Ненаписанные истории

Смитфилд. Лондон. Август 1888 года. Густой лондонский туман медленно рассеивался, позволяя бледному солнцу прогреть промозглые улицы и суетливых прохожих, спешащих увернуться от паромобилей, газетчиков и назойливых побирушек всех мастей. Город жадно вдыхал прохладное утро, с нетерпением ожидая развязку противостояния знаменитого сыщика с Бейкер-стрит и не менее знаменитой примы театра - мисс Ирэн Адлер. Эти двое уже полгода держали в напряжении весь Лондон, их обсуждали в каждом переулке, не было дома, где не говорили о новой выходке мисс Адлер, или о том, как мистер Холмс добивается ее расположения. Высший свет многозначительно перешептывался, простые горожане открыто подсмеивались над незадачливым ухажером, лишь Майкрофт Холмс в потайном кабинете Букингемского дворца бодро рапортовал о том, что у Холмсов все под контролем, к Адлер приставлен человек, заслуживающий высочайшего доверия, и чертежи новой машины Бэббиджа обязательно будут изъяты у этой авантюристки и шпионки. Тем временем, упомянутый молодой человек собственной персоной и торопливым шагом вывернул из бокового переулка к Госпиталю Святого Варфоломея, наткнулся взглядом на новенький, слишком хорошо знакомый мобиль, сверкающий серебристыми поршнями у ворот Бартса, едва слышно чертыхнулся в свои густые усы, и попятился к задним воротам Госпиталя. Впрочем, и во внутреннем дворике его не ждало ничего хорошего: под небольшим окном мертвецкой из кустов торчали чьи-то худые замызганные ноги. Молодой человек подошел к ним и довольно ощутимо пнул по драным ботинкам, давно забывшим должный уход, в тот же миг кусты зашевелились и явили к собеседнику такое же замызганное лицо с хитрющей усмешкой в глазах: - О, мэм, то есть сэр, это вы? Простите, не заметил. – Уиггинс улыбнулся широко и такой открытой улыбкой, что мистер Хупер позабыл половину бранных слов, приготовленных негоднику, поэтому плюнул на отповедь и перешел сразу к делу: - За мной следишь? – его нарочито низкий голос никак не вязался ни с излишне изящной стройной фигурой, ни с родом его занятий. - Никак нет, м…сэр. Мистер Холмс приставил меня к мисс Адлер, и вот я уже два часа таскаюсь за ней как хвост, но знаете, чует мое сердце, наша птичка скоро вылетит из клетки. Мистер Хупер от одного ее имени заскрежетал зубами, воспоминания последнего полугода табуном пронеслись у него в голове. Вот Холмс просит его помочь, ему позарез нужно, чтобы мисс Адлер поверила, что мистер Холмс в нее влюблен, видите ли, он без мисс Адлер жить не может, а самому мистеру Холмсу она почему-то уже не верит. Здесь мистер Хупер злорадно хмыкнул про себя, устраивай обыски в доме любимой, посмотрим, какая здравомыслящая женщина тебе поверит. Впрочем за злорадством к молодому человеку тихими шагами вернулась усталость от постоянной лжи, от довольных улыбок Холмса после докладов, от горящих глаз и головокружительных речей мисс Адлер, которой мистер Хупер отчаянно завидовал: несмотря на ее репутацию, мисс Адлер жила так, как хотела, любила так, как хотела, делала то, что мистер Хупер никогда не мог себе позволить. Вот и сейчас, вспомнив их последнюю встречу, когда мисс Адлер настойчиво убеждала Хупера забыть о чувствах мистера Холмса, и подумать, наконец, о чувствах собственных, мистер Хупер твердо решил выйти из этой затянувшейся трагикомедии и накинулся на Билли, успевшего вернуться на свой пост наблюдения: - Что она делает в госпитале? - Ищет вас, сэр. - Меня??? Но мы не договаривались о встрече. - Вот именно, мистера Холмса тоже это интересует, вот он теперь с ней и разговаривает. - Билли боязливо оглянулся на мистера Хупера и продолжил - подождите немного, пусть они разберутся между собой. Над ним уже весь город смеётся. Мистер Хупер помолчал с минуту, но под умоляющим взглядом Уиггинса нехотя кивнул и довольный мальчишка снова навострил уши: - Мистер Холмс говорит, что у него есть одно интересное фото, о котором мисс Адлер предпочла бы забыть, и в обмен на него он требует чертежи этой машины Бэббжа. - Бэббиджа, - машинально поправил мистер Хупер. - Да, его, а вот мисс Адлер в ответ заявила ему, что эти чертежи он получит, только если мистер Холмс поможет ей и ее мужу покинуть Англию. - Она замужем??? - Да, мистер Холмс тоже не знал, они оба с доктором Уотсоном стоят как мешком пришибленные. - И доктор там. - Ну конечно, как же без него..., мистер Холмс согласен на такой обмен и спрашивает, кто же счастливчик. А я думал, что он ее любит..., - вдруг голос Уиггинса надрывается, - она говорит, что вышла замуж за вас, мэм, как же так? Разве так можно? Как вы могли, мисс Хупер? Мальчишка едва не плачет, а Хупер гладит его по острому плечу и тихо говорит: - Не дури, Билли, я бы никогда так не сделала. Она врёт, и..., - Хупер закрывает глаза, мысленно прощаясь со своей карьерой, - и нам нужно сообщить об этом мистеру Холмсу. Уиггинс послушно кивает головой и тихонько добавляет: - Вот и доктор Уотсон говорит, что этого не может быть, потому что вы - женщина. Билли смотрит Хупер прямо в глаза: - Это не я, мисс. Я никому не выдал вашу тайну. Даже мистеру Холмсу. - Я знаю, просто доктор Уотсон слишком хорошо разбирается в женщинах. Но тут смешинки застывают на губах Билли и он торопливо стреляет очередью странных и даже немного жестоких слов: - Она говорит, что любит вас хоть мужчиной, хоть женщиной, хотя твердо уверена в обратном, и уедет с вами из Англии... Хупер вспыхивает до корней волос, но следующие слова Билла заставляет ее тело налиться свинцовой тяжестью. - Мэм, мистер Холмс говорит, что тоже любит вас хоть женщиной, хоть мужчиной, и никогда вас не отдаст, - мальчишка лучится восторгом и... И тут Хупер прорывает: - Да они там что??!!! Кем себя возомнили? Билли сжимает ее руку изо всех своих сил: - Тише. Вот черт, услышали. Мисс Адлер хочет отправить Андерсена за вами, - зрачки Уиггинса расширяются до предела, - она.... Она говорит мистеру Холмсу, что Андерсен был свидетелем вчера на вашей свадьбе в Церкви Святой Моники. - Филипп не будет врать, он не умен, но упрекать его во лжи мне никогда не приходилось. - Тогда как же так получается, кто же тогда женился вчера на мисс Адлер? Хупер провожает взглядом Андерсена, бегущего со всех ног к главным воротам Бартса, навстречу невысокому мужчине стройного телосложения с едва заметной морской походкой, и впервые за этот сумасшедший день широко улыбается: - Тот, чье место я занимаю.