Танец на Глубине/ GreedFall: Untold Story

«Бывшая жена? Бывшая любовница? Или нынешняя?», — с горечью размышляла де Сарде и изо всех сил пыталась задавить желание вдребезги разбить бокал, разрыдаться и броситься прочь. Но, поймав несколько любопытных взглядов, она взяла себя в руки и надела привычную маску отстранённой любезности. Казалось, Васко танцевал с этой хищной брюнеткой с раскосыми глазами уже целую вечность. Та смеялась, кокетничала, и в нём не было ни холодности, ни привычной сухости, — он заворожённо смотрел на неё! — Вы задолжали мне танец, Дора, а ведь я так ждал вас, — знакомый голос с шутливой укоризной раздался совсем близко. — Печально, ведь ваше появление сегодня сделало этот вечер по-настоящему интересным. Контроль покидал её вместе с остатками торжественного настроения. Однако ей хватило мужества не показывать виду. — Вас ещё не успел утомить избыток женского внимания к нашему ловеласу? Дамы так легковерны и так чувствительны… Марсий говорил о Васко с неподдельным восхищением. — Нет, — чуть не рявкнула де Сарде и осеклась, переходя на спасительный ледяной тон, — меня утомляют беспардонные самоуверенные мужланы, которые не понимают намёков. — Даже так? — капитан «Кота» притворно задумчиво поджал нижнюю губу, — Ну тогда примите к сведению скромное мнение самоуверенного мужлана: в гневе вы страсть как хороши… Но только вот ваш выбор капитана… Интересно, изменилось бы ваше мнение, окажись вы со мной на одном судне? Далеко не праздный вопрос… Вкрадчивые слова Марсия пролетели мимо её ушей. Васко и незнакомка тем временем замерли, прижавшись щека к щеке, и сквозь почти физическую боль Селин казалось, что она видит, как приоткрываются его губы и расширяются зрачки. — О, Марсий, да оставьте же меня! — Как пожелаете, драгоценная Дора. До новых встреч! Марсий элегантно поклонился и отошёл. Глаза его смеялись. Оркестр смолк. После проклятого белого танца капитана словно подменили. Васко стоял какое-то время в задумчивости и всё ещё с грустью поглядывал через зал на смуглую незнакомку, с которой они только что не целовались у всех на глазах. Он будто совсем забыл о существовании де Сарде, которая в этот момент стояла совсем рядом и испытывала мучительные приступы ревности, досады и разочарования. — Что-то случилось? — непринуждённо спросила она. Васко рассеянно повернул голову и посмотрел будто сквозь неё. — А? Нет. Ничего особенного, что бы могло вас заинтересовать, Дора. По всем признакам, он, конечно же, лгал. После всего пройденного прежнее доверие к нему вдруг стало веревочкой, нити из которой неумолимо лопались одна за одной. «Всё, с меня довольно!», — пронеслось у неё в голове. Всякий раз, когда она делала шаг навстречу, он словно злонамеренно делал два шага назад. Как только казалось, будто она начинает действительно понимать его, понимать даже в том неизъяснимом, о чём Васко молчит, её представление мгновенно разбивалось о его непоследовательность. С его стороны не случалось ни закономерных шагов, ни ожидаемых реакций. Она не понимала ни отношения к себе, ни самого капитана. Она устала. Де Сарде резко развернулась и собралась было направиться к выходу, когда Васко коснулся её руки. — Постойте. У меня для вас есть небольшой подарок. Идёмте. Только сознавая, что малейшее выражение недовольства или беззвучный скандал, полный резких жестов, привлечет к ним излишнее внимание, Селин проследовала за ним.

***

Они вышли из зала. Всё освещение здания сосредоточилось в бальной зале, и молчащее министерство застыло в полумраке. Тёмные холлы Адмиралтейства пустовали, если не считать выставленных у лестниц гвардейцев и увлечённые друг другом парочки, кутающиеся в темноту. Впрочем ни гвардейцы, ни пары друг на друга не обращали ни малейшего внимания. Ленты лестниц разворачивались одна за другой. Огни празднества остались далеко позади. Начинались грубо вытесанные служебные коридоры. — Капитан, а вы уверены… Шёпот Селин отразился неожиданно громким эхом. — Доверьтесь мне, — его рука чуть сжала её, и Селин вдруг подумалось, что разразись под ними самая бездна, она без страха прыгнет в неё, лишь бы тёплая ладонь Васко не выпускала её руку. Перед ними открылся простецкого вида высокий колодцеподобный холл, освещённый по стенам диковинными голубыми дугами, как если бы какой дурак исхитрился заловить и приручить молнию. В центре холла располагалась самая обычная винтовая лестница, каких в Серене было множество. — Куда она ведет? — Мы не можем зайти туда с парадного входа… Просто доверьтесь. Селин вздохнула. Впрочем вычурная открытость платья сослужила добрую службу. Привычные кринолины не позволили бы с такой лёгкостью преодолеть стремянку. Они достигли последнего этажа, и пройдя в неприметную дверцу, де Сарде невольно ахнула и прикрыла лицо от неожиданного света. Горечь обид Селин растворилась в торжестве Мироздания, воссозданного сотнями рук величайших мастеров своей эпохи. От края до края, насколько хватало видимости, размещались отливающие всеми оттенками металлов, известных Селин, устройства и механизмы. Только в отличие от едва заметных глазу рубинов в шестернях карманных часов, в колоссальных шестернях горели кроваво-красные камни размером с кулак. Огромные маховики возвышались над указателями с подписями на навтском. По бокам поля механических чудес находились большие глобусы Земли и Луны, в точнейшей пропорции относительно друг друга. Их не удерживали никакие крепления, планеты просто плавали в воздухе, чуть вращаясь вокруг своей оси. Вспоминая атлас звёздного неба и сопоставляя размеры металлически-жёлтого поля под ногами и глобусы, Селин взволнованно оглянулась на Васко. — Под нами, то есть… под нашими ногами… Васко, неужели это Солнце?.. Безупречными в своей гармонии клубками, иллюстрируя движения небесных сфер, застыли астролябии, в десятки раз больше той, что она уже видела в доме у Васко. Венчал же это невероятное помещение огромный глянцевый купол, сквозь который блестели настоящие, не воссозданные, звёзды. Её глаза пили красоту. Впечатывали в память образы странного нового мира, совершенного, прекрасного, такого близкого — только руку протяни, и такого недосягаемого. Она словно видела человеческую мысль, застывшую на пике выраженного в изобретениях прогресса. Мысль, вырвавшуюся на сотню лет вперёд. Чем сильнее она вглядывалась в открывшуюся панораму, тем больше видела подробностей конструкций под собой. В самом центре располагалось самая грандиозная из них — модель Солнечной системы. И самое поразительное, что в ней было не шесть, а целых семь планет, и более того, стояли дополнительные черновые орбиты, — угадывались сомнения автора в плоскостях, — ещё трёх… — Нептун. Наше недавнее, полностью подтверждённое расчётами, открытие. И да, сейчас вы в святая святых навтов, в сердце нашей Гильдии, и имеете счастье созерцать нашу хм… магию. Проще говоря, лаборатория, отдел пробации. — У меня нет слов… Он кивнул на застывшую Солнечную систему. — Полагаю, вы уже понимаете, что это. Но готов поспорить на что угодно, что такого вы ещё не видели. С тихим щелчком Васко повернул какой-то рычаг, и всё пришло в движение. Глобусы Земли и Луны вдруг чуть наклонились и начали плавный полёт под куполом по классически описанным орбитам, в то время как под ними покойно кружил диск Солнечной системы. Селин интересовалась устройством мироздания и даже побывала в Аль-Садском Университете на лекциях Гюйгенса и Рёмера, двух известных астрономов, внёсших неоценимые вклады в изучение небесной механики. Так что ей повезло получить представление о кольцах Сатурна и о понятии скорости света. Но она никогда не видела, чтобы всё было представлено настолько филигранно детализированно и живо. Она не могла и подумать, что увидит перед собой космос со звездами, орбитами тел Солнечной системы, по которым в собственном ритме двигались планеты. Озадаченно улыбаясь, Селин рассматривала великолепие у себя под ногами и над головой. — Но как?.. Какая сила приводит в движение всё это великолепие? — Магнитная сила. Просто достаточно большие магниты. Капитан стоял в тени у стены. — Но это всего лишь макет, — отсветы искусственных звёзд скользили по лицу Васко. Украшения его мундира искрились нежным светом. «Всего лишь?!» Де Сарде, ошеломлённая противоречием между собственной недавней ревностью и величием открывшегося перед ней грандиозного макета, смотрела во все глаза. Простота и некоторая стыдливость капитана за причастность к чуду механики вскрывала в ней новое неукротимое чувство. И вот этому человеку она, пьяная, разъясняла небесную механику тогда на палубе? Селин рассмеялась. — Всё великолепие у ваших ног — всего лишь искусная подделка. Необходимая фальшь, что только готовит нас к подлинному знакомству с Истинным. Капитан подошёл к неприметной широкой трубе со множеством шестерней и пружин в углу балкона, на котором они стояли, и усилием толкнул. Труба выкатилась, блеснув линзой большого телескопа. Васко подкрутил какие то рычаги и посмотрел в устройство. — Но если взглянуть отсюда, можно увидеть настоящую Венеру и её поверхность во всех деталях. Такого мощного телескопа нет нигде на Гакане, уверяю вас. Она конечно не так богато блистает, как макет, и не содержит ни роскоши инструмента, ни драгоценных компонентов, привычных глазу. Она дика и неуправляема, и нет ни единых рук от нашего мира, что посмели бы к ней прикоснуться. Но она — Утренняя Звезда, что освещает путь в океане. Она — настоящая. Ей можно подражать тысячью способов, но невозможно стать ею, потому что она — единственная в своём роде. Логика, аналитика, скепсис и тысяча известных способов не поддаваться чувствам потерялись среди вращения драгоценных планет. Растерянная, де Сарде только пролепетала: — Васко, мне даже страшно представить, насколько вы рискуете, показывая мне это… — Не тревожьтесь. Какой болван покинет бал ради визита на рабочее место? — он усмехнулся. — В это время здесь никого не бывает. Мир сердца Селин оживал. На секунду она бросила взгляд на Васко. Сейчас же рядом с ней находился мужчина, что совершает поступки вместо красивых слов — о, она только-только начала понимать, почему Васко был так скуп на комплименты! — и, не умея сказать, просто бросает к её ногам всю Солнечную систему, рискуя собственной репутацией. Селин понимала только одно: на неё тоже действовала сила притяжения, недоступная рассудку, зависящая только от ловкости тех рук, что вложили душу в саму её суть и заставляли биться и страдать её бедное сердце. Она подошла и заглянула в телескоп, чуть коснувшись руки Васко. Ей открылась пустыня с завораживающими оранжевыми кратерами — следами от падения метеоритов. Или высохших океанов и морей. — Как думаете, капитан, возможно ли, чтобы и на Венере была жизнь? И как могли бы выглядеть существа, населяющие её… — рассеянно проговорила она… Его голос раздался у неё над ухом. — Мне кажется, и я твёрдо убеждён, жизни под силу объять необъятное. — Рука Васко легла на её талию и медленно двинулась, обвивая её. — В любом месте, в любых обстоятельствах, но только если на то хватит воли. Обычной человеческой воли. Она закрыла глаза. Мерный мелодичный ход шестерней, первозданная в застывшей огненности Венера, покрытая изъянами, как и любой подлинный драгоценный камень, — ибо подделка всегда безупречна, — голос Васко, его сложные чувства, закованные в мысли, словно в доспех, слились в единую симфонию, обрамлённую механическим мирозданием запретного острова. Вздрогнув, Селин слегка отстранилась от телескопа. Пальцы Васко едва касались её висков, невесомо скользили по скуле, словно вслепую читая её лицо. Когда они провели по ненавистной метке, ей стало неловко, но игра кончика пальца как будто обнаружила в её витках новый, неисследованный, маршрут и продолжила свой путь по губам. Селин прерывисто вздохнула и повернула голову. Во вкусе губ Васко горечь табака и соль океана слились в нежность. Свет от планет и звёзд заплясал, отражаясь в ней диковинными полосами перед глазами. Солнце внутри Селин вспыхнуло ярче солнца под их ногами. Захотелось, чтобы время застыло вместе с движением планет, и это мгновение никогда не кончалось. Чтобы в целой вселенной остались они одни. Звук за дверью заставил вздрогнуть, и Селин безотчётно вжалась в Васко. — Капитан, не передать словами, как вы потрясли меня этим… всем этим! — Селин еще раз взглянула вокруг, — Вы открыли мне новый мир!.. Я не имею права подвергать вас риску. Давайте вернёмся, прошу вас. Васко кивнул и с неохотой выпустил её из объятий. — Уже поздно, я провожу вас, — сказал он и взял её ладонь в свою.