Сезон 2: Игра плюс

      Время замерло, испуганно притихло в ожидании самого ужасного. Сердце Вэл сжалось в беспомощный комок. Игорь мысленно выругался. Андрей опустил голову, теряясь где-то в своих тяжёлых мыслях. Николай поёжился. Арт, рвано выдохнув, с робкой надеждой огляделся вокруг, словно решение проблемы могло валяться где-то рядом, прямо на полу. Кира готовилась в любой момент применить оружие, если придётся. Фил смахнул со лба липкий холодный пот. Но босс повёл вполне спокойную речь, загнав гнев как можно глубже.       — Ладно, раз ты не справилась, я найду того, у кого хватит смелости довести дело до конца, — презрительно усмехнулся Баквит. — И я даже знаю, кто идеально подходит. — Босс шепнул что-то неразборчивое, и перед ним на глазах у создателей, шокированных таким крутым поворотом, развернулась панель команд, напоминающая контекстное меню.       Ребята ничего не понимали. Брови Андрея недоумённо взметнулись вверх. Николай застыл, как вкопанный. Игорь мысленно выругался: что ещё может пойти не так? Как Баквит узнал пароль доступа к управлению системой? Но что важнее: откуда у него права администратора?! К тому же правила нельзя нарушить, но можно изменить, если ты — админ. Тогда почему Баквит уже давно не убил Ларсена собственноручно? Зачем ему все эти сложности? Хотя… Реальность — не Энвелл. Власть главбосса не распространяется на тот, чужой, мир — там его мощь падает до уровня базовых навыков. В нём свои строгие правила, которые приходится неукоснительно соблюдать. Нерушимая, жестокая система. Баквит не пошёл бы на такой риск. Если оружие босса находится слишком далеко от портала, оно перестаёт функционировать. А физических сил у Баквита, естественно, не хватит. Он бы ещё мог воспользоваться подпиткой от ноута или Куба, как во время битвы на кухне, но отходить дальше — опасно. Больно. Так больно зависеть от программы, словно жалкая марионетка.       — Будь благодарен, Моргарт, — босс говорил пугающе тихо. Его снова охватило гнетущее ощущение слабости, ничтожности. — Я даю тебе шанс наконец-то отомстить. — Судя по интонации, его самого одолевала жажда мести, пьянила, дарила надежду, что всё наладится.       — Мы ещё можем договориться, — ухватился за последнюю надежду пятый игрок. Меньше всего он хотел, чтобы из-за досадного просчёта между Баквитом и игроками разгорелся новый конфликт. — Ларсен осознаёт свои ошибки, но пока не знает, как их исправить. Уверяю тебя, он больше никому не причинит зла. — Моргарт сам до конца не верил в свои слова, хотя звучали они очень даже искренне. Он всегда был прекрасным актёром.       Ошарашенные игроки переглянулись, как бы спрашивая друг у друга: «Он серьёзно?»       Баквит холодно улыбнулся.       — Я смогу быть уверенным, когда его сердце остановится.       Он принялся торопливо печатать что-то прямо на панели. Моргарт внутренне напрягся, предчувствуя новую беду, и, к сожалению, не ошибся.       Голову пронзила резкая боль, вгрызаясь в сознание своими острыми зубами и мешая трезво соображать. Пятый игрок коротко вскрикнул, зажмурился, бессильно опускаясь на колени.       Тут игроки уже не могли просто стоять и смотреть. Засвистели стрелы Киры и Николая, раздался нестройный рык гитар, Фил пустил в ход заморозку, Вик попытался воздействовать на Баквита перчаткой, Вэл умоляла остановиться и выслушать, обещала немедленно уничтожить создателя, но всё было тщетно. Снаряды просто застыли в воздухе по мановению руки босса.       Болезненные ощущения постепенно сходили на нет. Гул в ушах утихал, сознание лениво прояснялось, словно после глубокого обморока.       Моргарт медленно, нехотя открыл глаза. Абсолютно ледяные глаза. В них промелькнула едва уловимая обречённость, но тут же скрылась под непроницаемой маской отрешённости. А дальше он повёл себя странно. Схватился за бок, судорожно выдохнул, словно его только что хорошенько огрели чем-то тяжёлым. Отдышался. И пугающе, так, что кровь стыла в жилах и наотрез отказывалась возобновлять работу замершего сердца, — усмехнулся. Горечь поражения, злоба и жажда расправы смешались в этой ухмылке.       — Какого… чёрта? — просипел Арт, боязливо шагнув вперёд. — Моргарт?.. — Ещё один шаг. — Как ты?       Пятый игрок перестал жутко ухмыляться и уставился на парня с искренним недоумением. Он, кажется, хотел что-то спросить, но заметил тех, кого так мечтал наконец-то разбить. Своих извечных врагов.       Они снова пришли по его душу.       И мир померк. Взгляд остекленел.       — Как вы освободились? — свирепо, не своим голосом прошипел Моргарт, ввергая создателей в глубокий шок. Что он несёт? Последовало холодное, краткое, отрывистое: — Умрите. — Он инстинктивно потянулся к оружию, внимательно наблюдая за игроками. И удивлённо застыл. Гитара? Откуда? Впрочем, неважно, главное — есть оружие. Почему-то возникло стойкое ощущение, что он прекрасно владел этим инструментом. Моргарт осторожно, испытующе коснулся струн, успешно извлекая первый аккорд. Да. Руки знали, что и как делать.       Громыхнула сумасшедшая мелодия. В неё вложили всё: чистую ненависть, горячую ярость, безумную боль и даже тщательно скрываемый страх. Никто не решился подойти ближе. Просто кричали что-то, пытались привести в чувство, но бесполезно.       — Что он творит?! —  прижимая руки к ушам и силясь перекричать вопли гитары, вопросил Игорь.       — Что Баквит с ним сотворил? Вот правильный вопрос! — вторил Вик, но где-то половина его слов утонула в шуме.       А пятый игрок продолжал перебирать струны, теряясь в догадках. Как так вышло? Его затянуло обратно в Энвелл, и Моргарт бесцельно брёл, сам не зная, куда, что ищет. Затем его перебросило в квест на время. И понеслось… Ежесекундное поражение. Беспрерывный цикл «конец-начало». Абсолютно ничего не изменилось. Он почти сломался. И вдруг, не успел моргнуть, тронный зал. Ребята, создатели. Что, всё повторялось? Как же так?.. А разве… разве это когда-нибудь кончалось?..       Кто-то впился в руку мёртвой хваткой, прерывая пламенную игру. К Моргарту прижалось чьё-то тёплое тело и, слегка остужая бешеный пыл мести, плечо погладила мягкая ладонь.       — Хватит. Ты не в себе. Успокойся. Никто тебя не тронет, — словно мантру, умоляющим шёпотом повторяла Елена, и пятый игрок даже почти поверил, что это так. Но стоп. Саламандра… жива?! И что она делает? Почему… Ах да, она же опять с игроками.       — Пытаешься усыпить мою бдительность? — Грянул особенно мощный, злобный финальный аккорд, и ударная волна разметала игроков по залу, будто пёрышки. В том числе и Новикову. Раздались протяжные болезненные стоны.       — Хорошая работа, — оценил босс, хотя лицо его оставалось непроницаемым. — Только смотри не убей, — не удержался Баквит, умело скрывая волнение. Он не учёл, что пятый игрок может нанести вред и ребятам. В его планы это никаким боком не вписывалось. — Как видишь, теперь ты свободен. Можешь больше не сдерживаться, — он заговорщицки ухмыльнулся. Моргарту стоило отдать должное. Он блестяще скрыл нешуточное удивление. Всё слишком странно. — Ты ведь наверняка хочешь большего. Хочешь причинить создателям ещё больше боли, — босс выдержал тягучую паузу. — А если я скажу, что твой самый заклятый враг сейчас на Земле и ты безо всяких препятствий сможешь от него избавиться?       — Объясни, — не без скептицизма потребовал пятый игрок. Но слепая ярость потихоньку отступала — разгорался огонёк интереса.       — Видишь ли, когда эти четверо, — он лёгким кивком указал на ребят, — загнали тебя в квест, система приняла тебя за последнего игрока. — Ошарашенный Моргарт украдкой покосился на гитару. Теперь ясно. — А у игроков, как ты знаешь, есть замечательная привилегия — свободный доступ к реальному миру. — Баквит замолчал, давая время обдумать свои слова.       Моргарт замер. Он понял, куда клонит босс. И хотя осталось много белых пятен, а размытые воспоминания о квесте обволакивал густой туман, главное — он свободен. И где-то в Питере сейчас находился его главный ночной кошмар в лице Ларсена. Моргарт положит ему конец. Эта пьянящая мысль на секунду показалась бредом, но пятый игрок уже не мог отказаться от внезапного подарка судьбы.       Тем не менее задать некоторые вопросы всё же хотелось.       — Как создатели освободились? Зачем дети снова здесь? И кстати, вижу, ты «повышен»?.. — хмыкнул он, окинув красноречивым взглядом чрезмерно высокий трон. — Кроме того, разве ты не должен, не знаю, пытаться мне помешать? — И этих вопросов становилось слишком много. Моргарт изъяснился кратко, профессионально скрывая растерянность. — Одним словом, что происходит?       — Ты… не помнишь? — осторожно предположил Арт, всей душой надеясь, что ошибся. Пятый игрок кинул на него быстрый подозрительный взгляд. И спросил с холодной неприязнью:       — Что я должен помнить? Вы победили, но этого оказалось мало. Вы заперли меня в круговороте бесконечных поражений. Только представьте: делаешь шаг, а тебя тут же отбрасывает назад, и так из раза в раз. Без конца. Дёргает туда-сюда, как куклу. Это я хорошо помню. И, признаться, удивлён, что не сошёл с ума, — процедил Моргарт, снова наигрывая агрессивную мелодию, больше похожую на отчаянный крик. Крик души.       Но вот ещё одна странность. Почему никто не отвечал на его атаки?.. Игроки ведь пришли сюда, чтобы снова замордовать его до полусмерти. Зачем ещё он им нужен? Моргарт ощутил аккуратное прикосновение к плечу, вздрогнул и отшатнулся, подсознательно настраиваясь на адскую боль. Но её не последовало.       — Мы не собираемся драться с тобой. Будь добр, выключи этот грохот. Дай нам помочь тебе. Постарайся вспомнить хоть что-то. — Игорь попытался приблизиться снова, но мигом получил гитарой по рёбрам и с хрипом упал на мраморный пол. Послышался хруст ломающихся костей.       — Кха… я заслужил, — прерывисто выдохнул мужчина, приложив все усилия, чтобы не закричать от жгучей боли. Его била мелкая дрожь. — Веришь или нет, но ты… — мешая нормально закончить фразу, из горла вырвался хриплый кашель. — Нужен нам. Настоящий ты. Мы не позволим тебе снова страдать.       Задумчивую тишину зала разорвал громкий истерический, немного безумный смех. Игроки в смятении наблюдали за этой сценой, и где-то в районе сердца становилось по-настоящему жутко.       Моргарт посерьёзнел.       — Ещё не наигрались в героев? Видимо, меня вам уже мало. Захотели новых кукол? Не в этот раз. Давайте, расскажите детям, за кого они сражаются, — бирюзовые огоньки опасно сверкнули. — Или это сделаю я.       — Ну нет, через этот этап отношений мы уже прошли, давайте не будем повторяться. — Вик послал пятому игроку умоляющий взгляд, где-то в глубине его зрачков промелькнуло раздражение: да сколько можно? Баквит сам всё усложняет: хорошо, убьёт Моргарт Ларса, а дальше? Мало ли что ещё он натворит в таком состоянии. — Вернись к нам… — жалобно добавил отличник, добитый собственным бессилием и фактом того, что пустая, ни к чему не ведущая вражда между ним, его друзьями и пятым игроком возобновилась. Цирк. Совершенно не смешной цирк. Моргарт испытал мимолётное щемящее чувство… ностальгии? На секунду его одолело иррациональное желание приобнять Виктора за плечи, погладить по голове и сказать, что он никуда не уходит. Что бы это значило?..       Но пятый игрок быстро отогнал абсурдные мысли — бред чистой воды, не более. Надо сосредоточиться.       — И всё же, почему ты помогаешь мне? — Словно показывая своё недоверие, Моргарт крепче сжал гриф гитары и извлёк несколько коротких предупреждающих аккордов. Босса это ничуть не смутило.       — Не ты один пострадал от рук Ларсена. Пока тебя не было, произошло много… интересного. — Баквит иронично хмыкнул и пустился в подробное, красочное перечисление «свершений» Новикова: от уничтожения нескольких рас до клеветы. Разумеется, по его версии, никакой пятый игрок в истории не фигурировал. Моргарт слушал, и его ненависть только крепла. — Не медли, — закончил свою речь босс, глядя на пятого игрока с холодной решимостью, которая лишь подогревала его собственную решимость. — Останови всё. Поквитайся с ним.       Моргарт почувствовал какое-то странное родство с Баквитом, будто смотрел на своё немного искажённое отражение и видел собственные страхи.       — Моргарт. — Пятый игрок был уверен, что воспалённое воображение сыграло с ним злую шутку. Но отменный слух не обманул. Моргарт замер. Сердце ухнуло куда-то вниз. Вэл — или видение? — прикрыла глаза, собираясь с мыслями. — Давай не будем строить своё счастье на чужой крови, — точь-в-точь процитировала она фразу, сказанную им тогда, в тёмной больничной палате. — Это твои слова. Я не защищаю Ларсена, мне всё равно, что с ним будет. Просто… пытаюсь напомнить тебе. Про ребят, про целителей, про… нас, — добавила лучница, сделав двусмысленную паузу.       Моргарт не понимал, она ли это. Наверное, у него просто начался горячечный бред. На секунду показалось, будто вообще всё происходящее — предсмертная галлюцинация, и скоро настанет пробуждение, а после — очередная смерть. Всё вокруг покрылось густым туманом. В груди словно снова открылась та давняя рана от раскалённой стрелы. И он горячо, с горечью прошептал одно-единственное имя:       — Вэл.       Ребята в отчаянии наблюдали за его метаниями, не в силах хоть чем-нибудь помочь. Лучница посмотрела ему в глаза, не скрывая жалости. Надо же, через столько прошёл, наконец разыскал счастье, к которому всегда стремился, а теперь снова потерялся в своих кошмарах, словно ничего и не было, а все те радостные переломные моменты канули в лету. Словно всё было зря, понарошку.       Она сама не заметила, как оказалась рядом — их разделяла ничтожная пара сантиметров. Из тонких пальцев полился ласковый, тёплый зеленоватый свет. Лучница, пользуясь замешательством пятого игрока, коснулась его груди, вкладывая всё своё тепло до капли. Поднялась руками выше, мягко нажала на плечи — Моргарт покорно пригнулся, забыв, как дышать — и бережно провела ладонями по гребням, перехватывая зачарованный, виноватый взгляд льдистых бирюзовых глаз. Пятый игрок наслаждался приятным теплом, чувствуя, как боль и страх тают, уступая место лёгкой грусти, грань реальности стирается, оставляя их наедине.       К его огромному разочарованию, Вэл слишком быстро закончила свои манипуляции и отстранилась. Прошла долгая, тягучая, вечная минута.       — Как? — единственное, что пятый игрок сумел выдавить из себя, наконец-то поборов изумлённое оцепенение.       — Не вышло, — помрачнела лучница. — Исцеление не подействовало, — констатировала она, не скрывая глубокого разочарования. Баквит сделал с Моргартом что-то серьёзное, и так просто исправить это не выйдет. Сам пятый игрок продолжал неподвижно стоять и поедать лучницу взглядом, как восьмое, невиданное ранее, чудо света. Он перестал понимать, что происходит, всё казалось нереальным, эфемерным. Сердце ныло. Заметив, как он подавлен, Вэл кивнула собственным мыслям и уже собиралась что-то сказать, но по сердцу больно полоснула фраза:       — Знаю, ты ненавидишь меня. Я и сам себя ненавижу. — Горькая усмешка. — Ты, наверное, давно мечтала отыграться за все страдания. Какое знакомое чувство. — Прерывистый смешок. — Что же, моя месть скоро свершится. Что произойдёт после — всё равно. Поступишь со мной, как захочешь. Я приму любое наказание. И… прости.       Не дав ей возможности ответить, пятый игрок тихо добавил:       — Спасибо, Баквит. Сохраниться… — он запнулся, боясь, что последняя надежда потухнет, что ничего не выйдет и кошмар никогда не закончится, — и выйти, — прошептал Моргарт, не слыша самого себя, раздираемый противоречивыми желаниями сбежать от этого манящего видения и кинуться ему навстречу, упасть на колени и просить прощения. Но стены вокруг поплыли — началось перемещение. Напоследок слуха едва-едва коснулся такой любимый голос:       — Ты вспомнишь, слышишь? Я обещаю, что ты всё вспомнишь!       И всеобъемлющая, плотная темнота.       Повисла печальная, тяжёлая, хрупкая тишина. Первой её нарушила Кира.       — Неужели он до сих пор… держал всё это в себе? — голос предательски дрогнул, поперёк горла встал неприятный, липкий ком.       — Знаете, а ведь мы… тоже обошлись с ним… — волнуясь, Арт примолк, чтобы подобрать подходящее слово, — жестоко. Фактически, не лучше, чем создатели. Так ещё и удалить пытались. — Мещеряков покосился на серый пейзаж за узким окном, и в душе стало ещё тоскливее. — Мне не верится, что он сейчас возьмёт… и просто убьёт Ларса. Пока не знаю, есть мне до него дело или нет, но Моргарт бы этого не сделал, — с трудом закончил мысль он, нервно сминая края кафтана.       — Так всё и должно быть, — вмешался Баквит. — Так и никак иначе. Вы бы никогда не смогли возобновить нормальные отношения, не старайтесь. — Он вздохнул, собирая мысли в кучу. — Ларсен ещё раз сто повторит свой поступок, если речь пойдёт о его жалкой шкуре. Он опасен и не должен жить.       — Баквит, Ларс, конечно, здорово нам всем… подгадил, но… н-но… неважно, — перебил сам себя Арт, нехотя признавая, что никаких «но» не могло быть: Новиков бросил Энвелл на произвол судьбы, оставил ребят и создателей всё разгребать… А если так даже лучше? Если Баквит прав, и он не успокоится? Может, Ларсен просто делает вид, что сожалеет, а потом — раз!.. Такое создатель умел и практиковал. И тем не менее. — Это же не повод так поступать. Ты лучше всех знаешь, как Моргарт страдал! Зачем возвращать его в то кошмарное время? Ему же… больно…       — Поверь, мне это нравится не больше, чем тебе, — мрачно усмехнулся Баквит. — Но поставь себя на моё место. Приходится использовать любые доступные средства. Выбора нет. Так решил не я, а Ларсен. Ещё когда создал этот мир. Создал, чтобы разрушить. Мне жаль, — поддавшись внезапному порыву, тихо добавил он. Арт больно закусил губу. В груди разлилось чувство безысходности, словно он терял власть над своей жизнью, течение несло его прямо к водопаду, а кто-то связал руки, не оставляя возможности выбраться. Просто потому, что так сложилось, потому, что кому-то захотелось. Отвратительное ощущение.       — Я знаю, — ещё тише ответил Мещеряков. Друзья поддержали его тяжёлым, понимающим молчанием. Создатели угрюмо переглянулись, словно спрашивая друг у друга, как они до такого докатились. Елена места себе не находила. Вэл даже как-то забыла о целителях — все её мысли занимал Моргарт. Остальное отошло на второй план.       «Ну не могу я так», — пронеслось в голове Игоря, но он промолчал, не зная, что можно сделать. Вдруг есть хоть малейший шанс спасти бывшего товарища? Всё-таки от их отношений что-то да осталось. Он был уверен, что Анд и Коля думали так же. Но поделиться своими мыслями никто не решался.       Будущее снова казалось размытым, пугающим…