Танец на Глубине/ GreedFall: Untold Story

Площадь перед Адмиралтейством наводнилась гостями вечера. На фасаде и шпилях развевались праздничные синие-зелёные с золотом флаги. В небо то и дело взмывали светящиеся шары. Стеклянный купол на правом крыле здания и террасы, расположенные на верхних этажах подсвечивались синими огнями. Удивительно, но министерски-монументальная пирамида с башенками в торжественной обстановке отчего-то напоминала храм Просветлённого в дни празднований. Ещё издалека они заметили пёструю толпу навтов в разноцветных мундирах при полном параде. Васко приосанился, и де Сарде взяла его под руку. — Итак, добро пожаловать… ну мы и вырядились… — он заметно нервничал. — Впрочем, вам как раз удается эффектно выглядеть в чём угодно. Наверняка прошли закалку Серенскими торжественными мероприятиями… как же всё это не вовремя… Нам обоим следует быть совсем в других местах сейчас… И раз уж так вышло, пускай время пролетит как можно скорее. Она вторила сквозь улыбку: — Как оказывается много у нас с вами общего… Он приподнимал треуголку, приветствуя знакомых дам, и салютовал мужчинам. — …и, помня недавний инцидент, рекомендую вам не налегать на напитки. Довольствуйтесь бокалом игристого. Снимать вас, например, с люстры, на глазах у всех будет крайне утомительно. — Какой вы оказывается, злопамятный. — Предусмотрительный. — Злой. — …Ладно. Злой. Селин тихонько сжала его плечо. — Вы не волнуйтесь так. Всё будет как надо. Вот увидите. Он молча накрыл ладонью её руку, кивая кому-то в сторону. Обилие сногсшибательных нарядов кружило голову. Тонкая эклектика сочетала несочетаемое: крестьянская простота белёного хлопка соседствовала с узорчатой кожей и — неизменными ремнями и пряжками. Скромная парча, шелковая тафта и атлас продуманно и ненавязчиво сообщали о почтении сливок общества к рабочему классу и промышленности. То ли по назначению, то ли как дань моде, на дамских шляпках виднелись затемнённые очки на ремешках. Открытые плечи дам, обнаженные ноги в полупрозрачных чулках то и дело подчёркивали шлеи с приспособлениями неизвестного назначения. Декольте с изящными полосами татуировок искрили полупрозрачными блестками. Оттеняли наряды как традиционные украшения из перьев и кружев, так и уже знакомые де Сарде механизмы, шестеренки, циферблаты и даже пружины. Но они были выполнены гораздо искуснее по сравнению с теми, что она наблюдала ранее на горожанах, и судя по цвету, отлиты они были из более дорогих металлов. Оставалось только догадываться, несут ли они рабочие свойства или же сугубо декоративные. Впрочем, как и светские события Серены, бал в Адмиралтействе вполне мог оказаться ничем иным, как ярмаркой тщеславия. Высокие двери парадного подъезда гостеприимно распахнулись. Гостей провожали навты в ливреях, отдалённо напоминающих корабельные бушлаты. Торжественное освещение, не работающее в их прошлый визит, включилось, и чинный в рабочее время холл расцвёл пышностью стен и потолка. Игра теней вырисовывала на некогда пустых серых стенах барельефы, по которым читалась история Гильдии Навтов и её ключевые события, судя по частоте плафонов, идущие чуть ли не с сотворения мира. Вдоль стен стояли ледяные скульптуры в окружении столиков с лёгкими закусками. Звон колокола открыл бал. Под торжественные звуки труб и органа на середину лестницы спустился сам Адмирал Флота. Увешанного тяжелыми орденами навта со множеством узоров татуировок на лице и идеальной выправкой невозможно было назвать стариком, несмотря на абсолютно белоснежные волосы и бороду. Один его глаз покрывал диковинный прибор вроде монокля. Когда Адмирал вглядывался в зал, золотистый механический глаз выдвигался и глянцево бликовал в отсветах. Говорил он тихо, однако сила и власть его голоса заставляли слышать и вслушиваться. «Не зная языка, слушай интонацию» — твердил де Курсийон. Зазвучала приветственная речь на архаичном навтском. Сбоку от Селин образовался Фаусто. Неизменно в чёрном, без эполет, однако в погонах капитана-лейтенанта и в расшитом Хикметской вязью поясе. Он удивленно кивнул и несколько минут спустя шепотом дал понять Селин, что от непонимания речи Адмирала она ничего не потеряла: поздравления, ожидания от союза, заверения в надёжности Гильдии Навтов и тому прочее. Скучающий квартирмейстер всё время отвлекался и вполголоса переругивался с капитаном в бордовом мундире. На тридцатой минуте де Сарде порадовалась, что каблук сапог достаточно широкий, и стопа не устала стоять. Селин перехватила у официанта резные агатовые бокалы с игристым и подала один Васко. Он кивнул и тотчас же представил свою адъютанта высокопоставленным сероглазым заместителям совершенно незнакомого подразделения чужой акватории в причудливых латах поверх коралловых мундиров. Де Сарде элегантно присела в неполном реверансе, благо читать чины и статус она умела по манерам визави. Праздник почтил своим присутствием и мэр города. Он перечислил все самые значимые события для навтов Малого Орфея за последний год. Примечательно, что среди них прозвучало открытие университета по изучению новых видов топлива, — что вызвало овации, — повышение стандартов раскрытия способностей юных навтов, — здесь по залу прошла сдержанная волна неодобрения, — и окончание работ по совершенствованию защитных сооружений вокруг острова. Де Сарде очень хотелось схватиться за голову: одно дело — наблюдение за неизвестными объектами, назначение которых могло быть каким угодно, и совсем другое — слышать своими ушами ту самую информацию, которая уж точно не предназначалась для чужаков. Официальную часть завершил навтский гимн, и публика заметно расслабилась. Или то подействовало игристое? Васко увлекли за собой в курительную комнату сослуживцы, и он только и успел, что махнуть рукой Селин. Оркестр грянул мазурку. Танцевать не хотелось, и поэтому де Сарде сейчас же отошла к компании дам у стены. Музыка, звучащая в зале показалась весьма необычной. В ней было много нот органа и множества инструментов, которые Селин никогда раньше не слышала. У оркестра она заметила большую установку, которая объединила в себе сразу с дюжину различных струнных, духовых и клавишных инструментов. Музыканты исполняли свои партии на диковинных устройствах, напоминающих отдаленно виолончели с множеством пружин. Всё это великолепие сияло в лучах многоуровневых светильников под сводчатым потолком. Селин представила, как мог бы прозвучать сейчас её голос в этой обстановке, и прикрыла глаза. Но как раз в этот момент зазвучала простенькая, но затейливая, мелодия в перерыве между танцами. Дамы обмахивались веерами, распространяя ароматы сирени и лилий. Оркестр отдыхал. а официанты разносили подносы с канапе и напитки в высоких бокалах из резного камня. У входа гомон стал громче. Стоявшая в круге дам в очках поверх шляпок, Селин отвлеклась от светской беседы о спектре синего для утренних туалетов и оглянулась. В бальную залу вошла группа рослых военных моряков в зелёных мундирах и треуголках с меховыми кокардами, украшенными выточенными из хрусталя шестернями. По вальяжной походке их можно было бы счесть полноправными хозяевами бала, если бы не объявление гвардейцев о прибытии членов Североморской Гильдии Навтов. И возглавлял её Марсий. К удивлению Селин, в его свите помимо бородатых рослых мужчин шли и высокие белокурые дамы в полосатых брюках и высоких сапогах. Моряки поклонились Адмиралу Флота и растворились в зале. Выпутавшись из объятий знакомых офицеров, Васко через весь зал поймал взгляд Селин и протянул ладонь. Де Сарде кивнула и улыбнулась. Начинался вальс. Однако перед ней внезапно возник Марсий и с лёгким поклоном подал руку в устрашающей на вид механической перчатке. Без шинели он не казался столь огромным, как при первой встрече, но де Сарде отчего-то стало не по себе. От неожиданности Селин вложила свою ладонь в его, и они вышли на середину зала. Запоздало сообразив, что танец был обещан другому капитану, она беспомощно оглянулась на Васко, но того уже не было на месте. — Дора, какая приятная встреча. То ли на нём сказалась обстановка торжества, то ли протокольный официоз, но от развязного мужлана не осталось и следа. Его ладонь едва касалась её талии, и сам он держался весьма галантно. — Моё почтение, капитан. Вальсируя с неизменной полуулыбкой, Селин то и дело украдкой поглядывала на механическую перчатку. — Потерял при инциденте. Не беспокойтесь, я хорошо владею обеими руками, и не наврежу вам. Холодные металлические пальцы чуть коснулись её ладони, и де Сарде ужаснулась ощущению безжизненного механизма сквозь кружево своей перчатки. — Я… Я не видела прежде подобных… приспособлений. Прошу прощения. Марсий широко улыбнулся. — Дора, милая, что же вы хотите от Гаканской акватории! Это же прошлый век!.. Вы поди дальше и не выбирались? — Не доводилось, увы. — Это ничего, какие ваши годы. Лет в тридцать пять, как мне сейчас, вы уже успеете повидать мир. В голове Селин понемногу начинала складываться полная картина тайного мира навтов. Всё оказалось просто до безумия. Она попала в будущее, и «Морской Конёк» оказался её машиной времени, совсем как у Жюля Верна, которым они с Константином зачитывались в детстве. Вальс тем временем пошёл на последний круг. Среди офицеров в белых кителях Васко по-прежнему не было. — Капитан… — Зовите меня Марсий, и можно на «ты». — Марсий, как продвигается ремонт вашего «Кота»? Такую улыбку она видела только однажды у Васко, когда он вдруг извинился перед ней тогда. Смесь восхищения и теплоты, граничащие с хулиганством. — Вы невозможно милы, Дора. Хорошо! С «Котом» всё лучше некуда! Мне пришлось внести кое-какие новшества, и во многом благодаря им, мои инженеры получили возможность наконец выбраться из доков и прийти на этот вечер. Впрочем, опоздал я совершенно умышленно, — заговорщически сообщил он. — Все эти приветственные речи меня усыпляют, а дамы стукают веерами. За храп. Селин рассмеялась и тут же стушевалась под взглядом Марсия, который явно ею любовался. — А давайте сбежим из этого унылого места? — Зачем же, мне здесь очень нравится. Никогда прежде не бывала в подобной роскоши. Марсий только улыбнулся в ответ и поклонился, завершая танец. Провожая её к дивану, он сказал: — Следующий вальс — мой. — Обещаю подумать. Едва Марсий скрылся, Селин выдохнула и раскрыла кружевной веер. От общения с капитаном при всём его добродушии осталось смутное послевкусие опасности, и ей стало очень тревожно. Поигрывая веером, она плыла по зале, выискивая знакомые лица, и, заметив Фаусто, вцепилась в его рукав. — Фаусто, пригласи меня на следующий танец, умоляю! — М? — Я не хочу танцевать с Марсием, и не могу найти Васко! — Так он же здесь. Квартирмейстер провёл её в соседнюю залу, где за игральными столами, разделёнными портьерами, моряки играли в карты. По обе стороны от Васко сидели навтки в парадных мундирах Гаканской акватории и обворожительно улыбались. Судя по зигзагам на погонах, всего лишь лейтенанты, однако внутри де Сарде что-то горько сжалось.

***

Словно почувствовав присутствие Селин, капитан привстал. Зарумянившаяся после танца, с искрящимися глазами, она обмахивалась веером и выглядела естественно вписавшейся в общество. Васко сухо представил её навткам и добавил: — Дора великолепно танцует. Ставлю её вам в пример. Девушки захихикали. — Не про нашу честь, капитан. Эта комната колченогих, здесь собрались те несчастные, что не танцуют. — Не могу не согласиться, милые дамы. Не про нашу честь, — он быстро глянул на де Сарде и опустил глаза в карты. — А вы — отдыхайте. На завтра у нас много дел. Селин поджала губы. — Именно в силу вышеуказанных причин я и явилась за вами, чтобы дать вам класс, капитан. Или хотите и в следующий раз ступать по моим ногам во время абордажа? Навтки расхохотались. Фаусто прикрыл рукой улыбку. — Только если вы настаиваете. — Ставлю полугодовое жалованье, что мой класс победит вашу косолапость! Васко захотелось рявкнуть на неё, прогнать с глаз вон, чтобы она ушла и больше ни в коем случае не возвращалась, чтобы вырвала себя из него без остатка, и чтобы он никогда не знал её ни во сне, ни наяву. Только вот давать слабину и обнажать чувства было не в его природе. Всей его выдержки хватило на единственное слово: — Годится. В бальной зале начинался вальс «Осенние листья». Скрипки пели о дожде и о горечи опавших листьев, о том, как скоротечно время, и как свирепы ветра зимы. В самом неприметном углу на небольшом возвышении, открывающем полную панораму бальной залы, на низеньком диванчике сидел Марсий и лениво рассматривал ножки дам. Заметив Васко в компании хорошенькой адъютанта, он поднял бокал в их сторону. «Ах ты сука», — подумал Васко и кивнул в ответ. Он поклонился и протянул раскрытую ладонь, холодно глядя в глаза Селин. — Что же. Показывайте ваш класс. Один я уже получил. — Вы не только злопамятны, но и жестоки, капитан. — Сочту за комплимент. Начался круг. Мягкость пальчиков в кружевной перчатке подарила ему такую надежду, что она утопила собою всяческую обиду. Казалось, если он не сожмёт её ладонь чуть крепче, она выскользнет из его рук и растворится в музыке. — Вы делаете мне больно. — Прошу прощения. Перчатки скользят. Не привык к шёлку. Он смотрел в плывущие смазанные пятна публики, смотрел на её плечи, куда угодно, лишь бы не встретиться взглядом с её глазами. Распахивая руки, он отпускал её в легкой фигуре танца, но его пальцы словно вросли в ткань её перчатки, а она не спешила разрывать их ладони, повинуясь темпу. Новые па становились для него испытанием. В его воображении она отнимала руку и кружась, уходила всё дальше, теряясь среди вращающихся кругов парчи и бархата. Но раз за разом она возвращалась, и тем труднее ему давались фигуры вальса. — Больше не уходите. Он не расслышал. Ему показалось, или она действительно это сказала и — так? — Извините, что вы сказали? Громкая музыка. — Больше не смейте меня бросать одну! Он мог бы обхватить эту тонкую талию обеими ладонями. Тонкую и без корсета, ведь он заметил ещё на борту «Конька», как на ней болтался старый бушлат Флавии. — Повторите, Селин… Её испытующий взгляд. Кажется, он улыбается как идиот. — Говорю, этот оркестр играет словно для глухих. Вы что-то сказали, а я не расслышал. — Может для глухонемых? — Мне действительно трудно воспринимать некоторые фразы… и… я уже говорил, что вы восхитительны в вашем платье? — Оно неожиданно удобно. И не жарко. Ему неловко, как же ему мучительно неловко, и он очень хочет, но не знает, что сказать. Укрытая чёрным пером воротника-стойки, её метка на щеке почти неприметна, но он всё равно быстро осматривает залу на предмет взглядов, что могли бы хоть как-то заподозрить её. Как же хочется, чтобы этот танец продолжался вечно… Почему она так улыбается? — Капитан. — Да? — Пообещайте, что никогда не бросите меня. — Слово чести. Вальс завершился, и румяные пары разошлись к столикам с пуншем. Не сводя с неё глаз, Васко взял под руку Селин, и они вышли из бальной залы.