Другая реальность

— Вы замяуар-р-рчательные! — Тинк вскинул руку вверх и проорал это в микрофон. Толпа взревела, приветствуя его одобрительными криками. Тинк смотрел на это огромное море из человеческих тел с довольной кошачьей улыбкой. Сперва этот мир, так разительно отличавшийся от всех, что ему приходилось видеть ранее, испугал Тинка до чертиков. Огромные стеклянные дома, толпы людей, вечно куда-то спешащих и едва обращавших внимание на тех, кто попадался у них на пути. И главное — слишком много шума. Очень много шума. Машины все время сигналили, люди переругивались и снова спешили. Они даже не замедляли шагов, чтобы бросить очередную гадость тем, кто встал у них на пути. Люди этого мира были жестокими, раздраженными и злыми. Они словно ненавидели все, что посмело их окружать. Это все словно бы мешало им жить. Так показалось Тинку с самого начала, но, проведя в этом мире немножечко больше времени, он очень быстро сумел понять, люди этого мира предстали для него именно такими. Просто-напросто ему не повезло попасть в этот мир в восемь утра в понедельник. Понедельник для людей этого мира был сродни какому-то чересчур жестокому и ужасному божеству, учитывая, что он наступал неизменно каждые семь дней, Тинк и сам практически проникся священным ужасом и трепетом перед этим страшным явлением. Он, конечно, постарался понять, почему бы людям не выступить против Понедельника или просто отменить его как явление? Ведь, если в Бога перестать верить, он вполне способен утратить свою мощь и власть. Вот в этом Тинк был уверен на сто процентов. Наверное, он просто что-то понял не совсем так! Скорее всего, Понедельник — это болезнь или проклятие этих людей, а не божество. Это смахивало на правду куда больше, ведь от своего проклятья Тинку приходилось бегать по всем мирам, которые только оказывались в его доступе. Если смотреть на все с этой точки зрения, то людей становилось чертовски жаль. Проклятье — это вам не божество. Проклятье хрен победишь! Тинк вспомнил, что в этот момент ему стало по-настоящему страшно. Так, как еще никогда и ни в одном из посещённых им миров. Не хватало ему, чтобы к его и так не самым лучшим показателям по проклятью добавилось ещё и это! А вдруг оно перенесется с ним в другие миры? А вдруг оно заразно? Что скажет Бегония, если он притащит эту гадость к ней? После этой мысли Тинку поплохело раза в три больше … Если и бояться чего-то по-настоящему, так чтобы до трясучки, поджатого хвоста и панических атак, то только недовольства Бегонии. А раз так, то с проклятым Понедельником нужно было сражаться. Причем сражаться так, как никогда и ни с кем до этого! В конце концов, наемник он или так забежал на огонек? После этого внутреннего монолога Тинк даже несколько приободрился и собрался во что бы то ни стало найти решение проблемы. Он и предположить не мог, что оно окажется настолько простым и сложным одновременно!

***

Жизнь известного на весь мир поп-идола бесспорно давала свои преимущества. Восемь утра в понедельник — чаще всего это время, когда Тинк спокойно посапывал в собственной постели, а не пылал от ненависти ко всему окружающему миру. Но это удавалось ему только до полудня, когда телефон начинал разрываться трелью его собственных мелодий, а директор с воплями доносил до Тинка мысль, что тот проспал очередную репетицию, запись гениального сингла или на худой конец съемки клипа. А были ведь еще бесконечные проклятые фотосессии. Кто виноват, что симпатичная мордашка ценилась тут так же, а может, даже и больше, чем прекрасный и чарующий тембр голоса? — Стр-р-рауяные все-таки людишки, — ворчал Тинк, когда в гримерке ему наносили слой грима. Сперва такое вольготное безделье расслабляло. Тут даже еду приносили прямо в постель, да и в целом, если подцепить пару-тройку умирающих по нему фанаток, можно и вовсе не беспокоиться ни о чем. Это работало куда лучше прислуги, которой Тинк, к слову, платил деньги. Одно оставалось неизменным во всех мирах, куда бы Тинк не попадал. Это магия денег. Именно деньги стали тем фактором, что людишек этого мира поглотило проклятье Понедельника. Правда, это для Тинка стало откровением тоже несколько позже, когда эти самые пресловутые деньги потекли в его карманы бурной, полноводной рекой. — Ты клад. Просто самый настоящий клад, — повторял его продюсер, пока Тинк, развалившись на диване, пробовал очередной напиток этого мира. — Замяуар-р-р-чательный, — поддакивал ему Тинк, блаженно улыбаясь и думая, что в этом мире он мог бы задержаться и подольше. Битва с проклятьем Понедельника оказалась на его памяти самый приятной. — Бегония ни за что не поверит, — думал Тинк, засыпая под очередной из собственных хитов. Он не знал, что проверить достоверность мыслей сможет уже наутро. Вторник начнется не самым приятным образом.