***
На Питер опустился прохладный, тихий вечер. Вик делал уроки, Вэл молча сидела и наблюдала за ним. Ну как «наблюдала»? Скорее, смотрела на тетрадь отсутствующим взглядом, глубоко погружённая в свои мысли. Было больно, когда половину её народа, как разменные фигуры, пустили в расход. А ради чего, спрашивается? Очень больно. Она злилась. Её подло предали. А теперь… Гнев и обиду, ненависть и презрение как рукой сняло. Нет, он всё равно виноват перед ней. Но Вэл могла бы забыть, даже, может, понять. И она столько всего не успела сказать. Он — тоже. Эмоции, тяжёлые мысли требовали выхода. Ну почему всё так сложно? Почему?! Окончательно потеряв контроль, Вэл ударила кулаком по столу. Следующее, что она увидела — крайне ошарашенный Сменкин. — Вэл, ты чего? — он склонил голову набок, вопросительно прищуриваясь. Лучница смутилась. — Прости, забудь, — пролепетала она, спешно отворачиваясь, чтобы Вик не увидел слёз. Но он, в общем-то, догадывался, в чём проблема. Всегда, когда дело касалось пятого игрока, Вэл вела себя непредсказуемо. Вик аккуратно прижал её к себе, и они просто молча сидели в обнимку, пока плечи лучницы не перестали мелко дрожать, а всхлипы не стихли. — Слушай… — Сменкин вдумчиво подбирал слова, чтобы снова не спровоцировать плач. — Если не захочешь рассказывать, я сразу отстану. Но не спросить не могу. Что вас связывало? — Вопрос прозвучал весьма двусмысленно, и отличник, поняв это, попытался реабилитироваться. — Я не то имел в виду, честно-честно! — замахал он руками. Вэл хихикнула, скорее истерично, чем весело. Вик уже пожалел о вопросе и решил, что всё: тема — табу. — О мёртвых плохо не говорят, но если я расскажу, ты узнаешь о нём нечто… не слишком приятное. Ты готов к этому? — Ещё месяца два назад Сменкин бы уверенно ответил: «Куда уж хуже?!» Но сейчас, после всего, что с ними произошло, многое изменилось. Перевернулось с ног на голову. — Моё мнение о нём настоящем ничего не изменит в худшую сторону, — непреклонно заявил Вик, про себя отметив, что взгляд лучницы при его словах неуловимо поменялся. — Хорошо, — вздохнула Вэл. Отличник затих и настроился на что угодно: он больше не мог ненавидеть Моргарта. — Однажды, услышав в чаще леса звуки боя, ощутив запах горелой древесины, я пошла разведать обстановку. Думаю, ты понимаешь, что обязанность целителей — лечить раны игроков. Я хотела быть на месте ещё до вызова, чтобы точно успеть помочь и сориентироваться, в каких условиях нужно будет действовать. Но как только я пришла, нашла создателей живыми и невредимыми. Они смеялись. А рядом…***
Убедившись, что всё в порядке и помощь никому не требуется, Вэл собралась было уйти. Создатели, похвалив за инициативу, сохранились и покинули игру. Принцесса вздохнула, понимая, что деревья всё же придётся спасать — всё погорело. В нос ударил отвратительный запах крови. Казалось бы: ну и что? Ты же целитель! Но она никогда не привыкнет к этому жуткому запаху паленого железа. Вэл огляделась, чтобы понять, откуда пахнет, и отпрыгнула от неожиданности. Главный босс игры. Здесь. В лесу. Но как он тут оказался? Робея, лучница медленно подошла ближе. Уж что-что, а любопытство — не чета страху. К тому же босс, похоже, был при смерти. Широкая грудь едва-едва вздымалась и опускалась, из неё торчала обломанная стрела. Каждый вдох и выдох сопровождался свистом — было прострелено лёгкое. Вэл непроизвольно закусила губу. Наверное, невыносимая боль. Лучница не сразу поняла, что на неё смотрят. Глаза, сияющие ледяной бирюзой, притягивали и вызывали дрожь в коленках. Но всё затмило то, что излучал их свет сейчас. Смирение. Босс ещё пару секунд неотрывно смотрел на неё, а потом его уникальные глаза закрылись. Но он ещё дышал, правда, то были последние вздохи. Вэл сглотнула. По коже пошёл мороз. Она колебалась совсем недолго.***
Темнота понемногу, чересчур медленно, будто бы дразня, рассеивалась. Раненую область приятно холодило, что само по себе странно. Обычно после воскрешения от ран и следа не остаётся. Ну, неважно. Скоро они всё равно вернутся, повторится и адская боль, и липкое, мерзкое чувство безысходности, и пустота… — Поймите, я ни в коем случае не осуждаю вашего благородного поступка, но вот народ, равно как и игроки, может заподозрить вас в предательстве! — буквально в паре метров изрёк хриплый, даже сиплый голос, обладатель которого, судя по интонации, не особо надеялся вразумить собеседника, но счёл своим долгом попытаться. Босс с недоумением прислушался. То есть как? Он что, не в замке? — Резонно, — невозмутимо согласился собеседник, и босс снова чуть не задохнулся. Её голос. Будто бы у певчей птицы, такой чистый, сладкий, завораживающий. Пусть скажет ещё что-то. Пожалуйста. — Сама не знаю, что творилось у меня в голове. Вроде бы всё равно не погибнет, а смотреть на ту дыру в груди было невыносимо, — незнакомка тяжело вздохнула. — У меня такая роль. Обязанность помогать всем. Он останется совсем ненадолго. Только, пока окончательно поправится. — Вот почему вы — наша принцесса. У вас такое доброе сердце, — ответили ей. — Только не тяните, кое-кто уже открыто выражает недовольство. — Я догадываюсь, о ком ты, — усмехнулась принцесса, а босс почему-то тоже мигом догадался, кого она имеет в виду. И всё-таки, какой же приятный голос… — Если это всё, то ты свободен. Раздались шаги. Дверь с характерным звуком закрылась. На минуту повисло молчание. Босс ощутил, как постель слегка прогнулась под чьим-то весом. Он засомневался: стоит открывать глаза или нет? — Эй, — в мелодичном голосе промелькнули нотки опасения. — Я вижу, что вы… что ты уже очнулся. Ещё… больно? Босс решил, что ходить вокруг да около бессмысленно, и с плохо скрываемым любопытством поднял веки. И без того большие глаза расширились, принцесса слегка отпрянула. У неё были заострённые уши, не такие длинные, как у него, белые волосы, собранные в толстую косу, и лиловая кожа. — Вы излечили меня? — спокойно поинтересовался босс, внутренне насторожившись. Такое явление, как «забота», было несколько… странным. Непонятным. — Да, — подтвердила она, с интересом изучая его внешность. — Благодарю. Но зачем, с какой целью? — озвучил босс давно мучившую его мысль. Не ожидая такого вопроса и не понимая необходимости объяснять подобное, она растерялась, но, смущённо опустив взгляд в пол, пробормотала: — Только не смейся. — Ни в коем случае, — ему даже стало интересно. — Мне стало… жалко тебя, — ей казалось, что это звучало ну слишком по-детски. Повисло молчание. Босс анализировал её ответ, искал в нём подвох, какую-то хитрость, ложь в её глазах, но ничего такого. Чистая правда. Чтобы не оглохнуть от звенящей в ушах тишины, принцесса решилась завязать беседу. Сконфузившись под пристальным взглядом, принцесса едва вспомнила, как её зовут. — Моё имя — Валентина. Будь добр, называй Вэл. А как к тебе обращаться? — Ещё, не замолкай, говори постоянно. — Моргарт, — он аккуратно привстал. Давно босс не чувствовал себя таким живым и защищённым. Впервые за долгое-долгое время боль разжала хватку, стало легко и спокойно. Он уже увереннее сел в кровати, спуская ноги на пол. Вэл облегчённо вздохнула. Обошлось.***
Прошло чуть больше недели. Эти дни босс прожил, как в Раю. Несмотря на неприязненное отношение к нему народа, всё время Моргарт проводил с Вэл. Он точно не подпускал никого так близко. До сих пор. Не нужно было драться, убегать, спешить куда-то, бояться, никто не избивал его молниями, не морозил холодом, не жёг огнём. Наконец-то жизнь не походила на бесконечный кровавый экшн. Вот только Моргарт с искренней грустью понимал, что так не будет вечно. Они обязательно вернутся, чтобы опять пролить его кровь. А принцесса удивлялась. Босс не был похож на властного кровожадного негодяя, каким его для себя нарисовали создатели. А вот удивлять, как те и хотели, умел. Хотя бы его обширные знания о человеческом мире чего стоили! Непонятно, правда, где он их набрался, но слушать о таких новых, разнообразных вещах было непередаваемо увлекательно. Размеренный бархатный голос вводил в транс, его рассказы позволяли легко и живо представить картину. Невольно Вэл задалась вопросом: почему вообще между ним и создателями идёт война? Моргарт казался вполне себе приличным… существом: не сказал ни одного злого слова, не сделал ничего плохого. Наоборот — рядом с ним жилось комфортно и приятно. Однажды принцесса попыталась разузнать причину, но босс только отшутился, а потом долгое время пребывал в мрачной задумчивости. Мелькнула мысль, что он и сам не знал, зачем всё это надо. А как-то, теперь безоговорочно доверяя ему, Вэл раскрыла Моргарту секрет лесного народа. Сила целителей. Не зная, что в скором будущем это обернётся катастрофой.***
И скоро снова нагрянули создатели. И опять босс проиграл. Армия марионеток вышла почти безупречной. Тут ключевое слово — «почти». Они оставались просто бездушными куклами, и оживить их, несомненно, поможет… сила народа Вэл. Как только Моргарт додумался до этого, внутри что-то болезненно защемило. Ради победы он был готов пожертвовать всем. Но… предать её? Свою подругу? Свою спасительницу? Самое дорогое существо? Босс, задумавшись, непроизвольно коснулся фиолетовой розы, прикреплённой к одежде. Её подарила Вэл. Совсем недавно. Сердце, казалось, остановилось. Что делать? И почему, в конце концов, он лишён счастья жить так, как хочет?! Да. Именно. Если Моргарт наконец-то сможет победить, он точно вырвется из этого плена и станет счастливым. Пускай для достижения цели и придётся распрощаться с её мелодичным голосом и… разбить ей сердце.***
Вэл захлёбывалась слезами. Она смотрела, как, лучась голубой магией таких родных ей существ, её народа, огромная армия уродливых роботов покидает опустошенные ими земли. Почему? За что? Раз так, то мог бы и саму Вэл прихватить в придачу. Зачем он оставил её жить и мучиться? Ну, сама виновата. Стоило держать язык за зубами. Принцесса больно, до крови прикусила нижнюю губу, словно заглушая душевную боль физической, наказывая себя, и прошептала, не обращая внимания на тёплую струйку: — Пока мой народ не будет свободен, не произнесу больше ни слова, ни одного слова, я клянусь. Она ещё долго глядела с откровенной ненавистью и глубокой обидой вслед удаляющемуся бывшему другу.***
— Теперь ты усвоила урок, глупышка?! Я же говорил, что он — чудовище! Он играет словами, как шашками, идеально подстраивая под то, что ему нужно! Не принимай близко к сердцу — этот паршивец не заслужил ни твоих страданий, ни твоего сострадания! — так распалился Игорь тогда, услышав последние «радостные новости». Бедная принцесса в ответ лишь молча кивнула, посмотрев на своего создателя виноватым, горьким взглядом.***
Вик молча поглаживал лучницу по плечу, пока она плакала, пережив все те ужасные события заново. Но злости и правда не было. Ни у Вэл, ни у Сменкина. Осталось только непонимание. Неужели босс правда не замечал, что уже отыскал своё счастье? Но решил бороться за другое, призрачное, и пошёл неправильным путём. — Теперь ясно, почему ты молчала, — прошептал отличник, а Вэл внезапно перестала плакать и печально улыбнулась. — Но пусть мой рассказ останется в прошлом. Я уже всё простила. Жаль, он… не узнает.***
Арт пытался говорить друзьям что-то успокаивающее, но и сам был мрачнее грозовой тучи. Ребята, злые и промокшие, неохотно волокли рюкзаки за собой по земле. И вроде всё в норме: на днях снова в Энвелл, на разведку и прокачку навыков. И допоздна квесты, квесты, квесты… Утром спозаранку вставать в школу, потом — уроки, потом — общий сбор. И по кругу. День за днём. Достало. Вик пересказал друзьям историю Вэл. Это только разбередило и так свежие раны. Они больше ни о чём не могли думать. Было грустно, обидно и тяжело. В конце концов, они всё ещё подростки, не каждый взрослый придёт в себя после потери кого-то близкого. На улице было тихо. И не людно, хотя сумерки пока только начали сгущаться над городом. В холодную и дождливую погоду все по возможности сидели дома. Но как раз в такое время чаще всего встречаются странные прохожие. Этот, видимо, оказался одним из таких случаев. Далеко, в конце квартала, показался высокий силуэт в дождевике. Он даже не шевелился, просто стоял, будто статуя. Вопросительно переглянувшись, ребята осторожно двинулись дальше. Ну мало ли, ждёт кого-то человек! Но незнакомец опроверг эту мысль, медленно повернув голову в сторону юных прохожих, и так же неторопливо, размеренным шагом, двинулся навстречу. Капюшон скрывал лицо загадочного человека, а руки тот прятал за спиной. Очертания силуэта при приближении заметно деформировались в тумане, что придавало ему устрашающий вид. У ребят так и побежали мурашки, в кончиках пальцев покалывало. Подростки остановились, словно приклеенные, и тысячу раз пожалели, что не сидят в тёплом доме или даже не проходят очередной квест. Человек шёл прямиком на них и постепенно ускорял шаг. Ребята порывались было бежать, но поздно — до них осталось несколько метров. И тут он остановился. Не хватало смелости даже закричать. Ребята просто ждали, что будет. Он спокойно стоял, вероятно, глядя на их. Так прошло несколько непередаваемо мучительных секунд, а по прошествии оных незнакомец вынул из-за спины обе руки и занёс их для того, чтобы скинуть капюшон, но перед этим… спросил: — Почему такие невесёлые? Ребята в шоке застыли, гадая, послышалось или нет. Голос. Этот голос. Нет. Глупости. Они уже начали бредить. Крыша поехала. Снова больно кольнуло внутри. Игроки отдали бы абсолютно всё, будь мираж, услышанный ими, правдой. Но увы, реальность часто отбирает самое важное и далеко не всегда так мила, чтобы вернуть украденное обратно. — П-простите, мы вас не знаем! — Арт изо всех сил старался говорить твёрдо, но под конец голос предательски дал петуха, с головой выдавая истинные эмоции. Реакция не заставила себя ждать. — Оу, меня что, так быстро забыли? — наигранно обиженным тоном проговорил незнакомец, параллельно сбрасывая наконец свой раздражающий капюшон. Бирюзовый свет в глазах, казалось, мигом осветил всю улицу, разогнал туман. На белых губах играла такая улыбка, словно её обладатель — довольный кот, объевшийся сметаны. Это было, словно взрыв, гром среди ясного неба или, наоборот, солнце после бури. В головах всё смешалось, спуталось в один беспорядочный клубок, сердца забились быстро, неравномерно, то и дело пропуская удары. Ребята бросили рюкзаки прямо в грязь и, как заворожённые, в несколько шагов оказались рядом с ним. Пятый игрок не успел понять, как они дружной гурьбой заключили его в объятия. Крепко, не желая отпускать больше никогда. Моргарт, тоже решив, что слова тут лишние, сгрёб всех четверых в ответные объятия, присев на корточки, чтобы быть с ними на одном уровне. И чихать игроки хотели на то, что стоят посреди улицы. А зря. За ближайшим тёмным углом надёжно укрылся рыжий шпион с излюбленной камерой в руках. Он торжествующе ухмылялся. Нажав кнопку «Остановить съёмку», Илья с упоением констатировал: — Так и знал, что с вами что-то не чисто.