Цель архимага

      – ...Это глупо, – сказал Трой, приподнимаясь на локте. – Зачем?       – Тебя это не должно волновать, – прошелестел Носящий Жёлтую Маску, склонившись над ним. – Просто сделай это.       – Послушай, меня объявят вне закона, – отчётливо произнёс тот, откидывая одеяло и садясь. – Беспорядок в Англии, все мои прочие прегрешения – это ничто по сравнению с этим. Я не хочу становиться вторым Марволо. Не сейчас, по крайней мере!       – Ты ложись, выздоравливай, – посоветовал архидемон. – Мне это не сейчас надо. Подготовишься, через месяц-полтора всё сделаешь.       – Слушай!..       Носящий Жёлтую Маску чуть склонил голову и посмотрел на него по-особому, и Трой осёкся. Работая бок о бок с архидемоном который уж месяц, легко забыть о том, что он, собственно, архидемон. Тем более если он тщательно маскируется и вообще придерживается либеральных по демонических меркам взглядов.       Но хамить-то всё равно не стоит. Не стоит хамить. Так что реплика Троя вышла и вполовину не такой громкой, как он собирался.       – Слушай, я понимаю, что уже нахожусь далеко за гранью закона. Но пока ещё могу действовать легально. К чему сейчас это устраивать? Ты объясни хотя бы.       – Мне надо кое-что проверить, – уклончиво ответил Носящий. – Я пока не могу тебе объяснить подробнее, но позже, обещаю, ты всё поймёшь...       Луговая трава поднималась выше колен, необычно зелёная и мягкая; тут и там распускались крупные полевые цветы. В чисто-синем, без малейшего облачка небе мелькали щебечущие птицы, и в воздухе разливался неповторимый летний аромат. Под тёплыми лучами июльского солнца природа цвела и благоухала, и лёгкий неслышимый ветерок разносил это благоухание на километры окрест.       А по траве шла молодая девушка. Коротко стриженная блондинка в лёгкой блузке, синих джинсах и босоножках. Девушка была красива и более чем красива; на её лице, которое, как принято говорить, «светилось внутренним светом», мелькала озорная улыбка.       Если бы кто внимательным взглядом посмотрел со стороны или, ещё лучше, сверху, то заметил бы, что вся красота и цветение природы как бы расходятся кругами от этой девушки. Но смотреть было некому: она приближалась к Хогвартсу с севера, со стороны, противоположной и Хогсмиду, и хижине лесника.       Девушка обогнула замок и ступила на виадук. Там, на виадуке, у самых ворот замка, стоял, сложив руки за спиной, Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, Директор Хогвартса и Великий волшебник. Девушка весело помахала ему:       – Привет, Альби!..       И Дамблдор почувствовал, как губы сами собой разъезжаются в улыбке.       – Ну я же просил так меня не называть.       – Прости, – пожала плечиками та, подходя ближе. – Когда ты догадался, что я – это я?       – Чуть меньше трёх лет назад. Когда Креол рассказал мне всё.       – Да, я так и думала, – согласилась девушка. – Проводишь меня в кабинет?       ...Наверное, странной они были парой, если смотреть со стороны. Умудрённый седой старец с длинной бородой и остроконечной шляпой – и юная, пышущая энергией фея ангельской внешности. Но, опять же, здесь не было никого, чтобы смотреть со стороны.       В первый и единственный раз они встретились шестьдесят лет – а точнее, шестьдесят лет и два месяца – назад. Тогда Дамблдор знал её как маглу с именем Инесса, а она...       А у неё были далекоидущие планы.       Дамблдор понимал, что должен быть внутренне собран при разговоре с кем-то настолько выше его, что эта встреча важнее, чем все прочие, бывшие у него в жизни. Понимал... и всё же не мог себя заставить быть серьёзным. В нём вскипела молодость и какое-то весёлое бесшабашное озорство, и о делах получалось думать с трудом. Это отчасти походило на воздействие вейл, но их естественную магию и прочий гипноз Дамблдор давным-давно научился стряхивать с себя, как дурной сон.       Однако тут был не сон, тут была реальность, совершенно естественные эмоции и реакции. Стряхнуть это было не проще, чем стряхнуть с себя себя самого. Да и не хотелось ничего стряхивать.       А Сингх бы, пожалуй, справился, с усмешкой подумал Дамблдор. Интересно, а мои мысли она сейчас тоже читает?       Он знал, что вполне может, и знал, что в другой момент это бы его по меньшей мере обеспокоило, но сейчас такие мелочи не могли его смутить. От неё у него секретов не было. Не потому что он желал всем поделиться, но потому что не было ничего такого, чем он делиться не мог. Дамблдор, в общем, осознавал, что в значительной степени потерял контроль над собой, и несколько секунд размышлял над тем, как же противостоять такому воздействию. Не прямо сейчас, конечно, а вообще, в дальнейшем.       Потом отвлёкся. Эти размышления всё равно были бесполезны.       – Ты, вероятно, догадываешься, чего хочу я, – сказала она ему уже в кабинете. – Не падения Лэнга как такового. Но такульту должно быть разрушено, и это приведёт к падению Лэнга. Ты ведь знаешь, что такое такульту?       Дамблдор кивнул. Такие вещи ему в своё время поведал Креол.       – Там многие сотни миллионов душ, Альбус. Я пытаюсь сделать это вот уже семь с половиной тысячелетий, и не совсем безуспешно.       – План длиной в семь тысячелетий, – покачал головой Дамблдор. Девушка по имени Инесса улыбнулась и чуть свела ладони, показывая, что план на самом деле не такой давний. – А я тебе зачем? Сейчас – зачем?       – Видишь ли, я по определённым причинам в этот конфликт вмешаться никак не смогу, – Инесса чуть закусила губу. – Есть ещё кое-что, что ты должен сделать. Основную роль ты уже сыграл, но дальше тебе понадобится подсказка.       – Мне кажется, или я догадываюсь, о чём ты? – усмехнулся Дамблдор. – Да и Креол как-то упоминал об этом... так, вскользь...       – Креолу надо думать о другом, – согласилась Инесса. – Правила – наша задача.       – Наша, – в этот раз Дамблдор просто рассмеялся. – Наша! Ты ведь просто щадишь моё самолюбие, да?       – Я потешу твоё самолюбие, если отвечу отрицательно, – в тон ему отвечала она. – Но без тебя мне действительно не обойтись... как и наоборот. До этого я наблюдала за тобой много лет, и я... скажем так, способствовала необычному пробуждению Креола (о чём, думаю, ты тоже догадался), но больше я не делала ничего. Ты делал всё сам и делал то, что нужно.       Другой бы обиделся на такую формулировку; сам Дамблдор в своём разговоре с Гарри Поттером старался их избегать. Но та, кто выглядела сейчас вечно юной девой, знала, что Альбус Дамблдор достаточно мудр.       – Однако сейчас, чтобы всё вышло согласно нашим планам, тебе потребуется моя подсказка.       – Погоди, – прервал её Дамблдор. – У меня вопрос насчёт Креола. Мой план действий, знаешь ли, не предусматривает...       – Да, – покивала девушка, – да. Всё правильно. Креол – мой ставленник, но это не значит, что его цели – это мои цели или что меня слишком заботит его самолюбие. Наоборот, его бы взбесило, начни я о нём заботиться.       – Я боюсь, от подобного он может только озлобиться, – тихо сказал волшебник. – И у меня есть подозрения, что для него это будет означать что-то очень плохое...       – Вероятность такого, по счастью, невелика, но если это произойдёт, то случится крупная неприятность. Однако нам следует предоставить Креола его собственной судьбе, – довольно строго закончила юная гостья. – Если он не сумеет совладать со своим эго, Высшим магом ему точно не быть.       – А если у него получится? – невольно заинтересовался Дамблдор.       – Не уверена, – вздохнула гостья. – Уметь справляться со своими чувствами маловато для Высшего мага. Но если всё выйдет успешно, то может быть... Впрочем, если и нет, то есть ещё альтернативы. Мой брат, например, вообще подумывает его убить... я, правда, отговариваю.       – Зачем подумывает? – поразился Дамблдор.       – Ввести в сонм хочет, – весело ответила девушка. – Большая почесть, между прочим.       Дамблдор не без осуждения покачал головой. Хотя удивляться, подумал он, тут нечему. Какие поклонники, такое и божество, это же напрямую одно с другим связано.       – Так что там у тебя? – спросил он.       – Слушай, – Инесса перегнулась через стол. – Тебе надо будет сделать вот что...       Июль 1996 года. Великобритания, Лондон, Даунинг-стрит, 10.       Настроение у премьер-министра было премерзкое, и тому имелась серьёзная причина. С Северного моря на Лондон шёл мощнейший ураган: по всему выходило, что, несмотря на объявленную эвакуацию, дело кончится человеческими жертвами. Возможно, сотнями человеческих жертв.       Не то чтобы он мог сделать что-то большее. Ураганы для Англии не были чем-то неожиданным; в Штатах они бывали и почаще, и посильней, но и Англии тоже доставалось. Атлантический океан, испарение, атмосферное давление, сила Кориолиса и – тропические циклоны. То есть, наоборот, внетропические, тропики всё-таки южнее. Премьер-министр не разбирался в деталях, да ему и не нужно было. Этим занималось метеорологическое бюро, подчинённое министерству обороны.       Только проблема в том и была, что этот ураган бюро проморгало. Он появился как снег с чистого неба и теперь угрожал всему Лондону. Премьер-министру доложили (в докладе отчётливо ощущались панические нотки), что ураган, по предварительным наблюдениям, вполне может иметь высшую категорию опасности. Высшая категория опасности означала скорость ветра до трёхсот километров в час и катастрофические разрушения. Требовалась немедленная – и массовая – эвакуация.       Подобное, насколько уяснил себе премьер-министр, для здешних широт было всё же нехарактерно. Даже уникально. Тот Великий Шторм десятилетней давности (тоже, кстати, проморганный метеорологами), что обошёлся в два миллиарда фунтов, на высшую категорию не претендовал никак, и даже на четвёртую едва ли.       То есть на Лондон действительно надвигалось что-то очень-очень плохое.       Хмурый премьер-министр посмотрел на часы и раздражённо выдохнул. Все приказы были отданы, полиция, пожарная охрана и армия – приведены в готовность. Или приводились в этот момент. От него сейчас ничего не зависело.       Сам, физически, он урагана не боялся. Правительственные резиденции на Даунинг-стрит были соединены туннелями с бункером под министерством обороны. В военном плане бункер был довольно бесполезен, поскольку про него все знали, но уж от бури он всяко был в состоянии защитить.       Внезапно в кабинете раздался звук. Звук внезапно вспыхнувшего пламени – такой бывает, если в костёр вылить бензина. Премьер-министр кхекнул: это было неожиданно.       Из камина слева вышагнул незнакомый ему человек. Густые рыжие, с сединой, волосы, чёрная мантия, тонкие незаметные очки.       – Скримджер, – представился человек, протягивая руку. – Глава мракоборческого центра. Прошу прощения, я без предупреждения, но дело не терпит отлагательств.       Премьер-министру понадобилось секунды две, чтобы сложить одно с другим.       – Ураган? – спросил он.       – Ураган, – кивнул Скримджер, внимательно оглядывая кабинет. – Это магия с классом опасности гамма-три. Чтобы вы понимали, последний раз чары подобного уровня применялись в сорок третьем, во время Второй мировой.       – Ага, – обвиняюще сказал премьер-министр. – Это тоже всё этот ваш, э-э... Тёмный Лорд?       – Мы пока не уверены. Вероятно, он, но погодные чары совсем не в его стиле. С другой стороны, чародеев, способных на магию класса гамма-три, во всём мире очень и очень мало.       Скримджер закончил с кабинетом и посмотрел прямо в глаза премьер-министру.       – Это значит, что мы почти ничего не можем сделать с этим ураганом.       – Простите, – сварливо сказал премьер-министр. – А зачем вы тогда вообще нужны?       Вопрос был из тех, на которые ответа не требовалось; Скримджер отвечать и не стал.       – Я пришёл предупредить, – сухо произнёс он. – Не уверен, что вам это поможет, но о подобных случаях мы должны вас...       И тут портрет на стене, обрывая его, заговорил:       – Премьер-министру маглов. Необходимо встретиться. Прошу вас прибыть в Министерство магии. Будьте добры ответить как можно скорее. С уважением, Долорес Амбридж, министр магии.       – Э... – недоумённо поднял брови премьер-министр. У Скримджера дёрнулась щека.       – Как не вовремя-то... – пробормотал он. – Почему она раньше не могла...       – Я думал, у вас Фадж министр?       – Он ушёл полгода назад, раньше срока. Выборы были совсем недавно... победила Амбридж – его бывший заместитель.       – А почему она просит меня?.. – осторожно уточнил премьер-министр.       – В рамках упрочения связей между нашими сообществами, – Скримджер холодно поглядел на него. – Вы ведь слышали о скорой отмене Статута?       – К счастью, к тому моменту пост я всяко оставлю, – с маленьким смешком ответил премьер-министр, прекрасно понимая, что отправиться сейчас к волшебникам ему всё равно придётся. – Нам придётся, э-э... через камин?       – Могу вас аппарировать, – сообщил Скримджер. – Но ощущения там менее приятные, особенно с непривычки.       – Хорошо, – покладисто согласился премьер-министр, – давайте через камин.       И пока недовольный Скримджер объяснял ему, как пользоваться каминной сетью, премьер-министр вспомнил, как он впервые узнал о магическом мире. Это был ноябрь 1990 года, день (или, точнее, вечер), когда его избрали на этот пост. Товарищи по партии поздравляли его, соперники – поздравляли с натянутыми улыбками. В числе прочих там оказался и председатель объединённого разведывательного комитета, доверенное лицо Тэтчер. Председатель, улыбнувшись лишь для проформы, сообщил ещё-не-совсем-премьер-министру (официально в должность он вступал лишь на следующий день), что завтра пришлёт к нему людей, которые введут его в курс дела. «Сообщат то, что тебе необходимо знать», – как он выразился.       Премьер-министр попытался уточнить, что тот имеет в виду, но в ответ получил лишь неопределённое пожатие плечами. На следующий вечер, однако, к нему в кабинет на Даунинг-стрит действительно пришли двое в чёрных костюмах. Один повыше, второй пониже.       – Меня зовут Бах, – представился тот, что пониже, строго глядя на премьер-министра. Говорил он короткими рублёными фразами. – К музыке отношения не имею. Это Деннитсон, наш лучший специалист.       – Ваш – это МИ-5? – не понял тогда премьер-министр. – Или военной разведки?       – Нет. Мы называемся Организацией. Здесь изложены основные положения.       Он достал из кейса тонкую коричневую брошюру и протянул её премьер-министру. Тот скептически поглядел на неё. Вместо заглавия на обложке были только крупные красные буквы: «СЕКРЕТНО».       – Будет лучше, – Бах сделал паузу, – если вы сначала посмотрите её. Для лучшего взаимопонимания.       – Давайте посмотрим, – скептически сказал министр, переворачивая страницу.       Через пять секунд его брови начали подниматься вверх. Через пятнадцать он начал одновременно улыбаться и хмуриться. Через полминуты, перелистнув ещё несколько страниц, он поднял взгляд:       – Волшебники?.. Магия?..       – Мистер Гамп, будьте добры, – сказал Бах, не оборачиваясь, и в кабинете тут же раздался совершенно незнакомый (и довольно противный) голос.       – Хватит меня дёргать! – крикнул он. – Я вовсе не должен каждый раз демонстрировать своё существование каждому новому человеку в этом кресле!       С огромным удивлением премьер-министр понял, что голос принадлежал портрету – маленькому неаккуратному портрету, висевшему где-то в углу. Человек на портрете двигался, разговаривал и вообще вёл себя как живой.       – Э... – только и сказал премьер-министр.       – Вы можете посчитать это сложным розыгрышем, гипнозом или даже сном, – сообщил второй тип в чёрном костюме, Деннитсон. Премьер-министру его внешность вдруг показалась смутно знакомой. – Но для нас всех будет лучше, если вы не станете игнорировать реальность.       Эти слова привели его в чувство. С трудом оторвавшись от разглядывания портрета, он вернулся к брошюре.       Существование магии, мира волшебников. Существование инопланетян, иных миров, существ, что оставили свой след в сказках и мифах. Существование Организации, цель и принципы её работы. Количество и степень посвящённых в существование того, другого и третьего. На чтение ушло шесть минут, а потом премьер-министр решительно закрыл брошюру и вновь перевёл внимание на гостей. Гости в одинаковых костюмах безэмоционально и ожидающе взирали на него.       – А вы – люди в чёрном.       – Так нас называют в Америке, – сообщил Бах. – Иногда. Но мы просто Организация.       – Что вам от меня нужно?       – Ничего. Если всё в порядке – вы о нас не услышите. Вероятно. Вам придётся встречаться с...       Бах указал на портрет в углу. В брошюре, в числе прочего, было написано, что он принадлежит первому из британских министров магии.       – А если мне надо будет связаться с вами? – поинтересовался премьер-министр.       Бах молча протянул ему визитку. На плотной белой бумаге были отпечатаны два телефонных номера и один адрес.       – Или объединённый разведывательный комитет. Или через Портон-Даун. Наши люди есть везде.       – И финансирование тоже по линии разведки получаете, – проворчал премьер-министр. Бах отрывисто кивнул. – Кому вы подчиняетесь?       – Вам. И главе, – прямо ответил Бах. – Национальные филиалы аффилированы с правительствами. Безусловно. Но мы интернациональны.       – Как это работает на практике? Нет, давайте я предположу... – премьер-министр ещё раз заглянул в брошюру. – То есть если некий сотрудник... допустим, полиции, сталкивается с чем-то сверхъестественным, он передаёт сведения своему начальству. Начальство наводит справки или перекладывает проблему ещё выше. На каком-то этапе информация доходит до человека, который является вашим агентом, и он связывается с вашим офисом. А ваши офисы по всему миру связаны между собой. Всё верно?       – Именно так.       – Что ж, – премьер-министр побарабанил пальцами по столу. – Не могу сказать, что мне нравится наличие этакой... шпионской сети в наших органах. Почему взаимодействие происходит на уровне не государств, а... тайных орденов?       Бах пожал плечами.       – Так сложилось исторически. Это не всегда удобно. Но в этом есть плюсы. Мы вне политики. Вне идеологий. Не занимаемся национальными военными разработками. Но пользуемся ими.       – Хорошо устроились, – с лёгким неудовольствием пробормотал премьер-министр. – Ладно, я понял. Если мы собьём НЛО, позвоню вам немедленно. Зелёные человечки, хм... А Бог существует? На этот счёт у вас сведения имеются?       Он вообще-то хотел пошутить, но едва сказав, понял, что шуткой это вовсе не звучало. Люди в чёрном переглянулись.       – Существует, – неохотно кивнул Бах. – Но не спрашивайте подробностей.       Премьер-министр не собирался. Его внимание привлёк второй «человек в чёрном». Он и его фамилия казались знакомыми... давно увиденная фотография? попавшееся на глаза досье? просто встреча в коридоре?       – Послушайте, Деннитсон... я не мог вас где-то раньше видеть?       – Может быть, – согласился тот. – Я иногда занимаюсь охраной важных лиц. И когда кому-то в правительстве нужно решить проблему, обычно зовут меня.       – Деннитсон – лучший из лучших, – каким-то странным тоном заметил Бах. – Оперативник широкого профиля. Очень широкого. Работает во многих странах. У вас есть ещё вопросы?       Премьер-министр медленно покачал головой, убирая коричневую книжечку в ящик стола. Гости откланялись и вышли, и только тогда премьер-министр позволил себе выдохнуть и стереть пот со лба.       ...Через полчаса, когда он вновь выдвинул тот ящик, брошюры там не оказалось. Вместо неё была лишь тонкая и плоская кучка пепла.       Министерство магии находилось под землёй, это премьер-министр знал. Но Лондон был городом старым, подземелий в нём хватало, и о точном расположении Министерства оставалось только гадать.       Ему гадать, то есть. А в МИ-5, наверное, знали и точное расположение.       Премьер-министр мог бы спросить прямо, но было не до того. Чудом не упав, он кое-как вышел из камина на другой стороне и огляделся. Пламя за ним вспыхнуло вновь, сообщая о прибытии Скримджера.       Это была просторная комната – нечто вроде конференц-зала или командного центра. Вдоль стен стояли небольшие столы с каким-то оборудованием, по центру располагался ещё один – вытянутый овальный, на стенах были... премьер-министр решил бы, что окна, но показывали они совсем не то, что должно было быть в окнах.       Людей тут тоже хватало. Двери слева и справа были открыты, все шумели, указывали на что-то, хватали бумажные самолётики из воздуха. При появлении премьер-министра, однако, стало потише: те, кто стоял ближе к нему, замолчали, повернувшись к нему.       Люди были самым главным отличием. Не все из них носили шляпы или колпаки – меньше половины, пожалуй; не все были в мантиях или одежде непривычной расцветки, не все держали в руках волшебные палочки... но разница была, и в совокупности она проявлялась ещё более ощутимо. Отличие – и внешнее, и в поведении – волшебников от тех, с кем премьер-министр привык иметь дело, было явным и резким.       Долго задумываться над этим он, впрочем, себе не позволил, поправил галстук костюма и с независимым видом шагнул вперёд. Что-что, а умение держаться перед публикой он приобрёл давно.       – Достопочтенный премьер-министр, – раздался тонкий сладкий голосок, – здравствуйте. Можете звать меня Долорес.       Перед ним стояла низенькая толстая женщина, одетая как-то ну совсем аляповато. Короткая мантия была чёрной, формальной, но под ней была розовая кофточка и розовая юбка с оборками, а волосы были уложены при помощи ярко-розовой же ленты. Премьер-министр с некоторой тоской вспомнил Фаджа: тот тоже одевался экстравагантно, в разные оттенки зелёного, но по крайней мере у него был вкус, и сочетанием несочетаемого это всё не выглядело.       – Очень рада лично встретиться с вами, – сладко продолжила аляповатая женщина. – Я сожалею, что поводом к встрече стал такой несчастливый случай. Примите наши искренние извинения и соболезнования. Однако я надеюсь, что мы сможем вместе принять все необходимые меры и прийти к успешному взаимодействию между нашими ведомствами. Хочу выразить уверенность в нашем долгом и плодотворном сотрудничестве...       А я хочу выразить уверенность в обратном, – мрачно подумал премьер-министр, наблюдая за слащавой до приторности женщиной. Заниматься одним из важнейших дел политика – произносить речи – она явно умела. Хотя поверить в их искренность было очень трудно.       – Амбридж, – отрывисто сказал Скримджер, – у нас есть проблема сейчас.       – Ну, мы же с ней всё равно ничего не можем сделать, не так ли? – ответила та, растягивая губы в неприятной широкой улыбке. – Впрочем, подойдите, Джон, я вам покажу комнату.       Обращение по имени премьер-министра покоробило. Фадж, человек тоже не всегда приятный, такой фамильярности себе не позволял. Есть же какой-то этикет, в конце концов.       – Комната чрезвычайных ситуаций, – пояснила Долорес Амбридж, небрежно обведя рукой вокруг. Она шагала к дальней стене, и люди перед ней расступались. – Это самое защищённое место в Министерстве магии, находится рядом с моим кабинетом. А это...       Премьер-министр уже и сам видел «это». Дальняя стена комнаты, собственно, стеной не являлась. Это было... если бы речь шла о подчинённых ему учреждениях, то он сказал бы, что это большой экран, куда напрямую транслируется изображение со спутника или самолёта. Но здесь...       Да и на съёмку изображение явно не походило. Больше всего это напоминало карту – такую довольно средневековую карту, на которых картографы былых времён любили рисовать морских змеев и прочие terra incognita. Только эта была, во-первых, на стекле (на зеркале, как он понял чуть позже), и, во-вторых, обновлялась в режиме реального времени.       А на карте был восточный Лондон. Отдельные районы остались за её краями, отдельные – были нечётки, но всё важное узнавалось легко. Немалую же долю правой части карты, там, у устья Темзы, занимало большое белое пятно. По краям оно слегка размывалось, закручивалось, но середина была плотно-белой.       С некоторой дрожью премьер-министр понял, что целиком пятно на экране не помещается и на четверть. Нет, он знал, что ураганы – штуки немаленькие, но воочию их вот так вот не наблюдал.       – Что это? – он неопределённо обвёл стену рукой. – Я имею в виду... устройство.       – Нравится? – с улыбочкой спросила Амбридж. – Это Надзор. Заклинание.       – Я, э-э... полагал, что заклинания более, как бы... просты?       – Скримджер? – повелительно произнесла Амбридж. Премьер-министр стоял к тому ближе и мог бы поклясться, что слышал скрежет зубов.       – Да, обычно заклинания более... просты, – нехотя изрёк начальник аврората. – Но Надзор – это не обычное заклинание. Это Шедевр (он сказал это слово явно с большой буквы), одно из лучших, если не лучшее, достижений Министерства и британских волшебников. Мы создали его двести лет назад, и с тех пор ежегодно обновляем. Работая на максимальной чувствительности, он способен засечь любого волшебника и любое проявление колдовства на территории Британии и Ирландии.       – На максимальной чувствительности, если я верно понимаю, работать он может не всегда.       – Довольно редко, вы правы. Это используется в случаях... таких, как сейчас. Видите, в Лондоне качество наблюдения особо высокое. Теоретически можно наблюдать даже за немагическими объектами.       – А понять, откуда наколдовали это, – премьер-министр указал на белое пятно, медленно движущееся к Лондону, – здесь нельзя?       – Нет, – всё так же нехотя ответил Скримджер и постучал палочкой по зеркалу, чуть перемещая изображение. – Слишком сильная концентрация. Это пятно – не граница урагана. Это зона с огромной плотностью магической энергии. Даже в нескольких милях от этих завихрений (Скримджер очертил палочкой неровную границу) Надзор уже не может работать верно. Он создан для тонкой работы и проникнуть в такое ему не по зубам.       – То есть сделать ничего вы не можете, – с мрачным удовлетворением подытожил премьер-министр.       – К сожалению, – со сладкой вежливостью ответила Амбридж. – Воздействия подобного класса нашим метеоволшебникам недоступны. Но если бы мы имели не два часа, а хотя бы полдня, то сумели бы ослабить ураган. А сейчас нам остаётся лишь иметь дело с последствиями.       По смыслу слова её были правильны, но сказаны с такой интонацией, что премьер-министру показалось, что над ним издеваются.       – И каким образом вы будете исправлять эти самые последствия? – сухо спросил он.       – Без внимания мы, разумеется, это не оставим, – продолжила Амбридж, как будто и не слыша его. – Будут приложены все усилия, чтобы наказать виновных в этом преступлении.       – Поглядите-ка сюда, – произнёс кто-то глубоким низким голосом. – Это то, о чём я думаю?..       Премьер-министр повернулся. Статный чернокожий волшебник, подошедший к карте, указывал на какую-то точку на ней. Точка, окружённая маленькими символами, двигалась по направлению к белому пятну.       – Больше некому, – напряжённо ответил Скримджер. – Если кто-то это и может, то только он.       – Что там? – высоким тоном спросила Амбридж. – Что это?..       – Дамблдор, – раздалось сзади. – Это Дамблдор!..       Премьер-министр не без удивления обнаружил, что почти все, бывшие в комнате, сейчас столпились у этой стены, со всё возрастающим вниманием наблюдая за экраном-зеркалом. Точка на нём подлетела слишком близко к пятну урагана и тут же исчезла из виду. Наблюдатели недовольно заворчали.       – Кингсли, у нас есть зеркала поблизости?       – Сейчас посмотрю, – пробасил чернокожий Кингсли, начертив палочкой на экране какой-то знак. – Так, так... В Бексли есть одно, на высотном здании.       Бексли был районом на юго-востоке Лондона, относительно близким к устью Темзы. Премьер-министр и не знал, что там есть какие-то высотные здания.       Картинка сменилась. Теперь перед ними было настоящее изображение – как будто съёмка в прямом эфире. Только без звука.       – Протеевы чары, – вполголоса пояснил Скримджер, заметив удивление премьер-министра. – На крыше здания установлено зеркало, и сейчас мы видим всё, что в нём отражается.       На экране был вполне обычный вид, если не считать выросшей на горизонте сплошного изгибающегося фронта грозовых облаков, закрученных циклоном в исполинскую спираль. И молний, беспрестанно, одна за одной полосующих небо. И многочисленных тёмных смерчей, идущих от моря на город. И стены дождя, мешающей рассмотреть это во всей красе. Темза ходила ходуном, выплёскиваясь из берегов; деревья вдали гнулись и ломались. А ещё дальше в воздухе вообще было невообразимое: буря поднимала вверх всё, что могла, и ломала всё, что не могла. Можно было различить, как рассыпаются под натиском стихии деревянные сооружения.       Зрелище впечатляло и пугало бы ещё сильней, если чары могли передавать звук. А так... так эффекта присутствия не создавалось. Там, где располагалось зеркало, вероятно, завывал сильный ветер, но этого совершенно не ощущалось.       На Лондон шёл, повинуясь злой воле чародея, ураган высшей категории, невозможный в этих широтах. Ураган высшей категории несёт в себе колоссальное количество энергии, и атомные бомбы в сравнении с ним кажутся немногим сильнее петард.       Как можно его остановить? Чем? Такими способами не располагал ни премьер-министр Соединённого Королевства, ни Министерство магии. Были некоторые Великие волшебники, как тот, что наслал ураган – но таких волшебников пальцами считано. Были плонетские технологии, которые, вероятно, могли... но до внедрения плонетских технологий должно было пройти ещё немало времени.       Однако один Великий волшебник у Соединённого Королевства всё же имелся. В углу экрана промелькнула маленькая вспышка. Премьер-министр присмотрелся.       Это была птица. Огромная красно-золотая птица, которая отсюда, впрочем, казалась не больше стрекозы, и на спине её сидел человек. То, что это человек, тоже скорее угадывалось, чем различалось. Премьер-министр чувствовал напряжение, буквально разлитое в воздухе.       На поле боя явился сильнейший чародей.       Снизу вверх ударила ярчайшая молния, разделив небо напополам. Всё на мили окрест залило пронзительным светом, исходившим из палочки Альбуса Дамблдора. Это длилось секунд семь или десять, не меньше – толстый электрический столб, причудливо изгибаясь, уходил далеко-далеко ввысь, за слои кучевых и слоистых облаков.       Потом молния бить перестала, Альбус Дамблдор развернулся и полетел назад. В комнате чрезвычайных ситуаций повисло недоумённое молчание.       – На метеочары это не очень похоже, – протянул сзади кто-то.       Долорес Амбридж внезапно встрепенулась.       – Переключите на Надзор! – почти взвизгнула она. – Быстрее, Скримджер!       Скримджер вернул карту Лондона, и премьер-министр услышал многоголосый вздох. Лондон исчезал на глазах под белой пургой, зеркало шло рябью, как кинескоп телевизора, и изображение вот-вот должно было пропасть вовсе.       – Что?.. – выдавил из себя Скримджер. – Отключайте! Салливан, Шафик – немедленно вернуть всё в базовый режим!..       Но и без его указаний сотрудники уже бросились по местам. Один из концов овального стола, где, очевидно, никто не должен был сидеть, представлял собой нечто вроде высокой тумбы. Сверху у неё была двустворчатая крышка, сейчас распахнутая: внутри можно было заметить какие-то матовые серебристые панели, выступы, углубления...       Подробно премьер-министр рассмотреть не успел – склонившиеся спины заслонили от него всё. Однако несложно было догадаться, что тумба являлась своего рода пультом управления Надзора.       Ему вдруг стало интересно, а где это заклинание находится, так сказать, физически? Вся та магическая энергия, из которой оно состоит – где она сосредоточена? В небе над Англией, как спутник? Понемногу везде, как сеть видеокамер? В самом Министерстве, как радиолокационная станция?       Скримджер, или Кингсли, или ещё кто-то тем временем переключили зеркало-экран обратно на прямую связь.       Там, на востоке Большого Лондона, в устье Темзы, происходило странное.       Ветер стал рваным, порывистым, усиливаясь во время этих порывов в несколько раз. Это было видно по тому, как ломаются опоры линий электропередач, слетает кровля крыш и колеблется само изображение. Зеркало-приёмник, закреплённое, вне всяких сомнений, надёжно, выдерживало бурю лишь потому, что находилось довольно далеко от её центра. В небе откуда-то взялось северное сияние, и на редкость яркое, зато молнии исчезли совершенно, и облака стали редеть. Температура, по всей видимости, сильно упала.       В целом было заметно, что ураган ослабел.       – Что происходит? – резким высоким голосом спросила Амбридж. – Юна, что это такое?!       – Я вижу то же, что и вы, – тихо ответила молодая женщина в синей мантии и таком же синем берете. – Циклон – это разница давлений и разница температур. В природе она может возникнуть по различным причинам, но сейчас мы имеем дело с магией, и природа здесь ни при чём. То, что сделал Дамблдор, должно, очевидно, убрать эту самую разницу. Если он не ошибся, циклон скоро развеется.       – Но как Дамблдор мог это сделать? – медленно спросил Кингсли.       – В том-то и дело, что он не мог, – женщина тяжело вздохнула. – Циклон – это метеомагия, причём сильнейшая. То, что мы видим сейчас – это тоже метеомагия, причём как минимум того же уровня. На подобное не способен ни Дамблдор, ни Вы-Знаете-Кто.       – Но мы же видели...       – Что видели? – устало и немного раздражённо спросила женщина. – Как метеоволшебник хочу сказать, что совершенно не понимаю принципа работы этих чар... если это вообще были чары. Увидеть, что они делают, может всякий, но чтобы разобраться в сути... А Дамблдор – трансфигуратор. Он бы мог попытаться убрать циклон, так сказать, физически – заставив исчезнуть молекулы воздуха или как-то так.       – Но если это был не Дамблдор... то каким, интересно, образом...       Буря исчезала. И премьер-министру, внимательно глядевшему в экран, почудилось вдали, на пределе разрешающей способности зеркала, нечто. Как будто там, в центре урагана, встал на дыбы огромный чёрный бык, окружённый льдисто-белыми воронками. Бык боролся с ними, пытался разорвать ветряные путы, взрезать их молниемечущими рогами. Но сверху, из самых вышних слоёв атмосферы, на него медленно опускалось невероятно яркое северное сияние. Какая-то необоримая превосходящая сила, что сдавливала быка, не давая ему вновь раскрутить вихрь циклона.       Чуть отвлёкшись, премьер-министр заметил, что Скримджер, о чём-то напряжённо думая, смотрит туда же, куда и он. Кажется, Скримджер догадывался о природе этого погодного воздействия...       Громкий хлопок ударил по ушам: все, резко замолчав, повернулись к его источнику.       Альбус Дамблдор появился у овального стола, рядом с двумя министрами, и сразу же привлёк к себе общее внимание.       – Это был Трой! – во всеуслышание изрёк он. – Это Длань Адада, одно из опаснейших заклинаний Великого волшебника Троя!       Стоящие в комнате начали переглядываться: имя Троя определённо слышали не все. Долорес Амбридж откашлялась:       – Не сомневаюсь, что вы уверены в этом, Дамблдор. Однако есть ли у вас доказательства? Мы ведь не знаем ничего о названном вами заклинании.       – У меня есть ответ, – ледяным тоном отрезал Дамблдор. – С этого момента для вашей же пользы советую принять как факт то, что Великий волшебник Трой действует заодно с Волдемортом.       – Конечно, Дамблдор, – Амбридж улыбнулась, обнажая острые зубы, – мы чрезвычайно благодарны вам за этот очень ценный совет. Могу ли я попросить вас удалиться, если вы не собираетесь сообщить нам ещё что-нибудь столь же полезное?       Дамблдор секунды две молча смотрел на неё пронзительным взглядом, а потом исчез с таким же громким хлопком.       – Мне кажется, не слишком умно портить отношения с Дамблдором, – мрачно заметил Скримджер.       – А мне кажется, что ваши обязанности заключаются не в том, чтобы советовать мне, – сказала Долорес Амбридж, переставая улыбаться. – Я нужна ему, Скримджер. Это значит, что он будет мне помогать и никуда от этого не денется. И терпеть его взгляд свысока я больше не намерена. Ваш – тем более.       – Полагаю, проблема со стихийным бедствием решена, – осторожно спросил премьер-министр.       – Как видите, решена, Джон, – голос Амбридж вновь обрёл приторность. – Вы не останетесь на обед?       – Благодарю, – неопределённо ответил премьер-министр. – Мне бы хотелось знать, что вы собираетесь делать с, э-э, тем человеком, которого упомянул мистер Дамблдор?       – О, боюсь, что это вне нашей компетенции, – сладко ответила та. – Великий волшебник Трой, насколько нам известно, находится за пределами нашей страны. Кроме того, Великие волшебники вообще до известной степени стоят вне закона.       – Но если он прибудет...       – Конечно, мы запретим въезд, объявим в розыск и тому подобное, – Амбридж небрежно махнула ручкой. – Однако с Троем должны разбираться Дамблдор и Конфедерация, не мы.       – А, вот как, – осторожно сказал премьер-министр, вовсе не уверенный в правоте своего коллеги. Но стихия утихла, и всё это было не его дело. – Что ж, надеюсь, у них всё получится.       Скримджер рядом издал неясный звук – не то усмехнулся, не то кашлянул. Министр магии не обратила на него ни малейшего внимания.       – Прошу, Джон. Есть ещё вопросы, которые бы я хотела с вами обсудить лично.       Из газеты «Ежедневный пророк» от 1 августа 1996 года.       ...Сделанное министром Амбридж. После него в здании Министерства магии состоялась экстренная пресс-конференция. Редакция «Ежедневного пророка» считает необходимым опубликовать текст заявления и стенограмму конференции без каких-либо сокращений. Читайте продолжение на страницах 2 и 3.       Д. АМБРИДЖ: Добрый день. Благодарю вас, что вы все пришли сюда по моей просьбе. Итак, от имени Международной Конфедерации нашему Министерству и лично мне, как его главе, поручено сообщить волшебникам Британии следующую новость. В ближайшие несколько лет, предположительно в двухтысячном году, международный Статут о секретности будет отменён. Благодарю за внимание. Можете задавать вопросы.       (Продолжительный шум в зале.)       ВОПРОС: Почему Статут будет отменён?       Д. АМБРИДЖ: Международная Конфедерация пришла к выводу, что рано или поздно Статут прекратит своё существование по целому ряду причин. Сложившееся положение неестественно. Слишком долгая изоляция не может пойти на пользу ни нам, ни всему миру. Предпочтительно отменить Статут как можно скорее, пока всё это не зашло слишком далеко и в наших силах регулировать процесс отмены.       ВОПРОС: Каким образом вы планируете его отменять?       Д. АМБРИДЖ: Не «мы», молодой человек. Конфедерация. Но наше Министерство, без сомнения, примет все усилия для возможно более безболезненной отмены Статута.       ВОПРОС: И какого рода усилия вы предпринимаете в настоящий момент?       Д. АМБРИДЖ: Вам, молодой человек, сейчас это знать необязательно. В свой срок вы их, безусловно, заметите.       ВОПРОС: Геллерт Гриндельвальд, как вы знаете, тоже хотел отменить Статут...       Д. АМБРИДЖ: Ну, милый мой, у нас всё будет не так. Идеи Гриндельвальда были маргинальны, и само общество тогда не было готово к таким резким переменам. Сейчас – дело иное.       (Шум в зале, слышны насмешливые выкрики.)       Д. АМБРИДЖ: Да, слушаю вас. Что вы хотели?       ВОПРОС: Ваши аргументы против Статута смехотворны! Они все обсуждались много раз, и ответы на них всем известны! Почему Конфедерация решила!..       Д. АМБРИДЖ: Потому что она состоит из людей достаточно квалифицированных и наделённых необходимыми полномочиями. Обсуждать вы можете сколько угодно, но кому-то ведь надо и действовать.       ВОПРОС: Но это неправильные действия!..       Д. АМБРИДЖ: Неужели? В таком случае вы можете сообщить ваше мнение Дамблдору. Он был одним из тех, кто принял решение.       ВОПРОС: Вы можете дать нормальный ответ?! Это издевательство!       Д. АМБРИДЖ: Да, по-видимому так. Охрана, выведите этого человека. Следующий вопрос, пожалуйста.       ВОПРОС: Почему момент действовать настал именно сейчас?       Д. АМБРИДЖ: Сегодняшний день ничем не хуже и не лучше любого другого. Но момент настал не вчера и не год назад. Отмена Статута – это долгий и трудный процесс.       ВОПРОС: Почему вопрос о Статуте не был вынесен на всеобщее голосование?       Д. АМБРИДЖ: Как я уже сказала, принимать решения должны люди квалифицированные. В данном случае решение было принято Международной Конфедерацией, а она имеет право решать за всех.        ВОПРОС: Если Статут отменить, мы просто растворимся среди маглов. Как наше общество сможет жить...       Д. АМБРИДЖ: Я понимаю ваше беспокойство, однако это вполне решаемая проблема. Не будет «нашего общества» и «магловского общества». Будет одно, большое общество. В их школах начнут преподавать магию, в наших – математику. В конечном итоге, предположительно, слияние приведёт к техномагической цивилизации, взявшей всё лучшее от нас и от них.       ВОПРОС: Или к катастрофе. Вам не кажется, что может начаться новая охота на ведьм?       Д. АМБРИДЖ: Нет. Не будем демонизировать маглов. Конечно, без трудностей переходного периода обойтись не получится, но все их при достаточном усердии можно решить.       ВОПРОС: Правители маглов поставлены в известность о готовящейся отмене?       Д. АМБРИДЖ: Разумеется.       ВОПРОС: Вы ссылаетесь на Конфедерацию. Почему тогда заявление делаете вы, а не её представители?       Д. АМБРИДЖ: В эту самую минуту подобные заявления делают в Америке и Европе. Во всех Министерствах оно будет сделано в течение, по крайней мере, ближайших двадцати часов. Однако заявление Конфедерации было бы только словами, поскольку Конфедерация не управляет напрямую нашей жизнью. Мои же слова, наоборот, свидетельствует о уже начатой конкретной работе.       ВОПРОС: Вы лично одобряете это решение Конфедерации?       Д. АМБРИДЖ: Мои личные взгляды здесь неуместны. Следующий вопрос.       ВОПРОС: Была ли добровольная отставка мистера Фаджа связана с проблемой отмены Статута?       Д. АМБРИДЖ: Да. К сожалению, Корнелиус не выдержал лёгшей на него ответственности и предпочёл передать мне право принимать решения.        ВОПРОС: Тот-Кого-Нельзя-Называть всё ещё на свободе. Вы не предполагаете, что отменять Статут в то время, пока он на свободе – дело небезопасное?       Д. АМБРИДЖ: Тот, о ком вы говорите, сейчас, по нашим сведениям, находится за пределами нашей страны. Тем не менее мы, конечно, прикладываем все усилия для его поимки...