— Что здесь происходит? — властно спросил Малфой, входя в кабинет. Он вообще не собирался сюда заходить. Время его обхода было закончено. Но чьи-то крики заставили его открыть дверь.
Он увидел Амикуса, с наслаждением и похотью взирающего на девушку, лежащую у его ног, словно просто груда одежды.
Но Уизли встала на ещё трясущиеся ноги, вскинула подбородок вверх, не признавая своё поражение.
— Кто-то побывал в моём кабинете, рыскал в моих вещах… Но удалось догнать только эту суку, — объяснил Кэрроу, сплёвывая на пол.
Драко брезгливо поморщился и покачал головой. Обыскивать кабинет Кэрроу? Да любому дураку ясно, что здесь не найти ничего важного. Кэрроу — лишь пешки Тёмного лорда, нужные для устрашения и повиновения. Не больше.
— Были и другие?
— Убежали, гадёныши…
— Значит, их нужно догнать.
Кэрроу перевёл взгляд на Драко, раздумывая над его словами.
— Я сам могу… наказать эту девчонку, — неожиданно для самого себя сказал Драко. — Пока вы будете выяснять, кто ещё был с ней.
— Она сама расскажет. Не так ли? — вкрадчиво обратился Кэрроу к Уизли.
И ничего не получил, кроме вызывающего взгляда и твёрдо сжатых губ. Драко мог бы сказать, что она не станет говорить. Даже если запытать её до смерти. Эти гриффиндорцы все такие — продолжают бессмысленную борьбу, даже если всё потеряно.
— Я добьюсь, чтобы сказала, — заявил Драко, отворачиваясь от презрительного взгляда голубых глаз.
Кэрроу явно сомневался, так что Драко пришлось слегка надавить на него:
— Я хочу попрактиковаться.
Ложь сошла с его губ так легко. Ведь его всю жизнь учили лгать. И в этой новой жизни эти умения пригодились.
Кэрроу кивнул ему и вышел из кабинета, позволяя занять своё место.
Драко запер дверь заклинанием. Подумав, наложил заглушающие чары. И потом повернулся к Джинни.
Она стояла около окна, отвернувшись. С гордо выпрямленной спиной. Готовая понести своё наказание. Вот только ему вовсе не хотелось её наказывать.
Драко присел на парту, продолжая просто рассматривать изящные очертания её ног и роскошную гриву волос, которым позавидовал бы любой лев.
— Делай, что должен, и закончим с этим, — её голос звучал устало.
— А если я не хочу делать то, что должен?
В общем-то он и не смог бы это сделал. Заклятие Круциатус действовало только, если искренне и исступленно желать этой боли кому-то. Драко на себе уже прочувствовал всю мощь этого заклинания. И не мог заставить девушку перед ним так же кричать, скулить и молить о пощаде. А может быть, она бы не молила. Может быть, эта хрупкая неземная фея намного сильнее его самого.
— Ты меня ненавидишь? — спросил Драко, жалея, что не может заглянуть в её глаза.
Джинни ответила, горько рассмеявшись:
— Ненавидеть тебя? Нет. Ты не стоишь столь сильных чувств. Я ненавижу Волан-де-морта за порушенные им судьбы, я ненавижу Кэрроу за их страсть к пыткам невиновных, я ненавижу Снейпа за убийство Дамблдора. Но ты… Нет.
— Тогда что ты обо мне думаешь?
Она чуть развернулась, вставая параллельно окну. Теперь он мог видеть её профиль, длинную тень от ресниц на щеке, нежные губы…
— Гарри рассказывал мне. Про то, как ты плакал в туалете Плаксы Миртл в прошлом году. И как ты опустил палочку. Всё-таки опустил тогда палочку в Астрономической башне.
Лучше бы она его ненавидела. Лучше ненависть, чем эта непонятная, непривычная для него жалость в её голосе.
Драко сделал шаг к ней, схватил за плечи, разворачивая к себе, принуждая её смотреть ему в глаза.
— Ты думаешь, я трус и слабак? Трус и слабак, верно?! — он почти кричал на неё.
А Джинни, наоборот, отвечала ему на удивление тихо:
— Я думаю, ты не настолько мерзавец, каким хотел бы быть. И я думаю, ты мог бы стать другим. Если бы не воспитание отца. Не близость Волан-де-морта к твоей семье. Не эта метка на твоей руке.
Драко опустил руки, подавив в себе желание тут же убежать. Её глаза были похожи на небо. Безоблачное небо, какое может существовать только в детстве, когда душа ещё не знает мук сомнений и сожалений.
Лучше бы она сказала, что он трус. Потому что это «мог бы» — лишь иллюзия. А когда иллюзии разбиваются, осколки ранят очень сильно.
— Но меня воспитывал мой отец. И Волан-де-морт постоянно рядом. И метка Пожирателя навечно отпечатана на моей коже.
— Да, — кивнула Джинни, всё ещё не отрывая от него своего взгляда. — И я знаю, что если даже у тебя будет возможность помочь Гарри, ты это не сделаешь, а предпочтёшь спасать свою шкуру. А я готова отдать свою жизнь за него, если передо мной встанет такой выбор. Не только потому, что я люблю его. Но и из-за того, что он — наша надежда.
— Куда мне до вас. Я не герой, — криво ухмыльнулся Драко, еле сдерживаясь, чтобы не ударить кулаком в окно за спиной Джинни. Он уже раскаивался, что затеял этот разговор, что остался с ней в этом кабинете, что вообще вмешался и не позволил Кэрроу её пытать.
Но Драко знал: если бы он не сделал это, то слышал бы её крики в любом месте этого чёртового замка, даже если сам оглушил бы себя.
— Раз Поттер рассказывал тебе так много обо мне… — он помедлил перед тем, как продолжить. — Он говорил, что в том туалете применил Сектумсемпру? Что ваш хвалёный герой чуть не убил меня?
Драко увидел в глазах Джинни, что рассказывал.
— Он не знал… — она пыталась защитить своего дружка. Все пытаются защитить Поттера. Обелить. Поставить на пьедестал.
— Что будет? — зло усмехнулся Драко. — Да, не знал. И всё равно выкрикнул это заклинание.
И Поттера за это простили. Даже Снейп. А ведь он, Драко, тоже не знал, что и как будет, когда вставал под знамёна Волан-де-морта. Но его не простят. Он же не «Избранный».
Она всё ещё смотрела на него. Не просила отпустить. Не раскаивалась ни в чём. Его это злило. Разве он не заслужил хотя бы благодарность? Хотя бы одно слово «спасибо» за то, что избавил от долгих мучений?
Вместо этого только:
— Я устала. Делай, что должен. Или дай мне уйти.
Драко развернулся и пошёл прочь, снимая все заклинания, лишь на секунду задержавшись около двери.
— Я надеюсь, перед тобой никогда не встанет подобный выбор, — прошептал он тихо. — Выбор между твоей жизнью и чьей-то ещё.
Но Джинни услышала его.
— Я надеюсь, перед тобой тоже больше никогда не встанет.
Драко подавил в себе желание расхохотаться. Она не понимала. Никто не понимал. Такого выбора у него не будет. И глупо думать, что когда-то он был.
— Об этом можешь не беспокоиться. Знаешь ли… У меня никогда не было права выбирать самому.
***
Джинни осталась стоять на месте. Как бы хорошо не старался Малфой спрятать свои эмоции, она смогла на несколько секунд увидеть этот взгляд щенка, который принёс брошеную палку и ожидал похвалы. Он ждал от неё благодарности. Не понимая, что собственными руками натравил Кэрроу на её друзей.
Джинни была готова к последствиям. И ей было бы проще их принять, если бы они нашли хоть какую-нибудь информацию. Но её не было.
И она сознательно отстала от друзей, позволила этому ублюдку задержать её, чтобы дать время Невиллу и Луне сбежать. Оставалось лишь надеяться, что они успели.
Но этот взгляд Малфоя… Как часто он совершал какие-либо хорошие поступки бескорыстно? И как часто слышал в ответ «спасибо»? Наверное, считанные разы. И наверное, никогда.
И какой смысл ему будет делать что-то хорошее в следующий раз, если этого всё равно не оценят?
Может быть, ей стоило поблагодарить его. Может быть, и стоило.
Джинни вышла из кабинета, но не спешила возвращаться в Гриффиндорскую башню. Если Кэрроу там, то лучше ей не попадаться ему на глаза. Не дать повода подумать, что она не получила в полной мере того, что заслуживала.
Ноги сами понесли её к Астрономической башне. Предполагала ли она, что Малфой был там? Или это был просто минутный порыв, не продиктованный ничем?
Но он там был. Конечно, был. Смотрел вниз на пустоту. И даже не обернулся, когда она подходила.
— Что тебе, Уизли? — наверное, Малфой узнал её по шагам. Или просто произнёс верную догадку.
— Я хотела сказать: спасибо.
Спина Малфоя дрогнула, словно от удара. Никакого ответа.
Теперь ей можно было уйти, вернуться в спальню, узнать у Невилла, всё ли в порядке с ним и Луной. Но здесь, находясь так близко к небу, она чувствовала необыкновенную близость к Гарри. Какое бы расстояние не разделяло их, какие бы препятствия не лежали на их пути, это небо было для них общим. Давало незримую связь и веру в то, что они преодолеют всё. И будут вместе.
Эти звёзды светили для неё и для Гарри. И для Малфоя, который стоял рядом. Как будто крадя этот сокровенный момент. И как будто его разделяя.
Джинни посмотрела налево на профиль Малфоя. Его глаза были обращены к теряющейся во мгле земле.
— Ты не любишь звёзды, Малфой? — прервала она молчание, сама не понимая зачем. Не думая, что он ответит.
— Они слишком далеко, — он ответил. — Я предпочитаю смотреть на то, что могу получить.
— На землю?
— Это то, что мы все получим в итоге. При любом раскладе карт.
Простые слова. Такой обычный разговор. Без презрительно-ироничных ноток, которые звучали в голосе Малфоя всегда, когда он обращался к ней или кому-то из её друзей. Сейчас это был голос обычного человека.
— А я надеюсь получить нечто большее перед этим.
Малфой молчал. Джинни тоже не стала ничего добавлять. Она вновь запрокинула голову, подставляя лицо ветру, позволяя ему играть с её волосами. Соединяла одинокие точки в созвездия, давая им возможность образовать единое целое, несмотря на световые года, лежащие между ними.
И потом, улыбнувшись, пошла к лестнице, оставляя Малфоя в одиночестве.
***
Он дождался, пока шаги за его спиной смолкнут, а ветер унесёт остатки нежного цветочного аромата. А потом поднял голову вверх.
Драко посмотрел на небо, удивляясь тому, как оно близко. Удивляясь тому, как оно далеко.
