***
— Тебя не было неделю, — хриплый голос прозвучал очень громко в тишине. Джинни вздрогнула. Имел ли Малфой в виду, что она не появлялась здесь или заметил, что в Большом зале и на занятиях её тоже не было? — Кэрроу, — её ответ отвечал сразу на все вопросы. — Амикус? — как будто имя мучителя было важным. — И он. И Алекто. — Сильно досталось? Джинни неопределённо передёрнула плечами. Малфой повернулся к ней. Пристально посмотрел в глаза, заставляя дрожать. Или это просто холодный ветер? Зима уже скоро. — Покажи, — неожиданная просьба застала её врасплох. Именно просьба, а не приказ. — Ты правда хочешь увидеть? — усмехнулась Джинни. — Всё уже в порядке, мы немного научились залечивать раны. Без этого они так долго бы не продержались. — Да. Джинни скинула мантию и школьный свитер. Теперь ветер насквозь пронизывал тонкую ткань блузки и покалывал кожу. Даже приятно. Она повернулась спиной, снимая с плеч блузку и оголяя спину. Позволяя увидеть тонкие полузажившие полосы. Неровные, хаотичные, пересекающие друг друга. Уже почти неболезненные. Или она просто привыкла к боли. Драко стоял молча. Её кожа будто светилась в тусклом свете луны. Хотелось громко расхохотаться над её словами. Это называется «в порядке»? Вот эти рубцы, от которых наверняка останутся шрамы? Хотелось закрыть глаза. Сделать вид, что он ничего не видел. Поверить, что он не имеет ни малейшего отношения к этому. Но он имел. Драко чувствовал, что имел отношение к каждому наказанию, даже если не пытал сам. Потому что он поддерживал тех, кто пытает. Был на их стороне. Он покопался в памяти, припоминая целебные заклинания, которыми так безответственно пренебрегал все годы обучения. И не смог вспомнить. Конечно, одно заклинание не стало бы искуплением всех его грехов. Но он не хотел, чтобы кошмары вернулись. Кожа девушки покрылась мурашками от холода. Драко несмело прикоснулся, боясь причинить боль. Его руки были куда холоднее. Её нежная кожа словно обжигала пальцы. — Что ты делаешь? — Я хотел бы помочь, если мог. Помочь быстрее вылечить спину, — уточнил Драко, пока Уизли не надумает себе какую-нибудь иную помощь. — А кто поможет тебе, Малфой? — она надела блузку и сосредоточенно застёгивала пуговицы, продолжая стоять спиной. Он ответил единственное, что мог себе позволить: — Мне не нужна помощь. Подавил желание крикнул: Помоги мне! Потому что кошмары прогнало не это ночное небо над Астрономической башней. А безоблачное небо в её глазах. В глазах одной из семейки Уизли. В глазах врага. Драко поднял и протянул ей свитер и мантию. Она, чуть поколебавшись, взяла свою одежду, дотрагиваясь до его пальцев. Это было прикосновения огня ко льду. Огня, который мог его согреть. И который мог заставить его растаять, превратиться в лужу воды. Пожалуй, не самый худший конец. — Ты замёрз. Возвращайся в спальню, иначе можешь простудиться. — Вам это было бы только на руку. Чтобы я слёг с воспалением лёгких и сдох, — он попытался сказать это презрительно, но получилось жалко. — Я не желаю твоей смерти. И Драко верил, что Джинни действительно не желала. Как и он её. В сущности, даже смерть Поттера ему была не нужна. Ему необходимо только, чтобы его и его семью оставили в покое. — Я могу поискать исцеляющие заклинания. Очень многие книги убрали в Запретную секцию. Тебя туда не пустят. А меня — да. — Это было бы очень… Спасибо.***
Три дня — и они опять встретились на том же месте. Малфой протянул Джинни длинный свиток. — Вот. Я выписал кое-что, что может быть тебе полезно. Как твоя спина? — Лучше. — Я могу попробовать применить какое-нибудь из заклинаний. — Чтобы я потом точно попала в больничное крыло? — усмехнулась Джинни. — Я справлюсь сама. Я всегда справлялась сама. Но она взяла свиток и спрятала в карман мантии. Это и правда могло им пригодиться. — А я думал, твои братья всегда тебя защищали, — заметил Малфой, пряча руки в карманы. Зима надвигалась на них со страшной пугающей скоростью. — Или мне приходилось защищаться от них, — тепло улыбнулась Джинни при воспоминаниях о братьях. И тут же помрачнела, думая о той опасности, которой они все подвергались. — Но мне очень не хватает их сейчас. Она в первый раз призналась в этом кому-то. Не говорила об этом даже Невиллу и Луне. Не хотела показывать свою слабость. Так почему сделала это сейчас перед Малфоем? Он всё равно не сможет понять, какого ей. Он же единственный ребёнок в семье. — Тебе никогда не хотелось иметь брата или сестру? — с любопытством спросила Джинни. Малфой помедлил перед ответом, плотнее запахивая тонкую мантию, которая не могла защитить от холода. — Не помню, чтобы я когда-нибудь думал об этом. В нашем роду давно уже рождалось только по одному ребёнку. И очень редко двое. Наверное, это к лучшему. Ведь наследник может быть только один. Джинни как обычно обратила глаза к небу, но за тучами не было видно ни единой звёзды. И никак не удавалось подумать о Гарри. — Я пойду. Здесь стало очень холодно. — обычно она уходила молча, но почему-то ей захотелось как-то оправдать свой ранний уход в этот раз. Не дать ему подумать, что она бросает его вот так здесь одного. Малфой снял свою мантию и предложил ей: — Надень. Толку от неё немного, но будет хоть немного теплее. — Тогда замёрзнешь ты. — Плевать. Нельзя замёрзнуть ещё сильнее. Джинни накинула на плечи мантию. Она была ей слишком длинная. И сохранила запах Малфоя. Такой тонкий аромат, что можно было его и не заметить. Но она замечала. — Это не правильно, что мы вот так встречаемся здесь. И говорим, как будто мы… Как будто мы не враги. Ведь ты сдашь меня при любой возможности, которая будет сулить тебе выгоду. И сдашь Гарри, если тот будет зависеть от тебя. Драко не знал, что ответить. Что он не хочет быть врагом? Что ж, это правда. Что он никогда не сдаст её или Поттера? Он мог бы пообещать, что не станет этого делать. Но Драко отдавал себе отчёт в том, насколько лживы были бы его слова. Когда предстаёшь перед Тёмным лордом и ощущаешь его гнев, знаешь, что сейчас этот гнев обрушится на тебя и на твоих родителей… Это нормально — защищать своих близких любой ценой. Лишь бы не такой. — Может быть, твой Поттер победит. И вы будете жить в прекрасном мире, где не будет Тёмного лорда. Нарожаете семерых детишек… — И что в этом случае будет с тобой? Драко пожал плечами. Тело совсем заледенело на ветру, но он и не думал уходить. — Умру. Попаду в Азкабан. Останусь на свободе, женюсь на какой-нибудь чистокровной девушке. — И будешь дальше вещать о превосходстве чистой крови? — Возможно. — Снег! — удивлённо воскликнула Джинни. Действительно, с неба начали падать мелкие холодные снежинки. Они ложились на волосы девушки и на его собственные. Таяли от соприкосновения с кожей. Умирали, чтобы потом родиться вновь в каком-нибудь облаке и снова упасть на кого-то ещё. — Пойдём, здесь очень холодно. И нас сейчас совсем засыпет, — Джинни взяла его за руку и потянула. Уйти вот так, вместе? Она серьёзно? — Уиз… — Драко запнулся. Ему не хотелось называть её по столь ненавистной ему фамилии. — Джиневра. Джинни подняла удивлённый взгляд на Малфоя. — Меня никто так не называет. — Значит, я буду первым. — Почему не просто Джинни? Она увидела, как кривится его лицо. Внезапная догадка осенила девушку — он не хочет называть её так, как называл Гарри. И сразу это имя повисло между ними в немом вопросе — а что вообще происходит? Как называются все эти неправильные встречи, часы обоюдного молчания, странные разговоры, взгляды, которыми они обмениваются? — Почему именно Поттер? Что в нём такого особенного? — спросил Малфой, а в его серых глазах плескалось что-то очень похожее на… ревность? — Это просто любовь с первого взгляда. И до последнего. Может быть, потому что я всё детство слышала о Великом Мальчике-Который-Выжил. Может быть, потому что просто это моя судьба. — А если он найдёт другую? Если ты его разлюбишь? — в его голосе была горечь, а неожиданно горячие пальцы вцепились в её руку мёртвой хваткой. — Что ты хочешь от меня, Драко? — Поцелуй. Один поцелуй. Просто чёртов поцелуй от девушки Великого Гарри Поттера. Джинни попыталась вырвать руку и сделать шаг назад, но Малфой не пускал её. Странно, но она не испытывала никакого страха, просто знала: он не посмеет никак ей навредить. Его глаза блестели как в лихорадке, а всё тело дрожало от холода. Наверное, это просто жар. Бред. О котором он даже не вспомнит завтра. Если это всё, что ему нужно… Почему бы не дать это? Не осчастливить хотя бы одного человека на одну эту ночь? Ведь то, что нужно ей самой так далеко. Джинни прижалась к губам Драко, вдыхая его горячее дыхание, согреваясь его теплом, даря своё тепло в ответ. Несколько секунд — всего лишь ощущение чужих, потрескавшихся губ и лёгкое прикосновение языка. Она отстранилась — он больше её не удерживал. Сняла его мантию и накинула ему на плечи, промокшие от снега. Обернулась, перед тем как уйти, чтобы сказать: — Этого больше не повторится, Драко. — Я знаю. Самое прекрасное никогда не повторяется, Джиневра.