Сто шагов

Фил и Гетруда, наконец, вернулись из своего маленького, но до невероятности странного приключения. Герти пребывала в самом лучшем настроении, ведь в этом году она снова смогла выполнить жизненно важную миссию, – спасти любимую планету от гибели при помощи её танцев, заклинаний, которые, скорее всего, она сама и придумала, а также голодания на протяжении этих нескольких дней. Небольшая жертва, чтобы высшие силы смогли это увидеть, оценить и подарить Земле лишний год жизни. Однако Фил не пребывал в таком же приподнятом настроении. Он еле вышел из старой машины, ворча себе под нос. Несмотря на то, что он не особо любил такие вылазки, Фил неизменно каждый год ездил вместе с Герти на озеро и тоже терпел три адских дня без еды. Ну, а кто же ещё сможет присмотреть за этой бойкой пожилой дамочкой? Вдруг она ненароком не спасёт, а разрушит всю планету. Почему-то в этом никто не сомневался. – Опять эта развалюха вышла из строя, – почесав голову, проговорил Фил, смотря на свой Паккард. Арнольд как раз спустился к нему в гараж, чтобы оценить масштабы трагедии. В последнее время автомобиль ломался довольно-таки часто, особенно если поездка занимала продолжительное время. – Когда-нибудь ты отправишься на металлолом, – Фил показал Паккарду свой кулак, повысив голос. – Не волнуйся, дед, мы с Джеральдом починим его, – сказал, улыбнувшись, Арнольд. – Ох, Коротышка, мне кажется, нужно уже оставить эту затею. Паккард уже слишком стар, – несмотря на то, что машина доставляла много проблем и хлопот, Фил всё равно искренне любил свою развалюху. – Для нас это не проблема, мы любим покопаться в машине, – Арнольд действительно получал от этого занятия удовольствие. Ему нравилось помогать не только людям, но и технике. То, что с виду кажется уже разваленным, блёклым и безнадёжным, всё равно таило в себе нечто ценное. По крайней мере, так считал Арнольд. – Пожалуйста, Коротышка, но я всё равно разберу эту машину по гаечкам, – вновь закричал Фил и покинул гараж. Арнольд сел внутрь машины, почему-то ему доставляло удовольствие просто сидеть в ней и о чём-то мечтать. Он мог на несколько минут перенестись в своё детство, где практически каждый день был окружён радугой. Тогда всё было так просто и оптимистично, казалось, что море по колено. Арнольд полагал, что ему под силу будет справиться со всеми трудностями, если он всегда будет мыслить позитивно, ведь кто ещё, кроме него, способен на это? И тут ему буквально врезалось воспоминание семилетней давности, когда он, гуляя вместе с Хельгой в День благодарения, пытался её как-то подбодрить, да и себя тоже. Сейчас он думал о том, каким же был дураком, и какой же умной и дальновидной была Хельга. Ведь она на самом простом примере показала, как выглядит реальная жизнь: даже такой красивый, грациозный и в какой-то мере величественный корабль способен потерпеть кораблекрушение и оказаться в грязной воде. Он открыл свои глаза и понял, насколько же сильно была несчастна Хельга уже в девятилетнем возрасте. Арнольд и так это знал, выслушивая её истории, рассказы, принимая её слёзы, душевную ранимость и слабость. Но, видимо, всё равно не до конца понимал девушку. И почему-то воспоминание с кораблем заставило его даже содрогнуться. Это был несчастный ребёнок, жаждущий к себе внимания любыми способами, порой даже слишком жестокими. Конечно, ему стало стыдно за свои слова перед ней. Да, он действительно поступил очень мерзко и отвратительно, и на месте Хельги он бы себя даже на метр не подпустил. Как, ну, как он мог ей это сказать?! Зачем?! Он стал, пожалуй, единственным человеком, которому она настолько открылась. Наверно, даже Фиби о многом не знает. Ведь именно к нему она приходила, когда было больно, именно ему доверяла многие семейные и личные тайны, именно его заботу она принимала, при этом не включая режим «ёжика». Именно с ним она ложилась в постель, позволяла касаться себя, позволяла ласкать себя, позволяла взять небольшую власть над ней. «Какой же я придурок!», – подумал Арнольд и закрыл лицо руками, которое сгорало от стыда. Наверно, даже июльское солнце не так сильно обжигает бледную его кожу, как то, что он сказал ей. Сейчас идти к Хельге было бы самоубийством, причём, ещё непонятно чьим. Юноша представлял, как она сидит в своей комнате, свернувшись в одеяло, которое служило её защитой. Так ей было комфортнее и безопаснее, все невзгоды словно не могли пробраться через мягкую броню. Парень отчётливо видел, как она пустым взглядом смотрит в никуда, как глаза немного слезятся из-за того, что она в рот взяла сразу несколько подушечек жвачки со вкусом ядрёной мяты. – Ненавижу себя, – Арнольд был в ярости, но он не мог её даже выплеснуть. Да и как? Не мог же он самому себе набить морду. Тем временем в нескольких домах от самобичевания Арнольда две лучшие подруги решили устроить себе небольшой девичник. Фиби сделала одну огромную чашу крылышек с острым соусом, а Хельга, снова забравшись в заветные запасы своей матери, делала коктейли, которые очень нравились Фиби. – Знаешь, думаю, нам не хватало такой разрядки, – голос Фиби даже старался быть оптимистичным. Хельга усмехнулась, оценив старания подруги, поэтому подыграла ей таким же приторно-отвратительным голоском: – Читаешь мысли, подруга. – Предлагаю посмотреть «Дневник Бриджит Джонс». Хельга готова была подпрыгнуть от удивления. Фиби ценила высокое искусство во всём, поэтому смотрела только высокоинтеллектуальные фильмы. А уж такая женская комедия, которая ничего, кроме недоумения, у Хельги, не вызывала, точно не могла нравиться Фиби. Патаки понимала, что не только у неё таились свои секреты в шкафу, о которых было стыдно кому-нибудь рассказать. И если для неё тайна с Арнольдом была самой страшной на всём белом свете, то в понимании Фиби самая страшная тайна на всём белом свете – это любовь к женским глуповатым комедиям. – Знаешь, ты меня пугаешь, – сказала Хельга, разливая по бокалам коктейли. Хорошо, что родители Фиби так внезапно уехали по работе в соседний город. Они стали одержимы идеей, чтобы их драгоценная дочка поступила только в самый лучший университет с самыми лучшими баллами, поэтому взяли несчастную Фибс под контроль. Приходить домой в определённое время, посвятить весь вечер книгам и решению тестов, сделать уроки. Они будто бы пытались запереть дочь в собственном доме, чтобы она не видела света и развлечений. Хорошо, что им ничего не было известно про отношения с Джеральдом. Хотя с другой стороны, это было даже печально, ведь они не замечали, как сильно пристрастилась Фиби к острой пище, что заглушает моральную боль. – Должно же быть хоть что-то весёлое и глупое в нашей жизни, – заявила Фиби, повернувшись к подруге. – В последнее время я не могу назвать себя… не то чтобы счастливой, даже адекватной, – в голосе явно ощущалась горечь, причём такая, что на глазах Хельги проступили слёзы. Порой девушка была чересчур сентиментальной, но в этот момент она понимала и разделяла боль Фиби. – Даже грустно осознавать, что этим может быть только фильм. То, что могло спасти нас обеих, – Хельга отдала бокал Фиби, – находится просто на непреодолимом расстоянии. Девушка только кивнула и отпила немного коктейля. Она сходила с ума, самым настоящим образом. Родители давили на неё, требуя вершин во всём. В детстве Фиби к этому всегда стремилась, ей нравилось быть самой умной девочкой в классе, но с возрастом, помимо учёбы, хотелось кое-чего другого: ходить на свидания, проводить время с друзьями, задержаться хотя бы нас час и не возвращаться домой, отдав предпочтение ночной прогулке. Такие простые радости, которых Фиби просто лишили. Папа твердил, что когда она поступит в университет, то сможет и гулять с мальчиками, и ходить туда, куда ей захочется, и найти новых друзей. Но друзья ей нужны были именно сейчас, когда девушка была сломлена своими необъяснимыми отношениями с Джеральдом, когда хотелось просто забыться и побыть обычной девчонкой со своими маленькими желаниями и тайнами. Девушка понимала, что родители желают ей всего самого лучшего, но перебор по отношению к её знаниям, к высшим баллам затмевали всякое благое дело. – Хельга, – робко начала Фиби, стараясь не смотреть в глаза подруге. Гораздо интереснее и комфортнее было наблюдать, как маленькая вишенка тонет в её напитке, – что у вас с Арнольдом? Тот вопрос, который волновал Фиби больше всего, потому что она беспокоилась за подругу, тот вопрос, который Хельга боялась больше всего услышать. Она знала, что рано или поздно Фиби всё равно спросит. Она только лишь притворяется тихоней, которая ведёт себя нейтрально, тем самым показывая, что она немного равнодушно относится ко всему окружающему. Но лишь малое количество людей знало, что есть две Фиби: та, которая полностью погружена в учёбу, и та, которая может наблюдать за теми, кто ей небезразличен. И Хельга, конечно же, входила во вторую категорию. – Ничего, а с чего ты решила? – Патаки решила не сдаваться, но её нервные движения и хаотичный взгляд, который не мог в данный момент остановиться на чём-то определённом, выдавал девушку. – Раньше у вас всё было по-другому, а сейчас между вами ощущается огромная неловкость, и… – Фиби сделала большой глоток для храбрости, – я сегодня стала свидетелем вашего разговора. Хельга не могла злиться на подругу, да и за что? Она ни в чём не виновата, она всего лишь хочет помочь и поддержать. Помощь и поддержка… хах. Хельга не могла воспринимать эти слова уже всерьёз. Всё, абсолютно всё утратило для неё значение, когда она первый урок просидела в туалете прямо на полу и плакала. Девушка знала, что всё равно сюда никто не войдёт, потому что ей не впервой приходилось прятаться в туалете от скучных уроков или пары хулиганов, которым она посмела дерзить. Это было так не в её стиле, но ей в какой-то момент просто надоело притворяться. Она всю сознательную жизнь сама на себя навешивала ярлыки, тщательно создавала свои маски, которые были сравнимы с ювелирным делом. Никто ведь и в жизни не подумал бы, что у Хельги имелось множество дневников с любовными признаниями, что она способна любить и привязываться, что она, как и каждый человек, а может даже и больше, просто нуждается в чём-то по-настоящему тёплом и светлом. Солнце… да, Хельге не хватало солнышка в своей жизни, даже самым жарким летним днём. Маленькую ранимую душу окружил мрак, и в какой-то момент там появилась заветная дверь, которая вела к долгожданному теплу. Стоило только сделать лишь сто шагов. Но ведь она девушка, обычная девушка со своими проблемами, тараканами, свойственными многим девушкам в этом возрасте. Правда, из-за того, что она до тончайшей детали сделала свои маски, мало кто воспринимал её действительно как обычную девушку. – Он был с Лайлой на той вечеринке, – тихо сказала Хельга, отвернув лицо, потому что ей стало невыносимо жарко от того, что её вновь окружили различные неприятные картинки. – Тебе больно об этом думать, так? – аккуратно спросила Фиби. – Конечно, больно! – вспылила Хельга. Порой Фиби задавала глупые вопросы. – Ты знаешь, что он никогда не отпускал меня. – Да, но раньше всё было иначе: вы дружили, ты тайно любила его, и как-то всё оставалось на прежних местах, а сейчас такой хаос. Я не знаю, как то объяснить, но такое чувство, что вы втайне встречаетесь. Хельга хотела было рассмеяться, но не потому, что это было смешно, а потому, что подкатывала небольшая истерика. Встречаться? Серьёзно? С Арнольдом? Это так же нелепо и нереально, как снежный человек, обитающий в горах. – Нет, мы не встречаемся, просто… мне было неприятно узнать, что он до сих пор любит эту Мисс Совершенство. Наверно, они сейчас сидят в его комнате, он включает свои лучшие кассеты с музыкой и целуется. – Хельга, мне кажется, ты снова всё возводишь в абсолют, – Фиби подошла к подруге и обняла её. – Как бы ты ни отрицала, но ты королева драмы, которая любит преувеличивать. С чего ты взяла всё это? Он сам тебе сказал? – Нет, но он же был на той вечеринке… – И что? – А то, что он не мог не поддаться своим давним чувством, что он… забыл про меня, ведь именно с ним я должна была разбирать эти логарифмы, и что он сказал, что мы просто друзья, понимаешь, Фиби, у меня нет никакого шанса перед Лайлой. Сломана. Она была просто сломана. Железная леди, отъявленная хулиганка, гроза всего и всех сейчас стояла в объятьях Фиби, которая старалась утешить Хельгу. Но Хельга не могла позволить слёз при Фиби, это было уже слишком за этот день. Девушка всего лишь тщетно пыталась собрать себя по кусочкам, чтобы почувствовать, что её сердце ещё бьётся, что мир ещё не рухнул прямо на неё, что она до сих пор может существовать, потеряв всякую надежду быть рядом с солнцем. – Послушай, Арнольд ничего прямо тебе не говорил, не думаю, что он стал бы лгать тебе. Если он был на той вечеринке, то это не значит, что он был именно с Лайлой. Я слышала, что он шёл туда не ради неё, и это его слова. Их встреча – это чистая случайность, а логарифмы – это небольшая погрешность, но ведь идеальных людей не бывает. – А как же Лайла? Она всегда была идеальной, мы все это знаем, – Хельга чуть отстранилась от Фиби, взяла свой бокал и выпила всё, что в нём было. – Не зацикливайся на ней, мне кажется, что они даже не встретились ни разу после вечеринки, да и вряд ли встретятся. Прошло много времени с тех пор, как Арнольд был по-настоящему влюблён в неё. Хельга легко улыбнулась, и эта мысль её даже немного воодушевила. Они, как и планировали, уселись возле телевизора и включили комедию, при этом попивая коктейль и поедая крылышки. В какой-то момент стало немного грустно, наверно, тогда, когда показали, что даже у такой неуклюжей и глуповатой героини есть такой замечательный красавец-мужчина, который смотрит на неё глазами, полными преданности и любви. Хельга старалась держать маску равнодушия, чтобы не выдавать эмоции, а вот Фиби не обладала такой устойчивостью. Она опустила голову, заметно погрустнев. – Я люблю его, Хельга, – вот так просто, без лишней драмы, слёз, истерик проговорила Фиби. Хельга даже удивилась, как легко ей далось это признание, ведь она сама, наверно, даже под дулом пистолета больше никому, в особенности Арнольду, не сможет сказать банальных, но в то же время столь желанных слов. – Что ты хочешь делать? – задала достаточно сложный вопрос Хельга, заметив, что подругу немного покачивает. Теперь понятно, почему эти слова дались ей так легко. – Жить дальше, – философски ответила Фибс, посмотрев на пустой бокал. – Наверно, как подруга я должна сказать тебе, чтобы ты не сдавалась, не плакала, включила весёлую музыку, улыбнулась и потанцевала, ведь жизнь так прекрасна, а Джеральд сходит по тебе с ума, но он просто дурак. Но я не могу тебе это сказать, – в голосе Хельги проскользнуло сочувствие. Она посмотрела на Фиби и продолжила: – Не могу, потому что сама не знаю, как поступить. Дать совет и прогореть, нет, спасибо. Возможно, ты будешь ещё больше страдать, чего я себе не смогу простить. Я, честно говорю, что не знаю, потому что сама не могу разобраться в себе и в своих противоречивых чувствах к Репоголовому. Но я знаю лишь одно, что такой замечательный и светлый человек, как ты, Фиби, заслуживает счастья. Ты никогда не останешься одна, уж поверь мне. Возможно, это будет не Джеральд, а возможно, и он. Быть может, он даже хороший парень, – увидев укоризненный взгляд подруги, Хельга улыбнулась. – Но если ты его любишь, значит, он априори не может быть полным болваном, и когда-нибудь ты всё равно услышишь заветный стук в дверь. Вопрос будет только один: а не опоздает ли он? Хельга была немного пьяна, но в данной ситуации это было даже к лучшему. Она, наконец, смогла поговорить с Фиби, которая в последнее время постоянно сидит в своей комнате при тусклом свете настольной лампы, она смогла выслушать её и даже вызвать улыбку. Да, не только Хельга в этот вечер смогла по-настоящему воодушевиться. А пока девушки душевно разговаривали, Арнольд с Джеральдом сидели в гараже. Оба были невероятно довольны проделанным трудом, ведь им снова удалось спасти Паккард. Холодная газировка с ванильным вкусом ещё больше их радовала. Приятно расслабиться после проделанной работы. – Я так и не спросил, – начал вдруг Арнольд, – а ты познакомился с кем-нибудь на вечеринке? Обычно ты об этом сразу рассказываешь, а в этот раз всё молчишь и молчишь. – Да, познакомился, – без какого-либо воодушевления проговорил Джеральд, разглядывая яркую этикетку на стеклянной бутылке. – Но?.. – Не знаю, Арнольд, может, я поторопился с Фиби, – он безнадёжно опустил голову, сжав в руке бутылку. Это было слишком предсказуемо, Арнольд знал Джеральда практически с пелёнок. Он умел общаться с девушками, умел их очаровывать, однажды он даже с двумя встречался. Правда, из этого ничего хорошего не вышло, потому что они обо всём узнали. Это был первый раз, когда он заявил, что ему надоело бегать за юбками, и что ему нужно что-то серьёзное, нежное, кроткое. К Фиби он всегда питал симпатию, но из-за того, что девушка постоянно была занята, он боялся даже подойти к ней. Джеральд думал, что их детская симпатия давно канула в лету. Да, они несколько раз гуляли за ручку, когда им было одиннадцать, но дальше этого не зашло. Три раза они расставались, причём, не всегда по инициативе Джеральда. Фиби в один период была сама не своя: стресс, дополнительные занятия с репетитором, давление дома. В конце концов, она не могла всего этого выдержать, потому что не могла уделять Джеральду внимания. Ей стало стыдно за саму себя, она не хотела, чтобы их отношения держались только на общей симпатии и редких коротких встречах. Она взяла на себя ответственность, она с горечью прощалась с ним, хотя все видели, как потом она глаз не сводила с темнокожего парня. Фиби рассталась с ним, но её чувства по-прежнему оставались с ним. Потом они помирились, потом снова расстались, потому что Джеральд побоялся того, как вдруг стремительно их отношения стали развиваться. И вот в последний раз он вновь расстался с ней, видимо, соскучившись по юбкам. Нет, Арнольд понимал, что его друг привязан к Фиби, что его мысли рядом с ней, и вечеринка Ронды служит тому прямым доказательством. Арнольд видел, как Джеральду стыдно за свой поступок перед Фиби и за свои слова, которые он прямо ей сказал в лицо. Да, уж Арнольд мог это понять, как никто другой. Вернувшись мыслями к Хельге, он подумал о том, что же сейчас она делает. Больше всего на свете ему хотелось отмотать время назад и забрать свои слова обратно. – Больше всего на свете я хочу отмотать время назад и забрать свои слова обратно, – прочитав мысли друга, Джеральд озвучил их вслух, так и не поднимая головы. Бутылка с газировкой сейчас казалась ему чем-то невероятно важным, ведь он неотрывно смотрел на то, как лопаются пузырьки внутри. – Что же мне делать, Арнольд? – он с таким отчаянием задал этот вопрос, что у Арнольда сердце сжалось внутри. Не только его грызла совесть, ведь Джеральд никогда не был придурком, просто совершил ошибку. Возможно, одну из главных в своей жизни, ведь Фиби может и не простить своего непутёвого бывшего бой-френда. – Поговори, наверно, это самое лучшее, что ты можешь сделать, – тусклым голосом сказал Арнольд. Ну, как он может заряжать позитивом, если сам погряз в сплошном унынии. – Да она меня на порог не пустит, о чём ты? – А ты попробуй постучать в дверь, – деловито проговорил Арнольд и посмотрел на Джеральда. – Тебе уже нечего терять. – Это точно. Арнольд старался не вмешиваться в их отношения, не навязывать Джеральду мысль о том, что Фиби – это одно из лучших, что случалось в его жизни. Он хотел, чтобы его друг сам пришёл к этой простой истине, что и случилось довольно-таки быстро. – А ты? – А что я? – удивился Арнольд. – Тоже должен стать парнем Фиби? – усмехнулся он. – Да нет же, – Джеральд спрыгнул с капота Паккарда и подошёл к другу. – Как у тебя с Лайлой? Вы так мило ворковали на вечеринке. – Ничего, мы просто разговаривали. – И ты ей даже не позвонил? – искренне удивился Джеральд. – Нет. – Но… ты же влюблён в неё, не упускай момента, дружище. Лайла – классная девчонка. Только вот Арнольд не знал, действительно ли его странное чувство можно назвать влюблённостью или хотя бы сильной симпатией. Они уже не в четвёртом классе, когда он был уверен в том, что влюблён в рыжеволосую милую девочку, а что теперь? Да, она осталась такой же милой, привлекательной, у неё сохранилось прекрасное чувство юмора. Она, пожалуй, редкий экземпляр людей, которые сохраняют в себе самого себя. Действительно, Мисс Совершенство. – Коротышка, тебя к телефону, какая-то девушка звонит, – прокряхтел Фил, заглянув к ним в гараж. Буквально на секунду Арнольд просиял, что не ушло мимо глаз Джеральда. Только вот один надеялся, что ему звонит Хельга, а другой – Лайла, ведь именно Джеральд дал ей номер его телефона ещё на вечеринке. Уж ему было известно, какой робкий и немного недалёкий в отношениях Арнольд. Хельга попрощалась с Фиби, обняла её напоследок и сказала фразу, которую сама больше всего ненавидела: «Всё будет хорошо». Она, проникнутая вдохновением, зашла в небольшой магазин за пять минут до его закрытия. Продавец был не слишком рад позднему покупателю, но Хельге было наплевать, ведь ей так хотелось нормально поговорить с Арнольдом, извиниться за вспыльчивость и необоснованные обвинения. Действительно, вряд ли Арнольд виделся с Лайлой после вечеринки. Ей так хотелось в это верить, и она поверила, потому что нужно было уже хоть во что-нибудь поверить. Вера порой спасает человека и не даёт ему сгинуть в реалиях. Девушка взяла свою вишнёвую жвачку и как можно быстрее направилась к пансиону, где для неё всегда светило солнце. Настроение не омрачил даже дождь, и Хельга ехидно подумала о том, что это «лучшее» время для свиданий. «Я, наверно, одна такая дура, которой не сидится дома в столь ужасную погоду». Она подошла к пансиону и хотела было постучать, как невдалеке заметила два силуэта, что шли под зонтом. Было сложно не узнать голову в форме репы, а рядом с ним… её. Хельга на секунду замерла на месте, а потом поспешила ретироваться, чтобы парочка, которая решилась в столь отвратительную погоду мило прогуляться под зонтиком, не заметила её. Раз уж им дождь не помеха, значит, всё серьёзно. И Хельга побежала, просто побежала прочь, не зная куда, но лишь бы подальше от дома, где солнце, скорее всего, навсегда погасло для неё. – Мы очень хорошо провели время, Арнольд, – сказала Лайла, стоя предельно близко к парню под зонтом. – Да, – просто ответил он и посмотрел себе под ноги. – Ой, это не твоё, случайно? – он подобрал с земли жвачку и протянул её своей спутнице. – Нет, – покачала она головой и мило-премило улыбнулась ему. Арнольд взглянул на чью-то потерю и увидел нарисованную на упаковке вишню. А тем временем Фиби, которая собиралась лечь спать, услышала неожиданный стук в дверь…