***
В штаб-квартире царила рутинная, полусонная обстановка. Игроки предпочли не переговариваться, а уйти каждый в свои раздумья. На лицах одних застыла глубокая задумчивость, другие откровенно засыпали, нарушая тишину усталыми зевками. Так продолжалось, пока в замке вдруг с характерным щелчком не провернулся ключ. Все обратили взгляды к двери. Получилось необычное зрелище. Моргарт и ребята, как ни в чём не бывало, с будничным таким видом прошествовали в гостиную и расселись на свободном диване. Остальные медленно соображали, что не так, потом синхронно вскакивали со своих мест, уставившись на пятого игрока, как на восьмое чудо света. Напускное безразличие вмиг стёрлось с лица, Моргарт напрягся, разыскивая кого-то взглядом. Потом события разворачивались так: Елена, еле живая, не сдерживая слёз, на негнущихся ногах подошла и мягко обняла его, боясь, что это всё сон, который растает, не дав шанса в полной мере собой насладиться. Мария изучающе рассматривала его: Моргарт неуловимо поменялся. Вёл себя открыто и нежно поглаживал Елену по плечу, а глаза потеплели. Ларсен ущипнул себя, сморщился от боли, снова ущипнул, тихо застонал. Игорь стоял, как каменное изваяние, глядя на пятого игрока с выражением а-ля «изыди, наваждение, ты же, типа, умер». Упиваясь произведённым эффектом, Моргарт ухмыльнулся. Коля удивлённо приоткрыл рот и только старался прийти в чувство. Андрей, как всегда, спокойный, выжидал. — Как… Как же ты спасся? — к Ларсену наконец вернулся дар речи. Пятый игрок притворился, что задумался: стоит отвечать или не стоит? Он ожидал от создателей немного других слов. Как видно, напрасно. — Ладно, сейчас расскажу.***
Проход закрылся. Я ощутил приятное опустошение. Живите. А со мной уже покончено. Я зажмурился. Тело больно стиснула рука марионетки. Откуда-то доносился тихий стук. Мне понадобилось несколько долгих секунд, чтобы осознать — это биение множества сердец. Я открыл глаза и бросил взгляд на марионетку. Голубой огонь, сияющий внутри неё, пульсировал, будто бы жил своей жизнью. На него хотелось смотреть вечно, от огонька веяло теплом и какой-то тоской. Хаотичные метания походили на жалобную просьбу о помощи. Внутри что-то сжалось. Вспомнился кто-то родной, в этом свете присутствовало что-то смутно знакомое. Вэл… И тут меня осенило. Ясно: целители. Их души. Ещё не поздно. Если извлечь бабочек, не убивая марионеток, осторожно разделить их, то получится. Нужно что-нибудь, способное напомнить целителям их жизнь, суть. Тогда они, возможно, начнут осознавать себя и освободятся. Есть шанс спасти лесной народ! Я опять поверил, что исправить ошибки прошлого — возможно. Мысли хаотично закрутились в голове. Теперь мне нельзя просто так умирать. Надо хотя бы попробовать спастись и вернуться. Но как? Пульта больше нет. Если хочу выйти, нужно остановить бой. И речи быть не может о том, чтобы одолеть всех врагов. Да, власть Баквита над Энвеллом существенно уменьшилась. Пульт он потерял, но остался главным боссом. Поэтому марионетки всё ещё ему подчиняются. Я мог бы попробовать… достучаться до целителей. Успех маловероятен. Будь на моём месте Вэл — та, кого они любили при жизни. А вспомнят ли меня? Захотят ли слушать? Или без раздумий убьют, чтобы отомстить? Конечно, вариантов особо нет. Но и уповать на благосклонность тех, кого я когда-то своими руками буквально на смерть отправил, — затея так себе. К тому же, даже в случае чуда, так просто лесной народ не освободить. Сейчас по многу душ слились воедино, сформировав аномально больших монстров. Чтобы каждый целитель смог снова стать личностью, марионетки должны находиться в стандартной форме. В моей же ситуации, если докричусь до их сознаний — уже будет праздник. Эти размышления беспорядочно пронеслись в сознании за несколько секунд. Хватка марионетки усилилась. Дышать стало тяжелее. Ну, терять нечего, будь что будет. — Целители! Вы слышите меня?! — прокричал я так громко, как только мог. Монстр чуть склонил голову набок, сжимая ещё сильнее. Лёгкие начинали гореть. Нужно торопиться. — Если да, то знайте, я не заслужил прощения. И если вам станет от этого легче, убейте меня прямо сейчас! Но есть та, кто преданно ждёт вашего возвращения. Принцесса Вэл только хочет, чтобы вы снова стали счастливыми! Я сделал ей больно, отплатил злом на добро. — Что ты вытворяешь?! — вскричал Баквит. Игнорируем. — Но я просто пытаюсь исправить свою ошибку. Позвольте мне помочь вам вернуться домой, к мирной жизни! Вспомните её! Вспомните себя прежних! — последнюю фразу я прохрипел, задыхаясь. Сейчас или никогда. — Мне так жаль, что отобрал это у вас. Не знаю, слышно ли было — мир уже плыл перед глазами. Воцарилась воистину мучительная тишина. И в моральном плане, и в физическом. Кажется, всё-таки не сработало. А особой надежды и не было. Внезапно раздался скрип. Борясь с собой, медленно, отрывистыми движениями, словно проржавелая, марионетка сделала шаг вперёд. Ещё один. Ещё. Ещё. Обернулась. А затем… Кивнула остальным ботам. Те, видимо, приняв жест к сведению, принялись… мирно расходиться. Огромная рука осторожно поставила меня на твёрдую землю и разжала механические пальцы. Кислород ворвался в грудь, приятно охлаждая горло. Я закашлялся, не веря своей удаче, чувствуя, как дрожащие колени подкашиваются. Где-то на заднем плане сыпал ругательствами Баквит, но не суть. Спасён. Победа. Как там надо говорить?.. — С-сохраниться и выйти! — выпалил я и провалился в беспамятство, получая долгожданный отдых.***
Моргарт замолчал, силясь утихомирить сердце, которое от воспоминаний, казалось, вот-вот вырвется из груди. Игроки обдумывали полученную информацию, и счастливый Вик сделал вывод: — Так значит… Мы спасём лесных жителей! Какое облегчение. Вэл должна узнать! Пятого игрока будто ледяной водой облили. Нет. Он не готов. Только не это. Не сейчас. Не так внезапно. Моргарт вздрогнул. Чья-то рука по-дружески похлопала его по плечу, успокаивая. Когда пятый игрок оглянулся и понял, чья она, страх сменился ступором: а он точно не сошёл с ума? — Игорь… — недоверчиво прошипел Моргарт. — Эй, ну зачем такая враждебность? — примирительно протянул создатель, не убирая руку с плеча пятого игрока. Тот презрительно фыркнул. — Понимаю. Адская, наверное, была боль. — Да что ты? — ядовито, с нескрываемым сарказмом, выплюнул Моргарт. — Неужели дошло? Может быть, ради интереса попробуешь умереть сотни раз подряд в луже собственной крови, с ожогами по всему телу или с разрывом тканей от холода, и тогда поговорим?! Увидев, как с лиц ребят резко схлынули все краски, пятый игрок сбавил обороты. — Даже не додумались встать на моё место. Не верится, что вы сумели понять меня, только пройдя через… всё вот это! — он неопределённо взмахнул руками. Ларс, осознав, к чему идёт разговор, поспешил вмешаться. Только не успел. — Не знаю, что ещё говорить в нашей ситуации. Вообще, простые слова вряд ли помогут. Мы правда творили ужасные вещи. Прости, если сможешь… Теперь пришла очередь Моргарта удивляться. Непонятно почему, но он вдруг испугался. Захотелось выйти на улицу и подышать. Вот уж чего он не ожидал от Игоря! С его-то хроническим «я всегда прав». — Мы обходились с тобой несправедливо, — признал Николай, опустив полные сочувствия глаза в пол. Ларсен облегчённо выдохнул: как камень с души! Он-то уже готовился к новой ссоре. На сердце потеплело. — Моргарт, нам и представить сложно, что ты пережил. Когда будем в Энвелле, можешь убить меня столько раз, сколько хочешь. — Поняв всю абсурдность фразы, создатель непроизвольно усмехнулся. Пятый игрок слегка опешил, но обстановка заметно разрядилась. — И, прошу, давай начнём сначала. — Ларс миролюбиво протянул Моргарту руку. Последовала короткая немая сцена. Как же быстро всё происходило! Теперь хоть выпал момент обдумать события. Нет, он наверняка спит. Бред. Ну не могла жизнь сложиться именно так! Это нереально. Слишком… хорошо. «Ты создан лишь для того, чтобы творить зло и проигрывать героям». Больно. Очень больно. Но вдруг и у Моргарта мог появиться шанс на счастливую жизнь? «Мы рады, что ты здесь». Пятый игрок улыбнулся. Да. Всё на самом деле. Он расслабился и крепко пожал протянутую руку.***
До чего же легко оказалось прыгать, бегать и кувыркаться раненым в битве по сравнению с обычной задачей — подняться по той дурацкой лестнице, ведущей в комнату Вэл! Наверное, он потеряет сознание, когда увидит её, услышит… голос. Что же, сам натворил дел — самому и разгребать. Но как начать разговор? Куда вообще деть глаза? А если не выйдет? Вдруг прогонит, не выдержит даже рядом находиться? В конце концов, Моргарт за минуту преодолел оставшиеся ступени, не в силах больше гадать: а что, если? Правда в том, что пятому игроку не терпелось её увидеть.***
Вэл утверждала, что всё простила. Но просто взять и вычеркнуть ту трагедию оказалось очень тяжело. Особенно, когда её виновник вот так вдруг стучится в дверь и входит, притом, что недавно погиб, а потом столь же спонтанно «воскрес»! Боже… Это правда он! Где бы спрятаться? Сердце бешено заколотилось, словно предостерегало об опасности. Но разумом она понимала, что он не сделает ничего плохого. Лучница вжалась в стену, чувствуя, что дрожит, не зная, отчего. Перенервничала, видимо. — Что тебя так напугало? — Захотелось себя стукнуть. Сморозил глупость. Очевидно же: Вэл и видеть пятого игрока не хочет. Куда ушёл гулять родимый здравый смысл?! Сознанием начала овладевать паника. Что же, задавать глупые вопросы — так вперёд. — Ты… ненавидишь меня? Жалеешь, что я выжил? — От догадки мерзко защемило сердце. У обоих. Но нужно услышать ответ от неё. Жизненно необходимо. — Пожалуйста, не молчи. Ну а лучница внезапно успокоилась. Право слово, неизвестно, кто тут больше нервничал! А все целый праздник из его «чудесного воскрешения» устроили! Захотелось проучить, показать, насколько глубоко он, предав, ранил те нежные чувства, которые так и остались только в сердце. И, похоже, давно умерли. Она распрямилась и холодно вздёрнула подбородок. — Мне что, кидаться к тебе на шею? — Вмиг сделалось неловко и стыдно за резкое замечание, но им Вэл попала прямо в яблочко. — Полагаю, сейчас ты не чувствуешь ничего, кроме презрения, — тихо, с болью ответил пятый игрок, не в состоянии выдавить что-то ещё. По-хорошему стоило развернуться, уйти и не надеяться. Лучница внутренне напряглась. Момент болезненного выяснения отношений неумолимо приближался. Сейчас она предпочла бы и дальше остаться замкнутой, молчаливой девушкой. Но пути назад нет. Они стояли здесь, друг напротив друга, и оба хотели наконец столько высказать! А все слова взяли и куда-то улетучились. Моргарт сглотнул. Сколько можно стоять, делай что-нибудь, ну! Он никак не мог заставить себя заговорить. Тут извинения и предложение начать сначала не прокатят. Только время. Несмотря на исправный обогреватель, в комнате резко похолодало. И дело было вовсе не в том, что снаружи почти минус. Видеть пятого игрока вживую было непередаваемо. Отчасти волнительно, слегка грустно. Радость и обида боролись между собой. И неясно, что сильнее. Тишина надоела. — Как ты выжил? Пятый игрок, мягко выражаясь, растерялся. Он ждал, что лучница начнёт кричать, ругаться, плакать, выгонять или вовсе не произнесёт ни слова. Моргарт собирался дать ответ, но в голове складывались только бессвязные фразы. Казалось, он вообще забыл всё, что было до настоящего момента. Куда бежать? Что делать? Спокойно. Держи себя в руках. Сосредоточься. Кое-как выровняв сбившееся дыхание, пятый игрок повторил свой рассказ. О том, как его схватили. О том, как он почти сдался. О том, что узнал про лесной народ. И что тот самый народ спас ему жизнь. Лучнице хотелось плакать. От радости. Прежний Моргарт к ней вернулся, подданные, скорее всего, тоже вернутся. Что ещё нужно для счастья? Но для верности… — Что ты только что сказал? Ты можешь спасти всех целителей? — Вот теперь по-настоящему хотелось кинуться ему на шею. — Правда? Моргарт опустился на колени, чтобы их лица оказались на одном уровне. Двумя руками бережно сжал ладони остолбеневшей Вэл, другими двумя — накрыл её плечи. Лучница не смогла выдавить ни звука. Тело не слушалось, словно парализованное. Все остатки трезвого мышления уходили на безуспешные попытки заново научиться дышать. Спустя столько времени он так близко. А ей, чёрт возьми, понравилось. Вопреки воплям разума, вжалась ему в грудь, а пятый игрок прижал, словно сокровище, которое потерялось и нашлось. — Мы можем. И я никогда не солгу тебе. — Он резко встал, отпуская, и Вэл едва сумела сдержать разочарованный вздох. Как стыдно. Моргарт замер на пороге, будто решаясь на что-то, и покинул комнату, на прощание окончательно ошарашив лучницу: — Кстати, никогда раньше не говорил: у тебя такой приятный голос, Вэл. Люблю его слушать.