* * *
Малфой-Мэнор величественно и грозно возвышался над местностью, огромной тенью ложась на сад, тисовую аллею и подъездную дорожку у главного крыльца. Ветер усиливался, принося с собой тёмные дождевые тучи, которые лишь сильнее оттеняли пугающую мрачность поместья. Защитные заклинания, издавна витающие здесь, надёжно скрывали здание и прилегающую территорию от любопытных маглов, наглых волшебников и журналистов. Первая капля, упавшая с неба, с лёгкостью проскользнула сквозь защитный купол и упала на каменистую дорогу, уходившую вдаль — за холм — от главных ворот. Там, на границе аппарации, материализовалась хрупкая фигура в длинной тёмной мантии, полы которой взметнулись, открывая изящные ножки в замшевых сапогах и тёплое платье миди. Новый порыв ветра скинул капюшон, из-под которого выпорхнула и рассыпалась по плечам целая груда каштановых кудрей. Гермиона глубоко вздохнула и, наконец, открыла глаза. Перед ней расстилалось абсолютно пустое поле и дорога, змейкой убегающая вперёд, почти до самого горизонта. Однако, она знала, что это лишь иллюзия, сделала несколько шагов и, как и ожидала, увидела его перед собой. Малфой-Мэнор. Такие знакомые башенки, стены, окна, тисы и ворота. Воздух загустел, а это могло значить только одно — её присутствие обнаружено, и теперь, даже если бы ей захотелось сбежать, она бы не смогла этого сделать. Гермиона сжала покрепче папку с документами, обхватывая её так, словно пыталась стать с ней единым целым. Она снова пошла вперёд, на уровне инстинктов и физических ощущений вспоминая ту реальность. Гермиона почти слышала шуршащие шаги Волдеморта, почти чувствовала его холодную ладонь и сиплое дыхание, однако теперь не было одной важной детали — страха. Её ни что не трогало и не пугало: ни этот дом, ни его угрюмость и мрачность, ни прошлое семьи, которой принадлежал Малфой-Мэнор. Сейчас её волновала лишь предстоящая встреча. Ещё не зная, что кроме Драко в поместье никого нет, Гермиона надеялась отделаться только встречей с Люциусом. Она не была готова и не чувствовала себя в праве предавать Рона таким образом, а предательством мог оказаться даже мимолётный взгляд. Совесть щекотала ей нервы, а сердце трепетно билось, желая абсолютно противоположного результата. Гермиона Грейнджер подошла к чёрным кованым воротам. Дыхание стало сбиваться сильнее прежнего, и она глубоко вздохнула, чтобы, наконец, успокоится. Ворота, почувствовав присутствие волшебника, скрипнули, и из металлических завитков, прямо по центру, сложилась страшная морда. Она прохрипела вопрос низким басом. — Цель посещения? Гермиона вздрогнула, наконец, обратив внимание на это явление, о котором знала с того дня, как впервые попала сюда во время войны. Ей хватило несколько секунд, чтобы придумать ответ. — Я… представитель Министерства Магии. Отдел магического правопорядка. У меня документы для мистера Малфоя. — Ожидайте, — прохрипела морда и с лязгом вновь превратилась в обычные завитки ворот. Наступила тишина, нарушаемая лишь завываниями ветра, который всё сильнее и сильнее распалял свои порывы, разгоняясь до огромной скорости. Дождь перестал моросить и теперь нещадно поливал землю холодными и косыми струями воды. Волшебница достала палочку, из которой тут же сформировался прозрачный зонт. Несколько минут ничего не происходило, Гермиона переступила с ноги на ногу, начиная замерзать, и уже подумала было, что её не примут… Но в этот момент что-то произошло, ворота скрипнули, к удивлению гостьи, тихо открываясь и приглашая войти на тисовую аллею, ведущую к парадному крыльцу Малфой-Мэнора. Она сделала шаг вперёд, словно нащупывая почву и спрашивая разрешения войти, ещё не веря в то, что всё так удачно сложилось. Но ей всегда следовало помнить, что, если всё идёт слишком хорошо, стоит искать подвох. Гермиону одновременно интриговала и пугала эта ситуация. Если она увидит Драко, что скажет ему, как объяснит своё появление? Будет ли он издеваться после той встречи в салоне, а может окажется равнодушен? С этими мыслями Гермиона дошла до парадного, поднялась по ступенькам и впорхнула в массивные двери, которые, будто приветливо, сами отворились перед ней.* * *
Драко Малфой сидел в кабинете отца на мягком кресле, которое предусмотрительно повернул к окну. Его серый взгляд периодически отвлекался на позолоченный портсигар, расположившийся в правом углу стола. Он не курил, но сегодня отчего-то очень хотелось пойти против своих принципов. Драко только сейчас обратил внимание на струи дождя, хлеставшие по стеклу, и вдруг представил её. Почему она выбрала именно это? Что заставило её взглянуть и влюбится в платье, которое спроектировала его собственная мать? Неужели нельзя было выбрать что-то другое? Малфой психовал, внешне оставаясь спокойным. Слишком много связывало его с Грейнджер, а теперь ещё и это… Он стукнул кулаком по глянцевому дереву подлокотника и нахмурился. Драко не хотел сейчас никого видеть, даже родителей, и то, что они уехали, было прекрасной причиной побыть одному, окунуться в свои мысли и мечты, однако этому не суждено было сбыться. Какая-то министерская крыса заявилась в поместье с документами, и, по всем законам подлости, именно сейчас! Он не мог не впустить такого гостя, но и соблазн отказа был очень велик. Драко встал, что-то бормоча себе под нос, и лелея фантазию о том, как он с грохотом захлопнет дверь перед носом какого-нибудь старикашки в министерской мантии. Малфой усмехнулся своей гаденькой улыбкой, той самой, которая предшествовала едкому высказыванию или коварной задумке. — Интересно как ты найдёшь меня в моём огромном доме, дорогой гость, если я не выйду к тебе навстре… — он не договорил. Фразу и издёвки прервал короткий стук в дверь. Драко замер, не поверив в то, что услышал, однако стук повторился вновь и теперь более настойчиво. Он выругался и, в один шаг преодолев расстояние до двери, повернул ручку. Первое, что он увидел, были замшевые сапожки, окутанные тёмной тканью мантии. Взгляд серых глаз метнулся вверх, очерчивая стройную девичью фигуру, округлые бёдра и грудь, прикрытую тканью платья, лебединую шею, обрамлённую каштановыми локонами и карие глаза, сверкнувшие каким-то странным таинственным свечением. Малфой лишь мгновение пребывал в лёгком оцепенении, а после маска былой презрительной гримасы вновь оказалась на его лице, надёжно скрывая все чувства и эмоции. — Грейнджер… Гермиона вздрогнула в который раз за сегодня. Казалось, она тоже почувствовала это смятение в момент встречи их взглядов. — Я… — её голос дрожал, выдавая дичайшее волнение, — мне нужен мистер Малфой. Драко посмотрел по сторонам. — Я и есть мистер Малфой, Грейнджер! — язвительно заметил он, делая ударение на обращении, — А ты, полагаю, и есть тот самый представитель министерства… Она опустила и подняла глаза, словно взяв откуда-то силы, и вдруг с такой улыбкой взглянула на «гостеприимного» хозяина, что тот отступил назад. Гермиона Грейнджер не могла так улыбаться, Гермиона Грейнджер не могла выглядеть так надменно, высокомерно и деловито. Кто угодно, но только не она. — Ты, Малфой, возможно не поверишь, но о том, что ты мистер я знаю, и о том, что ты Малфой — тоже, однако мне необходимо вручить документы мистеру Люциусу Малфою…и, ты совершенно верно заметил, я тот самый представитель министерства. А кого ты ждал? Он проигнорировал вопрос, решив не уступать ей. — Мои родители уехали на светский приём, о котором я сообщал тебе недавно, Грейнджер. В поместье только один мистер Малфой, и ты либо оставляешь мне то, что принесла, либо приходишь в другой день. Она усмехнулась точно так же, как и он. — Ладно, но, может, ты позволишь мне войти? Он сделал шаг в её сторону, преграждая путь. То, что пришла именно она, конечно, стало неожиданным событием, однако сейчас его бесило её присутствие, бесило в основном потому, что вызывало в нём чувства, которые ему чувствовать не хотелось, особенно по отношению к этой… Малфой не собирался её пускать, не собирался проводить с ней больше положенного времени… Если обычному министерскому работнику он бы и оказал честь своим разговором, то ей — нет! Драко готов был прямо сейчас выставить её за дверь, и потому его ответ прозвучал даже жёстче, чем он сам того хотел. — Нет! — Нет? — Нет, Грейнджер! Отдавай свои документы и убирайся! — Можно было быть и повежливее, учитывая, что это за документы и что я сделала для того, чтобы они имели место быть… — Гермиона сама не ожидала от себя таких слов, такого гонора в его сторону, однако фразы формировались сами собой, приводя в движение и все негативные эмоции, словно не Гермиона Грейнджер стояла сейчас перед ним, а Тёмная Леди, ведомая местью, ненавистью и злобой. Она чувствовала это, чувствовала и не могла ничего поделать с этим обстоятельством. — Мне плевать! Вон из моего дома! Это обидно кольнуло сердце, и Гермиона срочно попыталась скрыть свои чувства, впрочем, безуспешно. — Отлично! Вот и поговорили! — она с силой припечатала папку с документами к его груди и удалилась в темноту коридора, стараясь как можно скорее попасть к выходу.* * *
Гермиона Грейнджер хорошо знала поместье, потому так быстро нашла кабинет Люциуса. Конечно, она не могла и подумать, что там будет Драко, и представить, что вот так запросто станет с ним говорить. Как только их глаза встретились, всё встало на свои места. Малфой ни в той ни в этой реальности не изменял себе. Это всё время был он, это был её Драко, тот, кого она по-настоящему любила. Кулон Афродиты на груди вспыхнул алым и нагрелся до такого состояния, что едва не обжигал кожу. Гермиона, спеша по коридорам и утопая в собственных мыслях, совершенно забыла о том, куда идёт. Когда же пучина воспоминаний вернула её в реальность, оказалось, что она находится в тёмном коридоре, освещённым лишь блики какого-то странного дрожащего света. Как её занесло в эту сторону и что это за место, Гермиона не знала. Она на ощупь стала пробираться к источнику света, натыкаясь на рамы картин, изгибы стен и закрытые двери. Вероятно, Гермиона вспомнила бы этот коридор, не будь тут так темно. От страха она забыла даже о волшебстве, не в силах принимать ситуацию и мыслить разумно. Наконец, её руки нащупали дверной проём, в который она немедленно и вошла, отмечая для себя, что звук шагов здесь изменился. Судя по всему, пол устилала скользкая мраморная плитка. Что-то шуршало впереди, слишком схожее с тихим всплеском волн. Может это пруд? Однако никакого пруда внутри здания Гермиона не помнила. Она прошла ещё пару шагов вперёд, осмотрелась и, ничего не увидев в полной темноте, развернулась, чтобы уйти и поискать другой выход. И тут это случилось… Что-то с грохотом и совсем рядом покатилось по полу, так сильно напугав Гермиону, что та непроизвольно отступила назад, поскользнулась, оступилась и упала. Прикосновение прохладной воды было внезапным и шокирующим событием, громким всплеском оповестившим всё поместье о случившемся. Прежде чем разбежавшиеся волны сомкнулись над ней, Гермиона увидела, как в потолке раскрывается купол, оставляя стеклянное подобие себя, капли дождя падающие и стекающие куда-то в сторону по стеклу, широкую плитку цвета морской волны, и чью-то тёмную фигуру, ныряющую следом за ней.* * *
Драко несколько минут стоял перед открытой дверью с папкой в руках, с трудом соображая, что именно сейчас произошло. Его мысли постепенно приходили в порядок, принося с собой множество вопросов, ответы на которые были не известны. Как только всё вернулось на свои места, Малфой буквально сорвался и кинулся вслед за ушедшей Гермионой, но той уже не было нигде, куда, по его предположениям, она могла бы пойти. Он долго метался по этажам, пока, наконец, не додумался свернуть в сторону бассейна, где и, столкнувшись со статуей и свалив её в темноте, напугал гостью. Вскрик и всплеск воды подтвердил его предположения, и он, не раздумывая, нырнул вслед за ней, зная, что поместье не распознает чужую магию и, возможно, убьёт ни в чём не повинную девушку. А уж этого он по многим причинам допустить не мог. — Грейнджер! — Драко убрал со лба мокрые волосы, когда вытащил несчастную из воды, — какого хрена? Гермиона выжала длинную мокрую гриву и взглянула на него. — Это к тебе вопрос, Малфой! — она достала волшебную палочку и попыталась высушить одежду, но та лишь пустила две золотых искры и задымилась, — что происходит? Драко с интересом разглядывал фигуру Гермионы, плотно обтянутую мокрой тканью, которая вырисовывала каждый изгиб. — Защитные чары, Грейнджер. Ты не сможешь высушить мантию, потому что твоя магия не работает в Малфой-Мэноре, — не отводя взгляда, произнёс он. — Тогда высуши ты, — она пожала плечами — У тебя же есть палочка, Малфой? — Есть, но я ни чем не смогу тебе помочь. Гермиона разозлилась. — И почему же, можно узнать? Из-за моего происхождения? Чистоты крови? Или ещё каких-то там ваших семейных предрассудков? — Мне плевать на это, Грейнджер! Я кинулся за тобой в воду, забыв оставить палочку. Пока не высохнет вода, которая содержит в себе защитную магию, никто из нас не сможет колдовать. — Великолепно! — скептически заметила Гермиона, — И как я по-твоему должна идти домой? — Как хочешь, Грейнджер! Только покинь мой дом как можно скорее! — Ладно, — она вздохнула, заметно успокоившись, и осмотрелась. — Я не помню, чтобы в поместье был этот бассейн… и купол, очень умно кстати и…так роскошно, в традициях вашей семьи… — проговорила она, абсолютно не задумываясь о том, что говорит. — Что? Что ты сказала? Гермиона замерла, осознавая произошедшее. Как можно было так бездумно нести всякую чушь? Наверное, он решит, что она сошла с ума. — Что? — Гермиона сделала вид, что не поняла, чему удивляется её собеседник. — Здесь всегда был этот бассейн, Грейнджер, — слегка шокировано произнёс он. Она пожала плечами и направилась к выходу, который теперь был хорошо освещён. Но Драко остановил её. — У меня вопрос… — он говорил спокойно, казалось, не в силах носить маску и справляться со своим удивлением одновременно. — Что ещё? — она знала, что проговорилась основательно, и от этого ей поскорее хотелось закончить разговор. — Откуда такие познания о Малфой-Мэноре, а? Этот вопрос застал её врасплох, и она остановилась, не в состоянии двигаться дальше и пошевелиться вообще. Однако, нельзя было сказать, что такой вариант развития событий не появлялся в её голове. Гермиона давно решила рассказать ему правду, в случае такого вот провала, но теперь это казалось неразрешимой задачей. — Я… мне… Драко, … — замямлила она. Имя, произнесённое голосом Гермионы, подействовало на Малфоя так же, как предыдущий вопрос на саму Гермиону. Он резко поднял взгляд, встречаясь с карими глазами в безмолвном молчании. Если бы Драко теперь мог описать эту ситуацию, он непременно назвал бы это «магия». Её взгляд притягивал, гипнотизировал, увлекал, и Драко был беспомощен перед этой силой, перед этой женщиной, стоявшей сейчас так спокойно и гордо, словно она вовсе не выглядела как мокрая курица с расплывшейся косметикой и прилизанными волосами. Драко не сразу пришёл в себя… — Пойдём, я дам тебе сухую одежду, — вдруг сказал он. Гермиона, поражённая этой внезапной переменой в нём, в его взгляде и голосе, даже не ответила, просто последовала за ним, не сопротивляясь и не возражая. Если Драко изменил тон разговора, значит оставался ещё маленький шанс, крупица надежды на тот исход, который так желало её сердце.* * *
Они вернулись в кабинет мистера Малфоя. Гермиона остановилась в дверном проёме, а Драко прошёл к гардеробной, в другом углу помещения, и через мгновение вынес оттуда платье-футляр из плотного шёлка, замшевые полусапожки, пальто старинного покроя и даже шарф. — Это мамино. Она не заметит пропажу, у неё много вещей, — как-то необычно смущенно сказал он, — и, я думаю, они подойдут тебе. Она осторожно приняла вещи и ахнула, ощущая качество ткани пальцами. — Это же очень дорого! Не лучше ли будет, если я посушусь у камина, а потом отправлюсь домой? — Не лучше! — отрезал Малфой, он только теперь смог взять себя в руки и снова был дерзок как никогда, — Тогда мне слишком долго придётся терпеть твоё присутствие, Грейнджер. Ему хотелось обидеть её, уколоть так, чтобы она ушла прямо сейчас и поскорее. Слишком много связывало их, слишком… и если она сейчас не покинет поместье, он вряд ли в состоянии будет её отпустить. Он понял это, как только увидел её в бассейне. Для него не было шанса изменить этот курс, его сердце сделало выбор очень давно, не посоветовавшись со здравым смыслом. — Тогда, уйди, я переоденусь. — Нет, — Малфой усмехнулся, он намерено желал поиздеваться над ней, за невозможностью выразить свои чувства иначе, ответить ей на её почти высокомерное спокойствие колкостью и укором, — я не уйду, а вот отвернуться, пожалуй, буду в состоянии. — Если б ты знал, как я тебя ненавижу, Малфой! — прошипела Гермиона ему в спину и вдруг вспомнила, — Малфой! . — Что-то не так, а Грейнджер? — Драко развернулся и увидел, что все вещи висят на спинке кресла, а она даже не начала переодеваться. — У меня тоже есть к тебе вопрос… — Ну… — Свадебное платье… Ухмылка застыла на лице Малфоя, и он поспешил отвернуться к окну. — Какого платья? — В котором ты так неудачно увидел меня у Малкин. — Ах это? Мне стало интересно, как смотрится платье, созданное моей матерью, на таких как ты. — Твоей… что? Драко мог представить её лицо, даже не взглянув на него. — Да, это платье было проектом моей мамы, специально для салона мадам Малкин. А что, с ним что-то не так? — Видишь ли, Малфой, — Гермиона сделала несколько шагов по кабинету и вернулась на место, — кто-то, не назвавший своего имени, купил и подарил мне это платье без моего ведома. Я ни на что не намекаю, но только ты и Джинни знали об этом… Ты ведь понимаешь, что я не оставлю это так? — Надо думать вариант с Уизли и Поттером ты уже проверила? Ну, конечно… твой жених, — Драко не поворачивался, из его уст сочился яд, который растворялся в воздухе и с лёгкостью доносился до понимания Гермионы. — Проверила, Малфой… так это ты? — А что? Ждёшь признаний, Грейнджер? Их не будет, понятно. Переодевайся и вымётывайся уже. Гермиона метнула злобный взгляд в его спину и снова прошипев чуть слышно: — Я уже говорила, как ненавижу тебя? Драко ухмыльнулся, скрестив руки на груди. Неприятная тема была позади, и потому он позволил себе расслабиться. Гермиона стала переодеваться, а Драко так и подмывало повернуться и посмотреть на неё, но он держал себя в руках и даже не пошевелился до тех пор, пока… — Малфой… — это прозвучало как просьба. — Что опять не так, Грейнджер? — он повернулся, собираясь сделать язвительное замечание, и замер с широко распахнутыми глазами. Она стояла к нему спиной. Стройный изгиб её позвоночника и нежная манящая кожа спины были видны в разрезе расстёгнутой молнии платья. — Никогда не думала, что скажу это, но помоги мне застегнуть платье... пожалуйста… — казалось, она сейчас заплачет от унижения. — Застегнуть платье? — почему-то переспросил Малфой. Гермиона промолчала, а он, по инерции сделав два шага в её сторону, остановился… Запах её тела коснулся носа и заставил сердце забиться где-то в районе желудка. Драко взял две стороны молнии, которые должен был соединить замок, и, вместо того чтобы придвинуть их друг к другу, спустил одну сторону почти до локтя. Она вздрогнула, вздохнув порывисто и тревожно. Он наклонился и замер за миллиметр до её плеча, опаляя дыханием кожу. Гермиона вздрогнула снова и, сглотнув, спросила так тихо, что едва ли можно было разобрать пару слов. — Что ты делаешь? Он поднял взгляд, на мгновение акцентируя внимание на золотой цепочке с рубиновым кулоном в форме сердца, а после произнёс так же тихо, едва шевеля губами. — Я не понимаю, что происходит, — Драко отрицательно покачал головой. Гермиона повернулась и их глаза встретились, в который раз за сегодня. Что-то щёлкнуло, в один миг выключая реальность, словно целый мир замкнулся в этом единственном взгляде. Он коснулся губами её шеи, проводя дорожку поцелуев к её губам, и в этот момент чувство, намного более сильное чем страсть, захватило обоих… Это не было помешательством, сном или разгорячённой фантазией. Драко Малфой действительно целовал Гермиону Грейнджер, а она действительно отвечала. Это было странно, волнующе, пугающе и прекрасно. Противоречивые чувства, заполнившие обоих в первые мгновения, скрылись под волнами нарастающего желания. И остаток этого дня и последующую ночь они не могли оторваться друг от друга. Для Гермионы обе реальности словно соединились в одну. Драко, её Драко, сегодня был с ней. И пусть это, возможно, всего лишь короткие мгновения счастья, она не могла противиться этому и не хотела. Совесть Гермионы спала, а Малфой, не в состоянии мыслить здраво, был увлечён, затянут в пучину этих локонов, глаз, рук… Ни один из них не мог представить себе такого поворота, ни один из них не мог повлиять на ситуацию или изменить её. Наслаждение и любовь закрались в разум, отключили голову и не собирались отпускать этих двоих настолько долго, насколько это было возможным в данных обстоятельствах.* * *
Первый робкий луч солнца прокрался в спальню. Он скользнул по стене, потухшему камину, столику с чистыми вещами, выложенными эльфами под утро, по резным столбикам кровати, скользнул под раскрытый полог и остановился на лице спящей девушки. Каштановые волосы её были раскиданы по подушке, длинные ресницы изредка вздрагивали, а руки сжимали одеяло. Последние нити сна разорвались, и Гермиона проснулась. Её мысли ещё не пришли в норму, и она, наслаждаясь хорошим утром, по-кошачьи потянулась, улыбаясь своим мыслям. Это длилось лишь мгновение, в конце которого она изменилась в лице, резко села на кровати и закрыла глаза ладонями. Что же она натворила? Какое чудовищное предательство совершила она этой ночью! Нужно было бежать, бежать и не оставлять воспоминаний об этом никогда… Воспоминаний… Гермионе пришла в голову одна идея, которая не должна была занять много времени, но совершенно точно принести желаемый результат. Время словно остановилось, хотя стрелки часов неумолимо бежали вперёд. Шаги маленьких сапожек гулко отражались от каменистой поверхности тисовой аллеи, с каждым новым стуком отдаляя Гермиону от прошедшей ночи, от мужчины, которого она любила и от той жизни, которую она мечтала прожить рядом с ним.