***
Спустя несколько часов в кабинет наместницы ворвался тайфун по имени Марсий. Из-под густых бровей сверкали потемневшие от бешенства глаза. Удар двери о косяк рассыпал штукатурку, и замок жалобно хрустнул под агрессивным поворотом ключа. Под натиском стихийного явления в навтском виде в углу с постамента звякнула об пол маленькая вазочка, а на стене одна из картин съехала набок. — Приветствую, миледи! Просто зашел остудить твой пыл, ведь твой свежеизданный указ — не более, чем лишь фикция! Я являюсь адмиралом, и портами руковожу тоже — Я! И Я тебе никакого разрешения на подобное кощунство не давал!!! Хотя поздравляю, взбаламутить всех тебе удалось на славу! Перед носом разъярённого навта возник пергамент с заголовком «Доверенность» за подписью и печатью Кабрал. Селин снисходительно вздохнула. Тайфун в бушлате исчез. Теперь над миледи наместницей нависал андриг с рогами, выставленными вперёд и налитыми кровью глазами. — После прекращения поджогов ваших кораблей и имущества Гильдии Навтов по всему острову Кабрал оказалась так добра, что ещё до твоего назначения выписала на моё имя доверенность. На случай, если с ней что-нибудь произойдёт, чтобы порт работал без простоя например, если выборы нового адмирала затянутся. Ваша знаменитая бюрократия… Нет-нет, я не собираюсь вмешиваться в ваши дела или, упаси Просветлённый, мешать тебе в работе. Но есть решения, которые важны для общего развития острова… Желаешь ознакомиться? Андриг по имени Марсий уставился в дружелюбно протянутый к нему лист. Он замер, сжал губы и, будто не веря ни услышанному, ни написанному, повел головой. Он простоял так минуту, пытаясь осмыслить сказанное, развернулся и начал греметь сапогами по кабинету де Сарде. Что ж… Придерживая отчёты, лежащие на столе и готовые разлететься от вихря, следующего за рассерженным адмиралом, Селин спокойно наблюдала за пружинящими расхаживаниями взад-вперёд и в ожидании пламенной речи покусывала кончик пера. — Подумать только! Ты всё-таки сделала это! И зачем?! Зачем, Селин?!!! А я ведь тебя просил! Отныне всё, что произойдёт с момента вступления указа в силу, будет на твоей совести! Да ты просто еще не поняла, что натворила! Их место — на рее, ты понимаешь или нет?! Они — нелюди! Бандиты! Будут стычки с нашими! Будут разбои! Грабежи! Убийства!!! — Марсий. Преступники остаются вне закона, — де Сарде говорила на языке юриспруденции, пробивающим любые бурления эмоций. — Моё решение взвешенное, и подстраховано законодательной базой Мостового Альянса. Она имеет серую зону, которой нет в Уставе Торгового Содружества. Возьми себя в руки, пожалуйста. Мой указ не снимает ответственности с преступников, и швартоваться дозволено только тем, кто не объявлен в розыск за деяния, повлекшие за собой задокументированный урон физическому здоровью и имуществу наших граждан и всех членов Гильдии. Их не будет в портах Новой Серены. Всех этих людей примет на себя порт Хикмета, усиленный специальными войсками… За малейший неверный шаг назначены огромные штрафы. Любое бесчинство с их стороны немедленно пополнит нашу казну, потому что Хикметский порт принимает их по основанию договора фрахтовки, а мы, Торговое Содружество, прописаны в нём стороной, предоставляющей разрешение на заход в акваторию Тир-Фради… Да выслушай же меня! Но разъярённый адмирал даже не вникал. Марсий запустил руки в свои волосы, остановился и вдруг наставил на вышедшую из-за стола Селин указательный механический палец. Поджав нижнюю губу, он прорычал: — Знаешь что?! А я не хочу иметь никакого отношения к этому всему! Сама разгребай все, что последует за твоей блестящим планом, глубокоуважаемая миледи наместница! — обращение прозвучало, как если бы он изрыгнул ругательство. — Я в этому не участвую!!! — Адмирал, а я говорила, когда вы защищаете свои интересы, в вас проявляется страсть настоящего благородного морехода? Нет? Немедленно успокойтесь, иначе я за себя не отвечаю… — томно выдохнула Селин, и с обворожительной улыбкой принялась обмахиваться листом с недописанными правками. В подтверждение её слов тонкие пальчики с увесистым перстнем наместницы изящно расстегнули верхние две пуговицы камзола и ослабили шейный платок. — Самое время для юмора! На меня да моим же оружием? Ну уж нет! Эти твои штучки со мной не пройдут! Но обвиняющий палец покинул поле её зрения. Ещё две пуговицы камзола расстегнулись, и из-под полупрозрачного шёлка блузы начали проступать очертания корсета. Ощерившееся татуированное лицо как будто чуть смягчилось. — Ну у меня есть пара козырей, чтобы вас убедить, адмирал, — промурлыкала де Сарде, подходя ближе. — Например, я готова передать четверть дохода на нужды навтов на Тир-Фради. Построите более современные верфи, расширите флот, укрепите старые торговые пути, наладите новые… Бешеный андриг покинул наконец её кабинет, и она осталась наедине с раскрасневшимся Марсием. Он продолжал стоять и смотреть исподлобья со скрещёнными на груди руками. Адмирал процедил: — В противном случае все, достигнутое на Тир-Фради Гильдией и твоими предшественниками, погрязнет в разбое и беззаконии. По твоей вине, миледи наместница. Ворот рубахи, торчащий из-под адмиральского бушлата, опасно натянулся под требовательной изящной ладонью, вот-вот готовый треснуть. Перепачканные чернилами тонкие пальцы убрали растрепавшиеся волнистые пряди Марсия с уха. Жаркий шёпот содержал самые смелые предположения о том, какая щедрая награда совершенно теоретически может ждать мудрого адмирала при его поддержке. Последним аргументом стали острые зубки, чуть оттянувшие его мочку и нежно прикусившие в ней кольцо. Под мелодичный смешок расстегнулись последние две пуговицы камзола наместницы. Адмирал вздрогнул и шумно выдохнул. — Я прекрасно понимаю, в какие игры ты играешь, Селин. Ты просто меня используешь! — И обычно ты более чем не против… Она умолкла, глядя ему в погрустневшие глаза и ждала с самым невинным видом. Марсий же на остатках раздражения смотрел на неё, но учащённое дыхание сквозь возмущение выдавало его с потрохами. Капитуляция. — Я искренне сожалею, если слишком вольно трактую собственные полномочия в рамках, установленных Сухопутным Кодексом, отношений… Но взгляните, — я всего лишь слабая женщина… и мне отчаянно нужна ваша помощь, ведь никто не справится лучше вас, адмирал… С вашим-то таким твёрдым… и таким горячим… характером… На последнем слове на застежках адмиральских штанов оказалась возмутительно бесстыдная ладонь, и Марсий одним движением усадил игриво взвизгнувшую Селин на письменный стол. Сердитые колючие поцелуи атаковали её губы и подбородок. Холодный металл руки обхватил затылок и уничтожал изысканную причёску. — Проклятье!.. Да как ты… это делаешь… — простонал он ей в ухо и принялся стягивать одежду. Шум за окнами заставил обоих подскочить и отпрянуть друг от друга. Марсий быстро натянул бушлат и осторожно выглянул на площадь перед зданием дворца. — Вот этого я и боялся!.. Селин с тревогой проследила за его взглядом и поспешно собрала волосы. На площади перед дворцом волновалась синелицая толпа навтов. Резкие выкрики не сулили ничего хорошие. Некоторые держали горящие факелы. — Бунт. Они пришли протестовать против твоих «нововведений». Я. Тебя. Предупреждал. На суровом лице Марсия никаких инструкций к ситуации побледневшая Селин не обнаружила. К такому развитию событий она оказалась не готова. Конечно, с недовольством ей приходилось иметь дело. Вспомнить те же переговоры. Только вот как себя повести в условиях настолько внезапной и настолько радикальной реакции? Лекций на этот счет никто из учителей не преподавал. В многочисленных учебниках ничего подобного описано не было. Люди на улице размахивали руками и кричали. И их голоса с каждой минутой звучали все громче и слаженнее. — Что это значит? Они хотят вынудить меня передумать? Но ведь этот указ нужен всем нам! Нужен каждому на Тир-Фради! Они что, вообще ничего не понимают?! — из испуганного её голос с каждым словом набирал силу. — О, сейчас я всё разъясню!.. Она решительно подошла к зеркалу, быстро привела себя в порядок и поспешила к выходу. — Стой! Ты с ума сошла?! — Я должна выйти и поговорить с ними. — А вот этого тебе делать точно не надо! — Марсий схватил де Сарде за плечи и слегка встряхнул. — Ты слышить все эти крики? Я насчитал примерно четыре сотни разъяренных навтов. Да и местные некоторые к ним присоединились. Как видишь, перспектива иметь дело с пиратами их не порадовала. Вслушайся! Все они сейчас настроены явно не на светские беседы! — Отпусти! Что я буду за наместница, если буду отсиживаться тут?! Думаешь я не боюсь??? Но мой долг — выйти к ним и ответить! Его глаза тревожно вглядывались в её, и Марсий лишь отрицательно качал головой на каждое слово Селин. — Не обсуждается! Я этого не допущу. Адмирал на Тир-Фради Я, и если они и станут слушать кого-то, то только меня. Прикажи Курту готовить стражу к… к моему провалу. Займись безопасностью! Давай! — Ну уж нет! Ты привык решать все слишком жестко. Надеюсь обойдется без твоих любимых кнутов и прочих непотребств а ля матушка-Гильдия! Надо уладить все полюбовно! — Тут уж как пойдет… — усмехнулся Марсий. — Обещать ничего не могу. — Дай мне слово. Слово Чести. — …клянусь. Сделаю всё, что могу. Даже досада, недовольство и тяжёлый взгляд не обесценили клятвы Марсия. Де Сарде прижала руки к груди и с надеждой смотрела в спину удаляющемуся адмиралу Тир-Фради.***
Западное крыло дворца, где разместились адмиральские апартаменты, ничуть не уступало по избыточной роскоши убранства парадной его части. Резкие голоса Монетной Стражи и суровый инструктаж Курта тревожным гулом доносились со двора в ароматном вечернем воздухе. Сегодня все не на шутку переволновались. Перед де Сарде до сих пор стояла картина, где вышедший к разъярённой толпе адмирал умудрился всего за несколько минут разъяснить все выгоды нового указа как для горожан, так и для навтов. О, Селин ни за что бы не удалось так же чётко и быстро составить своё обращение! Адмирал призвал всех к порядку и народ его послушал. Никакого торга, никаких угроз, никаких обещаний. В голосе его не звучали ни страх, ни злость. Лишь присущая рассудительность и медлительная власть. И о чудо, обошлось без угроз и расправ. И само собой, это не означало, что зачинщиков не ждало непубличное, но болезненное, возмездие. Селин стало совестно. Всё это время она серьезно недооценивала лидерские таланты Марсия. Да и проницательность, чего уж. Он отлично видел весь ее прагматизм и попытки пользоваться его преданностью и простой, по-человечески искренней, зависимостью от нее. Марсий того не заслуживал. Наместница огляделась, прикидывая, нет ли вокруг свидетелей и едва постучав, зашла в адмиральские апартаменты. Лязг металла заставил поджать губы. Адмирал сидел на кушетке у камина и сосредоточеноо точил ножи своего протеза бруском неизвестного искристого минерала. Де Сарде пришлось несколько раз окликнуть его. Заметив Селин, тот поспешно убрал оружие обратно в кистевой блок механизма. — Не ожидал, что ты сюда придешь… я бы прибрался хотя бы… Он быстро собрал инструменты в небольшой сундук и отряхнул рубашку, заправленную в штаны. — Всё в порядке. Ты тут здорово устроился. Она улыбнулась на шкаф с модельками кораблей. — Да тут было бы неплохо, если бы не чертовы позолоченные ангелочки везде и прочие излишества. Да еще эти портреты семейства д’Орсеев… Ощущение, что на ковре перед Князем, а не в собственных покоях. Велел снять их и засунуть куда подальше… Хотя твой визит, признаться, оживил моё логово. В задумчивом колебании тюля словно слышалось чьё-то холодное одиночество. Селин поежилась на укутанный сумерками балкон. Вид из раскрытой двери потихоньку становился черно-белым, и только огонек маяка ровным светом жёлтого выделялся на фоне серого тумана. Вечерняя прохлада на Тир-Фради была довольно суровой. Марсий проследил за её взглядом и занялся растопкой камина. — Сейчас. Селин скинула сапоги и совсем по-домашнему забралась на кушетку, поджав под себя ноги. Она рассеянно смотрела за тем, как разгорается и начинает потрескивать пламя. — Хикметцы испугались повторения волнений у себя. Сегодня целый день успокаивала присланного представителя Бурхана. Спланировать к ним визит, убедиться… даже не знаю… Марсий закончил суету с камином и плюхнулся рядом, приобняв её за плечи. Не отрывая взгляд от горящих углей, Селин прижалась щекой к его груди. — Ты так здорово все уладил… Благодарю. Не ожидала, что ты в итоге займёшь мою сторону. — Не, ну я по-прежнему не в восторге от этого твоего решения. Так уж вышло, что мне не предоставили выбора… Селин нахмурилась и отпрянула, сердито глядя в невозмутимое лицо навта. — …и теперь я жду, что ты создашь такие условиях для этих крыс, чтобы они буквально озолотили и твою казну, и наши порты. У меня большие планы на местный флот, миледи. А еще на вас этой ночью. Интересно, который же час? — Марсий деланно-внимательно посмотрел на часы в углу, и сурово отчеканил: — Время платить по счетам! На шутливо-зловещий тон Селин добродушно закатила глаза и забарахталась под его рукой в попыталась высвободиться. Марсий лишь беззлобно рассмеялся и накинул на неё плед.***
Ей отчего-то невыносимо. Ступни погружаются в прохладу морской пены. Россыпью сверкающих ягод отражение звёздного неба качается на поверхности волн. Селин готова нырнуть в их перевернутую вселенную, но её останавливает прикосновение двух рук. Одна из них неживая, и Селин знает, кому она принадлежит. И на что способна. Поцелуй и объятия Марсия согревают. За его спиной — пустынный ночной берег, где вокруг дикарских светильников вьются светлячки, и в их призрачном свете обнажённые тела отсвечивают зеленовато-голубым. Его дельфиньи-гладкая кожа, в отличие от механической руки, никогда не бывает холодной. Словно кровь Марсия — кипяток. Как она раньше не замечала, что некоторые из его татуировок похожи на языки пламени? Горячая ладонь блуждают по её телу, ласкает и крадёт холод. Но её кожа — словно лёд, который не в силах растопить даже его жаркие объятия. На её плечах тают и тут же расцветают морозные узоры. Как навтские татуировки, только светящиеся белизной. Кажется, будто её сердце сковано и стянуто такими же точно ажурными завитками. И холод внутри расходится по венам быстрее скольжения одной-единственной ладони. Она опускает взгляд на свои руки и завороженно смотрит на танец узоров на коже в бирюзовом свете, когда вдруг видит на себе касание пальцев ещё одной пары татуированных рук. Две горячие жёсткие ладони принадлежат кому-то ещё, кто стоит позади. Странное сладкое наваждения, дать имя которому выше её сил. Ведь все три руки скользят по неё, не встречаясь и не пересекаясь друг с другом. Она пытается обернуться, но ночное небо опрокидывается, и она падает спиной и на влажный, рыхлый песок Далекие планеты и звезды сверкают в зияющей высоте, словно эхо. Сквозь накатывающий шорох волн слышится едва уловимое пение незнакомых ночных птиц. Глядя на звезды, она чувствует шёпот Марсия у мочки уха и пальцы, проводящие по распущенным волосам. Все тело погружается в упоительные ощущения от нежных прикосновений и поцелуев. Она закрывает глаза. Их губы встречаются, и кончики пальцев вслепую гладят нависшее над ней лицо. Лицо Васко.***
Её тело покрывали самые что ни есть настоящие горячие поцелуи. Селин совсем не понимала, где оканчиваются грани её сновидения и начинается реальность. Дорожка из прикосновений губ спустилась ниже живота, и де Сарде полностью отдалась захлестнувшим её ощущениям. В реальность её вернул рык. Стряхнув обрывки сна, угасающего негой в теле, она распознала голос Марсия. Адмирал был на взводе: он уселся на краю кровати, поджал губу и потер лоб. — А он здесь при чём?! Она непонимающе захлопала ресницами. — То есть ублажаю тебя Я, а ты тем временем фантазируешь О НЁМ? — оскаленный Марсий одевался. — Ты и так не считаешься с моим мнением: как можно было разрешить доступ крысиным бригадам на остров, например?! Да я ради тебя наступил себе на горло, понимаешь!!! Я, ТЕБЯ прикрывая, вышел к людям!!! Из-за тебя пересмотрел отношение к рабству!!! А ты — называешь МЕНЯ его именем! В постели со МНОЙ! Знаешь, у тебя и так слишком много заскоков, с которыми я мирюсь!.. Даже нахожу их пикантными, но это… Какого дьявола, Селин?!.. Таким взбешённым она ещё его не видела. — Прости. — Селин закрыла лицо руками, — Я не могу забыть Васко. Неужели она это сказала вслух? В свете ночного светильника глаза Марсия потемнели от гнева. — Или — не хочешь? Ты хоть знаешь, кем он стал? Что он творит? Я не хотел тебя пугать, но… — О, я знаю всё, что ты сейчас скажешь!.. И ты всюду будешь прав… Да, я наслышана о том, кем он стал. Но… мне всё равно… Я только и могу сейчас, что быть честной… — Честной — с кем?! Со мной или с собой? — Глядя в стену, спросил он и вдруг посмотрел на неё в упор. — Хорошо же! Кто Я для тебя? Селин открыла было рот, но осеклась. Ответить было нечего. Она вдруг с горечью поняла, что не найдет правдивых слов, чтобы успокоить Марсия. Адмирал по-военному быстро оделся и запрыгнул в сапоги. Когда он швырнул в погасший камин пару дров, сноп искр взвился прямо в комнату. Пылкий любовник? Надоедливый надсмотрщик? Друг, который помогал справляться с одиночеством? Всё не то… — Ты любишь не его, а то, что сама себе о нем сочинила. Сколько ты его вообще знала? Пару месяцев? Действительность тебя разочарует… Не дождавшись ответа, Марсий горько кивнул. —Я пришлю за своими вещами завтра. Дверь за них тяжело громыхнула. Селин осталась одна в постели, всё ещё хранящей жар его тела.