ИМЯ МНЕ - ЛЕГИОН

Тревожные звоночки начали поступать в отдел моего головного мозга уже через месяц. Но сердце заставляло не реагировать на это. Я по своей глупости пригласила тебя с собой на день рождения подруги. Там была вся наша компания и несколько новых для меня людей. Конечно, преимущественно, женщины. И когда я увидела, как ты флиртуешь с одной из них, стоя с бокалом вина у окна, такая красивая, статная, роковая, мое сердце разрывалось. — Мне кажется, или твоя девушка строит глазки другой? – подсела на диван моя старая знакомая. Мне и так было несладко, а то, что это озвучил кто-то посторонний, делало ситуацию еще более неприятной. — Она не моя девушка, — стараясь говорить, как можно более спокойно, ответила я. — В смысле? Вы же пришли вместе и… вы так обнимались… — пробормотала Оля, которая, боюсь предположить, даже не в курсе, что такое «свободные отношения». — Это не мешает нам быть свободными, — сквозь зубы ответила я. – Как видишь. Мы просто спим. — А, — протянула она, явно пытаясь переварить только что сказанное мной. – А так тоже бывает? — Чему ты удивляешься? Это очень распространенный тип отношений. Отношения, которые совсем не отношения. — И вы можете… Ну, спать с другими? – спросила она, продолжая, как и я, наблюдать за соблазнением моей «не девушки». — Я понятия не имею, если честно, — покачала я головой и поставила на столик свой бокал. – Пойду, проветрюсь, — я поднялась с дивана, и Оля поднялась со мной. — Я составлю тебе компанию. — Не надо, — выдавив улыбку, ответила я и, не глядя на Свету, которая, казалось, не замечала вокруг ничего, кроме этой блондинки, что так отчаянно строила ей глазки, вышла из комнаты. Я вышла в подъезд и спустилась на один пролет. Там была организована «курилка» — стояла банка с водой, которая играла роль пепельницы, на широком низком подоконнике валялось несколько пачек сигарет и зажигалки. Недолго думая, я вытащила одну и прикурила. Я не курила четыре года. А теперь, кажется, снова начну. Потому что никаких нервов не хватит на то, чтобы спокойно смотреть, как ты показываешь мне и всем остальным, что ты действительно не терпишь обязательств. Спустя пару минут я услышала, как дверь квартиры открылась и кто-то вышел. Страждущих до табака было немало, и я решила, что кто-то снова пришел за никотиновой дозой, но каково было мое удивление, когда я услышала твой голос: — Не знала, что ты куришь, — ты подошла к подоконнику и запрыгнула на него. Твое платье задралось, оголяя все больше кожи, но я старалась не смотреть на твои ноги. Достаточно было и твоей красивой груди в декольте. — Я бросала, — пожала я плечами, делая равнодушный вид. – Решила начать снова. — И с чего такое решение? – ты усмехнулась и наклонила голову. — Захотелось. Я хотела ответить тебе что-то грубое, даже, может быть, гадкое, но не смогла ничего придумать. В голове билась только одна мысль – уедешь ты сегодня со мной или с ней? Кажется, ты поняла, что я погружена в свои мысли, потому что ты протянула свою руку и, взяв мою, с сигаретой, поднесла ее к своим губам. Сделала глубокую затяжку и, отпустив мои пальцы, притянула за рубашку к себе, выдохнув дым мне в рот. — Ты слишком громко думаешь, — проговорила ты, почти смеясь. А у меня от этой близости, от какой-то интимности, дух захватило. Я посмотрела в твои глаза и ответила: — А ты слишком откровенно флиртуешь с этой блондинкой. Да, не сдержалась, показала ревность, показала слабость, давая тебе тем самым в руки все возможные козыри. Ты в ответ просто… рассмеялась. Потом поправила волосы, убрав их за плечи, и снова взглянула на меня: — Поехали ко мне. Меня не нужно было просить дважды. Тогда я поняла, что не смогу выносить других в твоей жизни. И тем более в постели. *** Через три месяца ты начала позволять себе больше. Говорила прямо, когда мне лучше свалить. Говорила, когда не хотела видеться. Говорила, когда у тебя другие планы. Странно, но за все это время я очень многое узнала о тебе, но ты обо мне почти ничего не спрашивала. Но я была слепа, как чертов крот. Я была настолько без оглядки влюблена во всю тебя, что меня не волновало, что ты, по сути, не интересуешься моей жизнью. Ты могла позвонить мне в два часа ночи в среду и попросить приехать. Или вечером какого-нибудь дня попросить привезти тебе еды, а после того, как мы поужинаем, могла легко и без лишних сантиментов отправить меня к себе домой. И я ехала. И привозила. И уезжала. Как утопающий хватается за соломинку, я также хваталась за любую возможность побыть с тобой. Секса не стало меньше, скорее, его стало больше. А вот проводимых вместе вечеров с фильмами или прогулок – меньше. *** На пятый месяц наших «не отношений» все вообще пошло в непонятном направлении. Точнее, я знала это направление, и прекрасно понимала, что меня ждет в конце пути, но уйти с этой дороги уже не могла. Была половина второго ночи, и ты весь вечер не отвечала на мои звонки. Я решила, что ты в очередной раз «ушла в себя», как уже порой случалось – у тебя иногда были очень большие проекты и завалы на работе, и ты любила периодически побыть одна. Но когда ты позвонила мне и невнятно пробормотала в трубку просьбу забрать тебя, я поняла, что, кажется, на горизонте маячит первая наша крупная ссора. Я приехала по названному тобой с третьего раза адресу и увидела, что это ночной караоке-клуб. То есть ты развлекалась весь вечер, а потом позвонила той, кто не откажет доставить тебя до дома, уложит в кроватку, да еще и поцелует в лобик перед сном. От злости у меня челюсти сжались. Это просто уже наглое использование меня и манипуляция в чистом виде. И я не собиралась молчать по этому поводу. Когда через двадцать минут (!) ты, наконец, вышла, я готова была разорвать на куски того, с кем ты веселилась. Странно, но не тебя. Ударить тебя я не могла. Максимум – сказать что-то грубое, но никогда бы не обидела тебя физически. Когда ты села на пассажирское сиденье, я поняла, что ты пьяна до невменяемости, и пытаться что-то выяснить сейчас – будет верхом неблагоразумия. Просто-напросто потому что ты ни черта не вспомнишь наутро. Поэтому я сжала зубы и молча тронулась с места. Ты же не отличалась молчанием. В красках рассказывала, как проходил праздник у твоей коллеги, как ты пела «Ночных снайперов» с именинницей, и как другие посетители косились на вас. Когда мы доехали до твоего дома, ты предложила зайти. Хотя, мне кажется, ты просто была не уверена, что благополучно доберешься до кровати сама. Поэтому я припарковалась и вышла из машины вместе с тобой. В лифте ты прижалась ко мне своим горячим телом, прекрасно зная, какую реакцию это вызовет. — Ты какая-то странно молчаливая, — проговорила ты мне прямо в губы. От тебя несло алкоголем за версту, но даже это, к сожалению, не помешало мне мгновенно возбудиться, чувствуя через ткань одежды твою грудь, прижимающуюся к моей. — Может, потому что уже почти три часа ночи, и я хочу спать? – скептично заметила я, не давая себя поцеловать. Мои злость и негодование никуда не делись. — Спать? Жаль, у меня были на тебя планы… — показательно разочарованно вздохнув, проговорила ты. – Ну, раз ты хочешь спать, не смею тебя задерживать. Ты вышла из лифта, не оборачиваясь. Я осталась стоять в кабине, нажав на кнопку, чтобы двери не закрылись. Злость бурлила во мне, клокотала где-то в горле, кипела густой и вязкой массой, поднимаясь со дна души. — Ты не имеешь права так со мной обращаться, — медленно, но довольно твердо проговорила я, смотря куда-то в пол. Периферическим зрением я заметила, что ты остановилась у своей двери. Обернулась. — Прости? Так – это как? – ухмылка на твоих губах заставила меня плюнуть на свои принципы и выйти из лифта, чтобы сказать тебе все, что я думаю, прямо в глаза. — Как с вещью. Ты думаешь, что можешь пропасть, не отвечать на мои звонки, веселиться, а потом как ни в чем не бывало, позвонить мне и сказать: «Забери меня», рассчитывая, что я непременно приеду?! – стоя напротив твоих глаз, я пыталась прочитать хоть что-то, хоть какой-то ответ, который прольет свет на то, почему ты так поступаешь. Но я видела только темную зелень, подернутую мутной пьяной поволокой. — Ну, ты же здесь, — усмехнулась ты, пожав плечами. – И, заметь, я тебя не заставляла и не уговаривала приехать, — продолжила ты, не давая мне ответить. – Так почему ты позволяешь с собой так обращаться, если тебя это не устраивает? Я чуть не задохнулась от возмущения, но сделав еще один шаг по направлению к тебе, прошипела: — Да потому что… — я не смогла договорить. Эти слова были запретны. Их нельзя было произносить. Любой намек на чувства разрушил бы нашу и так неосязаемую связь. Я не хотела рисковать. – Неважно, — выдохнула я, покачав головой. – Иди, проспись. — О, наша маленькая девочка боится сказать правду? – снова усмехнулась ты. — Иди к черту, Света, — прошипела я и снова развернулась к лифту, нажимая на кнопку. — Да брось, — практически выплюнула мне в спину ты. – Расскажи, что заставляет тебя прибегать ко мне по первому зову? Что тебе тут как медом намазано?! — Да потому что я люблю тебя, дура! – проорала я, повернувшись к тебе лицом и игнорируя открывшиеся двери лифта. – А тебе насрать на это с высокой колокольни! Разве не так?! Я уверена, что мои глаза были бешеными в тот момент. Сердце в груди гулко стучало, а ноги казались ватными. Ты долго смотрела на меня своими темными глазами, даже твой взгляд, казалось, стал более ясным. Будто мое признание привело тебя в чувство и заставило протрезветь. И, честно говоря, какая-то часть моей больной души, романтичную сторону которую ты еще не уничтожила, надеялась, что будет какой-то хеппи енд. Счастливое завершение этого почти полугодового мучения. Но мы живем в реальности, а не в сказке. Ты сделала шаг ко мне и тихо, но довольно отчетливо, проговаривая каждое слово, произнесла: — Вот тебе и ответ, почему ты сюда таскаешься. Почему приезжаешь, когда я тебя зову. Почему все принимаешь и молчишь. Но не нужно делать из меня бессердечную суку, которая тебя обманула. Ведь я была честной с самого начала. И твоя любовь, — ты покачала головой, скривив губы, — это не моя проблема. Я ее не просила и не требовала. Это только твой выбор. И не нужно перекладывать на меня ответственность за твои чувства, если ты не можешь их контролировать. То, что у нас есть сейчас – это все, что я могу тебе предложить. Если тебе этого мало – извини и не трать время. Выговорив все это, ты снова повернулась к двери и, достав ключ, открыла ее. Потом обернулась и, посмотрев на меня, произнесла совершенно спокойным голосом: — Так ты остаешься или уходишь?