***
В нос бил едкий аромат медикаментов. Ледяной воздух палаты, которым уже было больно дышать, мешал сосредоточиться и выдавить хоть одно несчастное словечко. А может, виноват был вовсе не воздух? Ларсен смотрел мимо Вали, машинально заламывая руки, чтобы снять напряжение. Перед ним сидела повзрослевшая, незнакомая дочь. Вместо озорной девчонки — печальная, тихая девушка. Сколько же он упустил. Сколько потерял. Сколько безвозвратно уничтожил. — Сейчас ты в больнице, — раздался её звонкий голос, заставив создателя вздрогнуть. — У тебя есть крыша над головой, еда. А что будешь делать потом? — Несмотря на напускное безразличие, в её вопросе проскользнула плохо скрываемая забота. Это вселило призрачную надежду. — Приползу к игрокам на коленях и попрошусь хоть на одну ночь, видимо, — мрачно пошутил Ларсен, скупо усмехаясь. — Я серьёзно, не спать же на улице, — развела руками девушка. Слегка нахмурилась. Задумчиво помолчала. Протяжно вздохнула. И поговорить бы напрямую, но в сотый раз обсуждать больную тему оказалось выше её сил. Как ни странно, первый шаг сделал создатель, затолкав гордость поглубже. — Я поступил глупо, — пробормотал он. — Следовало хотя бы поблагодарить Моргарта за спасение, я уже молчу о том, что вину перед тобой никогда не искуплю. — Ларсен перевёл дыхание, тяжело сглатывая и проклиная свою трусость, жестокость, глупость. — Я хотел бы исправить то, что ещё возможно, но путь в Энвелл мне заказан. А ты… — он горько вздохнул, — уверен, ненавидишь меня… — создатель замолк, потеряв связующую нить. Здесь ничего уже не исправить! Мысли плыли. Попытки собрать их в кучу не увенчались успехом. Подобным образом развалилась и его жизнь. Валя поняла, что теперь наступила её очередь для откровений. — Ты прав, — не стала отрицать она. — Ненавижу за то, что бросил меня, за то, что мучил Моргарта, за то, что обманул всех тех, кто на тебя надеялся. И знаешь, если бы ты действительно хотел хоть что-то исправить… — Она обняла себя за плечи, словно в попытке согреться. — Но ты просто продолжаешь убегать от своих ошибок. Ларс болезненно поморщился, не желая признавать такую истину. Валя продолжала: — Все эти годы я тебя ждала. Боялась, что ты умер. Случилось многое. Я хочу надеяться, что ещё не всё пропало. — Мужчина обнадёженно встрепенулся. — И если ты правда готов менять что-то к лучшему, хотя бы пытаться, я помогу, папа, — она приподняла уголки губ в робкой, печальной улыбке. Порывисто встала и аккуратно приобняла остолбеневшего создателя, стараясь не задеть рану. Ларсен замер, боясь спугнуть это мгновение, наслаждаясь родным и забытым теплом. Да, наверное, ещё осталось то, что он не успел разрушить. Создатель прикрыл глаза, обнимая в ответ, и наконец смог произнести горячее, искреннее «спасибо».***
Валя просидела у Ларсена до самого вечера. В отличие от прошлого раза, диалог завязался легко и быстро. Она расспрашивала отца про Энвелл, он слушал о её жизни, увлечениях, друзьях. Выяснилось, что девушка занималась компьютерной графикой — преимущественно рисовала игры. Разговор настолько увлёк Ларсена, что он на время позабыл обо всех злоключениях, вина перестала жечь сердце так нестерпимо. Валя заикнулась о «прогулке» в Энвелл, но из красноречивой реакции сделала вывод: если отправляться, то отцу — ни слова. Здесь она провела свои самые счастливые часы за последние три года, несмотря на все пережитые сложности. Уходить было тревожно. Словно магнитом, тянуло назад. Жаль, нельзя остаться на ночь. Девушка закусила губу. Необоснованный страх обволакивал разум, она снова и снова оглядывалась на больницу, сдерживая порывы вернуться. А снегопад становился всё сильнее.***
Сквозь непрерывный поток чёрных туч изредка проглядывала луна. Словно дразня, издевательски подмигивала, снова пряталась. Беззвёздная ночь укрывала своим плащом одинокую фигурку, по-кошачьи крадущуюся сквозь мрак пустого коридора. Её мягкие шаги отдавались слабым-слабым эхом. Показалась заветная дверь. Там, внутри, мирно спала причина всех войн, смертей и ненависти за всю историю «Героев Энвелла». И скоро она — причина — останется в прошлом; лишь один удар. Одно мгновение. Тихо щёлкнула отмычка в замочной скважине. Фигурка нетерпеливо повернула ручку и проскользнула в палату. Стараясь ступать бесшумно, приблизилась к койке. Замерла. Прислушалась к размеренному дыханию спящего. Наконец-то. В молочном свете луны, вновь вынырнувшей из черноты неба, блеснуло лезвие ножа. Послышались торопливые, тяжёлые шаги, нарушая плотную тишь. Спящий издал сонный стон, беспокойно ворочаясь в постели, приподнял корпус, кое-как разлепил глаза. Смертоносное остриё в считанных сантиметрах окончательно разбудило его. Но фигурка беспомощно вздрогнула, ощутив на теле замок из холодных рук. — Закричишь — умрёшь быстрее! — прорычал бархатный голос, обращаясь к шокированному пациенту. Злость стремительно нарастала. Не появись в этой истории Валя, он запросто, с радостью позволил бы Ларсену умереть. А теперь всё существенно усложнялось. — Вэл? Это же ты? — на удивление неуверенно осведомился тот самый голос. Вместо ответа фигурка недовольно мотнула головой, скидывая капюшон. — Честно говоря, не осуждаю твои действия, — хмыкнул Моргарт. — Но хотелось бы всё же узнать причину. Приказ Баквита? — Иначе он не отпустит целителей, — немного поразмыслив, осторожно подтвердила Вэл. — Но я хочу этого, — с вызовом добавила она и рывком подалась вперёд в попытке освободиться. Её удержали. — Почему… — всхлипнула лучница, с трудом выговаривая слова. — Почему ты меня останавливаешь? Ты ведь тоже хочешь его смерти! — Даже сильнее, чем ты, — согласился пятый игрок, и в его шёпоте проскользнули шершавые нотки. — Но, как ни странно, есть человек, который её не переживёт, — здесь интонация чуть смягчилась. — Валентина действительно любит этого придурка, раз после всего не послала куда подальше, а наоборот, пытается сблизиться с ним. Я знаю, ты хочешь вернуть свой народ. Но какой ценой? Воцарилась мрачная пауза. Пятый игрок