказывали ему, что импровизация и умение соображать в таких делах важнее, чем чёткий план и до мелочей продуманная подготовка.       Оборотным зельем или трансфигурацией он тоже пользоваться не стал. Лицо грязного и измождённого узника Азкабана в любом случае слабо напоминало теперешнего Долохова – за месяц он вполне привёл себя в порядок. Едва ли кто мог его узнать.       Работа здесь шла вовсю – ночью она немного утихала, но не прекращалась. Большая часть машин и сейчас была где-то там, расчищая территорию, прокладывая дороги и перевозя стройматериалы. Людей тут тоже хватало – и с каждой минутой их становилось всё больше.       Было очевидно, что здесь готовятся к вторжению из Лэнга – или, скорее, к вторжению в Лэнг. Трой достаточно рассказал о своём родственнике и о его грандиозных планах, которые тот лелеял ещё в Шумере. И главное, этот Креол ведь как-то убедил МКМ начать сотрудничать с маглами. Но как и чем конкретно здесь занимаются, было не очень понятно.       Долохову это и предстояло выяснить.       Он прошёл – быстрым, деловитым шагом, с очень сосредоточенным выражением лица – мимо бараков рабочих, мимо строящегося забора и секунду помедлил. По правую руку была большая – просто огромная – стройплощадка, где одновременно возводили кучу однотипных зданий. В одних уже блестели окна, для других только копали яму под фундамент.       Слева, чуть подальше, тоже была стройка, но поменьше и как бы поаккуратнее. Там работали какие-то странные тихие машины, летавшие совершенно беззвучно. Отсюда было не разглядеть, что они там строят. А лагерь волшебников явно был где-то впереди, Долохов это чуял.       Но видно его не было из-за гигантского белого купола, торчащего из земли примерно на десять часов, если смотреть с позиции Долохова. Размером купол был, пожалуй, даже чуть побольше Дурмстранга со всей прилегающей территорией. Вокруг него стояли ряды маленьких домишек, теряющихся на фоне огромной белой стены.       Любопытно. Антонин Долохов не слишком-то разбирался в магловской жизни, но это превосходило всё ему знакомое, и превосходило сильно. Тут явно не обошлось без волшебства.       Походило на то, что весь Сибирский объект, собственно, и строился вокруг этого купола, он был в самом центре. К тому же купол накрывало большое антиаппарационное заклятие, а значит, внутри точно было что-то важное.       Наверное, Долохов и пробил бы это заклятие – он был достаточно силён и опытен, – но такое без крайней нужды лучше не делать. Это как вынести входную дверь тараном: если внутри сидят не совсем идиоты, проникновение будет обнаружено сразу же.       Да и вообще туда лучше пока не соваться. Есть и иные способы найти информацию.       ...Лагерь – или, скорее, стойбище – чародеев был хаосом, упорядоченным более или менее. Здесь хватало и случайного волшебства, и странных людей, и всеобщего гама. На небольшом расчищенном пригорке собралась пара десятков чародеев: направив палочки в небо, они раз за разом повторяли одну и ту же формулу. В треугольнике, вершины которого были тремя одинаковыми крупными палатками, стоял ряд столов, на которых лежало какое-то оборудование; американские техномаги, стоявшие за ними, что-то показывали и объясняли группе волшебников из разных стран.       Туда и сюда ходили несколько типов уставшего вида и раздавали всем подряд наспех сделанные брошюрки. Брошюрки (Долохов взял одну, и глаза у него сделались очень широкие) содержали в себе краткую информацию о Сибирском анклаве и сделаны были для вновь прибывающих, чтобы те не задавали в очередной раз дурацких вопросов. Прибывали и отбывали маги не каждую минуту, но достаточно часто: прямо в центре лагеря было несколько портальных кругов, и обслуга их без дела не стояла.       А чуть подальше, где кончались палатки, находились вещи посерьёзней, тоже накрытые антиаппарационными чарами. Большая огороженная площадка – явно для тренировок боевых магов или чего-то вроде того. Там и сейчас сверкало и пыхало: чувствовались чьи-то сильные ауры. Было высокое бетонное помещение, где творилось нечто загадочное; ещё дальше была толстая каменная плита, выступающая над землёй на пару метров – возле неё тоже организованно суетились волшебники, что-то напряжённо вымеряя и едва не ползая по земле. Долохов прошёл возле них, но так и не понял, чем они занимаются.       Прислонившись к дереву (всё под корень тут вырубать не стали, оставили зелёные островки) он крепко стиснул запоминалку в кармане. Та записывала всё, что он видел и слышал; Протеевы чары соединяли её с другой Запоминающей Сферой, находившейся в Африке. Долохов был глазами и ушами Тёмного Лорда, и Тёмный Лорд, может быть, прямо сейчас смотрел через эти глаза.       Или нет. Волшебник сотворил себе на ходу пирожок с картошкой, съел, сотворил ещё один. Лагерь остался за спиной, сейчас он шёл вдоль границы леса, по проложенной, но ещё не заасфальтированной дороге. Слева оставалась огромная проплешина с возвышающейся позади громадой купола ГИОТ – теперь он знал название. Прямо впереди – массивы строящихся и уже достроенных зданий, плонетских заводов и фабрик.       Долохов не рассчитывал узнать там что-то. Он был волшебником, не учёным, и тех сведений, что он уже отправил Лорду, было достаточно. В общем, достаточно было и той тоненькой брошюрки. Но Лорд, связавшись с ним, приказал найти Каркарова – и Долохов повиновался.       Логично было предположить, что искать его надо именно под куполом. Только вот как туда попасть...       Впрочем, Долохов уже понял, что с безопасностью тут дела обстояли не ахти. Может быть, всё куда проще, чем он думает.       Но на это рассчитывать не стоит. Когда ты чересчур наглеешь, ты попадаешься. Сейчас он в ГИОТ в любом случае не полезет, так, осмотрит окрестности. Вечер уже. Заночевать можно среди волшебников, там столько всего, что ещё одна палатка останется незамеченной.       Да, рановато зимой в Сибири вечереет.       ...Ошибкой Долохова, которую он не предвидел и о которой так и не узнал, стали видеокамеры. В семидесятых их уже использовали, но эффективность этих громоздких устройств с размытым чёрно-белым изображением была очень небольшой. Однако плонетские нанотехнологии давали возможность разместить – в любом месте и без малейшего труда – сотни и тысячи совершенно незаметных со стороны видеодатчиков, сигналы с которых обрабатывались квантовыми нейронными сетями. Система безопасности ещё не была толком развёрнута, отслеживалось далеко не всё... но по крайней мере в компьютер загрузили данные по объявленным в международный розыск.       И компьютер увидел, проанализировал, сопоставил и выдал результат.       Навстречу Долохову по дороге шёл человек. Лица Долохов не увидел – оно было скрыто в тени под фуражкой. Зато хорошо разглядел военную форму с общевойсковыми знаками различия, непонятную, не вполне типичную ауру, какой-то свёрток за спиной и погоны на плечах. Три звезды, два просвета.       Всё это он ухватил за какую-то секунду, когда они сближались. А потом неизвестный полковник поднял голову и посмотрел Пожирателю Смерти прямо в глаза.       И того с ног до головы пробило ледяным ужасом.       ...Для волшебников не является большим секретом, что во многих странах существуют отряды специального назначения, которых, в числе прочего, как раз учат бороться с волшебниками. Дело это естественное, житейское: если есть действие, возникает и противодействие. Если есть угроза со стороны волшебников, должны быть и способы её контролировать.       И угроза не сказать чтобы сугубо теоретическая. Преступников хватает и в волшебном мире; кто-то, обретя силу, хочет отомстить старым обидчикам, кто-то хочет просто хорошо жить, кто-то... мотивы могут быть самые разные. Мало кто из них хотя бы отдалённо похож на Волдеморта, но даже выпускнику волшебной школы не составит труда просто остановить человеку сердце, замаскировав всё под несчастный случай.       Потому и необходимы люди с соответствующей подготовкой.       Сами волшебники – те, которые по долгу службы знают обо всём – относятся к этим магловским спецназовцам с иронией. Необходимы, да, но... что они могут сами по себе, в конце концов? Без поддержки со стороны магического правопорядка? Что магл вообще может против волшебника? Ну железо там, да, всякие хитрые химические составы, специальное автоматическое оружие... баловство одно. Нет, с опытным, знающим чародеем маглы могут сладить только количеством.       Да.       Но ещё есть слухи. Городские легенды. Истории, которые дежурящие авроры тихо пересказывают друг другу долгими ночами. Истории о суперкиллерах, возникающих из ниоткуда и уходящих в никуда, о загадочных фигурах из мрака, против которых бесполезна самая мощная магия. Цепные псы королей и президентов, срывающиеся с цепи в самом крайнем случае, но одинаково легко проходящие сквозь убийственные заклятия и пулемётный огонь... Мало кто верит в эти россказни. Антонин Долохов не верил.       Не верил, потому что видел собственными глазами.       То было летом семьдесят второго, приём в поместье... не то у Малфоев, не то у Гринграссов, не то у ещё каких Лестрейнджей. Он помнил дату и до мельчайших подробностей обстановку комнаты, а вот фамилия хозяев вылетела из головы. Но то безусловно была чистокровная семья, старая и небедная. Особняк, защищённый всеми положенными чарами, куча домашних эльфов, какая-то прислуга, может быть, даже охрана...       В большой зале был торжественный вечерний приём, царило оживлённое настроение. Присутствовало много именитых волшебников, пожаловал со свитой (в которой был и Долохов) сам Лорд Волдеморт. В какую-то минуту Волдеморт остановился в центре залы, беседуя с юной Беллатрикс... и в следующий миг его голова взорвалась.       И в наступившей тишине на пол посыпались осколки большого оконного стекла, выходившего на обширный луг.       Крупнокалиберная пуля неизвестного стрелка, неведомо как преодолевшая Щитовые чары, была выпущена с расстояния минимум в милю. Но найти стрелка не удалось, не удалось даже точно найти место, с которого он стрелял. Вслед ему, конечно, послали столько проклятий, что проняло бы и Великого волшебника, но никто бы не сказал с уверенностью, что они впрямь достигли цели.       А Лорд... Лорд, конечно, не умер, что ему какая-то пуля. Он уже был в достаточной мере бессмертен. Но лицо у него с тех пор изменилось навсегда. Тогда-то он выглядел ещё совсем по-иному, был достаточно красив... а вот потом...       ...Долохов бы, пожалуй, оправился от этого нездешнего ужаса, будь у него секунда. То, что могло бы испугать магла до мокрых штанов, до разрыва сердца, для него, боевика с полувековым стажем, было лишь временным замешательством.       Но спустя полсекунды ему в плечо вошло стальное лезвие, и амулет Быстрого Побега почему-то даже не попытался сработать. Ещё через десятую долю секунды меч разделил Долохова на две неравные половины.       Загадочный полковник резко взмахнул мечом, стряхивая кровь, и, продолжая движение, вложил его обратно в свёрток-ножны, что висели за спиной. Неслышно щёлкнуло.       Затем полковник быстро, в несколько движений обыскал карманы мантии Пожирателя. Запоминающую Сферу, как и палочку, он раздавил берцем, несколько бронзовых и серебряных монет и портсигар с папиросами оставил на месте. Потом, достав из кармана телефон, он нажал на кнопку, коротко бросил пару слов и выслушал быстрый сбивчивый ответ.       Телом займутся уже другие. Машина должна была скоро подъехать.       Ноябрь 1995 года. Африка, Республика Заир, город Гбадолите.       Дворец был громаден и роскошен. Огромные семиметровые двери главного входа, белоснежные полы дорогого мрамора, мягчайшие арабские ковры, гобелены на стенах, старинная мебель и стеклянные канделябры, статуи, наконец, будто прибывшие только из Версаля.       Дворец, собственно, частенько так и называли – африканским Версалем. Принадлежал он хозяину этой страны, диктатору по имени Мобуту Сесе Секо. Мобуту Сесе Секо, грузный чернокожий мужчина шестидесяти пяти лет от роду, был плохим диктатором. Не в том смысле, что он тиранил народ почём зря, не делая ничего для страны, а в том, что ему на народ было попросту плевать. Мобуту Сесе Секо любил хорошую и богатую жизнь, и всё его правление заключалось именно в обеспечении себя такой жизнью.       Страна, разумеется, при таком правлении погружалась всё глубже в задницу.       На протяжении примерно двадцати пяти лет, до недавнего времени, дела у него шли неплохо. Дворцы, виллы и поместья строились и покупались (штук десять было только в родной стране, и примерно столько же – в Европе); культ личности, где диктатор именовался посланным Богом мессией, процветал; в карманы регулярно сыпались деньги из предоставляемых МВФ займов. Он даже не то что воровал – он просто брал себе то, что считал нужным, и в государстве подобное считалось нормой жизни. Воровали там все, снизу доверху.       Ну и о всякой мелочи, навроде права первой ночи, не стоит и говорить.       К 1990 году, однако, всё поменялось. Советский Союз разваливался, ему стало не до несения коммунизма в страны Африки. Соответственно, и у США исчезла нужда в «наших сукиных сынах», несгибаемых борцах с коммунизмом. Продолжать давать деньги Заиру, что оседали в бездонных карманах его диктатора, никто не собирался. В стране началась гиперинфляция, и резко возросло количество недовольных. Бунты, протесты, стрельба на улицах...       Но всё бы ещё ничего, если бы не гражданская война в соседней Руанде. В результате некоторых действий диктатора эта война грозила перекинуться на территорию Заира. Восток его уже потихоньку занимался пламенем межэтнического конфликта.       Трой церемонно поклонился.       – Я приветствую Всемогущего Воина, Который Благодаря Своей Силе и Непреклонности Побеждает, Сжигая За Собой Всё.       Диктатор, в больших очках и смешной леопардовой шапочке (впрочем, смешной она казалась только Трою), кивнул в ответ. Он старался, с одной стороны, не уронить своего высокого достоинства, и, с другой, показать своё уважение могучему волшебнику, которого он побаивался. Трой легко читал эти колебания в ауре, и ему становилось всё смешней.       По его лицу, впрочем, сказать этого было нельзя.       Диктатор в магию верил. В этом регионе, пожалуй, сложно было бы найти человека, который не верит. Он даже приглашал к себе колдунов, дававших ему какие-то советы.       Но то были колдуны так, одно название. А вот Трой...       – У вас есть проблемы, – вкрадчиво сказал он. – Я здесь, чтобы помочь решить их.       – Я слушаю, – произнёс диктатор.       Они сели. На тяжёлом деревянном столе стояли бокалы, несколько бутылок дорогого, прямо из Франции, вина. Трой уважал вино, но пить сейчас считал излишним.       – Вы вооружаете и поддерживаете повстанцев хуту. Они, укрываясь на востоке вашей страны, уже начинают совершать нападения на руандийских тутси. Руанда долго не будет это терпеть. Они начнут войну...       – Это меня не беспокоит, – перебил его диктатор. – Моя армия справится с этим.       Состояние армии у него было ничуть не лучше состояния государства в целом. Другой вопрос, насколько хорошей была армия у маленькой Руанды.       – Это так, – согласился Трой. – Но народ тутси живёт и в вашей стране. В том числе и на востоке, где их уже убивают. Скоро против вас поднимется восстание. Справится ли ваша армия с гражданской войной?..       Диктатор молча глядел на него. Ему не было большого дела ни до той войны, ни до этой. Трой видел, что этот человек будет держаться на своём троне столько, сколько сможет, а потом сядет в свой личный «Конкорд» и улетит... куда-нибудь. Денег на швейцарских счетах хватит.       Но лучше бы, конечно, продержаться на троне подольше.       – Меня больше волнует моя... оппозиция, – сказал наконец он. – Здесь, не на востоке. Все эти политические партии, парламент, некоторые министры... С этим моя армия не справится.       – Вы хотите, чтобы они изменили своё мнение? – Трой тонко улыбнулся. – Стали поддерживать вас?..       – А это возможно?       – Если мы договоримся, возможно многое. Позвольте, я кое-что покажу вам...       Откуда-то из мантии Трой извлёк туго стянутый рулон бумаги большого формата и расстелил поверх стола. На плотной белой бумаге были линии, карты, какие-то чертежи...       – Вот что нужно мне, – деловито проговорил Трой. – Если вы построите – как можно тщательнее построите это, я решу все ваши проблемы.       – Что это? – поинтересовался диктатор, с лёгким любопытством разглядывая чертежи.       На чертежах было нечто вроде ступенчатой пирамиды, только «вывернутой», вдавленной внутрь земли. Рядом были обозначения: триста метров в длину, примерно столько же – по горизонтали, и в глубину никак не меньше семидесяти.       – Усилитель магических потоков с возможностью их последующего накопления, – любезно пояснил Трой. – Я называю его зиккуратом.       – А это не противоречит... запрету?       – Статуту? Ну, со Статутом я сам разберусь. Противоречит, конечно, но если аккуратно – то можно.       Диктатор колебался. Внешне заметно не было, но он колебался. Суеверность здешних маглов играла на руку и одновременно мешала. Здесь мало кого надо убеждать в реальности магии, но никого не надо убеждать в том, что магия может нести немалый вред.       – Я решу любые или почти любые ваши проблемы, – повторил Трой. – Но зиккурат мне нужен в ближайшие пять лет.       – Зачем он вам нужен? – подозрительно спросил диктатор.       – Вам он вреда не причинит, если вы об этом. Мне он нужен для проведения некоторых магических ритуалов и увеличения своей волшебной силы. С помощью него я также смогу войти в контакт с духами иных, далёких миров.       Диктатор серьёзно покивал, и Трой с трудом сдержал ухмылку. Ложь не стоила ничего. В принципе, можно было обойтись и заклятием Империус... проблема состояла только в том, что последующее, более важное решение, должно приниматься в трезвом уме и ясной памяти. Приглашение, данное под заклятием Империус, в высших мирах за приглашение не считается. Считается только твёрдый, осознанный выбор личности.       – Хорошо, – медленно согласился Мобуту Сесе Секо. – Мы договорились.       Трой улыбнулся и, привстав, протянул ему руку.       – Договорились, – радостно подтвердил он. – Моя магия – к вашим услугам.       Днём позже. Африка, Республика Руанда, город Кигали.       – ...Да, по нашим сведениям, этот чёрный маг помогает президенту Заира, – сообщил Трой очень серьёзным тоном. – Это ещё не подтверждено, но опасность слишком велика, чтобы не поставить вас в известность.       Напротив него сидели двое, руандийский президент и вице-президент. Главным из них был именно вице-президент, основатель и лидер правящей государственной партии. Тоже вроде как диктатор, но, во-первых, начинающий, а во-вторых, куда как более положительный, думающий в первую очередь о стране. Его вилла была вполне приличным домом для человека его должности, но дворцу заирского диктатора уступала в цене минимум на порядок.       – А почему об этом сообщаете вы, а не Уагаду? – в упор спросил вице-президент. На его умном худощавом лице было написано открытое недоверие.       – Я прибыл сюда из Европы вслед за разыскиваемым колдуном, и директор Уагаду дал мне все полномочия, – Трой вроде как удивился. – С вами мог бы связаться человек оттуда или из Министерства, но я предпочёл явиться к вам лично. Обстановка складывается так, что вашей стране придётся воевать с Заиром.       – Вы так думаете?       – Бросьте, это ни для кого не секрет. Об этом на улицах говорят.       – Я не считаю, что пока обстановка того требует, – отрезал нахмурившийся вице-президент. – Мы едва добились мира внутри страны.       – Но скоро потребует, – спокойно ответил маг. – Особенно если Заиру будет помогать сильный колдун-ренегат.       – Помогать каким образом?       – Нашлёт на вас болезни, несчастья и неурожаи – что-то в этом роде. Легче списать на естественные причины и сложнее доказать магическое вмешательство.       – Вы должны предотвратить это.       – Я потому тут и сижу, – развёл руками Трой. – Но в одиночку у меня поймать колдуна не получится, а здешние чародеи... я не могу на них положиться в полной мере. И не всех могу привлечь.       – И вам нужна наша помощь.       Трой кивнул. В разговоре с этими людьми требовалась иная стратегия – просто испугать или подкупить их бы не вышло. По крайней мере, с вице-президентом точно нет. Однако что ж, обманывать и очаровывать Трой тоже умел, причём без магии. Маглы были умны, но на его стороне было триста лет опыта.       – Что вы хотите?       Трой достал рулон чертежей. Вице-президент даже не посмотрел на них.       – Я объясню. Для поиска – его предстоит вести по очень большой территории – мне нужно усилитель сигналов. Нечто вроде волшебной радиостанции. Очень полезная для волшебников вещь – её можно будет использовать для разных целей. Например, предотвратить колдовство ренегата. И ещё потом... разумеется, если вы захотите.       – Если мы захотим?       – Я понимаю, что прошу довольно многого, хотя должен делать работу без помощи... не-магов. Считается, что должен. И я вполне могу – неофициально, конечно – компенсировать ваши затраты.       – А почему вы предлагаете построить эту штуку нам? – спросил президент. Он тоже был не дураком, пусть и слегка терялся на фоне своего коллеги. – Почему сами не можете её сделать?       – Есть небольшой нюанс. – Трой продолжал улыбаться. – При строительстве не должно использоваться колдовство. Использование техники также нежелательно, и лучше обойтись без неё. К вам же я пришёл с этим предложением потому, что опасность грозит именно вам. Несомненно, рано или поздно колдуна мы поймаем, но никто не знает, сколько вреда он успеет причинить.       Президент и вице-президент обменялись взглядами. Президент развернул чертежи и нахмурился, подсчитывая затраты на строительство. Управлением государства как таковым в Руанде сейчас занимался именно он, в то время как его формальный заместитель был больше озабочен делами военными и внешнеполитическими, что несли серьёзную угрозу безопасности.       – Похоже на открытый карьер, – пробормотал президент. – Маленький. Или на амфитеатр...       – Стены надо облицевать кирпичом, а самое дно сделать из мрамора и гранита, – пояснил Трой, улыбнувшись в который уже раз. – Там всё написано. Потом потребуется ещё кое-что... но этим уже займёмся мы.       – Мне не нравится идея сооружения непонятного магического места на территории нашей страны, – прямо заявил вице-президент. – Я не знаю, что оно будет делать и кто им сможет воспользоваться.       – Мы можем заключить договор, в котором будут прописаны все беспокоящие вас нюансы, – покладисто кивнул маг. – Это не проблема.       – Хорошо. Продолжим нашу беседу завтра, – сказал вице-президент и встал с места, подавая пример. – Надеюсь, вас устроит наше гостеприимство.       Трой изобразил удивление так, чтобы это было заметно. Вице-президент улыбнулся – впервые за весь разговор. Улыбка очень напоминала оскал.       – Вы же ведь не ждёте ответа сию секунду?       – Нет, – покачал головой Трой, – подождать я могу. Но не слишком долго. Увы, злоупотребить вашим гостеприимством я не могу – у меня ещё есть дела.       Это было правдой, почти единственная правда из сказанного им. Они согласятся, в этом Трой был уверен. Не сейчас – так через полгода, когда он действительно обрушит на их страну несчастья и неурожаи.       Однако это лишь самая начальная стадия: надо прочно на неё стать, прежде чем двинуться вперёд. Политическая обстановка пока не позволяла серьёзно надавить на лидеров Зимбабве, Анголы, других стран... но лишь пока. Всё было впереди.       Придёт срок – и Африка покроется сетью подземных и надземных зиккуратов.       ...Когда Гарри спросил мнения своих друзей насчёт пророчества и связанных с ним интриг Дамблдора, ответы он услышал разные. Малфой посоветовал ему перейти в противоположный лагерь, к Волдеморту; Гермиона посоветовала не обращать внимания. У Рона, конечно, тоже имелся свой взгляд.       Рон, внимательно выслушав рассказ Гарри, просто пожал плечами и спросил:       – Ну и что?       – В смысле – что? – не понял Гарри.       – Ну, в прямом смысле, в каком ещё-то? – пожал плечами Рон. – Ты говоришь, что Дамблдор готовит тебя к поединку с Ты-Знаешь-Кем, хочет сделать из тебя героя. Что здесь такого плохого?       – То, что я не хочу становиться героем? – с сарказмом предположил Гарри. – То, что не хочу плясать под дудку Дамблдора?       – Как бы объяснить-то... – Рон почесал в затылке. – А знаешь, давай в шахматы сыграем. Как говорил мой дедушка, шахматы – это жизнь!       Волшебные шахматы отличались от обычных не правилами, а фигурами. Они здесь были псевдоживые: управлялись голосом, ходили сами, могли давать игроку советы – правильные и неправильные, вообще до известной степени обладали свободой воли, не желая слушаться не своего хозяина. Но и Гарри, и Рон имели каждый свой набор.       – ...Дэ-четыре – дэ-пять.       Пешка сдвинулась, вышвыривая с доски другую пешку, Рона. Тот задумчиво кивнул сам себе.       – Лошадью ходи, лошадью!.. – наперебой подсказывали ему фигуры. – Нет, меня на дэ-шесть ставь, иначе проиграем!..       Проиграть сейчас они никак не могли – и дебют-то ещё до конца не дошёл. Рон сделал ход, съедая пешку, и посмотрел на Гарри. Тот пожал плечами и решил не отступать:       – Цэ-четыре – дэ-пять. Мы зачем играть начали?       – Да я сам не очень понимаю, – пробормотал Рон. – Просто... жизнь – она иногда и правда похожа на шахматную доску. Есть армия, – он указал на фигуры, – а есть те, кто стоят во главе этой армии.       – Мы с тобой.       – Ага. Хотя мы с тобой, Гарри, можем стать только во главе шахматной армии.       – Меня вперёд выводи! – пищала ещё одна пешка. – Вперёд, на е-четыре!       – Что, выведешь её? – спросил Рон.       – Зачем? – не понял Гарри. – У меня ферзевой дебют, я с хода на дэ-четыре начал.       – Какой ещё дебют? – продолжала пищать пешка. – Меня, меня!..       – А ей объяснишь это?       Гарри молча уставился на него. Объяснять что-то квазиразумному волшебному изделию?.. С тем же успехом можно попытаться уговорить часовой механизм!       А затем он понял.       – Угу, – нехорошо ответил он. – Ясно. Между мной и этой пешкой, если ты не заметил, есть большое различие.       – Ну представь, что у тебя на самом деле в подчинении шестнадцать человек. Ты им будешь всё-всё объяснять? А если их будет сто шестьдесят? А если шестнадцать тысяч?       – Но я-то один! Если пророчество верно, то я – самая важная фигура на этой доске!       – Гарри, – серьёзно сказал Рон, – в армии солдат не должен знать планов генерала. Даже не потому что он дурак, который может чего-то там не понять и всё испортить (хотя и поэтому тоже), а потому что тогда об этих планах может, например, узнать противник.       Гарри не знал, что и ответить на такое.       – То есть ты что, хочешь сказать, что... Дамблдор всё делает правильно?       – Откуда я могу знать? Чтобы сказать, насколько правильно он всё делает, надо быть генералом не шахматных армий. А мы с тобой – пешки. Мы можем либо подчиняться, либо не подчиняться и играть на руку противнику. Это очень просто, Гарри.       Взгляд Рона и впрямь был очень прост и логичен, он не мог этого не признать. Действительно, кто там чего будет объяснять пятнадцатилетнему подростку, который ничего не знает и не умеет? Мальчик-Который-Выжил, один из самых известных волшебников Британии, никак не мог остаться в стороне от большой политики, но это не значило, что кто-то там будет посвящать его в свои хитрые планы.       И самое обидное, от чего зубы начинали скрипеть сами собой – отсутствие свободы выбора. Как бы он ни поступил, какой-то из сторон это будет только на руку.       Этой мыслью он поделился с Роном. Рон его, мягко говоря, не понял.       – Ну и что, что на руку? Тебе до них какое дело?       – Как это какое? Они меня использовать хотят!       – Ну вон правительство тебя тоже использует, налоги берёт. Мы все друг друга используем, общество так устроено. В чём проблема-то?       ...Вот примерно на этом разговор и кончился. Друг друга они толком не поняли; продолжать разбираться не хотелось обоим: велик был риск поссориться, и они это чувствовали.       Теперь тот разговор почему-то всплыл в памяти.       – Хм, – подозрительно изрёк Гарри Поттер. И ещё раз, ещё подозрительнее: – Хм.       – Ты, Поттер, слушай, что я тебе говорю, – ответил недовольный Малфой. – Я от отца знаешь с каким трудом это всё узнал? Шесть раз филина посылал!       – Ну, предположим, твой отец прав, и пророчество обо мне действительно хранится в отделе тайн... Подожди. А ему это откуда знать?       – Какая разница вообще? – занервничал почему-то Малфой. – Знает и знает. Со мной он не делится.       – И ты говорил, что Волдеморт хочет заполучить это пророчество? Погоди-ка... погоди. Значит, твой отец...       Малфой, судя по выражению лица, сильно сожалел о сказанных тогда словах.       – Ух ты, – тихо сказал Гарри и прислонился к стене. – Ух ты... Будешь грабить отдел тайн?       – Его не ограбишь, – безнадёжным тоном ответил слизеринец. – Туда сложно попасть... и выйти потом назад целым и невредимым. Поговорим напрямую, а, Поттер? Если обещаешь молчать, я могу сказать ещё кое-что.       Гарри качнул головой: мол, валяй, что за вопрос.       – Тёмного Лорда уже несколько месяцев нет в Англии, – огорошил его Малфой. – И Пожирателей Смерти, тех, которые бежали из Азкабана, тоже нет. А тем, кто не сидел в Азкабане, Лорд не совсем доверяет и ничего не говорит.       Он вдруг замолчал: мимо, весело болтая, шли несколько хаффлпаффцев четвертого-пятого курса. Драко проводил их настороженным взглядом, но те на них даже внимания не обратили.       – Но задания выдаёт, – тихо произнёс Гарри. – И наказывает за невыполнение.       Слизеринец кивнул.       – Отцу он поручил достать пророчество из отдела тайн. Сам понимаешь, отец сильно удивился, когда получил филина с моими вопросами.       – Мне бы тоже его узнать не мешало... – пробормотал Гарри. – Догадки догадками, но... что-то же там есть такое, из-за чего Дамблдор начал меня готовить. Что же делать-то...       – Ага, – согласился Малфой. Глаза его хитро блестели. – Поттер, отец не просто так ответил на вопросы. Сначала он долго выпытывал, почему я это всё спрашиваю. Но потом я ему рассказал про наш разговор, про твою встречу на кладбище и Дамблдора, и он согласился. Догадываешься, почему?       – Не-а.       – Именно потому что тебе это тоже нужно, – просто сказал Малфой. – Тебе достать пророчество будет намного проще.       Гарри не то засмеялся, не то закашлялся.       – Проще, – ошеломлённо выдавил он. – Проще! С чего бы?       – Что, Поттер, думаешь, не допустят? Пророчество-то о тебе. Мой отец знаком кое с кем из невыразимцев, и...       – И только поэтому они должны меня допустить? А если в пророчестве о судьбе мира говорится, так они что, всех людей туда пускать будут?       – Надо пробовать, – твёрдо заявил Малфой.       – Не надо, – в тон ему ответил Гарри. – Спасибо, что предложил, но если получится, всё будет ещё хуже. Ладно ты, ладно твой отец, но Волдеморт собирается меня убить. Я не собираюсь своими руками ему в этом помогать.       Малфой чуть побледнел.       – Учти, без знакомств ничего не получится. С невыразимцами просто так не договоришься.       – У отца Рона тоже знакомые есть.       – Да какие у него там знакомые, – недобро прошипел Малфой, но как бы про себя, так что Гарри не стал отвечать. Они молча шли по замку, направляясь к подземельям. Было холодно, вечер, и оба кутались поплотнее в мантии.       ...А время, не обращая внимания на треволнения подростков, потихоньку шло, день за днём. Наступил уже ноябрь, и Гарри, когда думал об этом, хмурился. Зима на носу, конец года близко, а он до сих пор ничего и не сделал.       Тогда, летом, после третьего испытания, ему мнилось, что вот теперь-то, раз уж он столько понял, всё должно измениться! Что произойдёт нечто значительное; он, может быть, узнает наконец все тайны и уж точно начнёт учиться днём и ночью, чтобы стать сильнее!       Но это всё были такие подспудные, слабо осознаваемые мечты. Всерьёз о том, почему и как всё должно измениться и какие усилия для того надо приложить, Гарри особо не думал.       Ну, соответственно, ничего и не поменялось. С чего бы?       Вообще казалось бы: учебники есть, прочая литература есть, учителя готовы помочь – ну так сиди, учись! На тебя не кто-нибудь, сам Тёмный Лорд охотится!       Но ведь нет. После нескольких уроков, с огромным заданием, никакого желания работать сверхурочно не возникало совершенно. Раз десять Гарри хотел себя заставить встать с кресла у камина, позаниматься дополнительно в каком-нибудь пустом классе, да хотя бы просто взять в библиотеке умных книжек... и ничего не получалось.       И на Гермиону он теперь глядел совсем другим взглядом. Это на втором-третьем курсе у них с Роном, двух весёлых раздолбаев, было к ней такое чуть-чуть снисходительное отношение. Зачем, мол, заниматься, и так задают немало! Иди лучше в квиддич поиграй!       А сейчас появилось даже какое-то взрослое уважение. Гермиона была личностью намного более целеустремлённой, чем они двое, и добиться в будущем могла куда большего.       Рон-то по поводу учёбы не переживал: его в этому году взяли в сборную Гриффиндора, ему было достаточно. А Гарри так и сидел в запасных – впрочем, он карьеру в квиддиче всё равно не собирался делать.       К тому же... Это попахивало уже паранойей, но Гарри не раз приходила в голову мысль, что тот разговор на кладбище Дамблдором тоже был запланирован. Но Гарри старался эту мысль гнать: после таких рассуждений начинало казаться, что Дамблдор знает вот вообще всё, в том числе и то, о чём он думает прямо сейчас.       ...Северус Снейп стоял у главных ворот Хогвартса и, слегка поёживаясь на холодном декабрьском ветру, ждал гостей. Гости ожидались важные, но визит их планировался сугубо неформальный, почти секретный.       – Долго ещё ждать? – спросил он с тщательно скрытым недовольством. Он знал, что для Дамблдора это неудовольствие вовсе не является «тщательно скрытым».       – Полагаю, с минуты на минуту, – безмятежно отозвался Дамблдор, глядя на часы. – О, вот и мисс Линарес.       Мисс Линарес прибыла обыкновенно, аппарировав прямо к воротам. Северус Снейп внимательно поглядел на неё: он кое-что слыхал об этой необыкновенной волшебнице из Полинезии, и это кое-что заставляло относиться к ней по меньшей мере с настороженным любопытством. Дамблдор поприветствовал её, та, не глядя на него, ответила кивком.       – Это наш преподаватель защиты от Тёмных искусств, профессор Снейп, – представил его Дамблдор. – Человек, занимающий проклятую должность. Он покажет вам всё, что нужно.       Мисс Линарес кивнула ещё раз и направилась к замку, даже не посмотрев на Снейпа. Тот, подняв бровь, задумался, стоит ли ему считать себя уязвлённым.       За воротами стояла карета: Снейп открыл дверь, придержал её для гостьи. Та вошла. Сзади хлопнуло ещё раз: Снейп не удержался, обернулся. Там появился второй из гостей, Доктор Олби. Снейп совершенно не знал, зачем Дамблдору понадобился здесь этот техномаг, но, очевидно, дело было очень важным. В противном случае Дамблдор бы самолично сопровождал мисс Линарес.       Он прикрыл дверь; карета тронулась. Иоланта Линарес сидела, низко опустив голову; лицо её было скрыто длинными чёрными волосами. Говорить с ней и вообще как-либо привлекать её внимание сверх необходимого было крайне нежелательно, это Снейп знал. У постороннего человека могло сложиться впечатление, что молодая волшебница стесняется, если не боится разговаривать с людьми; ей действительно было очень не по себе, однако причиной тому был не страх, во всяком случае не тот, что обыкновенно испытывают люди.       Снейп не был тем, кто стремится вовлекать других в разговор; здесь и сейчас этого не стоило делать тем более, Дамблдор заметил о том особо. Не касайся её, не говори сверх необходимого, не вздумай шутить и иронизировать и на всякий случай не смотри на неё прямо.       Потому что тогда она может отбросить в сторону боязнь и поднять на тебя свой взгляд. Бойся прямого взгляда Иоланты Линарес и беги от неё, беги как можно дальше, не останавливаясь!..       Ну нет, хмыкнул Снейп про себя, это уже излишне драматично. Мисс Линарес взрослый разумный человек, хоть и со странностями; по пустякам она из себя не выйдет, но всерьёз её терпение, равно как и терпение любого другого Великого волшебника, лучше всё-таки не испытывать. Весь путь до замка он глядел в окно, где на фоне тёмного вечернего леса медленно кружились снежинки.       А Дамблдор на карете не поехал, пришла ему в голову недовольная мысль. Сразу аппарировал со своим гостем куда нужно, а я тут трясись.       – Где ваш кабинет? – тихо спросила мисс Линарес на входе в замок. Это были первые слова, произнесённые ей, и Снейп чуть не вздрогнул от неожиданности.       – Мой личный кабинет? – уточнил он. – Или классное помещение для занятий?       Волшебница чуть повертела головой и промолчала. Северус Снейп задался вопросом: а нужно ли вообще его присутствие? Гостья из южных стран шла впереди, явно не собираясь спрашивать дорогу, и от его ответа не изменилось ровным счётом ничего.       – Неважно, – наконец соблаговолила ответить она, ступив на лестницу. – Нам не понадобится ни то, ни другое.       Снейп ничего не мог с собой поделать – раздражение выплеснулось наружу.       – Так это проклятие вообще существует? – едко поинтересовался он в спину мисс Линарес.       – Да, – неслышно ответила та, поёжившись, и ускорила шаг. Профессор был выше и крепче её, но поспевал за ней, легко взбегающей по лестницам, едва.       Остановилась она только на седьмом этаже и снова повертела головой, как будто высматривая что-то. Снейп понятия не имел, что здесь можно высматривать, но он не был специалистом по снятию проклятий.       Ему это проклятие временами казалось большой мистификацией Дамблдора, поводом для ежегодного назначения нового преподавателя. Ну действительно, как это можно – наложить проклятие на должность? Тем более в магическом Хогвартсе? Да, Волдеморт в чёрной магии знает толк, но по основной специальности всё же не порченик.       Но лишь временами. Кое-что из случавшегося с преподавателями проклятой дисциплины можно было объяснить совпадениями и манипуляциями Дамблдора, но кое-что нельзя было никак, не ударяясь окончательно в конспирологию.       – Что здесь? – спросила мисс Линарес, останавливаясь вдруг посреди коридора и указывая на стену. Снейпу потребовалось секунд десять, чтобы вспомнить, что там может быть, за стеной.       – Выручай-комната, – напряжённо ответил он, припоминая всё, когда-то слышанное от Дамблдора. Вроде бы года три назад, во время той эпопеи с василиском. Дамблдор сказал тогда (не ему, но он стоял рядом), что в волшебном замке Хогвартс есть две особо волшебные и загадочные Комнаты, творение двух Основателей. Тайная комната, проклятие Слизерина, и Выручай-комната, дар Рэйвенкло. Первая предназначена только для наследника Слизерина, вторая – для любого находящегося в замке. У каждой есть свои правила, свои ограничения и своя магия, но даже Директору школы нужно хорошо постараться, чтобы проникнуть в их секреты.       В числе прочего Дамблдор назвал и примерное расположение Выручай-комнаты. Но вслух говорить всё это Снейп не стал, ограничился коротким:       – Она принимает ту форму, которая нужна входящему. Открыть?       Волшебница не ответила; вместо этого она очень пристально посмотрела на стену – наруч на её предплечье неярко засветился, – и через несколько секунд в стене появилась дверь. Снейп окончательно убедился в том, что его присутствие здесь было лишь данью вежливости.       Они вошли: Выручай-комната была огромным помещением, хранилищем всяческого хлама; горы сломанных, забытых, ненужных вещей высились здесь, и ходить меж них нужно было с осторожностью.       Мисс Линарес, впрочем, далеко идти не собиралась. Она, кажется, немного опешила при виде этих многолетних залежей, но потом просто подняла руку. Нечто чёрное и очень маленькое вылетело откуда-то из середины комнаты и, пролетев над завалами, влетело ей в руку.       – Ожидаемо, – тихо пробормотала она, рассматривая находку. – Грубо, но действенно.       – Что там? – спросил Снейп, подойдя ближе. Мисс Линарес, не глядя, протянула ему руку.       В ладони лежало давным-давно высохшее тельце паука с оборванными почему-то конечностями. Снейп мог почувствовать слабые магические эманации, исходящие от него. При жизни этот паук определённо был волшебным.       – Не понимаю, – произнёс он. – Что это?       – Одно чрезвычайно редкое магическое животное, – монотонно ответила волшебница. Снейп закатил глаза, зная, что та всё равно этого не увидит. – Волдеморт использовал его в своём ритуале. Строго говоря, это не проклятье, не чёрная магия... хотя принцип используется тот же...       – Не думаю, что вопросы терминологии сейчас имеют значение, – брюзгливо отозвался Снейп.       – Не имеют, – согласилась волшебница, лёгким движением растирая паука в пыль. Потом подняла руки над головой и с силой стукнула наручами друг о друга. Они на миг ярко вспыхнули, затем свечение, как звук после удара в колокола, стало плавно угасать.       Она дождалась, пока свет не иссякнет совсем, и стукнула ещё раз.       – Всё, – сказала она, когда наручи погасли снова. – Проклятие снято.       Стукнул – доллар, – вспомнил Снейп старую байку про механика и незаметно усмехнулся, – знал, где стукнуть – девятьсот девяносто девять долларов. Ему не пришло в голову спрашивать, что именно сделала эта хрупкая полинезийская девушка: он чувствовал творимую магию, и это была мощная магия.       – Передайте Дамблдору, что я выполнила условия нашей сделки, – сообщила она, задержавшись на мгновение у выхода.       – Вы не подождёте его?       Но мисс Линарес не ответила.