Возвращаясь к истокам

— Изящно вы его переубедили, святой отец, — обратилась Росанна к брату Лоренцо, — я бы на вашем месте не нашлась, что сказать. — О, мне кажется, ты в любой ситуации найдёшь, что сказать, — ответил ей монах, — я вижу в тебе глубокий и острый ум. Как продвигается ваше расследование? — Пока никак. То есть мы решили, что в ссоре точно замешана женщина. Но как именно, и что за женщина — мы не знаем. — Хм, да… У меня была мысль насчёт женщины. Все самое прекрасное, как и самое ужасное, в мире происходит из-за любви. К девушке, к деньгам, к власти… — Вы правы, святой отец. Я запомню это. — Я рад, что ты именно сейчас занялась прошлым Вероны, — проговорил брат Лоренцо, рассматривая фрески на стене, — как ты думаешь, разгадка тайны сможет остановить вражду семей? — Смотря в чем заключается эта разгадка. Но к чему вы ведёте? — Вчера ко мне приходил Ромео Монтекки. Он просил тайно обвенчать его с Джульеттой Капулетти. И я согласился. — Что?! Это… Ужасно невовремя, — Росанна почти с отчаянием оглянулась на закрытую дверь лазарета, — он этого не перенесёт. — Опасаешься, что Тибальт убьёт Ромео, отстаивая честь семьи? — Нет… Я опасаюсь, что он убьёт Ромео из ревности. — О, — монах мгновенно понял все без обьяснений, — боюсь, с этим я ничем не смогу ему помочь. — Я знаю… Когда венчание? — Завтра вечером. — Они собираются держать свой брак в тайне? — Да. И я их не выдам. Но ты знаешь, как быстро растут слухи. — Хорошо. Не говорите больше никому о том, что сообщили мне. — Разумеется. Я предупредил только тебя. Мне кажется, ты можешь их спасти. — Нужно остановить вражду семей. Иначе этим двоим конец. Обе стороны ополчатся на них, как на предателей. — А возможно, их брак — первый шаг к примирению. — Надеюсь, вы правы.       Дверь за их спинами распахнулась, и из неё вышел Тибальт с небольшим мешочком в руках. В нем, по-видимому, были снадобья, приготовленные братом Франческо. Юноша вместе с Росанной отблагодарил лекаря и брата Лоренцо, и они покинули монастырь.       Когда они вышли, было уже совершенно темно и на землю опустилась ночная прохлада. Тибальт снял свой плащ и накинул его на спину девушке. — Спасибо, — улыбнулась Росанна, заворачиваясь в тёплую ткань, — Кажется, у меня входит в привычку носить чужие плащи.       Всю дорогу они прошли в молчании. Росанна наслаждалась свежим ночным воздухом, а Тибальт просто смотрел куда-то вдаль и задумчиво улыбался. Когда нужные им дороги разошлись на развилке, юноша вызвался проводить девушку до замка Эскала. Однако Росанна сразу отвергла это предложение, заявив, что Тибальт сейчас в более опасном положении, нежели она. Чтобы убедиться, что он добрался до замка и не упал нигде в обморок, девушка проводила его до замка Капулетти. Уже подойдя к воротам, девушка заметила горящую свечу в одном из окон на втором этаже. — Чья это комната? — Спросила она у своего спутника. — Джульетты. Видимо, снова читает перед сном.       Тибальт не придал значения вопросу. Он мысленно с удивлением заметил, что ему не хочется сейчас думать о Джульетте. А Росанна ещё раз взглянула на освещенное окно, выходящее на балкон, и запомнила его расположение. — Знаешь, ты довольно красив, когда не при смерти, — сказала Тибальту на прощание девушка. Он ласково взглянул на неё. При свете звёзд его глаза приняли тёплый ореховый цвет. — А у тебя неплохой удар для хрупкой девушки, — улыбнулся он. Они распрощались, и Росанна отправилась домой.

* * *

      Девушка тихо вошла в замок, чтобы никого не разбудить, но почти сразу столкнулась с Меркуцио, который ждал её возвращения. Скаллигер обвел взглядом хорошо ему знакомый красный плащ, порванное платье, кровавое пятно на юбке девушки, и его брови медленно поползли вверх. — Так, стой! Ничего не говори! Что бы ты сейчас не подумал, это не так! — Быстро проговорила девушка. Брови Меркуцио остановились. — Издеваешься? Где тебя носило? — Ну… Сначала в саду Капулетти, а потом в монастыре. — Что ты в монастыре-то забыла? И что с тобой случилось? Кровь же не твоя, надеюсь? — Не моя. Спокойно. Со мной все в порядке. А что случилось — я не могу сказать. Не моя тайна. — А что насчёт самоубийств? — Меркуцио обречённо вздохнул и перевёл тему. — Я не спросила. Ну не закатывай глаза, — рассмеялась она, видя страдальческое выражение лица юноши, — так, Меркуцио, внимание. Важный вопрос. — Слушаю… — Ты можешь дать мне какие-нибудь штаны и рубашку из своей одежды? И ещё какую-нибудь обувь. Только у меня нога меньше твоей. У тебя остались твои детские сапоги? — Что… Зачем?! — Мне надо залезть на балкон. На второй этаж. В платье неудобно, — пояснила девушка. Брови Меркуцио снова взметнулись вверх. — Ты сумасшедшая, — безапелляционно заявил Скаллигер и направился в свою комнату — искать детскую обувь.