Спасая тебя

Впереди меня ждал очередной побег. Только в этот раз не из тюрьмы, а от Моретти, у которого давно не все дома. Которую ночь, меня мучила бессонница. Давно я не спала здоровым и полноценным сном. Да и аппетит давно меня не навещал. Ем лишь когда позовут на семейный ужин, который проходит в полной тишине. Открытое окно и свежий итальянский ветерок уже не справлялся с поставленной задачей — в комнате нечем было дышать. Кажется будто все это началось очень давно, а по факту прошло несколько недель. Я так привыкла к новой жизни, что совсем забыла о приемном отце и жизни до. О полицейской академии и цели сдать местоположение крупной мафии. Вокруг все так завертелось, что я принимала происходящее как должное. Не ища толком доказательств. Возможно это из-за пропавших воспоминаний. Зачем доказывать себе то, что и так знал раньше? А этот парень, Мэттью. Я цепляюсь за него и доверяю, потому что тот все мое детство был рядом. И подсознательно я это понимаю. Но чувства, что он вызывает во мне, не похожи на привязанность. Скорее влюблённость. Или то остатки тех чувств, что засели в моей голове до амнезии. Не думаю, что он причинит мне боль. Только если сердечную. Уставшая от собственных мыслей, я поднялась с кровати, накинула поверх ночнушки мастерку Мэтта, которая осталась у меня, и вышла из комнаты. В коридоре тускло горело пару настенных ламп. Благодаря им, мне удалось различить дорогу к лестнице и тихо спустится на кухню. До всех этих событий, когда мне не спалось, я оказывалась возле холодильника. И что б там не было, оно оказывалось у меня в желудке. Даже, если мне и не хотелось есть вовсе. В полутьме этот особняк казался ещё больше и страшнее. Казалось будто из-за угла сейчас прошмыгнёт тень. Кстати, о своей безопасности тут не стоит вообще беспокоится. Снаружи всегда патрулирует пару подчиненных Фарадея. Добравшись наконец до кухни я облегченно вздохнула, обнаружив холодильник огромных размеров. По сравнению с тем, что стоял в моей квартире, этот казался гигантским. Что не было удивительным. Прокормить такое количество ртов не так просто. Поэтому тут днем снуют как минимум две поварихи. Думаю, если я украду одно яблоко, никто и не заметит. С ехидной ухмылкой победительницы, я откусила яблоко и услышала шорох позади себя. — Воруем значит? Пойманная с поличным, не вынимая яблока изо рта, я медленно повернулась в сторону голоса, который узнала с первых нот. — Фто, пвифёл овестовать меня? В ответ последовал тихий смешок. Мэтт подошёл к столешнице, на которой красовалась пепельница и полез во внутренний карман пиджака. Похоже он даже не успел переодеться с похорон. Видать он и правда весь в делах. — Чего не спишь? — прожевав откушенный кусок сочного яблока и закрыв дверцу холодильника спросила я. Парень показательно выдохнул, достал пачку сигарет и только закурив, ответил: — Проверял обстановку снаружи. Сейчас нам нужно быть всегда начеку. Тогда я почувствовала себя виноватой. В данный момент все люди, находящиеся в усадьбе, под угрозой. Ведь Моретти охотится не на кого иного, как на меня. А я тут. Хотелось бы мне уехать как можно дальше и увезти нависшую угрозу с собой. — А это входит в обязанности консильери? — Неа, — Мэтт выдохнул клуб дыма. — Не хочешь выпить? Доедая свой ночной перекус, я последовала за парнем, что решил мне показать винный погреб. По ногам прошёлся сквозняк, когда мы спускались по бетонной лесенке вниз. Пролёт освещался прекрасно, но я все равно иногда опиралась рукой на плечо Мэттью, боясь споткнуться. Как оказалось, подвальное помещение было не чуть не меньше самого особняка. — А нам точно туда можно? — шепотом, будто кто-то может нас услышать, уточнила я. — Эй, не забывай кто я. А тем более кто ты. Винный погреб оказался недалеко от места нашего спуска и размером не уступал кухне. По всему помещению стояли шкафы и полки набитые бутылками разных оттенков красного и белого вина. Этот вид меня так заворожил, что я и забыла о том, что никогда не любила этот вид алкоголя. Тут даже встречались полноценные бочки! — Добро пожаловать в рай! — Мэтт раскинул руки обходя владения. Я поспешила за ним и мы вышли к зоне дегустации. Тут и барная стойка, и пуфы, и стол. Все, лишь бы душа была спокойна. Пока я была поглощена осмотром шкафов, Мэтт уже успел откупорить одну из бутылок красного вина и выудить из барной стойки пару бокалов. — За что пьём? — парень протянул мне наполненный бокал. — За нас и за Кавказ, — выпалила я и залпом опустошила его. Лицо Мэтта искривилось в непонимании, удивлении и даже неком отвращении. И вновь, налив мне напиток, с недоверием протянул мне уже обновлённый бокал: — Тебя кто учил так пить? — Суровая жизнь-матушка, — саркастически ответила я, аккуратно отпив вина. — Чтоб ты знала, это Penfolds Grange Hermitage 1951 года. — О, да вы я погляжу ценитель. — Профессионал. — Просто алкоголик. — Сказала та, что залпом выпила бокал. Мы оба рассмеялись понимая всю абсурдность ситуации. Ещё два бокала мы распили в тишине, поминая общего друга. Нет, мне не стало легче. Каждый раз, когда я о нем думаю, внутри меня все сжимается до атомных размеров. Ужасное чувство пустоты и одиночества охватывает меня. Как будто отобрали частичку меня. Уже отчётливее воспринимался факт смерти. Не так расплывчато вставал образ Джо, лежащего в гробу. Я посмотрела на Мэтта, что тоже был в своих мыслях. — В такие моменты кажется, что все нормально. Что нет никаких проблем, — неожиданно начал он. — С тобой я будто возвращаюсь в прошлое. Когда мы могли беззаботно проводить время вдвоём, не задумываясь о взрослых проблемах, настигающих опасностей, смерти и страхе. Мир вокруг меня рушится. С ужасной скоростью. И единственное за что я держусь, это — семья. А моя семья — сборище бандитов, убийц, воров, наркоманов. К чему я все это? — он обошёл барную стойку и облокотился на неё. — Не бросить ли мне это все к чертям? То ли вино развязало его язык, то ли обстановка. Но такой открытый Мэттью нравился мне в сто раз больше. Я так боялась сказать лишнее, отпугнуть, захлопнуть дверь и поставить стену. Вот он стоит тут, сняв все свои личины, оголив вечно закрытую часть души. — Мне казалось, ты живешь этим, — подливая вина в наши бокалы все же ответила я. — Потому что мне больше нечем жить. У меня нет цели. Я просто иду вперёд. Выполняю то, что прикажут. А для чего? — Для чего? — Твой отец много для меня сделал. Если бы не он, то был бы я сейчас на побегушках у Леонарда. Фарадей помог мне стать более полноценным, чем я был. Он дал мне то, чего у меня от рождения не было. Семью. — Может тебе просто пора создать свою? Мэтт негодуя посмотрел мне в глаза и замолчал, вытаскивая очередную сигарету. Нервно ее запалив, он уставился в пол, задумавшись, ушёл в себя. Я мысленно отругала себя, за неосторожность. За опьяневший язык, что несёт какую-то чушь. И чтобы разрядить обстановку, я, запрыгнув, села на барную стойку подле парня. — Минздрав предупреждает, курить — здоровью вредить, — с этими словами я вытащила у Мэтта изо рта сигарету и сама сделала затяжку. Было время и я была пристрастна к табаку. В академические времена я могла выкурить пол пачки в день. Поэтому едкий табачный дым, оказавшись в моих легких, навеивал приятные воспоминания. От удовольствия я даже прикрыла глаза, делая очередную затяжку. Совсем забыв о присутствии Мэттью, я слегка испугалась увидев его так близко, когда открыла глаза. Он стоял напротив, между моими свисающими со стойки ногами и внимательно наблюдал. Глаза его потемнели, а руки твёрдо облакачивались о столешницу с обоих сторон от меня. Таким образом я оказалась в ловушке. Не показывая своего волнения, я смотрела на него, продолжая потягивать едкий табачный дым. — Что же ты со мной делаешь, Кэролайн, — еле слышно произнёс он. — Оливия, — дрожащим голосом поправила его я, — Если ты собираешься и дальше называть меня так, то я… — То что? — на него лице появилась ухмылка не похожая на те, что были раньше. — То я тебя буду называть Кристофером! — А может я и не против, — промурлыкал он подвигаясь ближе. Я взглядом вернулась к бутылке, что уже оказалась пуста: — По-моему пора открыть вторую. — Если мы выпьем ещё одну, то я за себя не ручаюсь. — Будешь буянить? — я допила остатки из бокала и поставила его рядом. Он задумался, но дистанцию не уменьшил. Мое сердце уже потеряло свой нормальный ритм. Оставаться безразличной в такой щекотливой ситуации, да ещё и в таком положении было максимально сложно. Мне жутко хотелось его поцеловать. Я то и дело замечала, что смотрю на его губы. От волнения кончики пальцев похолодели, а дыхание сбилось. — Кэр, чем дольше я на тебя смотрю… тем больше понимаю, что ты мне больше не младшая сестра, которую я таскал на руках. — Тогда кто же, если не сестра? Он оставил вопрос без ответа, продолжая сверлить меня темно-зеленым взглядом. Его лицо все ближе и ближе подвигалось к моему. Когда казалось, что ближе некуда, он поднял руку, чтоб обхватить мое лицо. А я в предвкушении закрыла глаза. Но рука Мэтта задела бокал и тот с глушащим звоном разбился о пол. Мы оба вздрогнули от неожиданности и будто бы проснулись. Мэттью глянул на пол и быстро отстранился. Повисла неловкая тишина. — Это на счастье, — пытаясь охладить обстановку, я делала вид, что ничего не произошло и спрыгнула со столешницы. — Ещё по одной? К Мэтту вернулась его маска безразличия. Он молча выудил из шкафа новую бутылку, откупорил и на миг остановился. Его будто осенила мысль. Он поднял взгляд на меня, искал во мне ответ на свой вопрос. Резким движением он поставил бутылку на стол и оказался рядом со мной. — Что-то случилось? — заволновалась я. — Сейчас и проверим, — с этими словами он обхватил мое лицо двумя руками и притянул чуть ближе. Я и сообразить не успела, как его губы коснулись моих. Мгновение и мой разум затуманило. Легкий поцелуй перерос во властный и требовательный. Полностью поддавшись чувствам, мои руки потянулись к его шее. Тем временем его уже вовсю гуляли по моему затылку и щеке. Мне стало невыносимо жарко и стыдно за те желания, что всплывали у меня в голове. Казалось мы целовались вечность и останавливаться не хотелось. Мы выплескивали те эмоции, те чувства, что сдерживались все это время внутри каждого. Этот поцелуй отличался от тех, что были у меня раньше. Он был вместо слов. Нежный, но властный. Словно этим поцелуем мы разрывали границы. Возможно все зашло бы куда дальше, если бы он не отстранился. Его глаза, вновь потемневшие, бегали по моему лицу. — Ещё по бокалу и спать, — продолжая придерживать ладонью мой затылок проговорил он, — тебе нужно выспаться. Завтра трудный день, тебя ждёт встреча с матерью. — Ты поедешь со мной? — Боюсь, что нет. Но я уверен ты отлично справишься и без меня. — И как долго мы не увидимся? Он снова промолчал. Он не знал.