***
Из Пантеона в Парфенон! Это было так по Дамблдоровски, что Гермиона даже не удивилась. — Нимфадора… — прошептала Макгоногалл, прикрывая рот рукой. — Нет. — Драко отрицательно покачал головой. — Она не могла умереть… не могла. С ней всё будет хорошо! Он рефлекторно сжал руку Гермионы. Справа послышались грузные шаги, заставляя всех насторожиться. — Минерва! Что случилось? Почему вас только четверо? — ахнул Гораций Слизнорт перемещаясь к ним вразвалочку от одной из высоких колонн. Снейп ответил вместо неё, лаконично и кратко поведав историю их путешествия. — Нам некогда страдать и рассуждать об этом, Гораций. — закончил он. — Я полагаю, остался Кингсли и… — Он в Дельфах, — договорила за него Макгоногалл. — Да, он в Дельфах, но здесь повсюду Пожиратели, я шесть раз чуть не попался… — одышка мучила располневшего Горация и не давала говорить спокойно. — Значит, ситуация усложнилась… Куда нам нужно идти теперь? — поинтересовался Драко. — В Башню Ветров, — Слизнорт трижды глубоко вздохнул, — и это достаточно далеко, чтобы умереть как минимум трижды, мистер Малфой. — У нас нет выбора, мы пойдём! — Драко взял Гермиону под руку, собираясь уходить. — Не решайте всё единолично, мистер Малфой! — Северус Снейп повёл головой в сторону, и они отошли к стене, вставая полукругом, — Нам лучше снова разделится. Для обнаруживающих заклинаний мы вместе слишком большая мишень. — Ах, да… и снова кого-то не дождаться, Северус? — возмутилась Минерва. — На этот раз у нас будет время до рассвета. Предлагаю вам, Гораций, отправляться в северную часть города, в то время как мы с Минервой пройдём через южную. Таким образом, если Малфой и Тёмная Леди отправятся к башне напрямую, мы сможем увести от них наибольшее количество Пожирателей, и, петляя по городу, прийти к ним как раз на рассвете. — В этом есть смысл, я полностью с вами согласен. — казалось, Гораций желал поскорее покинуть этот город и сейчас согласился бы с чем угодно. — Согласен, — угрюмо поддержал Драко, не успевший возразить Снейпу ранее, — но, что нам делать, если вы не придёте?.. — Нас не нужно ждать. — без промедления ответил Снейп. — Вы знаете, мистер Малфой, что никто из нас не важен так для Тёмного Лорда, как ваша жена. Обещайте мне, что ценой собственной жизни отправите её в Дельфы. — Я уже пообещал это однажды, и моё мнение с тех пор не изменилось, Снейп! Гермиона молчала. Здесь ей нечего было сказать, да и не очень-то хотелось. Она всё ещё пребывала в блаженном томлении от неожиданного поцелуя в заброшенном здании. Ладонь Малфоя, державшая её руку, была сейчас куда важнее того, что происходило вокруг. — Удачи. И до встречи… — оптимистично сказала Макгоногалл, покидая их вслед за остальными.***
С мрачной решимостью смертников они в который раз произнесли заклинание невидимости и отправились в путь позже всех. Пожиратели медленно исследовали улицы, пользуясь всевозможными обнаруживающими чарами, однако план Снейпа работал, и по пути Драко и Гермионе не встретился никто из тех, кто мог бы нарушить их «прогулку» по городу. Башня Ветров была относительно недалеко, но, тем не менее, это всё же было опасное путешествие. Ни Гермиона, ни Драко не решались говорить, хотя всё равно не чувствовали скованности или неловкости. Оказалось, что и в молчании им очень даже комфортно вдвоём. Сейчас их молчание было больше, чем разговор, и больше, чем простое взаимопонимание. Они держались за руки, медленно продвигаясь по улицам, палящее солнце не оставляло их в покое, напоминая, что даже невидимые волшебники имеют тени. Гермиона задумалась, глядя на синее небо, и в этот момент врезалась в руку Малфоя, выставленную перед ней. — Что сл… — Тихо! — перебил её Драко. Она перевела взгляд на дорогу и только теперь увидела в лучах солнца, уже клонившегося к закату, женщину. Та была одета в длинный плащ, украшенный вышитыми золотыми розами на серой воздушной ткани, капюшон скрывал её лицо, и лишь светлые волнистые локоны развевались на ветру. — Она… она нас видит? — удивилась Гермиона. Малфой кивнул, забыв о заклинании, но Гермиона и без того поняла его. Женщина совершенно точно их видела: ткань её плаща и платья странно всплывали в памяти Гермионы, но она никак не могла вспомнить, где могла видеть такое. — Она богиня! — вырвалось у неё, едва понимание явилось ей ярким светом, вспыхнувшим в сознании. Драко не ответил. Женщина подняла голову, и капюшон соскользнул с её светлых волос. Таким красивым лицом просто не могла обладать земная женщина. Небесно-голубые глаза, словно содержащие в себе маленькие галактики, смотрели прямо на скрытых чарами волшебников. Она улыбнулась прекрасной улыбкой нимфы, и вдруг поманила их, делая шаг в сторону старинного здания. Драко, удивлённый и привлечённый её красотой поспешил за ней, но Гермиона, всё ещё державшая его за руку, оставалась на месте. — Мы не можем за ней пойти. Это же… Женщина снова улыбнулась и вновь поманила их за собой. Гермиона сдалась. Драко упорно желал последовать за богиней, и шёл за ней, без оглядки на то, что его пытаются удержать. Они прошли в узкий переулок, где дома находились так близко, что их можно было коснуться, распахнув руки. Богиня шла впереди, скользя над землёй, хотя состояла из плоти и крови, она остановилась у одной из дверей, открыла её и вошла, исчезая в темноте помещения. Гермиона помялась на пороге, но Драко вошёл, не раздумывая, и она сделала шаг в темноту следом за ним. Дверь захлопнулась, и, пока глаза молодых людей привыкали к мраку помещения, прошло не менее пяти минут. Очертания силуэта Богини медленно проступали перед ними, она стояла в торжественном спокойствии, храня загадочную улыбку на бледно-розовых губах. Каким-то образом ей удалось понять, что Гермиона и Драко уже хорошо видят её, и она взмахнула рукой, и, не касаясь, развязала узелок на шее, державший плащ. Тяжёлая ткань свалилась на пол. Платье под плащом заиграло яркими золотыми вспышками — похожее на эфемерную субстанцию, оно лепестками кружилось и вилось вокруг женщины, излучая тёплый солнечный свет. Волосы засияли, отражая блеск платья. На тёмных стенах заплясали солнечные блики. Чары невидимости пали, да и любые иные заклинания перестали действовать в этот момент. — Добрый вечер, — мелодично произнесла богиня. Её голос пел тысячей скрипок, отражаясь эхом от стен, словно они стояли в огромном оперном театре, а не в узкой неудобной коморке. — Добрый, — в один голос ответили Гермиона и Драко. Впрочем, драко сделал это слишком равнодушно, почти механически, и Гермиона взглянула на него, подозрительно прищурившись. С ним действительно было что-то не так, он смотрел на богиню, открыв рот. — Я слышала, мой брат решил поиграть? — спросила Богиня, обращаясь к Гермионе. Та не поняла вопроса, но перед её глазами сразу предстал светловолосый красавец. — Аполлону запрещено соблазнять земных дев, — продолжила богиня, — от того он взялся соединять сердца людей, которые в упор не видят предназначенного им человека и намерены испортить свою жизнь, думая, что любят другого. — Не понимаю… — сказала Гермиона, отпустив руку Драко. — Кто вы? — наконец произнёс последний, обретая дар речи. — Я Афродита, дочь Зевса и сестра Аполлона, отправившего сюда эту прекрасную земную деву… — Он назвал меня Гера. — вдруг вспомнила Гермиона. Драко снова странно замолчал, не отрывая взгляда от Афродиты. Та только рассмеялась, и смех её оказался добрым и весёлым, таким, что непременно хотелось смеяться в ответ. — Да, земная дева, ты похожа на жену громовержца, но это не имеет значения. Я пришла помочь тебе. Я могу вернуть тебя домой. Озвучь свою просьбу. Гермиона задумалась, боковым зрением наблюдая за Малфоем. Если она уйдёт сейчас, то Драко никогда не достигнет Башни Ветров, он погибнет здесь от руки собственной безжалостной жены, которая к тому же не поверит, что вышла замуж за того, кого даже не думала намечать в свои мужья. Нет, Гермиона пойдёт до конца, и, возможно, сможет спасти несколько невинных жизней, до того, как снова вернётся домой… или не вернётся… — Я могу просить всё, что захочу? — спросила она, приняв окончательное решение. Афродита сложила руки на юбке, обняв одну ладонь другой. — Да… но только что-нибудь одно. Только одно, — она улыбнулась, рассеивая витавшую в воздухе грусть. — Пусть, когда я уйду, всё вернётся, и каждый, кто погиб здесь из-за меня, окажется жив… — Гермиона затаила дыхание. Улыбка Афродиты погасла, и она вздохнула. — Как же вы, люди, глупы! — сказала она с досадой, — Ты готова умереть ради этого? Твоя реальность исчезнет навсегда! Ты не сможешь вернуться! Тебя больше не будет! Гермиона на мгновение замолчала, обдумывая ответ, но она была уверена, что поступает правильно, что хочет поступить правильно... — Я готова. Готова дойти до конца и умереть, если вы обещаете мне, что все они будут живы. Афродита сделала шаг назад, и плащ её взлетел, застыв в сантиметре от плеч. Свет платья и волос померк. — Воля твоя, смертная! Её маленькие пальчики щёлкнули, и плащ обхватил плечи, завязываясь узелком на шее. Свет исчез вместе с Афродитой, с лёгким «пуф» разбрасывая золотые искры. Комната опустела и погрузилась в темноту. — Что это было? — опомнился Драко, пытаясь отойти от какого-то странного колдовства. — Это Афродита, — тихо сказала Гермиона, слёзы душили её, — богиня любви. Влюблённые мужчины не могут видеть её лица и её красоты. Ты знаешь об этом? Малфой отрицательно покачал головой, всё ещё пытаясь сбросить наваждение.***
Башня Ветров встретила путников мрачной сыростью подвального помещения, где молодые люди решили укрыться, в ожидании своих друзей. Затхлый воздух и проникающий ночной ветер совершенно не способствовали сну, а потому они любовались светом волшебных палочек, который отражался от влажных стен, создавая марево в воздухе. Малфой не сразу оправился от чар богини, хотя развеивались они легко, особенно в те моменты, когда Гермиона смотрела ему в глаза. Они сидели на своих мантиях, прислонившись к стене, Драко грел её руки, спрятав хрупкие кулачки в своих ладонях. — Драко, — она подняла голову, встречаясь с серым свечением его глаз, — я хотела сказать… Он не отводил взгляда, приготовившись слушать вопрос. — Если я завтра умру, и эта реальность останется единственной существующей… — Не говори так! — перебил он, касаясь указательным пальцем её нежных полуоткрытых губ. — Нет, я просто… в этом случае… я хотела сказать, что... — Гермиона перехватила его руку, набрала в рот воздуха и, подобно школьным временам в ответ на вопрос учителя, выпалила на одном дыхании, — люблю тебя. Я люблю тебя Драко Малфой, и я хочу, чтоб ты остался жив. Ты обещаешь мне сохранить свою жизнь, что бы не случилось? Он улыбнулся, высвобождая ладонь и снова нежно касаясь её лица. Драко впервые видел такую Гермиону, и теперь даже не знал, существовала ли в его жизни Тёмная Леди, или это была иллюзия, придуманная им самим. Их губы были слишком близко, они ощущали дыхание друг друга, и этому невозможно было противиться… — Я не могу пообещать этого, — грустно прошептал он. — Кем бы ты ни была, как бы ни изменилась и как бы далеко ни ушла, я всё равно буду рядом и всё равно отдам свою жизнь за тебя, если это потребуется. — Драко… Он поймал её губы, не давая возразить, целуя так, словно она была его воздухом, а он задыхался. Она прижалась к нему, не в силах оторваться, не в состоянии даже противиться тому, что должно было произойти. От губ он перешёл к шее, заставляя её вздрагивать от каждого поцелуя, наслаждаясь этими моментами счастья. Этой ночью для двоих влюблённых не было ничего мягче каменного пола, ничего приятнее аромата влажного подвального воздуха и ничего вкуснее губ любимого человека. В каждом вдохе и выдохе, в каждом движении и взгляде было то, что невозможно спутать ни с чем другим. Любовь, которой никто никогда не может дать определения, облачённого в слова, но всегда может узнать её во взгляде и голосе того, кого выбрало сердце.