Возвращаясь к истокам

      Договорившись на следующий день вернуться, друзья покинули хижину колдуна. — Я вас оставлю ненадолго, — заговорила Росанна, — мне нужно наведаться в замок Капулетти. — Что… Зачем?! — Меркуцио, ну на меня же Тибальт пока ещё не точит свой кинжал. В отличие от некоторых. И я не Монтекки, чему сейчас искренне рада. — Но что ты забыла в замке Капулетти? — Хочу попытаться выяснить, что его обитателям известно о самоубийствах, которые произошли в его стенах. — Хорошо. Но будь осторожна. Я буду ждать тебя у Эскала.       Девушка попрощалась с друзьями, и Меркуцио вместе с Бенволио направились в один конец города, а Росанна — в другой. Пока девушка добралась до замка, она успела осыпать проклятиями и несчастную обувь, которая никак не хотела перестать стирать девушке кожу в кровавые мозоли, и погоду Италии, и проклятых Капулетти, которым пришло в голову поставить свой замок черт знает где. Наконец она добралась до знакомых кованых ворот. Они были не заперты, и Росанна двинулась было через сад к замку, но вдруг заметила знакомый красный плащ и гриву золотистых волос в глубине сада. «Ага, настал мой черёд подкрасться к тебе сзади,» — подумала она и направилась к фигуре в плаще. — Тибальт! Здравствуй…       Фигура обернулась. Лицо Тибальта показалось девушке сильно побледневшим и осунувшимся. Длинные волосы были в таком хаосе, словно по ним прошёлся ураган. Улыбка исчезла с лица девушки так же мгновенно, как и появилась. — Что случилось? Ты как будто всадника смерти увидел… — Что ты здесь делаешь? — резко, хрипловатым голосом спросил Тибальт. Нежданный собеседник явно был последним, чего он сейчас желал. — Хотела спросить про… В общем, это уже не важно. — Тогда убирайся отсюда, — он сложил руки на груди и резко отвернулся, уткнувшись взглядом в усеянный крупными розами куст неподалёку и закрыв свое лицо от Росанны за длинными прядями волос. Девушка успела заметить, как дрожат его руки. — Ты за неё волнуешься? — спросила она, делая акцент на словах «за неё». Она знала, что рискует сейчас нарваться на кинжал своего былого партнёра по танцам, но бросить его в таком состоянии она не могла. — Не твоё дело..., — голос Тибальта почти перешёл на рык. — Не моё, ты прав. Но я единственная, кто знает правду. Поэтому если кто-то и может тебе помочь, то только я.       Конечно же, она прекрасно понимала, в чем дело. Ярость Тибальта на балу, погоня за несчастным любовником Джульетты, и, наконец, то, что она его кузина… Он любил её, любил безумно, слепо и безответно. В те часы, что она видела Тибальта на балу, ему не было никакого дела до семьи, до Росанны, до окружающих — до всех, кроме Джульетты. И Тибальт, конечно же, прекрасно знал, что эта любовь незаконна, что ему никогда не будет позволено вступить в брак с Джульеттой. Мало того, что он её кузен, так он ещё и не выгоден графу Капулетти как муж его дочери, потому что у него не было, судя по всему, никакого наследства. В противном случае он не жил бы в этом замке на подачки графа. Последней непреодолимой преградой была сама Джульетта. Она не любила его. Это ясно из её поведения на балу. Более того, кажется, она вообще не обращает внимания на своего кузена. Чем ещё, кроме как глубоким равнодушием, можно объяснить, что юная дочка Капулетти до сих пор не заметила страстной любви Тибальта? Да и никто вообще не заметил. А это ведь бросается в глаза. И вот теперь Джульетту выдают за Париса. Бездна между ней и Тибальтом становится ещё глубже… — Дьявол… Убирайся! — Тибальт вдруг в ярости занёс руку, чтобы оттолкнуть Росанну, но она мгновенно перехватила его запястье и резко отвела в сторону — отец в свои нечастые приезды успел научить свою дочь некоторым приёмам, которые, как считалось в обществе, девушке знать ни к чему. Но отец-то знал, что Росанну и её мать в случае опасности защищать будет некому. Итогом этого обучения стало умение блокировать некоторые удары и более или менее достойно обращаться с кинжалом. Меч же для девушки оказался слишком тяжёлым.       Сейчас при возникновении опасности Росанна мгновенно среагировала  и отвела удар в сторону. Но вот реакции Тибальта на это движение она никак не ожидала. Он вдруг громко вскрикнул и схватился за запястье. — Проклятие.., — почти прошипел он сквозь стиснутые от боли зубы. Девушка взглянула на свою руку — на пальцах была кровь. Много крови. — Тибальт… Что… Что это? — она вытерла кровь о подол платья и рванулась к нему. Тибальт все ещё стоял, морщась от боли и сжимая запястье другой рукой. С его пальцев медленно капала кровь. — Убирайся.., — он поднял на неё полные ненависти глаза, в глубине которых читался страх. — Нет, — на этот раз девушка уже не колебалась, — я могу тебе помочь. Я все равно уже догадалась, что с твоей рукой.       Она схватилась за рукав своего платья и резко рванула его. Ткань треснула на плече по шву. Росанна стащила ее с руки и дернула по другому шву, делая прямоугольный длинный кусок ткани. Сейчас девушка была искренне благодарна холодной погоде, заставившей её надеть сегодня платье с длинными рукавами. — Только одна рука? — спросила она.       Тибальт отрицательно помотал головой. И в ход безжалостно был пущен второй рукав. Юноша молча наблюдал за её манипуляциями. — Дай мне руку, — и он беспрекословно её протянул. Девушка осторожно приподняла его рукав и сняла пропитанную кровью повязку, обнаружившуюся на запястье. На обнажённой руке Тибальта алело несколько глубоких порезов. — Слава богу, — со вздохом облегчения проговорила Росанна, — если бы ты знал, что вены надо вскрывать вдоль руки, а не поперек, тебе сейчас было бы намного хуже. — В следующий раз буду иметь ввиду, — попытался пошутить Тибальт. Но его глухой хрипящий голос к веселью мало располагал, а улыбка побелевших дрожащих губ скорее пугала. Девушка взяла кусок ткани от платья и сильно перетянула раны. — Подними немного руку… Выше плеча… Да, вот так. Давай вторую.       На другой руке повязка тоже успела пропитаться кровью. Росанна осторожно сняла её, пытаясь не заставить раны кровоточить ещё сильнее, и тоже заново перевязала. — Тебе нужно к лекарю. Я не знаю, как лечить такие раны. Все, что я могу — это временно остановить кровь. Должен же у тебя быть лекарь, которого ты навещаешь после очередной тяжёлой дуэли? — Я не пойду к нему. Я не хочу, чтобы… — Черт, Тибальт! Ты заживо истечешь кровью, если не пойдёшь к лекарю сейчас же! — Тише… Пожалуйста… Я не хочу, чтобы… В замке… Слышали.., — Тибальт окончательно обессилел, и его голос перешёл в тихий шёпот. — Прости… Я не подумала.., — до Росанны дошло наконец, что он не хочет огласки. Видимо, о его попытке самоубийства знали только они вдвоём, — ладно… Прости. Мы не пойдём к твоему лекарю.., — на слове «мы» Тибальт вдруг как-то тяжело и удивлённо посмотрел ей в глаза, и сердце девушки больно резануло что-то внутри. Она поняла вдруг, что он доверил свою жизнь ей, а не кому-то из дома Капулетти. Но эту мысль она отложила до лучших времен. Сейчас были другие проблемы. — Слушай, при монастырях же обычно бывает какой-нибудь врачеватель, — вспомнила она, — я знаю пару монахов, они нам помогут. Идём в монастырь.       Но Тибальт сейчас был явно не способен никуда идти. Он пошатнулся, и Росанна схватила его за плечи, опасаясь, что он упадёт в обморок. Хотя удержать его в таком случае ей бы вряд ли удалось. — Садись… Сейчас мы никуда не идём.       Тибальт почти что рухнул на скамью. Цвет его лица уже почти сливался с белым мрамором, из которого она была вырезана. Юноша, обессилев, откинул голову назад и закрыл глаза.       «Он потерял много крови. Судя по состоянию порезов, нанесены они были недавно. Видимо, вскрыл себе вены, а потом в нем вдруг проснулся то ли здравый смысл, то ли страх смерти. Он перевязал себе раны, как сумел, и вышел в сад, понадеявшись, что холодный воздух приведёт его в чувство. А тут я заявилась. Черт знает, сколько крови он потерял, прежде чем в его светлую голову закралась мысль, что умирать пока рано… " — Слушай, где здесь можно достать вина? Тебе нужно выпить, а вино, насколько я знаю, восстанавливает кровь. — Вход в погреб… Слева… За входом для слуг.., — едва выговорил Тибальт. Ему уже не хотелось ни спорить, ни вообще кого-либо видеть и слышать.       Девушка тихо направилась к замку. «Интересно, что скажут Капулетти, если слуги застукают меня в их винном погребе…» Думать об этом ей не хотелось. Тяжелую деревянную, обитую железом дверь в погреб Росанна заметила сразу. «Дьявол! Да тише ты!» — мысленно прокляла она дверь, когда та предательски пронзительно скрипнула. Спускаясь в темноте по крутой лестнице, девушка вспомнила такие витиеватые ругательства, какие вслух никогда не произносила. Но наконец она добралась до заветных бочек. На первой из них очень кстати стояла медная кружка. Росанна была почти уверена, что здесь обнаружится какой-нибудь небольшой сосуд — любят же слуги иногда попробовать вино своих господ.       Девушка быстро наполнила кружку и вернулась в сад. Колени дрожали в лёгкой панике, а по спине носились сумасшедшие мурашки, так что Росанна была бесконечно рада, когда наконец скрылась среди кустов роз от постороннего взгляда. — Пей, — она поднесла кружку к почти безжизненным губам Тибальта…