the summer queen

Он не первый, даже близко. О просто еще один из многих, из длинной череды мужчин, которые приходят к ней просить, уговаривать, умолять и обещать свою верность или верность своих сыновей. Санса знает, что было бы наивно называть их поклонниками. Они не испытывают к ней ни страстного влечения, ни любви; они хотят лишь её корону. Некоторые, как она думает, рады красоте, которой она обладает. Другим она абсолютно не важна. Она знала, что лучше не указывать Мейсу Тиреллу на то, что сын, которого он предложил, может ей не понравиться, учитывая все слухи, которые она слышала про Лораса и Ренли Баратеона. Странно, думает она, что мужчина из её детской мечты теперь преподнесен ей как подарок, и еще более странно, что она не чувствует ничего, кроме усталости, которая лишь растет. — Я услышала ваше предложение, Лорд Мерриуэзер, — говорит она — на самом деле она слышала его предложение двенадцать раз, пять только за последний час — ничем не выдавая своего нетерпения и сохраняя на лице безмятежную маску. — Я все тщательно обдумаю. — Ваша Светлость, — настаивает он, придвигаясь ближе, чем положено. Краем глаза Санса видит, как Арья шевелится, её тело напрягается, лицо становится хмурым. — Ваша Светлость, я уверяю вас, этот брак будет выгоден нам обоим, когда мой сын вырастет. — Да, и я верю, что так оно и есть, — замечает Санса с едва заметной резкостью, и это все, что она себе позволяет. Она видит, как Арья закатывает глаза, и ей приходится подавить кривую усмешку. — Но если бы вы захотели… — Она тебя слышала! — взорвалась Арья, делая шаг к нему с такой яростью, что он отступил. Его глаза расширились, а лицо побледнело, хотя это, вероятно, было связано с тем, что Нимерия встала на ноги и зарычала вместе с Арьей. — Мы все слышали тебя сотни раз. Может, ты скажешь уже что-нибудь новое? — Санса не может удержаться от улыбки, которую прячет за рукой. Она знает, что не должна позволять Арье вести себя подобным образом. Не сейчас, когда правление королевы так неустойчиво, а союзники так остро необходимы, но она слишком благодарна за отсрочку, чтобы беспокоиться об этом. — Н-нет, — бормочет лорд, отступая еще на шаг, нервно сжимая пальцы и не сводя глаз с Нимерии. — Тогда наша аудиенция окончена, благодарю вас, — мягко произносит Санса, прежде чем Лорд Мерриуэзер вновь начнет говорить или Арья задушит его. Она встает, отпуская его изящным наклоном головы, и выходит из комнаты, жестом приглашая Арью следовать за ней. Нимерия топчется рядом с ними, удовлетворенно пыхтя, будто не она только что рычала. Санса опускает руку на макушку волка, безмерно счастливая, когда Нимерия позволяет себе немного поурчать. То, что она здесь было и радостью и мучением одновременно. С одной стороны Санса была рада её присутствию, с другой — безмерно скучала по Леди, даже после стольких лет. Это было как дыра в груди, как ноющая боль в зубе. — Прости, — вздыхает Арья, когда они остаются наедине в покоях Сансы, — я просто не могла больше слушать его болтовню. — Санса останавливает её взмахом руки. — Все в порядке, — говорит она. — Я хотела сделать то же самое. — Арья усмехается. Санса уже не в первый раз завидует свободе Арьи. У нее никогда и близко не будет того же. Между ними воцаряется дружеское молчание, Санса наливает им по бокалу вина, они садятся у очага, Нимерия устраивается между ними, укладывая огромную голову на лапы. Огонь согревает Сансу снаружи, как вино согревает её изнутри, и она начинает расслабляться, сгорбившись в кресле. Арья разваливается в своем кресле еще менее женственно, и Санса улыбается. Приятно осознавать, что теперь ей куда уютнее в обществе Арьи, — такая большая разница с теми днями, когда они только и делали, что ссорились. Санса думает, что, возможно, ожидания и стереотипы, против которых Арья боролась, сделали её такой колючей, по крайней мере, по отношению к Сансе. У них тогда были разные идеи, разные представления об идеальной жизни. У них не было общего языка. — Ты собираешься найти себе Короля? — спрашивает Арья, и её слова нарушают тишину. — Придется, — говорит Санса. — Но ты бы предпочла отказаться от этого, — догадывается Арья, бросая на Сансу проницательный взгляд, как будто она знает, что нежелание Сансы — это не только недовольство предложенным. Санса крутит свой бокал, вино мерцает красным в свете камина. Она не может притворяться, что эта идея ей нравится. Из всех вещей, о которых она когда-то мечтала, прежде чем эти мечты испарились, мужчины были самым большим разочарованием. — Дело скорее в муже, чем в браке, — вздыхает Санса, чувствуя, как вино и усталость развязывают ей язык. — Я бы женилась на Бриенне в мгновение ока, если бы требовался только брак. — Санса! — восклицает Арья, удивленно поднимая брови. Санса машет рукой. — Да ладно тебе, я не серьезно, — говорит она. — Хотя это может сработать. Арья задумчиво смотрит на неё. — Думаю, я бы не отказала кому-нибудь из женщин Мормонтов. Затем она хихикает, звуча моложе, чем когда-либо слышала Санса, и сама Санса хихикает, и они обе дрожат от смеха. Это заставляет её снова чувствовать себя девочкой, несмотря на то, что ничего подобного между ними в детстве не было. Арья всегда гуляла с мальчишками, а Санса проводила время с Дженни Пуль. Она гадает, где сейчас Дженни, как она восстановилась после испытания Винтерфеллом с бастардом Болтонов. Если кто-нибудь действительно сможет с таким справиться. Такой несправедливый поворот судьбы. Санса качает головой, чтобы развеять печаль, и делает слишком большой глоток вина. — А что? — спрашивает она Арью. — Неужели ни один мужчина никогда не интересовался тобой? — Арья колеблется. Санса ждет, и странно чувство надежды расцветает в её груди. Эти моменты с Арьей так же редки, как и необычны, и она чувствует, как заново знакомится со своей сестрой. — Я уехала из Вестероса, когда была еще совсем ребенком, — пожимает плечами Арья. Это скорее отговорка, чем ответ. — А в Браавосе? Арья тихо смеется, чуть громче дуновения воздуха. — Я даже не была в самом Браавосе. — Тем больше способов необычного знакомства, — указывает Санса с легкой улыбкой, и Арья отвечает ей своей собственной. — Полагаю, да. Хотя я никогда и не знакомилась. Я думаю… — она замолкает, и Санса ждет. Она умеет быть терпеливой. Она ждет так долго, что задается вопросом, не забыла ли Арья, что она была на середине предложения. — Часть меня все еще была здесь, — наконец говорит Арья. Возможно, она имеет в виду только свою семью, свой дом, ту жизнь, которую знала. Но Санса может сказать, что это еще не все. — Странно, как некоторые вещи могут забраться глубоко в сердце и забрать его частичку, привязать тебя к месту, независимо от того, как далеко ты находишься, — говорит она, затем бросает Арье лукавую усмешку. — Он был красив? На какую-то долю секунды лицо Арья выдает мучительно выражение, прежде чем она сдается и смеется. — Думаю да, — говорит она. — Ты так думаешь? — Трудно вспомнить его лицо. Я помню только, что он постоянно считал себя во всем правым. — Сансе было бы трудно описать выражение лица Арьи. В нем было что-то мягкое, открытое, доверчивое. Это напомнило Сансе, как Арья смотрела на их брата Джона — нет, не на их брата, напомнила себе Санса, не теперь, когда он стал Таргариеном — но более уязвимое. Как будто её самое сокровенное открылось на всеобщее обозрение. Эту Арью Санса никогда раньше не видела. Она кивает, хотя не думает, когда-либо испытывала похожие чувства. Ни с одним мужчиной она не чувствовал себя хорошо, ни одно прикосновение не было приятным, хотя их было много. Она помнит поцелуй Пса, поцелуи её фальшивого отца — Петира. Кислое дыхание Мариллиона, кулаки, и синяки оставленные людьми Джоффри. Нет, она не чувствовала себя в безопасности среди мужчин, с тех пор, как умер отец. И теперь она, наверное, никогда не сможет почувствовать себя в безопасности. Это наполняет её такой поразительной печалью, что ей приходится поднять глаза к потолку и быстро и много моргать. — Санса, — говорит Арья, удивленная и обеспокоенная. — Ничего страшного, — говорит Санса. — Что-то в глаз попало. — Она знает, что Арья слышит ложь, но позволяет ей взять себя в руки. После этого они говорят о пустяках. Момент откровения разрушен, хотя Санса уверена, что такие моменты еще будут, и за это она благодарна. В ту ночь, она лежит в постели, глядя в потолок и гадая, приснится ли Арье этот её мужчина. Придет ли он к ней во сне, вообразит ли Арья его прикосновение, задастся ли она вопросом, где он и найдет ли она его когда-нибудь снова. Это наполняет Сансу чувствами, слишком сложными, чтобы их можно было выразить словами. Санса больше не мечтает и понятия не имеет, рада она этому или нет.