Другая реальность

Мы — Эслинги. Тенрик облизывает пересохшие губы и старательно вглядывается в лицо брата. Он хочет, чтобы тот услышал его, понял и перестал игру в вечную войну. Они давно не дети, им нечего делить, а благополучие Севера — их общая цель. Тенрик хочет, чтобы Шейн понял, что он ему не враг. А еще хочет обнять брата, поверить, что они все еще могут быть семьей. Ты злился, когда я смотрел на нее. Слова Шейна задевают за живое, ворошат уже забытую рану. Кажется, что шрам на сердце снова начинает кровоточить. Но Шейну не нужно знать, что ревновал Тенрик тогда его. Элеонора всегда была красивым украшением, приятным дополнением его самого, но никогда не сравнилась бы с Шейном. Никогда не стала бы важнее его. И Тенрику кажется, что сейчас он доказывает именно это, но брат всегда умел прекрасно извращать его слова. Он никогда не видел того, что на самом деле думает и чувствует Тенрик. А ведь он всегда восхищался Шейном, считал его практически идеальным правителем. Практически. Тенрик всегда видел, что Шейн слишком уперт, не способен договариваться и идти на уступки. Тенрик восхищался Шейном, но никогда не хотел быть похожим на него. Тенрик знал, что Шейн погубит Север свирепостью и кровожадностью. Тенрик знал, что Шейн — почти идеальный правитель. Но это самое «почти» — гибель всего Севера. Тенрик верил, что они с Шейном могли бы править Севером вместе. Он смог бы усмирить пыл брата, а тот со временем научился бы прислушиваться. Но Шейн всегда был слишком упрям. Он не готов был разделить Север с Тенриком, а значит, ему пришлось забрать Север себе. Не ради того, чтобы насолить отцу или брату, а для того, чтобы спасти Север от разрушительной войны, которая никому не принесет ничего хорошего. Тенрик хотел, чтобы Шейн понял это и сумел принять, но, пожалуй, он слишком переоценил брата. Он ошибся считая, что его гордыня не так велика, как кажется на первый взгляд. И сейчас, стоя возле Шейна, глядя ему в глаза, все, чего хотел просить Тенрик — одуматься. Одуматься, пока не стало слишком поздно. А я тебя — легко. Поклонись от меня отцу. Тенрик смотрит в спину удаляющейся фигуре и понимает, насколько его слова правдивы. Он сунет голову в петлю, признает себя изменником, отдаст на растерзание Олларду и Империи, но никогда не сможет предать брата. Пока жив Шейн, жив дух Севера. Пока жив Тенрик, жив сам Север. Но погубить Север куда проще, чем погубить брата. — Я люблю тебя. Эти слова произносятся в пустоту. Тенрик знает, что Шейн не услышит их, а если бы и услышал, то не поверил бы или нашел способ использовать в своих целях. Тенрик любит Шейна. Тенрик любит Север. Вопрос только один… Кого больше?