***
Он пытался терпеть. Изо всех сил. Принять крупиночки той информации, что уже слышал. Ночь заполняла все углы, окрашивала их густой сине-черной смесью, накрывала ближайшие фигуры, превращала в бесформенные силуэты всё вокруг, пыталась давить на глаза, затворить их словно заклинившими веками. За окном кто-то мирно стрекотал, похлопывал эфемерными крылышками; с одной стороны – нежное сопение, дыхание через открытый рот, с другой – мужицкое похрапывание, бурчание сквозь сон. Он выбрался из-под довольно душного футона и почти слился с ним, улегшись на спину – пристальный взгляд направлен в потолок. С правой стороны маленькая тонкая фигура – что казалась, по большей части, неким подобием куколки – заерзала, но тут же вновь приняла привычную позу эмбриона. Более лишь один неспящий заставлять себя не мог – это движение стало спусковым крючком, и Фауст порывисто перевернулся. — Йо-кун… – он слегка приобнял обернутого в футон юного шамана – благо, это было теперь не столь смущающим для мальчика, и вкрадчиво зашептал ему прямо в ухо, – Йо-кун, могу ли я с тобой поговорить..? Любой бы мигом вскочил от горячего дыхания и особенно громких слов для что напряженного, что расслабленного слуха, но Асакура лишь нахмурился, нечленораздельно заныл и как бы попытался отодвинуться. Можно было без труда догадаться – Доктор делал так не в первый раз. — Ум-м-мф… – Йо никогда не был хорош в довольно быстрых побуждениях – даже паралич от Амидамару не всегда срабатывал с первой попытки, а тут еще и не поймешь зачем его тревожить в глубокую ночь, – Что… Что такое, Фауст..? Он еле выдавил из себя эту пару слов – и то лишь потому, что некромант рассказывал о преследующих его кошмарах – мало ли, вдруг именно эта ситуация. Фаусту стало совестно за то, что он таки сорвался – мог бы прождать и до утра – но одновременно дрожь в теле всё сильнее заставляла в этом сомневаться. Он слегка прикусил губу: — Прости меня, пожалуйста, Йо-кун… Я не могу уснуть, если испытываю любопытство. Обещаю после тебя не тревожить. Мне просто нужен ответ на вопрос. Длинные пальцы – будто бы с синдромом арахнодактилии – нежно скользнули по плечу несколько раз. У Фауста был умоляющий, но, вместе с тем, безумно сожалеющий взгляд – он казался готовой заскулить собакой, что не ускользнуло даже от повернутого в другую сторону Йо. Юный шаман мог лишь вздохнуть, сдаваясь: — И почему тебе всегда не спится в такие хорошие ночи… – он попытался присесть с натянутым на голову одеялом. За спиной всё еще взволнованного Фауста послышалось другое шевеление – это перевернулся на бок их общий могучий соратник, что-то забурчав. Более того, по его левую сторону также крохотным комочком расположился Манта, – Ты уверен, что мы не разбудим Манту и Рю..? Некромант обернулся, но тут же снова обратился к собеседнику вновь: — Ты ведь знаешь, что Рю-кун ломает наши будильники. Его непросто разбудить, а ради Манта-куна мы можем запросто переместить футоны до упора в угол. Йо вяло потирал глаза, но после предложения доктора даже тихонько захихикал: — Может, ты мне тогда и чаю приготовишь, чтобы я мог проснуться? И будем мы сидеть шушукаться в углу, словно две подружки! — Я с радостью, Йо-кун, – однако, стоило припомнить, что, зачастую, Фауст шуток не понимал – это было упущением сонного сознания. Асакура смог лишь тихонько ойкнуть, прежде чем оказался на руках вместе с парой футонов – доктор расположил их вплотную в самом отдаленном пустом углу у окна, да аккуратно усадил ребенка. — О-ой, только не разбуди всех остальных ещё, Йохан..! Уж больно довольной улыбкой расплылся некромант, но не прошло и считанных мгновений, как его след простыл, а силуэт растаял в лунной полутьме. В свою очередь, небольшое перемещение должно было, по крайней мере, расшевелить Йо, но даже самые приятные душе мелодии не могли заставить не клевать носом, стоило заботливо кинутым рядышком наушникам оказаться у него на ушах. Буквально за мгновение до того, как Асакура умудрился бы задремать вновь – так же быстро, как и ушел – перед ним вырос Фауст. Та самая улыбка словно отпечаталась у него на лице. Теплая цилиндрическая чашечка с ароматной жидкостью свободно поместилась в ладонях Йо, с концами выдернув из плена сладкой дрёмы своею теплотой. — Спасибо, Фауст… – невольно задаваясь вопросом, как можно было так быстро заварить чай в темноте (почему-то он был уверен, что доктор бы не стал зажигать лампу или свечи), юный шаман потихоньку отпил пару глотков и глубоко выдохнул. С этим выдохом к Фаусту приближался самый волнительный момент… — Ну и какой ты мне хотел задать вопрос..? …то из-за чего он не смог сегодня сомкнуть глаз. — Йо-кун… Очередное намерение. Веление сердца. — Я хочу знать, как именно ты познакомился и полюбил Анну-сан. …И это было тем, что стоило бы ещё пояснить о Фаусте, немножко откатав время назад. Дело в том, что, когда сегодняшним роковым утром Хоро-Хоро так «небрежно» отозвался о помолвке Асакуры и Киоямы – он невольно затронул в сердце Доктора его влечение к чужим историям любви. Это проявлялось ещё и до признания… «Мысленно Иоганна передернуло. Не от перспективы, что вот сейчас Йо-кун ему, похоже, сообщит новость об ожидаемой обычно адской тренировке (тут и немудрено, что он грустил), а от внезапной для зеваки-обывателя ссоре между двумя чрезвычайно юными "молодоженами''.» «Первое время, Фауст не придавал этому факту значения. У него просто не было желания задумываться о чем-либо другом, кроме Элайзы и победы в Турнире ради Элайзы. Какое дело ему до того, когда там именно планируют жениться японские дети..?» «В общем-то говоря, Фауст неплохо привязался к этой парочке. Ему не нужен был никто, кроме Элайзы… Пока не появился Йо-кун. Ему не было интересно ничего, кроме своей любви… Пока он не заметил, как же чувственна чужая.» А обострилось в тот момент, когда к столь подающему, по его мнению, союзу начал кто-то бестактно лезть и угрожать. К стыду своему Фауст обнаружил, что, так или иначе, ничего не знает об истории собственного сыночка и его прекрасной невесты. Он убеждал себя в том, что ещё слишком рано приступать к таким личным вопросам, но ничего не мог поделать, когда тема уже встала перед кем-то другим. Это его любимая тема. Он рука об руку с Элайзой желает счастья и непременной реализации данного брака. Он бы хотел им помочь, но как же быть без знания истоков? — А-а-а-а..? – тон Йо и без особых пояснений вопрошал: «Великие духи, и ради этого ты меня разбудил?», – Не понимаю, Фауст… Разве я сегодня и при тебе не говорил, что нас сосватали..? Это правда так важно? Иоганн тихонько хлопнул по поверхности футона двумя ладонями и почти затрепетал: — Очень важно, Йо-кун. Не пойми меня неправильно – я не желаю доставлять тебе или Анне-сан неудобства – но я всем сердцем чувствую, что в вашем случае кроется не только фиктивный брак. К-как твоему отцу, мне бы хотелось знать не одни лишь сухие факты… В ответ Асакура немного сжался, почесал затылок с фирменным детским мычанием, как бы активизируя внутри себя мозговую деятельность, но спустя пару секунд просиял: — А! Иными словами, ты хочешь послушать трогательную историю любви? – от осознания, что даже в таком состоянии он всё ещё мог соображать и от забавности подобного предположения, Йо вновь довольно улыбнулся. — Ja! Всё верно, Йо-кун! – на нервах Фауст снова менял языки, и вот сейчас, казалось бы, совсем чуть-чуть – близится долгожданное повествование! …Однако недолго улыбка Йо продержалась на смуглом личике. — Ну даже не зна-а-аю… – протяжный вздох: юный шаман сцепляет руки на затылке, словно стараясь дать себе больше времени на ответ, – А ты не пробовал спросить об этом Анну? Это было довольно справедливым замечанием, учитывая то, что «история любви», как правило, повествовала о двух её участниках. Повисла небольшая пауза. За спиной Фауста, их с Йо друзья, время от времени, также сигнализировали о своей сонной деятельности. Чай в руках юного шамана мягко грел пальцы – он снова отпил. Тень очевидного сомнения скользнула по лицу некроманта: — Ты думаешь, что Анна-сан захочет делиться чем-то настолько личным со мной, Йо-кун? — Возможно, нет. Но разве я могу рассказать что-то настолько личное, если она против? Это было бы как-то некрасиво... Я бы предпочёл быть уверенным, что она не возражает. И снова Йо как-никогда оказался прав. Фауст почувствовал себя пристыженным – о реакции Асакуры он волновался, а о невесте, собственно, думать забыл. Вероятно, это можно было бы скинуть на защитный механизм – мы говорим об Анне все-таки – но некромант был не из тех, кто так боялся Киояму или считал её какой-то там диктаторшей. Единственным объяснением в его случае было волнение – он поддался своим светлым эмоциям и просто-напросто не учел всех нюансов вопроса, но как бы там ни было – это тупик. Какое решение может помочь ситуации? Как сблизиться с ними двумя достаточно за короткий срок? Доктор не преследовал корыстных целей – всё ради процветания любви, заботы о Йо-куне, оправдания представлений Элайзы… Наблюдая за вдруг зависшим грустным Фаустом, Йо было даже хотел его чуть подергать, пока, очевидно, достроив в голове какую-то цепочку, некромант не вцепился в его плечи сам: — Нам стоит сходить на двойное свидание и там решить этот вопрос! — Двойное свидание?? – Йо пошатнулся, сидя на футоне, даже не покраснел – зная Фауста, можно было ожидать продолжения смиренного молчания, или, наоборот попыток убедить, но точно не таких решений! — Я и Элайза, ты и Анна-сан! – Иоганн еле сдержался, чтобы это не выкрикнуть, хотя громкий шепот придавал только большей нелепости всей ситуации, – Полагаю, что если мы хотим стать более сплоченной семьей, то должны сближаться не только с тобой, но и с Анной-сан. Обстановка двойного свидания отлично этому поспособствует. Это будет волнительным, но вместе с тем, и славным опытом для всех нас! В сознании Фауста идея казалась настолько гениальной и спасительной, что он даже гордился сам собой. Воистину, в отношении Йо, один из его лучших талантов – это ошарашивать. Что от предложения заботы, что от этого двойного свидания… Юный шаман мог лишь хлопать глазами, хотя где-то на задворках проскочила мысль, что со стороны доктора довольно трогательно включать Анну в их новую семью. Возможно, именно такое заключение позволило ему выйти из транса. — Ум-м-м… Я не очень хорошо понимаю, зачем всё это… Анна не любит большие скопления людей, да и тут ещё кучу всякого нужно продумать… – пусть даже если в полутьме было не так-то просто разглядеть выражение лица, юный шаман отвернулся, почесывая затылок. Ему пришлось сделать небольшую паузу, – Но если ты сможешь её уговорить, то хорошо. Попробуем. Однако, к сожалению Йо, за те пару секунд, что он потратил на раздумья, разгоряченный Иоганн уже успел продумать план действий. Очевидно, что раз он сам предложил данную идею, то имел свои представления о том, как это должно будет выглядеть. Более того, если для Асакуры слово «свидание» в общем-то, не имело столь особенного смысла (просто для собственного спокойствия, он старался это так ярко не воображать), то Фауст – совершенно иной случай. С таким шансом можно было убить двух зайцев сразу и получить одно из самых прекрасных воспоминаний за его шаманскую жизнь. Он старался говорить аккуратно: — Не волнуйся, Йо-кун – я постараюсь сделать обстановку наиболее приватной и чтобы это, на самом деле, касалось исключительно нас четверых. Вот только, чтобы встреча точно состоялась, ты должен будешь сделать приглашение, а не я. В этом случае будет меньше шансов, что Анна-сан просто откажет… — Но у меня нет какой-то особенной власти над нею, Фа-а-ауст!! – как бы там ни было, никакой вежливый и деликатный тон не уменьшил для Йо груз информации, ответственной задачи, и тот еле сдержался от того, чтобы не высказать своё негодование вслух, – Я даже не знаю, что ты конкретно хочешь – как я могу её куда-то пригласить… – он попытался успокоиться, и почесал затылок, но лёгенький румянец всё же скользнул по щекам, – Это так сложно… Попытки как-нибудь отгородиться от затеи проваливались одна за другой. Чем больше Йо об думал, тем большее количество неловких сцен порождала фантазия, а с другой стороны – Киояма никогда не показывала неодобрения по отношению к Фаустам, и предсказать её реакцию вообще не представлялось возможным. Адская смесь из страха, неизвестности и преждевременного стыда. И не откажешь ведь: Фауст жутко расстроиться – это видно по чуть ли не светящимся в темноте синим глазам. Он вообще редко проявляет желание хоть с кем-то, за исключением самого Асакуры, контактировать – значит определенно не отступиться, несмотря на волнение. — Я понимаю все твои сомнения, Йо-кун… Но подумай о том, насколько же приятно ты сделаешь Анне-сан, если решишь самостоятельно проявить инициативу, – от таких слов Йо резко вздернул голову и уставился на некроманта с широко раскрытыми глазами: теперь его слова всё больше и больше походили на какой-то максимально смущающий родительский совет, – Завтра мы с Элайзой ещё подробнее это обсудим и ближе к вечеру я сообщу тебе о месте встречи. Пожалуйста, постарайся добиться согласия – только ты можешь знать, в какой форме ей понравится это предложение. Если в том будет нужда, сообщи, что вы не потратите ни единой йены – мы просто пообщаемся все вместе вдали от чужих глаз… Кажется, аргументы Фауста постепенно истекали. Конструкция его идеи двойного свидания была больше похожа на хрупкий карточный домик – любой отказ мог стать малейшим разрушительным порывом ветерка – но какая-то искренность пронизывала буквально каждое слово. Именно тот факт, что некромант становился всё неувереннее и говорил о его самых светлых намерениях. Не оставалось никаких сомнений в том, что Иоганн обо всех перечисленных нюансах позаботиться. — Уф-ф-ф… – по сути, выбора у Йо не оставалось, но словно желая ещё раз хорошенько всё обдумать, он сложил руки на груди с самым сосредоточенным выражением лица. Для уже сдавшегося доктора это могло послужить наказанием – тому оставалось лишь выпрямиться и смиренно ждать, – Я всё ещё не уверен, что у меня получится... – сердце некроманта болезненно ёкнуло от, наконец, послышавшихся слов, – Понимаешь, я правда не могу обещать согласия Анны даже если серьезно постараюсь донести до неё все твои намерения. Если она говорит «нет» – мало что способно изменить её мнение… Но с другой стороны, нас это не убьет ведь, верно? На самом деле, я сейчас готов согласиться на что угодно, лишь бы снова лечь спать! Отшутившись, юный шаман тепло, тихонько рассмеялся. Ему не столько хотелось вновь отправиться в мир снов, сколько успокоить Фауста. В самом деле ничто не могло гарантировать им успеха в данной затее… Но и зачем заранее сдаваться? Зачем обременять себя лишними беспокойствами, когда в жизни и так есть место испытаниям? Искренность в этом убеждении пронизывала слова Йо. — Йо-кун… . . .Что не могло, в конце концов, не тронуть Фауста. Как это и бывало с Асакурой уже не единожды – он даже охнуть не успел, как оказался в привычных объятьях. Сквозь холодную тонкую кожу Йо мог буквально чувствовать щекой, как в груди некроманта разливается обильными потоками тепло. Глаза всегда словно сами собой от этих ощущений закрывались. — Я буду надеяться, mein Kleine . Если не получится – оставь все извинения на меня… Юного шамана невольно подстегнуло любопытство – захотелось поинтересоваться о значении слова, каким Иоганн его снова обозвал… Да и звучало ещё так смешно. Кляйна какая-то… Но зная Фауста, ничего страшного в столь нежных чувствах он не мог сказать. Захочет – объяснит когда-нибудь и сам, а сейчас Йо стоит поступить по-другому. — Да, хорошо! – он попытался аккуратно освободиться из объятий и отползти в сторонку. На всякий случай взглянул за спину доктора – проверить так ли крепко спят их общие друзья или уже давным-давно секретно наблюдают за развернувшейся картиной (было бы как-то неловко…). Фауст, тем временем, особо не возражая, уже вовсю воодушевляется – ему для радости стало достаточно даже согласия Йо. Вроде бы всё в порядке, – Ну тогда всё, Йохан? Давай ложиться? Ты же можешь не выспаться! Представь, что будет, если я, все-таки получив согласие Анны, найду тебя спящим за столом? — Ох, Йо-кун, – некромант улыбается, – Я уверяю, что тебе не стоит так переживать… Пока эта прекрасная идея не провалится или же, напротив, не реализуется – я не смогу сомкнуть глаз! И сегодня, и завтра… Я буду всем сердцем надеяться на лучшее..! Как Йо и ожидал. Только Фауст успел сделать последний вдохновленный вздох, как юный шаман резко потянул его за руку, заставив шлепнуться спиною на футон, а головою на подушку. От Иоганна лишь последовало глупое хихиканье – ещё бы парочка секунд, и мы бы его потеряли. Последний штрих – Йо влезает прямо на некроманта и поудобнее укладывается, сложив руки, да голову на костлявой груди. — Йо-кун..? – такого новоявленный сыночек ещё ни разу не вытворял. Пусть даже если изначально это показалось забавным – сейчас на лице Иоганна проскочило недоумение. Ответом же ему послужило неуемное ёрзанье. Асакура начал как-то неестественно громко, даже настойчиво сопеть. И на подобные выверты у Йо были свои причины. В конце концов, если он не даст Фаусту жирный намек на то, что тому пора бы ложиться спать – утром он может просто-напросто не выбраться из его крепких гробовых объятий. Проверено уже не раз – участь Фаустового сынишки. А так хоть будет небольшой шанс сползти… Тем более, что завтра юному шаману предстоит приглашать свою невесту на двойное свидание – и он бы очень не хотел, чтобы за этим кто-то наблюдал.. . .Тем более, что, по факту, смотреть было и не на что. . .
Главной задачей Йо, как уже говорилось, было выбраться утром (или, вернее, ближе к полудню – с любовью к пробуждениям Фауста в три часа ночи он в другое время суток просыпаться банально не мог) незамеченным… Но что-то с самого начала явно пошло не так. Возможно, было слишком наивным полагать, что своим весом он способен приковать к постели мужчину тридцати с лишним лет… В конце концов, до этого момента с задачей поднять юного шамана некромант справлялся без усилий. Но чтобы тот совсем исчез, никак не потревожив Йо..? И более того, – Асакура внимательно осмотрелся по сторонам – ни Рю, ни Манты в комнате также не наблюдалось. Если Умэмию было ничем не разбудить, то он обычно по утрам был способен поднять на ноги кого угодно. Йо ожидал, что напарник, как всегда, возмутится от того, что Фауст вновь единолично «присвоил себе Данна» (что бы это не означало…), что они вновь начнут слегка «собачиться», вынуждая его вмешаться… Но нет. Ни единого звука не было. И он не забыл снять наушники. Юный шаман не помнил, чтобы он просыпался даже на пару минут – и при этом не скажешь, что Йо спал, как младенец… На холодном Фаусте так не поспишь. — Хм-м-м… – с некоторым усилием промычал Асакура, почесывая затылок. Он вновь не успел толком проснуться, как его нагрузили мыслительной деятельностью. Закрадывалось плохое предчувствие. — Амидамару? – нетронутым на месте, где первую половину ночи располагался футон Йо (ведь перед тем, как вновь уснуть, они с Фаустом не возвращали свои ложа), всё ещё стоял ихай духа-самурая. Когда юный шаман взял, собственно, небольшую табличку в руки, да призвал своего верного воина, тот без задержек проявился в воздухе, сотканный словно из голубоватого дыма, – Доброе утро! – Йо был, на самом деле, рад того приветствовать, а поэтому улыбнулся искренне. Как всегда улыбался для своего духа, – Амидамару, ты не знаешь, куда все могли подеваться..? Но самурай и так, скажем, выглядел не особо спокойно… Кажется, вопрос лишь ухудшил его состояние, так как, сразу же после него он начал сильно дрожать. — Й-йо-доно!! – Амидамару произнес это невероятно виноватым, резким тоном: словно его разрывало от желания в чем-то признаться, но, вместе с тем, делать это было категорически запрещено, – П-простите! Мне не позволено вам говорить! И не успел Йо даже как-нибудь отреагировать, как голубенькой струйкой ветра его дух вновь вернулся в ихай. —А?? Эй, Амидамару?! Трясти табличку и пытать самурая вопросами было бесполезно. Теперь в голове Йо всё окончательно запуталось. Что-то определенно тут не так. От этого становилось и смешно, и тревожно. Пытаясь выкинуть произошедшее из головы, чтобы не поддаваться зря всяким параноидальным представлениям (это было совсем не в его стиле), Асакура поспешил выйти из комнаты. В конце концов, если он и хочет узнать куда все делись, да кто не позволил Амидамару их местонахождение разглашать – искать ответы нужно за пределами совершенно пустых пространств. Он более чем уверен, что не столкнется ни с чем серьезным… — В чём дело, Йо? . . .Если, конечно, появившуюся за его спиной Киояму «чем-то серьезным» не считать. — Ох, Анна! – Йо невольно проговорил это чуть громче, чем стоило, вздрогнув всем телом, но одновременно почувствовал и облегчение, взглянув в красивые желтые глаза своей будущей жены. Наедине с ней он всегда ощущал полное спокойствие (как бы смущающе всё это не звучало, если воспринимать, как его мысли, а не описание фактов). Взгляд Киоямы, тем не менее, спустя короткую паузу, прямо говорил: «Ну?». Она ждала какого-то конкретного ответа. И как ни странно, у Йо был этот ответ. Или вернее сказать: просьба. Та словно естественным образом вновь всплыла в его голове. — Э-то… Знаешь, мы вчера немного поговорили с Фаустом… – юный шаман всё же старался не смотреть Анне прямо в глаза. Одной рукой он обхватил свою шею, слегка опустив голову, и только мельком поглядывал в сторону невесты, – В общем, он предложил сегодня вечером нам вчетвером – тебе, мне, ему и Элайзе – где-нибудь посидеть и пообщаться. Я думаю, он хочет с нами лучше ладить. Может быть, стоит дать ему шанс? — Хорошо. — М, и он ещё упомянул, что о конкретном месте мне расскажет ближе к вечеру… С-стой, ты согласна?! — Да. – Анна продолжала выглядеть абсолютно невозмутимой. Асакура поспешил стереть выражение шока на своем лице – и только в тот момент в её глазах будто бы что-то промелькнуло, – И о месте встречи я уже знаю. Можешь идти умываться. Они там. Она чуть обошла его и подтолкнула в спину. — Знаешь..? Ах, ну ладно. Я тогда спрошу. Спасибо, Анна… — Иди.***
В самом деле, ведь ничего интересного не произошло. Йо удивляло быстрое согласие, но, видимо, у Анны сложилось хорошее мнение о Фаусте… Или же тот её всё же успел ранним утром поумолять. Не захотел утруждать этим Асакуру, снова испытав муки совести за там какую-нибудь мелочь. Подобного от него можно было вполне ожидать. Вот и он, собственно, летит прямо навстречу юному шаману, не дав даже водой у раковины сполоснуться. — Ох, Фауст, доброе ут-! — ЙО-КУН!!! Улыбка застывает на лице Асакуры, когда того буквально отрывают от земли, тисками к себе прижимая. Сказать, что Иоганн чем-то сейчас очень взволнован – это зря буквы тратить. Единственное отличие от его, так сказать, обычной эмоциональности заключается в том, что он зачем-то ещё и гладит Йо по спине, словно пытаясь утешить хотя бы мизерными движениями рук. — Ну ты чего, Йохан?! – несмотря на эту единственную странность (на то она, собственно, и единственная), юный шаман старается заранее пропитать свой голос позитивными нотками, – Ты так рад согласию Анны, я прав?~ Я сам с ней только что поговорил… И если честно, был немного удивлён – она довольно быстро согласилась, ахах! Признайся, это ты её уже успел уговорить? И даже с Элайзой обсудил место встречи? У меня было ощущение, будто Анна обо всём знает заранее… И как оказалось, даже о том, чего не знаю я! Я тебя, в общем-то, об этом и хотел спросить, как только встречу… Когда Асакура заканчивал свой почти по-детски радостно-пораженный монолог, некромант успел его слегка отстранить. — Постой, Йо-кун… Анна-сан… согласна? — Да. Я ведь сказал уже, Фауст, почему ты- — ЙО-КУН!! Oh mein Gott , неужели?! ЭТО ПРАВДА!? — Фаа~аау~уу...! – теперь же доктор, чуть приподняв юного шамана, начал его раскачивать на скорости явно приближенной к скорости работы лопастей вертолёта… По крайней мере, голос Йо, звучал так словно тот говорил вплотную к работающему напольному вентилятору. — Ох, но- – покатушки закончились, как только Иоганн смог вновь прокрутить слова Асакуры в голове. Что-то в них явно не сходилось с его картиной мира, – Ты говорил, что она знает о месте проведения свидания – я расслышал правильно..? — Ну конечно правильно… – приземлившись ногами на родной, устойчивый, деревянный пол, Йо даже слегка оступился от головокружения, и начал устало почесывать голову. — Но это невозможно, Йо-кун, – голос Фауста стал серьезным и ровным, – Во-первых, потому, что при утреннем инциденте Анна-сан не давала никому и слова возразить… А во-вторых, хотя бы потому, что я ещё не разговаривал с Элайзой. Я лишь успел немного осмотреться… Хотя надежды итак было мало… — Утренний инцидент..? То есть как-… А-а-а-а??? И пока в головах двух новоявленных отца и сына происходил процесс перегруза от противоречащей всем законам информации, невдалеке, словно с особым удовольствием, материализовался дух молодой медсестры: — Извини, дорогой. Это я решила всё взять в свои руки.*этим же ранним утром*
За тот небольшой промежуток времени, что Элайза начала проживать в качестве боевого (если так можно выразиться) духа своего мужа, та поклялась себе, что это именно она теперь будет стараться ему помогать. В общем-то, обещание было дано уже давным-давно… Но то, в кого, в итоге, превратился Фауст спустя десять лет разлуки лишь подкрепило её твердое намерение. Иоганн никогда даже не думал от неё что-то скрывать. Все разговоры, что он вёл; все мысли, что посещали его загадочную солнечную голову; всё, о чем он и сам мог, временами, не догадываться… Благодаря шаманской связи транслировалось напрямую к жене. Другие бы, возможно, ужаснулись от подобной перспективы, но ему это даже доставляло удовольствие. А вот Элайзе, несмотря на чрезмерность и, в целом, отсутствие сомнений по поводу Фауста, могло, так сказать, сыграть на руку. Поэтому, всё верно – тот ночной разговор между Иоганном и Йо она также услышала во всех подробностях. Сделать по его поводу можно немало выводов, учитывая всю своеобразность и абсурдность… Но лично Элайза сделала один и единственный. «С таким подходом эти двое не добьются ничего.» Как главная женщина в этом доме Киояма всегда, без исключений, просыпалась раньше всех. Это было необходимостью, а лучше даже сказать – долгом, не только потому, что ей приходилось держать под контролем сложившийся уклад вещей и думать наперед (учитывая то, что они тут не в санаторий отдыхать приехали, как, видимо, считает большинство), но и ради того, чтобы, в конце концов, позаботиться о себе самой. И в общем-то, она не то чтобы любила, когда её застают за этим делом… Проведя гребешком по светлым локонам, Анна, на мгновение, приостановилась и открыла глаза, направляя равнодушный взгляд в зеркало. …Но стоит признать. Каким-то образом её присутствие не вызывает даже капли раздражения. — Тебе от меня что-то нужно? Киояма спокойно положила гребешок на раковину, обернулась и чуть приподняла голову. Почти мгновенно перед ней, на расстоянии примерно метра, проявился силуэт длинноволосой медсестры в розовой форме. Элайза доброжелательно щурилась. — Доброе утро, Анна-сан. Всё верно, я пришла обсудить с вами одно предложение. Невольно Анна отметила в голове тот факт, что японский у Элайзы начал звучать гораздо лучше. Удовлетворительно. Она кивнула. — Снова о них? Доля некоторого негодования просочилась в её голос, заставив медсестру-духа тихонько хихикнуть: — Ну а о ком же нам ещё приходится хлопотать изо дня в день? Увы, как жены мы не можем всё пускать на самотёк. Анне хотелось громко, раздраженно выдохнуть, но уже привыкнув, она сохранила в своём голосе холодные, будто кубики льда в напитке, нотки. — И что же они вновь задумали? — Задумал Йохан… – Элайза коротко усмехнулась, – Но честно говоря, его затея мне не показалась сумасбродной. Я ведь сказала вам, что пришла с предложением, Анна-сан… В этот раз, они оба хотят о нас позаботиться. Выжидающий взгляд. — . . .Давайте проведем этим вечером время вчетвером? Скажем, после захода солнца в беседке неподалеку – вы ведь также бывали там? Желание Фауста укрепить связи в нашей семье, наконец, дошло и до принятия вас, хотя мы думали об этом и задолго до их разговора, – медсестра улыбнулась, – Мы уже давно задавались вопросом, как вас с Йо-куном связала судьба. Тот переживал, сможете ли вы нам доверить эту историю… – «словно та касалась совершенно не радужных событий» – Но согласился спросить. А я же, в свою очередь, переняла эту ответственность ради донесения их искренности. Ведь, так волнуясь, они вряд ли бы смогли связать хоть пару слов! — Йо смог бы. Эта фраза вырвалась из уст Киоямы с непоколебимой уверенностью. Улыбка Элайзы стала нежной и совсем чуточку лукавой. Она смотрела на шаманку с глубинным пониманием в фиолетовых глазах. — . . .Остальные скоро начнут просыпаться. Я бы хотела, чтобы Йо спросил меня, но наедине. Они вновь заснули в обнимку? Анна слегка нахмурилась после произнесения этих слов. — Йохан не может уснуть по-другому… Но в этот раз, Йо-кун, видимо решил уложить его сам~ — Нужно, чтобы Йо не почувствовал, как тот проснется и уйдет. Элайза удивленно захлопала ресницами, но тут же снова улыбнулась: — Ох, я поняла!***
. . .Сказать по поводу данной ситуации можно ровно две вещи. «Муж и жена – одна Сатана», но жена намного хитрее. А ещё то, что жены, в принципе, способны этим миром управлять. Дальнейшие пояснения только бы усилили безмолвный хаос, что царствовал в голове Фауста и Йо после, по факту, всего пары слов из уст довольной Элайзы. Что-то о произошедшем после их разговора с Анной мог осветить Иоганн… Что-то вполне себе вообразить мог Асакура… — Сегодня у нас будет трогательный вечер! Но ведь, в конце концов, они достигли цели, верно? Стоит ли так теперь переживать, своими или не совсем руками? Тем более, когда место встречи установлено, а подходящие под атмосферу двойного свидания декорации – нет. Как нет моральной подготовки. Йо даже не умылся до сих пор и крошки в рот не взял. Хотя, сколько тут не готовься, волнение возьмёт над тобой верх. Особенно, когда абсолютно каждый осведомлён о теме разговора… И очень многое, самое сокровенное, глубокое может раскрыться в этот день, словно тонкие длинные лепестки хиганбаны.***
Стоило признать, что все-таки Фауст не перестарался в своем стремлении придать выбранной старой, чуть потрескавшейся каменной беседке презентабельный вид. Когда он бывает чем-то воодушевлен (как правило, касающимся его прекрасной жены), заранее предсказать результат не может ни один медиум… Но или та же Элайза приложила руку, или, в целом, Иоганн сам решил не смущать свою любимую парочку – обстановка сложилась почти будничная. Никаких свеч или причудливых керосиновых ламп. Ни пышных букетов, ни ярко-красной скатерти. Ни даже джазовой музыки… Или какая там ещё может играть на карикатурных свиданиях. Он даже не попросил Йо с Анной как-нибудь нарядиться! Да и сам вместе с Элайзой остался в своей привычной врачебной форме (если халат на голую грудь вообще можно, как форму обозначать). Они сидели на подобии каменных скамеек, застеленных плотной белой тканью, а также внутрь беседки смог поместиться небольшой круглый стол в аналогичном одеянии. Ничего лишнего на нём – лишь пара напитков (тонизирующих в том числе – как Фауст любит) и чай, заваренный Анной. Беседка, видимо, была давно заброшена, но от этого вовсе не казалась ветхой или неустойчивой. Проводя, так сказать, небольшую «сан-инспекцию», некромант даже не стал убирать с её [беседки] колонн расползшийся по всей их длине плющ. В некоторых участках он зацвел… Мелкими голубыми, сиреневыми, желтыми и красными цветочками. Под куполом беседки был подвешен бумажный фонарик. . . .Но несмотря на располагающую обстановку, какое-то время после прихода за столом стояла только тишина. Иоганн и Элайза в радостном предвкушении держались за руки, крепко сцепив пальцы. Киояма сидела с прикрытыми глазами, грея ладони о цилиндрическую чашку. Асакура сложил на стол наушники и слегка приглаживал на них подушечки большими пальцами, пытаясь опустить всевозможные мысли. — Ох, Элайза, Анна-сан… – как ни странно, первым прервать поток надвигающейся неловкости решил Фауст. По большей части, чувство смелости в него вселяло чистое счастье от того, что его лучшие фантазии смогли стать явью. Он без преувеличения готов был душу раскрыть нараспашку хоть прямо сейчас (если и не делал этого постоянно, в принципе), – Я так вам благодарен за то, что вы мне уступили в осуществлении этой идеи! Всё получилось довольно спонтанно, я могу понять… И я бы хотел принести извинения за, возможно, эгоистичное намерение с моей стороны… — Ничего особенного, Фауст Восьмой, – Анна чуть повела плечами, проговорив это довольно четким, иронично-менторским тоном, – Ты молодец, на самом деле. — Верно, – будучи также той, к кому Иоганн обратился, Элайза коротко кивнула и с ласковой улыбкой погладила (мгновенно растекшегося в лужицу) мужа по плечу, – Ты даже и сам не подозреваешь, сколько хорошего этим смог принести. — Элайза… Отвлекшись от своего «увлекательнейшего» занятия, Йо почесал затылок: — Ахах, да, Йоха- Фауст! – в последний момент, Асакуру словно что-то дернуло себя поправить. Что-то приливающее к его смуглым щекам, – Мне тоже кажется… удачным решением вот так расслабиться всем вместе! Вы с Элайзой, наверное, часто проводите время наедине… А тут у нас есть возможность на вас наглядеться, эхе-хе! — И зачем же вам лишь смотреть на нас, Йо-кун? – данные слова принадлежали духу медсестры, и сказаны они были не без лукавого подтекста. — Да, Йо-кун! – отойдя от любовного флёра, некромант тут же подорвался посодействовать настрою жены, – Почему бы тебе, к примеру, не сделать любой искренний комплимент Анне-сан? Это более чем уместно на свидании… — А он прав. И вновь совершенно неожиданная реплика в поддержку Фауста (тот попусту сверхъестественным образом набирал очки одобрения Анны) прозвучала с места, где сидящая Киояма как раз отпивала глоток чая. Йо дернувшись, даже попытался прикинуть, а точно ли голос своей невесты он слышал… — А- Ой. Эм-м… – теперь он точно понимал, что не даёт ему как следует сейчас расслабиться. Он же буквально в одном месте со своей, вроде бы, приёмной семьей и будущей женой! И он её даже толком не посвящал в подробности… Йо не знает, настолько ли она согласна. Считает ли это серьезным или… Глупым. С другой стороны, будь всё так плохо, она бы здесь и не сидела, верно? Хотя, кто знает, должен ли он волноваться насчет Анны или же больше насчет Фаустов… Судя по выражению их лиц, им только подавай каких-нибудь моментов, где Sohn будет румяным от смущения. Решив сосредоточиться, скорее, на последнем выводе, Асакура вновь приложил ладонь к затылку и… принюхался, – Анна, ты надушилась..? Это очень приятный аромат, хе-хе! (Здесь можно было бы вставить множество саркастичных комментариев). Киояма отставила чашку на стол и снова повела плечами: — Рада, что ты заметил. Что-то было в этом мимолетном движении… Что-то, что Йо так сходу не смог разобрать – лишь опустил руку, начиная наклоняться в сторону Анны, пока- Глухой деревянный стук. Звон посуды. — Йохан! – а это возмущенный вздох Элайзы. И собственно, сам Фауст с натянутой улыбкой до ушей. Юный шаман от такого кратковременного бедлама снова отдернулся «на свою половину», а Анна раскрыла кристально-желтые, жгущие легким упреком глаза. — Dämliche … – ещё пару секунд назад хмурящаяся Элайза вдруг хихикнула, – Не будь у тебя этих наколенников, ты бы уже давно разбил себе все ноги! Лишь эта перемена настроения и легкое похлопывание по обозначенной потрепанной подушке на коленке, заставили некроманта смутиться. — Кхм-кхм. Вы вроде бы хотели что-то выяснить о нас с Йо? Вновь, можно сказать, «полная достоинства», фраза принадлежала дипломатичной, чуть более строгой, чем в начале свидания, Киояме. — И узнать вас поближе, Анна-сан, – Фауст даже невольно выпрямился. — Да, как я и говорил. Мы уже давно хотим знать историю вашей судьбы с Йо-куном. Шаманка корпусом развернулась в сторону Асакуры: — Можешь им рассказывать. От такого стремительного подхода к главной теме сегодняшнего вечера, Йо малость опешил: — Могу? . . .Ты правда не против, чтобы об этом кто-то знал? — Это касается не лишь меня одной. Ты потерял намного больше. Анна слегка кивнула в сторону ожерелья из красивых черных когтей. Когда Йо до него дотронулся, подавив то ли горькую, то ли ностальгическую улыбку, она отвернулась. — Ох, ну… Об этом… Больше не стоит волноваться, – казалось, что всё замерло в том коротком мгновении, когда юный шаман начал слегка поглаживать блестящие коготки. Убирая руку, он вновь попытался улыбнуться, как прежде, – Да и нам же необязательно рассказывать прямо-таки во всех деталях! (Фауст бы поспорил, но, максимум, в своей голове). Честно, всё в порядке. Я не против. — Тогда не заставляй их ждать. Выходя из небольшого, так сказать, полёта назад в прошлое, Йо обернулся всем корпусом в сторону застывших Фаустов. — . . .Ой, ну ребят, вы хотя бы лицо сделайте не таким… Пугающим, эхе! – юный шаман начал почесывать затылок и, получив деликатную просьбу, супруги синхронно закивали (хотя, не скажешь, что от этого их нескрываемый восторг иссяк), – Ум-м-мф… С чего бы мне начать… — Йо спас меня. — А, ой-! Подожди, Анна, это же в конце… Я думал, что попробую рассказать им всё сам… Однако, не успел Асакура даже ещё хоть что-то пикнуть, как Киояма дернула его за рукав, заставив рефлекторно хлопнуть по каменному сидению, и крепко сжала ладонь. Йо понял почти сразу же, что это означает, в то время как чета Фаустов слегка вздрогнула, с каждым последующим словом начав всё сильнее нервничать. — С раннего детства меня бросили родители и я воспитывалась бабушкой Йо в отдалении от людей у горы Осорезан. Каждый мой день был отравлен ненавистью, страхом и осознанием того, что я чудовище, так как мои способности порождают рядом со мною демона – а их нельзя просто так подавить. Потенциал моей спиритической силы почти сравним с Хао. Я знаю о чём говорю, так как умею читать мысли – и зачастую все они касались именно этого. Когда меня сватали к Йо, я прекрасно понимала для чего нужен наш союз. Но я не желала превращать ещё чью-то жизнь в проклятье, а Йо… Он никого не слушал. Он делал ошибки. Но стал человеком, который смог меня понять и пожертвовал самым дорогим, что было у него тогда, ради моего спасения. Позже он дал мне обещание стать Королем Шаманов. Это всё. То, что должно было стать мрачной, но трогательной историей, наполненной множеством факторов, раскрывающих личность Йо и Анны, по итогу, было почти протараторено с нажимом и лишь короткой паузой посередине. Голос Киоямы даже не дрогнул. …Но она продолжала слегка сжимать ладонь Йо. — Ахах… Ну да, в общих чертах, как-то так и произошло всё! – Асакура постарался разрядить атмосферу широкой улыбкой, но затем, словно что-то вспомнив, снова повернулся к невесте, – Эм… Анна, ты извини меня за то, что я тогда надавил на больное. Я правда много всяких глупостей и говорил, и в принципе… — Лучше бы извинялся за свои мысли, – итако слегка ухмыльнулась и свободной ладонью вновь поднесла чашку к губам, — …Малолетний извращенец. Кровь резко изменила своё направление в теле Йо, и от шеи стремительным потоком понеслась к макушке, выходя паром из ушей, а волосы заставляя торчать, словно иголки. Юный шаман начал панически поворачивать голову от Анны к подозрительно затихшим Фаустам и обратно. Краем глаза он лишь приметил, что на них лица вообще не было. — Аха-ха-хах… Давайте, может быть, ещё о чем-нибудь поговорим..? — Анна-сан... Однако, желанию Асакуры, похоже, не было суждено сбыться. Прошептав имя Итако похоронным тоном, Фауст дрожащими руками потянулся через стол к девушке... По пути опрокинул чашку чая. Но в конце концов, всё-таки, поймал её ладонь и заговорил: — Простите нас за то, что затронули эту тему. Я в самом деле, мало знаю о всех тяжестях жизни настоящих, прирожденных шаманов… Но могу уверять вас в том, что знаком с одиночеством и вынужденной отрешенностью от людей. Вы с Йо-куном не заслуживали столь жестокого опыта, как и ещё множество детей с похожей судьбой… В следующую минуту, Элайза мягко дёрнула мужа за халат, сигнализируя о том, что тому стоит скорее вернуться на место (ведь, поддавшись чувству вины – а может быть, и чему-то иному – он вполне мог бы вновь чего-нибудь наворотить). Иоганн сразу же прильнул к ней, заметно трясясь по лишь им одним известным причинам... Женщина-дух кивнула: — Ваша история даже в чем-то напоминает нашу… Меня тронула фраза о спасении – и если верить аналогии, Йо-кун непременно исполнит своё обещание... Хотя, естественно, нам стоило подумать дважды, прежде чем влезать так бестактно. Никто не любит излишнего любопытства. Извините ещё раз! — Ничего. Жизнь прошлым ни к чему не приведёт нас. И я уже поняла на примере Йо, какие же вы чудаки, – тем временем, непоколебимая Анна заканчивала протирать стол предусмотрительно захваченным кухонным полотенцем. Упершись локтями в чистую сухую поверхность, она вздохнула и кивнула подбородком в сторону некроманта. Спокойно сидящему Асакуре оставалось лишь дивиться (или смириться с тем) тому, что вокруг него происходит, – Что это с ним? Элайза взглянула на мужа и заботливо улыбнулась, будто бы говоря: "Ох, ну что с тебя взять..." — Хочет обнять вас и Йо-куна. Однако, в выражении эмоций Фауст не знает слова «норма» – я не могу предсказать, что именно произойдёт, если я его отпущу... Анна вдруг резко встала со стола. — Пошли, Йо. — А- Что-? Куда?? – лишь на мгновение погрузившись в мысли, юный шаман вскакивает вслед за невестой, – Тебе всё-таки не понравилось..? Хочешь уйти совсем? Лица и Элайзы, и Йо коснулась тень тревоги, перемешанной с огромным сожалением. — Нет, – Киояма слегка нахмурилась, хватая глупого жениха-шамана за руку, да нетерпеливо выдергивая из-за стола, – Это чтобы он тут не перевернул всё. Мы просто отойдем подальше, – и она правда встала посреди тропинки, а Асакура силился не уронить прямо на неё же отвисшую челюсть. Элайзе оставалось лишь повернуться в их сторону и Иоганна, соответственно, с собою захватить… Высчитав парочку секунд, Анна громко подала ей сигнал, – СПУСКАЙ! …И тут взметнулась гора пыли. — Ихихи! – Фаусту не составило трудна сгрести в объятья сразу же две фигурки, что так любезно предоставили его себе, – Ох, Йо-кун, Анна-сан! Я не могу передать, как я за вас счастлив! Всё оказалось даже лучше, чем я мог себе представить! – Йо и Анне приходилось вжаться в друг друга, словно селедкам в консервной банке, но, на удивление, Киояма лишь прикрывала глаза. Даже когда безумный (сейчас в прямом смысле слова) доктор потирался о них щекой – она не хмурилась, а вот не ожидавший худшего Асакура начал протяжно ныть. «Фауст ты же сам себя сейчас убиваешь!» — били тревогу его мысли, – Вы прелестная пара! Я хочу добиться для вас вечного счастья! Побывать на свадьбе! Заботиться о вас и ваших детях! Ахахах, meine Kinder !! — Так всё, достаточно, – Анна произнесла это холодным тоном, но спустя пару секунд, за которые, как она ожидала, Фауст хотя бы ослабит свою гробовую хватку – тот продолжал ещё что-то приговаривать на немецком, покачивая их с Йо, – Ты слышишь, что я говорю?! – уже стальным тоном, почти рыча. И вновь та же картина, только теперь вперемешку с полу-бредовым бормотанием Асакуры, – . . .Напросился сам. Звук удара. Шлепок. Последнее «АРГХ!». Падение бездыханного тела… — Я прошу за него прощения… — Очухается и вновь приползёт. Но стоит признать, что это было первым подобным объятьем в её жизни. Так Анна Киояма и вступила в эту странную семью с расчетом на то, что, в конце концов, такие связи по дороге к их мечте вряд ли так сильно помешают.Бонус.
— Элайза. — Да, Анна-сан? — . . .Почему ты думаешь, что мы похожи? Женщина мягко улыбнулась: — Вы про истории? Это и просто, и не так уж очевидно, честно говоря. Я понимаю почему вы захотели узнать поподробнее. Если я расскажу немного о нас с Фаустом, возможно, мысль станет ясней? Простите меня, если вдруг я буду выражаться не совсем правильно. . . . Проклятьем в жизни может стать даже любовь и красота. Непобедимые под натиском болезни. Смерти. Но превращающие тебя в куклу для сплошного любования. В фарфорового ангела на полочке, которого лишь протирают тряпочкой. Сметают пыль. Об ангеле заботятся. Ангелу улыбаются. И он всех радует своей улыбкой, хотя врожденная болезнь с каждым днем порождает внутри него больше трещин. Никто не хочет, чтобы ангел упал с полочки и перестал сиять своею красотой. Каждый осведомлен тем фактом, что он трескается изнутри, но ведь это необратимый процесс, верно? Рано или поздно он раскрошится, но до того времени его ещё можно оберегать, удерживать на полочке руками, говорить добрые слова и, конечно, продолжать любоваться… И вот, появляется человек, с одной стороны, также влюбившийся в него, а с другой – захотевший вдруг заделать трещины внутри. Все считают, что это невозможно. А он не слушает, что ему говорят. Время идёт. Боли ангела становятся хуже. Помогают не все средства. Но человек пообещал, что спасёт ангела. Он говорит это ей каждый раз, даже когда и сам находится в полнейшем тупике. Он хочет жить с ней в вечности уже как со своей женой. Элайза снова улыбается, прикрыв глаза. — И своё обещание он исполняет, понимаете? Или же, как вы и сами уже знаете, Фауст смог меня вылечить. А затем он снова пообещал, что победит смерть и вернёт меня… — Став Королём Шаманов. Лица итако касается лёгкая ухмылка. — Я знаю, что с таким подходом к рассуждению можно насобирать отличий столько же, сколько и предполагаемых сходств… — Не беспокойся. Не будь у тебя причин думать так, мы бы об этом и не говорили. Эти бездельники тоже друг с другом сблизились не просто так. — Я очень рада, что сегодня мы смогли провести время все вместе. — . . .Спасибо вам.