Йо вообще начал замечать, что поведение некроманта, казалось бы, стало ещё более странным. Чем дольше они пребывали в команде, чем чаще его взгляд стал обращаться к мальчику. Даже беседуя с Элайзой, в то время как они сидели в одном помещении, Фауст украдкой кивал в сторону, словно они общались именно о Йо.
***
Фауст всегда умудрялся находить время для того, чтобы исчезнуть вдруг из поля зрения команды и побыть рядом со своей женой. Против членов Фунбари Онсен он ничего не имел… Наоборот, со временем, чувство сплочения среди них посещало душу Доктора чрезвычайно часто. Но вот если собирались абсолютно все дети — будем откровенны… Иоганн чувствовал себя, по меньшей мере, некомфортно. Совместные прогулки с дорогой Элайзой были ему чуть ли не каждый день необходимы, будто воздух. Вот и сейчас они сидели на той лавочке, где как-то раз Фауст и Манта еще повстречали Майю. Это было довольно успокаивающим местом, особенно, когда теперь воспоминания о его докторской профессии не приносили с собой темные отчаянные нотки смерти. Успехи с этой греческой семьей настолько воодушевляли Фауста, что он тихонечко, сцепив пальцы с Элайзой, рассказывал ей о своих ощущениях. Казалось, что эту идиллию ничто не будет в состоянии разрушить, но при очередном слове «семья», сам некромант вдруг неожиданно надолго замолкает. Элайза чуть приподнимается, обеспокоенно поглаживая его по лицу. — Кое-что беспокоит меня, милая, — бесцветным голосом говорит Фауст на немецком, — Я бы хотел прийти к решению как можно быстрее, но даже и не знаю, с чего начинать. Женщина-дух без лишних пояснений понимает, в чем проблема. С духовной связью им не нужно что-то объяснять друг другу. Элайза отводит взгляд в сторону, задумавшись, аккуратно кивает своим мыслям и, в конце концов, ласково улыбается. Пока что, кроме Фауста, никто этой улыбки и не видел на её лице. — Иди. Словно опешив, Фауст некоторое время смотрит только в её глаза. Когда-то чисто-голубые, теперь они его еще сильнее завораживают ярким фиолетовым оттенком. — Ты думаешь, прямо сейчас..? Элайза кивает всё с той же искренней улыбкой. — Ну конечно же ты права. Я просто буду делать так, как всегда делаю.***
В конце концов, он возвращается обратно в хижину. Попутно обогнув всех нежелательных, на данный момент, собеседников и вместе с тем, будто выискивая взглядом кого-то конкретного, Фауст, наконец, видит черный помпадур. Умэмия стоит у очень ветхой деревянной столешницы и напевая, разрезает на кусочки осьминога, похоже, собираясь безвозмездно приготовить для всех обед. — Здорова, Фауст, как ты? — тут же завидев Иоганна, произносит он своим привычным бодрым тоном. — Добрый день, Рю-кун, — из уважения, Фауст присаживается на один из стульев, — У меня всё в порядке. На самом деле, я хотел узнать, где Йо-кун. Приступать сразу к сути было всегда его самым надежным методом. — Срочное дело, а? — Рю с интересом хмыкает и чуть кивает в сторону самой дальней двери, — Данна заходил на задний двор. Возможно, решил отдохнуть, пока не объявили новый бой. Фауст кивает и, на мгновение, его лица даже касается особая загадочная улыбка. Рю по привычке ожидает, что тот сразу же скроется, но почему-то некромант не спешит вставать с места. В общем-то, никому и никогда не удается предсказать, что может быть у него на уме. — Рю-кун… У тебя никогда не возникало острого желания заботиться о Йо-куне всё время? И это даже заставляет «Деревянный меч» отложить в сторону все кухонные приборы, а также тщательно вытереть руки фартуком. Распознать выражение лица за прической удается не сразу, но парень широко и понимающе улыбается. — Так значит именно поэтому, ты начинаешь вести себя еще страннее, чем обычно, и носишься вокруг него со своим здоровьем, словно несушка? — говорит Рю довольно твердо, не давая своему наставительному тону быть в таких случаях похожим на насмешку, — Ну, если говорить обо мне, то я и так забочусь о Наставнике всё время. Рядом с ним моё Best Place. Не важно, чего он захочет, не важно, куда он пойдет — я все равно последую за ним и буду делать всё, что в моих силах. Это же та причина, по которой мы и в «Фунбари Онсен», разве нет? Или ты хочешь сказать, что у тебя какие-то свои мотивы? Фауст довольно неуверенно, еле заметно кивнул. Пытаясь избежать твердого взгляда Рю, он повернулся в сторону двери на задний двор. — Скорее, восприятие, Рю-кун. С недавних пор, мне хочется не просто помочь Йо-куну стать Королем Шаманов… А я всё больше думаю о нём, как о члене своей семьи. Как было бы чудесно, будь у нас с Элайзой именно такой ребенок. Я хочу позаботиться о нём, не просто, как о соратнике, а как о своём сыне. — СЫ-Ы-ЫНЕ?! Рю так сильно ударил по столешнице от шока, что она чуть не раскололась пополам. Фауст слегка поежился, а от крика и вовсе вздрогнул. — Рю-кун, не кричи… Умэмия тщетно пытался произнести хоть одно слово и сдерживался от того, чтобы назвать Фауста сумасшедшим. Когда первое впечатление слегка спало, и он увидел выражение лица этого странного врача, который, видимо, и сам не верил в то, что это произнес, осталось только выдохнуть. — И ты собрался рассказать ему сейчас..? — Почти, — Иоганн не спускал взгляда с двери. Ещё до сих пор находясь в смятении, Рю подпер подбородок рукой, а затем медленно провел по всей длине своей шикарной шевелюры. — Ну ты даешь, Фауст… Я даже не знаю. У Данна есть оба родителя. Мать в Идзумо и Господин Микихиса. Возможно, если бы не он, то я бы никогда не овладел шаманскими способностями… — А заботился ли он хоть раз о Йо-куне? — произнес Иоганн, возможно, даже слишком быстро и четко, — Он постоянно появляется из ниоткуда, но при этом, я видел его с Йо-куном только два раза и то опосредованно. Если у него есть возможность быть рядом с родным сыном, то почему он пользуется ей лишь для того, чтобы устроить тренировку нам или напомнить лишний раз о близнеце Йо-куна? Рю чуть нахмурился, словно задумавшись о том, что в этих словах может быть своя доля правды, но затем быстро всполошился, став размахивать ладонями перед собой. — Э-э-это… всё быть может быть гораздо сложнее, чем мы думаем, Фауст! Но Иоганн уже стремительно поднялся и приостановился, развернувшись к приятелю лишь полубоком. — Но ты ведь тоже думаешь, что вы с Йо-куном породнились за всё время, да? — он натянул на себя козырек своей большой забавной шляпы, скрывая промелькнувшую ухмылку, — В тот день, когда мы все сходили в парк аттракционов, вы с ним выглядели в точности, как братья… Умэмия застыл на месте, даже слегка стушевавшись, но не зная, что он может ещё возразить. — Можешь не волноваться, Рю-кун. Я больше не позволю причинять вреда Йо-куну… И уж тем более не стану на него давить, если ты прав. В конце концов, столкнувшись с длинной пораженной паузой, Фауст просто раскрыл дверь и ушел. Лишь только послышался слабый хлопок, как за спиной Рю проявилась хитодама Токагэро. — И-и-ишь, ты! — своим грубым потусторонним голосом проговорил разбойник, а затем снова развернулся к шаману, — Эй, Рю. Только не говори, что ты на самом деле думаешь, будто слова этого чокнутого правда, а? Если вы все начнете тут играть в семью, это какой же цирк начнется! — Хмпф! — Умэмия же, наконец, очнулся и с расстановкой начал возвращаться к готовке, — Тогда придется тебе его потерпеть, мой друг.***
Как только Фауст вышел на свежий воздух, вдохнув его полной грудью, он и не ожидал, что времени на подготовку разговора будет мало. Казалось, будто бы Рю-кун всего-навсего предполагал местонахождение Йо, разумно дав ему возможность побыть одному и не влезая в личные дела, а вот по факту, юный шаман уже возвращался к хижине. Иоганн не считал, что слишком много времени потратил на рассказы, но жалел, что дальше них он свой ход так и не продумал. — Ух-х-х! Кажется, мы с тобой прошли немного лишнее, Амидамару..! Я своих ног просто не чувствую! Будто бы не гулял, а пробежал целый маршрут, какие есть, обычно, в тренировках Анны… — Зато мы знаем теперь каждый уголок деревни, Йо-доно! И если что, вы сможете заранее ей подобрать подарок! Йо чуть смущенно почесал затылок: — Да, ты прав. Если я не придумаю заранее, то- ОЙ! Заболтавшись со своим духом, мальчик врезался носом в словно возникшую из воздуха грудь Фауста. — Привет, Йо-кун! — на лице некроманта сияла довольная, и от того слишком пугающая даже под светом солнца улыбка. — Привет, Фауст… — Амидамару с Йо переглянулись в замешательстве, но чуть подумав, шаман поместил своего верного духа в ихай, — Эм… Как дела? Фауст не мог не замечать, что нервничать в его присутствии мальчонка начал чуть сильнее, чем обычно. Возможно, чувствовал, как и Рю-кун, что с их другом что-то не так. — Великолепно, Йо-кун, — но несмотря на эти мысли, Доктор все также улыбался, — Я просто хотел тебя встретить и провести немного времени вместе. Мы ведь с тобой не так уж часто пересекаемся, верно? Чем дольше Йо смотрел на эту нестираемую улыбку, тем все сильнее сочувствовал Манте, с которым Фауст контактирует так постоянно. Хотя, быть может, он просто устал? Отказывать и так нелюдимому доктору будет совсем уж неправильно. — Ну, если не считать битв, тренировок, общих походов с Рю куда-либо и твоих лечебных осмотров – то да, с тобой наедине мы еще ничего не делали! — Йо чуть посмеивается, стараясь выглядеть как можно более дружелюбным, — Мы можем присесть на крылечке и… — Ох. Прости, что перебиваю, Йо-кун, но мне хотелось бы чуть отойти от хижины, — в конце концов, Фауст прекрасно понимал, что после крика Рю, в этом доме найдутся любопытные, а этого ему совсем сейчас не нужно. И вновь Йо затихает, даже отходя на шажок из чувства опасения. Фауст точно от него хочет что-то, кроме беседы тет-а-тет. Возможно, он задумал сделать ему укол от чего-то, зная, что юный шаман их терпеть не может, а в доверительной обстановке будет поздно бежать? Если дело доходит до лечения, от некроманта можно ждать чего угодно! — Ну-у-у, — не зная, чем себя отмазать от подобной перспективы, Йо резко начинает ныть, — Но я так вымотался после прогулки, Фа-а-ауст! Почему нам надо куда-то отходи-и-ить… Может, «игра в ребеночка» его заставит хоть разок смутиться? Съежиться от презрения? Или хотя бы вызовет что-то ещё кроме этой ещё более теплой улыбки?! Фауст просто немного наклоняется, успев раскрыть свой плащ нараспашку. Заставляя Йо дернуться, словно зашуганного котика, он берет его на руки и крепко прижимает к груди, вместе с тем быстренько застегивая пуговицы. — Это совсем неважно, Йо-кун. Если тебе не хочется ходить, то я тебя понесу с удовольствием. — Чт- Фауст, не надо! Я-я-я же просто пошутил! — невольно обхватив талию доктора ногами, а ладонями упираясь в плечи, мальчик панически качает головой. Действие было для него столь неожиданным, что с трудом удается самому мыслить хоть чуть-чуть адекватно, но он изо всех сил старается не смотреть Фаусту в глаза или тем более прижиматься плотнее, — Тебе вовсе не надо-! Да если бы Анна услышала, что я даже ходить уже ленюсь, мы бы с тобой на равных получили! Какой стыд! Но это Иоганна будто бы совсем не волнует. Слегка придерживая Йо, чтобы он не свалился, за спину, он продолжает идти в лишь ему известном направлении, ища куда бы им теперь вдвоем присесть. Слишком неловкая, сопровождаемая слабым пыхтением Йо тишина затягивается – и вскоре тот решает приоткрыть глаза. Похоже, ему просто не избежать своей судьбы. Так или иначе, Фауст вблизи выглядит еще диковиннее, чем обычно. Предусмотрительно смотря куда-то мимо Йо, дабы подростка не смущать (у него, в принципе, никогда нет подобных мыслей) и следить за дорогой, некромант только улыбается. Прилично залипнув на новый вид, да повернув головку, дабы посмотреть, куда же именно они идут (увы, под таким ракурсом сделать это довольно трудно, да и деревня Патча, в принципе, состоит из одних лишь каменных домишек, небольших магазинчиков и хижинок), Йо начинает замечать, что находиться у кого-либо в руках весьма неплохо. Он стал намного выше. В дороге забавно качается. В конце концов, руки и ноги отдыхают относительно… — Меня никто раньше на руках не носил… — на щеках подростка проступает румянец, — Это, оказывается, так удобно! Правда, ты весь какой-то холодный, Фауст, но под плащом это почти не чувствуется! В любом случае, спасибо за то, что мне не надо снова далеко идти! Он бы, возможно, отдал многое за то, чтобы его вообще почаще так носили, но в данной ситуации, даже своей вдруг проступающей болтливости стесняется. Надо как-то заполнить тишину, но Фауст только жмурится и будто воды в рот набрал. Благо, стоит Асакуре начать возмущаться подобной наглости (сам предложил провести время вместе, а даже разговаривать не хочет!), как Доктор тотчас обнаруживает скамью под небольшим тенистым деревом. Идеальное место для того, чтобы никто не слышал, не мешал, не трогал. Фауст усаживается, даже не удосужившись выпустить юного шамана из своеобразной тюрьмы своего плаща. Какое-то время он просто сидит, похоже, наслаждаясь обстановкой и заставляя Йо невольно рассесться у него на коленях. — Вот уж не думал, что когда-нибудь я встану на место Манты. Я же намного тяжелее, разве нет? Не боишься, что вдруг порву твой плащ? Йо чувствует, что ему впервые в жизни просто необходимо завязать диалог. Некромант же на такое забавное замечание лишь тихо и мягко смеется, снова вглядываясь вдаль: куда-то мимо подростка. — Ну… И что же мы будем в итоге делать, Фауст? — уже не зная, как еще подступиться, Асакура начинает ощущать легкое беспокойство. То, что некромант делает сейчас кажется максимально странным, и невольно мелькают в голове самые страшные догадки, — С тобой что-то случилось? Тебе надо срочно вернуться на родину? Что-то с Элайзой? Хоть и каждый из вариантов был, возможно, маловероятен, Йо не знал, что ещё он может с Фаустом предположить. К счастью, одно лишь имя жены, метко произнесенное в конце, заставляет его чуть дрогнуть и заговорить. — О нет, Йо-кун, ничего из этого. У нас с Элайзой всё просто прекрасно, — похоже, Фауст в этот день установит личный рекорд по количеству искренних улыбок, — Причина, по которой я хотел с тобой сегодня провести немного времени вместе в том, что нам бы стоило узнать друг друга ближе. К примеру, ты бы хотел сейчас спросить у меня что-то, чего раньше не успевал из-за неподходящей обстановки? Некроманту потребовалось слишком много времени, чтобы прийти к этому шаткому решению после того, в чем он недавно признавался Рю. Пока Йо-кун пытался как-то его вывести на разговор в пути, именно этим он и занимался. Конечно, Фауст был своего рода «мастером» в том, чтобы говорить странные вещи, всегда быть прямолинейным, жутким и внезапным… Но почему-то он не мог заставить себя в этот раз произнести прямо в лицо Йо фразу, типа: «Асакура, ты мой сын, я буду о тебе заботиться». Теперь ему было не совсем всё равно на то, что о нем кто-либо подумает. Он неизбежно ощущал себя тем Иоганном Фаустом, что лет одиннадцать назад тянул по несколько ночей, дабы хоть что-то предложить своей любимой и единственной, самой драгоценной Элайзе. Это могло значить лишь то, что в его жизни появился второй значимый человек. — Спросить что-то..? — Йо не мог не заметить, что в глазах Фауста промелькнуло нечто иное, пока тот говорил, но, как обычно, он решил, что это лучше предоставить на решение, непосредственно, другу. Лезть в чьи-то жизни и проблемы никогда не было в его миролюбивой компетенции, да и доверял Йо словам более взрослого, давным-давно угомонившегося Фауста. Лучшее, что он может сделать – это разрядить обстановку, — Хм, ну ладно! Парню понадобилось лишь пара секунд, чтобы избрать элементарный вопрос. — Слушай, а ведь «Фаусто Хассэй» — это только фамилия? Некромант медленно, с улыбкой закивал. — Ну вот! А твоего имени я раньше не слышал! Даже в оракуле ты только так записан… А оно ведь у тебя есть? О том, что как-то раз, при возвращении, его произнесла Элайза Йо благополучно забыл. В конце концов, с того момента пролетел не один месяц. — Верно, Йо-кун, — Фауст вновь не сдержал смешков, — Моё полное имя «Йохан Георг Фауст дэр Ахтэ» Глаза Йо Асакуры были готовы вылезти из орбит. — Йохан…. Гей-орг… Георугу… Фаусуто… Дэру… Можно было услышать с каким скрипом у него двигаются шестеренки, да так, что голова вот-вот задымится или, скорее уж, взорвется. Иоганн не смог сдержать смеха. Громкого, искреннего, каким до этого он еще никогда не смеялся. — Эй… — практически обидчиво пробурчал Йо, да ещё густо покраснел. — Можно просто Йохан, Йо-кун. Ох… — у некроманта даже проступили слёзы, — И в этом плане тебе повезло: японское и немецкое произношение удачно совпадают. — А может быть Ио-тян? А то знаешь, уж слишком длинное и на моё по звукам больно похоже! Как будто бы произносишь «лист и цветок» . Почему у тебя вообще такое длинное имя? Йо до сих пор словно дулся из-за того, что над его первым в жизни произношением немецкого так жестоко посмеялись, но выдумав этакую кличку успокоился. — Ио-тян..? Ну как тебе будет угодно, Йо-кун. Что же касается самой длины… То «Георг» — это моё среднее имя. Традиционно европейцам оно даётся в честь матери, либо отца, бабушки или дедушки. «Фауст» — это, как ты уже сам подмечал, фамилия. А «дэр Ахтэ» переводится на японский «Хассэй», то есть обозначение того, к числу какого поколения я принадлежу. Как правило, подобное встречается только в знаменитом роду. Никогда Йо прежде не слышал, чтобы Фауст говорил так много, дотошно и, вместе с тем, интересно. — Ух ты… Ну спасибо, что разъяснил! Мне приятно узнать что-нибудь новенькое о европейской культуре. Фауст довольно улыбнулся, одним лишь взглядом отвечая, мол: «Да всегда пожалуйста». Почему-то, после обозначения чего-то европейского, Йо стало ещё более неловко смотреть прямо ему в лицо… И осознавать, сколько же всяческих обыденных, даже мелких нюансов он о Докторе не знает. Иоганн же, наоборот, ощущал себя более свободно и в приподнятом настроении после первого диалога. — Что-то ещё, Йо-кун? — Эм, ну… Юный шаман принялся чесать макушку и чуть ли не всем телом вздрогнул, когда Фауст начал на него выжидающе смотреть. К такому резкому вниманию от некроманта он, видимо, никогда не привыкнет. Хотя, спасибо и на том, что Фауст, в свою очередь, не начинал выпытывать у Йо какие-то личные данные… Прошла секунда. Две. Всё это быстро перетекло в полминуты. И тут Йо начал осторожно, не иначе как готовясь к обезвреживанию бомбы, вытаскивать руки из-под плаща. Когда некромант уже отвел взгляд, видимо, начиная думать, чем бы ещё заполнить тишину, раз его собеседник вдруг решил на этом замолчать, он даже не почувствовал, как теплые ладошки приземлились ему прямо на щеки. Только после того, как мальчишка начал их медленно сминать, а в темных кофейных глазах загорелось нечто похожее на… Интерес? Или восхищение? Вот тогда Фауст очень даже поднапрягся. — Ой! Ой, Великие духи, Фауст, извини! — похоже, Йо и сам не очень-то понял, для чего он решил подобное проделать, но затем тщательно всё взвесив, убирать руки не стал, — Я просто тут раздумывал, что бы ещё спросить… И понял вдруг, что у тебя черты лица такие интересные! Ну, то есть… Красивые? В общем, я бы хотел о них узнать, наверное! Никогда прежде Фауст не чувствовал себя таким стесненным. Туше. Впервые за всё пребывание в Японии на него не просто пялятся, словно на экзотическую зверушку, а хотят об этом узнать поподробнее. И тем не менее, он кивает. А вот сам Йо, видя на обычно постном лице намеки на эмоции становится увереннее. Даже задорно ухмыляется — пусть этот некромант теперь испробует свои же средства на себе. — Хм-м-м… — юный шаман, не переставая вертеть из стороны в сторону европейскую голову, как у какой-то куклы, наконец, озаряется, — Фауст, а сколько тебе вообще лет? — Тридцать четыре… — Иоганн отводит взгляд. — Ого-о-о! — Йо только начал свою месть, а уже в шоке, — Ты старше меня на целых двадцать лет… А выглядишь еще таким молодым. Фауст не знает стоит ли ему польстится или почувствовать себя стариком. Стоит ли вообще что-то делать и отвечать. Асакура слегка посмеивается. — А твои… Мешки под глазами? — как настоящий непоседливый ребенок, он запланировал особо не растягивать с вопросами, и уже наслаждается вызываемой реакцией, — Они такие глубокие… Тебе не больно? Иоганн сначала качает головой, но затем все-таки решает пояснить. Чувствуя себя всё беспечнее и развязнее, тем временем, Йо начинает чуть поглаживает эти самые черные тяжелые круги. — Эти мешки для меня лишь напоминание о том, сколько я времени провел без сна, дабы вернуть назад Элайзу. Окей, ясно, он начал не с того. Или у Фауста всё что угодно будет говорить о смерти и об Элайзе? — . . . Ну знаешь, в Японии, например, на них мода. Находясь здесь, ты можешь считать себя даже очень стильным! Если уж начал с ложки дегтя, её надо залить хорошей такой порцией меда. Не то чтобы Фауст выглядит убежденным, но появившийся на мгновение мрак в глазах мгновенно отступает. — А что с губами? Это помада или тоже какая-то болезнь из-за того, что ты такой упорный врач? На этот раз, Йо по культурным соображениям наощупь решает не проверять. И назвать Фауста «упорным», а не «упертым» или «безумным» также считается частью плана «не обижай, не дави». — Помада… — Да-а-а? Такая стойкая? Подросток вспоминает, как на пути к деревне Патча они с командой ныряли под воду, а губам Фауста было хоть бы хны. На мгновение кажется, словно щеки некроманта румянятся. — Я сам её создал… Когда был моложе… Чтобы не наносить несколько раз за день… Возможно, просто перестарался с составом. Йо вдруг весь улыбается и жмурится, забавляясь от представления о том, как Фауст делает помаду и потом красится ей по утрам. Чем больше узнаешь о нем даже по маленьким деталям, тем сильнее хочется знать, каким же он был лет этак в восемнадцать. Что он мог тоже иметь комплексы. Или же, что смешнее, что он вступил в стадию готико-врача, да не желает впредь с неё слезать. — Ты такой славный, Фауст! — мальчик начинает чуть посмеиваться, но очень тепло и по-доброму, — И много секретов имеешь, похоже. Я бы рад что-нибудь ещё о тебе выведать, но нам, наверное, пора возвращаться! Да и Йо не хотел бы неожиданно наступать на старые раны. Затрагивать сугубо личные, серьезные проблемы. В конце концов, стремиться к дружбе и доверию надо бы потихонечку, пошагово. Хотя он и не знает, что Фауст был готов ему сейчас рассказать всё, что угодно. — В любом случае, спасибо, что позволил мне узнать о тебе столько нового! И что ты, в принципе, хочешь дружить со мною… Тусоваться! — Йо хихикнул, — Когда будет свободное время, мы обязательно продолжим этот разговор! Казалось, в тот самый момент, когда мальчонка собирается как-то высвобождаться из плаща, Фауст порывисто и крепко его обнимает. — Спасибо тебе, Йо-кун. — Я ничего такого не сделал~ Ещё минута уходит на то, чтобы Иоганн успел насладиться теплом и такой очевидной солнечностью, при этом чувствуя, как Йо легонечко похлопывает ему по спине. В конце концов, юный шаман немного ёрзает. Под тем тенистым деревом, что они выбрали, становится чуть-чуть темней. — Эм… Йохан? Я тут подумал, что раз ты меня притащил, то, может быть, и понесешь обратно… Аккуратно? Ну чтобы Анна не увидела издалека и все дела, — Йо продолжал его чуть-чуть приобнимать, — Я просто так уста-а-ал… Фауст только смеется и встаёт на ноги, держа его в руках.***
Домой приходят они к ужину. Совсем пригревшись, даже несмотря на холодную кожу, в дороге Йо чуть ли не сразу засыпает. Возможно, он чувствует сердце Фауста. Возможно, просто летом ничего не мешает пригреться. Но так или иначе, Умэмия встречает их именно в таком положении. Только спящий Наставник мешает ему снова что-нибудь разбить от шока и за красноречивость отвечают жесты. Фауст просто пожимает плечами и улыбается. Потом он расскажет ему, как же прошла их милая беседа. Что Йо ещё даже не подозревает, насколько родственные чувства он к нему испытывает, хотя и это тоже всего лишь вопрос времени. Остаток вечера некромант проводит с Элайзой, чтобы поведать ей, сколько всего в нём изменилось в этот день.