***
— Эй. — Пришла благодарить? В глазах явственно читалось — да. Но вслух не сказала. — Здесь тесно и небезопасно. Мы не могли двигаться, пока Ичиго... Ннойтора полоснул её взглядом. — А теперь не можем, пока ты. Читать мысли он никогда не умел. Даже простейшая эмпатия была чем-то недоступным и далёким, как луна. Зато, как хороший воин, Ннойтора вмиг считывал движения. Нелл расправила плечи и расставила ноги почти на их ширину. Совсем как мужик. Забавно. – Я не прошу твоей опеки. — Я не принимаю подачек. — Это было моё... — Я ЗНАЮ!!! — рявкнул Ннойтора. Рука заныла от отсутствия меча: разговоры с ней выматывали ещё больше, чем поединок. Рана в груди отозвалась глухой болью, словно в неё снова что-то с хрустом проваливалось. — Но если ты считаешь, что я приму такой расклад, — из-за сраной боли в шраме слова вылетали с хрипом, — ты ошибаешься. Я ни хуя не ценю свою шкуру, — ты это знаешь. Но целая жизнь другого не может стоить твоей прихоти. Глаза Нелл воткнулись в него, сверкая из-под чёлки, словно жучки в зелени. — Я спешила найти Пеше и Дондоччаку в том числе и потому, что не хотела быть тебе обузой из-за твоего глупого чувства долга. И сейчас, когда ты, наконец, обнаружил их... – Ещё до того, как прибыли сюда. – Что?! Почему сразу не... – Потому что почуял его, — прежнего гнева к Гриммджо он не чувствовал, но забытое раздражение проклюнулось. — А тебя, кажется, сперва больше волновал Куросаки. Снова странное зрелище: при упоминании шинигами та сникла едва не виновато, словно пойманная. — Меня не волнуют твои заморочки, Нелл. Наоборот, если теперь ты отлепишься от меня и перестанешь лезть в мои дела — я рад. Ты хотела идти дальше? Отлично. Хватай своих выродков, — на этом моменте Нелл почти зашипела, и он удовлетворённо хмыкнул, — и вперёд. Потихоньку продвигаясь, они достигли выхода из катакомб. Узкие вытянутые вверх коридоры сменились на широкое куполообразное помещение. Насколько они ушли? Как далеко продвинутся? Беспрепятственное вхождение в Лас Ночес снова быстро отдалённой мечтой. Метка шинигами била на дальнем расстоянии без всякой пескисы. — Так быстро? — хмыкнул Ннойтора, увидев знакомые силуэты. — Не успели? — в тон ему поддел Гриммджо. — Или не вышло? Сказал — сиди с ней на месте. Сколопендра чуть не размазала нас по стенке. — Да ладно? Она и в релизе-то как комариный укус. — Айзен был в замке. — Гриммджо нахмурился. — Трансформировал нумерос. Что-то сделал с Улькиоррой. — Айзен? Вот тебе раз. — Для чего ему возвращаться? Третью добить, чтоб не осталось незаконченных... – Заткнись. Джагерджак почти рычал, и совершенно по-звериному оскалился. На причины Ннойторе было похуй. — Так если Шиффер полудохлый после нагоняя от папочки, какого хуя вы вернулись вместо того, чтоб напасть? — Ннойтора. — Рыжий нашёл в себе смелости взглянуть прямо в глаза. Снизу вверх, конечно. — Там скоро будет Зараки. — Это тот, который... — Да. В груди вдруг разлилось охуенное тепло, словно в глотку плеснули алкоголя. Когда он последний раз вообще пил, интересно?.. — Сука, так это ж заебись! Смахнуться с ним ещё раз и... — Маюри сказал, с тобой Кенпачи биться не будет, — шинигами помотал рыжей головой. Придурки Нелл завозились и затряслись. Ннойтора в невесть какой раз за время знакомства с ней задался вопросом, как надо было при жизни грешить, чтобы в посмертии слепиться в такие адъюкасы. — Маюри? Это тот самый, что?.. — Этот страшный шигинами здесь?! Он делал ужасные вещи, на наших глазах-янсу!! — Не с вами же, — гаркнул Джагерджак. — Шинигами уходят, не ссыте. Одной проблемой меньше. Да, Куросаки, не смотри так. Ты, может, забыл, но мы как бы пустые. Твои дружки как бы нас убивают. Спорим, малявка Нелл описалась и отнюдь не от восторга, узнав, кто вы такие. — Ничего я не... Гриммджо! как вообще можно!!! Про женщину!!! Ннойтора одобряюще хмыкнул: так ей, козе. Но вопрос оставался. — И что? Опять сидеть здесь и ждать? Да вы издеваетесь. Пантера хмурился, думал. За время их пути Ннойтора все больше убеждался, что Шестой прикладывал немало сил, чтобы казаться в Лас Ночес придурком. — Оба этих типа нам не по зубам, — наконец сказал Гриммджо. — Если мы даже близко туда сунемся, нас разъебет в щепки. Но, вне зависимости от того, чем закончится их бой, нам он на руку. Не убьёт шинигами Улькиорру, так измотает порядочно. — Куросаки на это согласно кивнул. — Набираться сил. Арранкары без силы — ничто. Взгляд остановился на нем. Ннойтора выразил в ответном, как мог, одобрение. Кажется, они в кои-то веки видят одно и то же.***
— Ты хочешь от меня чего-то? Даже не обернулась. Гриммджо одобрительно хмыкнул. Чует. Крепнет. — Если я скажу сразу, ты нападешь на меня. Зелено, болотно, хуй пойми какие, короче, у неё там глаза, теперь смотрели на него в упор. — Твои провокации не сильно превосходят попытки Ннойторы. — Едва ли у нас общие цели. Для него ты цель. Для меня — помеха. — Вот как? — Ты нестабильна. В бою ты обуза. — А мысли словно одни на двоих. Скажу тебе то же, что и ему: я не прошу твоей защиты. — Моей — нет. Скрестив руки на груди, Нелл смотрела на него, словно на ребёнка. — Ты хочешь чего, Гриммджо? Чтобы я держалась дальше от Ичиго? — Чтобы ты трахнулась с ним. Пухлый рот стал аккуратным "о". Наверное, это значило "охуеть", но Нелл ведь не ругается. Блядь, Одершванк, хотел заорать Гриммджо, какого ты строишь из себя святошу, зачем этот цирк. Почему Халлибел не прикрывалась ни уровнем васто лорда, ни даже дырой в матке, и не стала изображать целомудренность, молча приняв их — и его, и свою — звериную природу. Потому что сила Халлибел в отдаче, напомнил себе же Гриммджо. А этой — в том, чтоб прогибать под свои капризы других. Нападать Нелл не стала. Но давление почувствовалость. Тратить силу на войну с бабскими заебами Гриммджо не мог. — Тебя Ннойтора, может, — продолжал он, — и прикроет. А что станет с этими твоими? — Нелл отвела глаза. Гриммджо внутренне победно ухмыльнулся. Хищника ведёт чутье — и пока не подводит. – Что тебе мешает? Принципы? Не верю. Он? В эти игры в чувства могут Куросаки со своей рыжей играть. Нам же надо думать, как быть сильнее. Остальное чушь. Ты никого не защитишь, — Гриммджо окинул её взглядом сверху вниз, — такая. И, если ты действительно хочешь быть в Эспаде... — Всё ещё считаешь, что я уступаю Халлибел? Нелл, Нелл. Дитя. Глупое, наивное. Ннойтора только вскрыл это. — Тебя отравили. Сломали, как и твоим слугам, маску и выбросили из замка. Ее слуги, объединяясь, создают тварь хлеще Ямми, когда тот был Зеро, изгнать их не смог даже Улькиорра. Подумай об этом. Оставив семена зреть, Гриммджо пошёл искать Ннойтору. Куросаки ещё не годен. А Пантера, как и Санта-Тереза, не любит простаивать.***
— Ты выглядишь расстроенным. — А, хе, Нелл, — Ичиго делает неловкий приветственный взмах рукой, затем нервно ерошит волосы. До чего все же... Трогательный. Невинный. Нелл думает, что это хорошо. Она все сделает искренне. — Я могу чем-то помочь? Они разбрелись по отдельным коридорам, лучами сходящемся в круглом зале. Там они должны будут встретиться... через несколько часов. — Я так не привык... Сидеть на месте. Пока Орихиме... Мои друзья ранены. Они пошли сюда поддержать меня. Сейчас их нет рядом, никого. — От такого вида Ичиго у кого угодно сжалось бы сердце. У Нелл его не было. — Почему Орихиме ушла с ним? Неужели думала, что нам все равно... – Ичиго... — Что? — Что, если я скажу, что привязалась к тебе? – Ты тоже мне очень дорога, Нелл-тян.. – Будь я человеком, – ты бы поцеловал меня? – Нелл, ты что?! Нельзя говорить такие... Подействовало. От шока он забыл о теме Химе-тян. Какие они все-таки дети. Чем он растерянней, тем лучше. – Нелл... – – это точно ты?.. – Эээ... ну, ты... красивая, но ты... я привык к тебе-ребенку и... – Ты был ребенком, – тихо говорит Нелл, – совсем недавно. Кажется, Джагерджаку, чтобы победить, тут нужно вовсе не тренироваться. Впрочем, тот и сам, кажется, почуял тропку. Куда девается безошибочная точность действий бойца вот в такие моменты, когда он машет руками, словно мельница лопастями? – Почему нельзя? Я не девочка, как Химе-тян. Я не могу дать жизнь, но множество их отняла. И все же, — Нелл склоняется ближе, — это ведь не повод не радоваться новому дню, как ты считаешь? Смелые, завистливые, холодные, бешеные, самоотверженные, добрые, — все они дети Айзена. В каждом из них — частица его слов. Шаг первый — растерянность. Второй — сочувствие. — Когда Айзен сделал нас арранкарами, я схватилась за все, что он приносил. Потому что он еще помнил, как быть человеком. — Нелл... — Чем больше сила, тем меньше надо думать о том, чтобы выжить. Чем ты сильнее... тем больше тебе одиноко. Она смотрела на него прямо, пронзительно. Нелл даже не врала в этот момент. — Ты... — Ичиго улыбнулся. — Нелл, то, что ты арранкар — совсем неважно. У тебя есть друзья, даже, ты говоришь, они стали тебе семьёй. И ты готова защищать их. Как у тебя это получается, думает Нелл. Тебя, мирного мальчишку, здесь хочет убить каждый первый. Ты хватаешь за руку Гриммджо, маниакально преследовавшего тебя, ты защищаешь меня, узнав, что я Эспада. — Мне веками было одиноко, — она тоже улыбается, — так тепло, как может. — И за все это время, — пальцы касаются пламенных язычков волос, — меня согрел... только ты. Она целует медленно, на пробу. Ичиго ужаленно отскакивает; мотает головой, краснеет, что-то говорит про то, что так неправильно, так не делают, не должно быть... — Ты. Источник. Нелл нравилось, как по-доброму щурятся карие глаза Ичиго. Сейчас они полыхнули красным огнем. Добрый и честный парень, что ни разу не целовался, не понимал ее порыв. Но зверь в нем — откликнулся. ...Тем лучше.***
Знакомый рев пустил по загривку чёртову дрожь. Ннойтора прервал поединок и замер, как вкопанный. — Остынь, — хмыкнул Гриммджо и пригвоздил взглядом фрасьонов Нелл, — и вы не лезьте. Те нервно вжались в стену. — Какого хуя вы устроили? — Тебя волнует? — Да, блядь, меня волнует!!! Секира воткнулась в стену рядом с маской Гриммджо. — Решил насытить своего ручного шинигами за счёт её силы, пользуясь состоянием?! Что ты ей наплел? — Как раз наоборот. Он убавит и не будет, чуть что, разносить все воскруг. Она возьмёт, что потратила. Оба станут стабильнее. Не может расти, сражаясь, — пусть... – Не может? Она уделала тебя на раз-два! – Да? Сколько она во взрослом теле? Сколько она держит релиз? Джируга смолкает. — Как она вылечила тебя? Разве не так же? Другие арранкарши с проломленной башкой подыхают, а не уменьшаются до соплячек. Ее сила связана с сутью самки. – Хочешь сказать, у нее могут быть дети? – вдруг странным тоном спросил Ннойтора. – Да хрен его знает, – пожал плечами Гриммджо. – От Айзена, блядь, всего можно ожидать. Может, он ее для себя сделал. Книжки все эти, форма закрытая... «И тебя в напарники, потому что безопаснее кандидатуры нет. Улькиорра и то на бабу среагировал как надо. Как же эта парочка задолбала.» — Гриммджо-сама! — Не смейте так говорить о Неллиэл-сама за спиной! — Закрыли рты, пока вам их не разорвали. Он снова взглянул на Ннойтору. Тот, выдрав секиру из стены, задумчиво крутил её, уперев лезвием в пол. — Так я и думал. Она слишком парится над твоим мнением. — Оскал расплылся поневоле. — Не ожидал, что ты такой чувствительный. — Или нахуй, — беззлобно огрызнулся Ннойтора. Конец коридора ещё какое-то время окрашивался отголосками красных всполохов.***
Форма, которую принял Ичиго после, была странной. Нелл бы очень хотела продолжить с ним таким. — Эй, я не причинил тебе... Нелл, улыбнувшись, потрепала его по рыжей гриве. “Ты нечто. Не бойся себя. Взрослей." ...Возвращаясь, она понимала, что взглядов не избежать. Пеше и Дондоччака смотрели испуганно и участливо, но держались в отдалении — и от этого стало не по себе. Она не заслужила сочувствия. И не нуждается в нем. Гриммджо смотрел только на Ичиго. — Что опять за хуйня? — Нелл говорит, что снова был выброс, — Ичиго нервно потёр рог, — и она поглотила часть рейацу так же, как... серо. Что ж... По факту, так и было. Надо отдать Гриммджо должное — даже мимикой он промолчал. Глядеть на Ннойтору Нелл боялась. Они почти сутки шли молча. В какой-то момент Ичиго упал, — видимо, истощившись, и прежний его облик вернулся. — Смотрите! — крикнул Пеше. Издали стал заметен протяженный холм. — Разве было? — удивился Гриммджо. — Или Айзен и ландшафт решил подделать на скорую руку? Ннойтора молча ушёл в сонидо. — Да это же... Пнув гору с максимальной силой, он увидел знакомые узоры сегментированного тела. Похоже, одной игрушкой у Нелл меньше. Сука. Ннойтора с убийственной ясностью понимал, что придётся её уводить. Такими темпами, когда они наконец доберутся до цели, в Лас Ночес уже будет памятник с крыльями и черно-рыжий выводок.***
— Может, объяснишь? — Её червяк сдох. Глаза Гриммджо стали размером с лезвия Санта-Терезы. — Ты серьёзно, Джируга? Ты из-за этой хуйни нас?!.. — Нас?? Давай как есть. Нелл идёт за риока. Ты за ним. Я за ней. Эти её дауны только с виду безобидные — попробуй её тронь при них. Если они потеряют контроль... — Это я уже понял, — Джагерджак раздражённо сплюнул. — Знаешь, я начинаю думать, что в Эспаде было не так и плохо. — Было? — Взглядом Джагерджак полосовал не хуже Десгарон. — Мы и есть — Эспада.***
Никогда не умев врать, Ннойтора просто сказал её нянькам, что их ждет опасность и надо сделать небольшой крюк. Им врать и изворачиваться не привыкать, вот пускай и говорят с хозяйкой. Те вопросов задавать не стали, и, кажется, Нелл тоже. Доверчивый рыжий дурень послушно разделил смену курса. Рыжий вообще деально вписывался в это окружение. Дебилы ржали, спотыкались на ровном месте, — Ннойтора подозревал, что нарочно, — она хохотала, то и дело опираясь на шинигамово плечо. Как этот недоумок победил столько сильных пустых? Вероятно, тайна все же была, — ведь Айзен неспроста устроил весь этот фарс с девчонкой. Внутри все постепенно начинало закипать. Очень помогла идея Шестого сбросить часть силы в поединке до первой крови. Не будь этой разрядки, Ннойтора не уверен, что на этот раз вместо масок не посносил бы им, каждому, сразу башку. — Иногда даже радуюсь, что у меня больше нет фракции, — Джагерджак провожал взглядом ныряющую в песок долговязую фигуру. Смех Нелл и рыжего отвратительно действовал на нервы. Ннойтора издевательски усмехнулся: — В самом деле? — Пятерых мне точно не жаль. Это мог быть хороший случай, чтобы выговориться, наконец, о том, что его мучило из-за гибели Теслы. Ннойтора решил отложить откровения. – Может, скажешь, как есть? Нахера тебе это было? — О чем ты? – Грантц. Гриммджо очень странно посмотрел на Ннойтору. — У меня к тебе тот же вопрос. Разговор явно зашёл не в то русло. Но Шестой, кажется, решил дожать тему. — Почему Восьмой помог тебе с Нелл? — Выйти из нумеросов. – Хуйня. Он был Зеро. — Пиздишь, — на автомате вырвалось у Ннойторы. – Нет. — Заэль отсоедил от себя звериную часть. Освободил разум. И создал Ильфорте. Тот был чистый инстинкт. Зверь более, чем кто-либо из нас. — Гриммджо явно провалился на дно своих мыслей, и Ннойтора решил не прерывать. — Когда я впервые схлестнулся с ним, тогда я понял, что такое мой аспект. Если все сокрушено, мне некуда двигаться. Мне нужно нечто несокрушимое. – Без конца воскрешать и без конца убивать?.. Их взгляды сошлись на фигуре с огромным мечом за спиной. – Он сам сказал – хоть вечность, только освободим девчонку. Фигура с размаху врезалась в нелепый кислотный силовой поток из пасти большеголового и прочертила носом песок. Уродцы из штанов выпрыгивали, веселя хозяйку. – И оно того стоит? – Я только в нем и вижу соперника. – За что? — Ннойторы уже не выдержал и заржал. — Место в Эспаде? В лицо Ннойторе заглянули два потемневших провала. – Место убийцы Айзена.