***
Лука снова курит и снова думает, что он идиот. Джулека не любит, когда от него пахнет дымом, но молчит, когда вечерами забирается к нему в кровать, чтоб просто побыть рядом. Он, как в детстве, напевает какие-то незамысловатые мелодии или рассказывает дурацкие, придуманные в то же мгновение, сказки и заплетает ей волосы на ночь. Она после делится впечатлениями о своем дне или просто молча лежит рядом, пока не засыпает. Так повелось с самого детства, когда родителям было откровенно не до них. Несмотря на возраст, она для Луки до сих пор его маленькая хрупкая сестричка. И ей иногда просто необходимо быть рядом. Они с ней так похожи, думает Лука, не понимая почему эта мысль вызывает очень странные ощущения. Он в последний раз затягивается, тушит бычок о стоящую рядом урну. Проводит кончиками пальцев по губам и улыбается. Хлоя невероятная. Невероятная, когда плачет от неразделённой любви, ища в нем утешения, но скрывающая даже имя. Невероятная, когда после тянется его целовать. Невероятная, когда пугается его ответа, но упрямо заводит руки за спину, расстёгивая молнию, позволяя платью стечь на пол. Невероятная, когда спокойно разрывает поцелуй, понимая что ни у нее ни у него не ёкает. Он находит ее невероятно прекрасной, но упрямо пытается в голове заменить ее образ кем-то другим, подставляет во все моменты совершенно другого человека. Представляет, как зарывается рукой в васильковые волосы, как чужая бледная кожа покрывается румянцем, стоит ему лишь взглянуть на ее бедра. Как она будет жаться, смущаться и гореть, когда его ладонь скользнет на ее оголенную поясницу. Лука с удивлением отмечает, что эти фантазии не вызывают в нем совершенно никаких эмоций. Он закрывает глаза и представляет как расширятся синие глаза Маринетт, когда он огладит большим кожу чуть выше чашечки ее бюстгальтера не приглушенного розового цвета, как в самом деле, а, наверняка, чуть детской расцветки. Парень устало потирает глаза, решаясь вывести себя хоть на какие-то эмоции. Думает о том, как красиво его пальцы пройдутся по подтянутому животу, заскольцят по рёбрам, проходясь подушечками по нежным лепесткам аконита. Лука резко мотает головой, будто стараясь стряхнуть наваждение и прикладывает к щекам холодные руки. Кожа под ладонями просто горит. Лука старается об этом больше не думать и тем более ничего больше сегодня не представлять.***
Лука заходит в свою комнату, когда Джулека уже лежит на его кровати, выглядя намного более сонной, чем обычно в такое время. Сестра переворачивается на живот, быстро печатает смс на телефоне. — Сегодня Нико заходил. Посмотри там на столе, — Девушка протяжно зевает, из-за чего Лука понимает её речь отрывками. Когда он подходит к своему рабочему столу, его взгляд сразу привлекает небольшой кактус, чьи огромные иголки почти что светятся в темноте светло-голубым и маленький тканевой мешочек, привязанный к горшку. В мешочке оказывается записка, которую Лука изучает почти испуганно, после трясет мешочек, пока оттуда на его ладонь не падает ещё один предмет. Он с каким-то трепетом долго рассматривает тонкий черный ободок, после, почему-то дико паникуя, надевает его себе на палец. Его кидает в жар, и, кажется, сейчас он просто сгорит. "Хэй, привет. С трудом уговорил Кагами отвести меня к вам. Ты же говорил, что я сделал тебе предложение?