О ворах и наемниках

      Яркое полуденное солнце безжалостно жгло побережье, отражаясь ослепительными отблесками от синих волн. Выжженная пустошь резко отличилась от привычной природы острова, и самым главным отличием была ужасная жара, не прекращающаяся до самого заката – Руна, не привыкшая к такой погоде, обливалась потом, стирая каждые несколько секунд солёную влагу со лба. Откинув прилипшие к лицу черные волосы, она вымученно простонала:       –Кажется, я попала в сам Обливион, – идущий рядом данмер хохотнул, искоса взглянув на нее.       –Ты ещё в Эшленде не была, вот там погодка похуже будет, – всеми силами он старался не показывать, что тоже чувствует себя неважно – рубашка под доспехами была мокрой насквозь.       Они гуляли по югу с самого утра, но к полудню, когда солнце достигло своего зенита, решили поскорей убраться подальше и спрятаться в спасительной тени. Ветра не было – затхлый горячий воздух стоял как в пустыне. Неожиданно для наемника женщина свернула с дороги и уверенно направилась к морю, оставив того в недоумении. Недолго думая он последовал за ней, но в ступоре остановился неподалеку, когда северянка стала расстёгивать ремешки кожаной куртки ловкими пальцами. Словив на себе удивленный взгляд, она засмеялась:       –Чего уставился? Жарко, пошли купаться, – следом с нее слетели штаны, заставив его смущённо отвернуться, что не укрылось от ее взгляда: –Ой, ну не смущайся, смотреть там не на что.       Избавившись от верхней одежды, нордка неспешно зашла по колено в тёмную морскую воду, повернувшись к нему спиной. Взвесив все за и против, мужчина стал медленно расшнуровывать завязки на своей броне, попутно отстегивая хитиновые пластины; тем временем его спутница погрузилась уже по пояс. Оглядевшись вокруг, он окликнул ее и обеспокоенно сказал:       –А если бандиты? – она скептически вскинула темные брови, –ладно, поставлю ловушки.       Сняв доспехи, мер покончил с рубашкой и тонкими льняными штанами, сгрузив это все в одну кучу с одеждой своей нанимательницы. После несложных махинаций около груды вещей появились несколько незаметных магических рун, которые он старательно припорошил пеплом.       Наконец, данмер все-таки решился ступить в воду и чуть не вскрикнул от того, какой она была холодной – дальше щиколоток заходить не хотелось. Это заметила нордка, вовсю плескавшаяся по горло в море.       –Эй, ты чего! Тепло же, – поежившись, темный эльф покачал головой. Закатив глаза, она направилась в его сторону, тем самым заставив того насторожиться.       Мер не сразу понял, что она задумала, когда оказалась совсем рядом. Заключив Серо в кольцо из тонких рук, женщина резко рванула его на себя – оба полетели в воду. Брызги взметнулись отовсюду – казалось, холод окружил наемника со всех сторон, заставив его сдавленно вскрикнуть и выругаться вслух. Заливистый смех его спутницы заглушил все звуки вокруг. Все смешалось: солнце, вода, обхватывающие его руки. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы принять устойчивое положение и подняться на ноги, откинув мокрые волосы с лица. Руна осталась лежать в воде, продолжая смеяться. Взгляд скользнул ниже шеи и остановился на насквозь мокрой белой майке – мужчина моментально отвёл глаза, смутившись. Но она этого не заметила – схватившись за его руку, встала следом и потянула дальше в море со словами:       –Теперь ты мокрый, не отвертишься!       Поняв, что сбежать ему уже не удастся, мер покорно поплелся следом, чуть подрагивая от прибрежных волн – те облизывали кожу пронизывающим холодом и заставляли ее покрываться мурашками. Он оказался по грудь в воде, когда его нанимательница зашла почти по шею. «Пф, а ещё нордкой называется» – со слабым смешком подумал про себя эльф. Неожиданно волна брызг полетела в его сторону, заставив выругаться и закрыть лицо руками в попытке защитить глаза. Задорный смех северянки слегка разозлил его, заставив ответить тем же – в следующую секунду ее буквально накрыло водой.       Жара перестала ощущаться, а море постепенно стало не таким уж и холодным. Они смеялись, барахтались на мели и ныряли на дно в поисках жемчужных ракушек – словом, обоим казалось, будто больше никаких проблем не существует вокруг, а мир остановился для них на какое-то время, чтобы дать передохнуть. Но Телдрин все ещё испытывал смутную тревогу, когда смотрел на свою спутницу; что-то между ними изменилось, и изменилось не в лучшую сторону.       Большая тень смотровой башни заброшенного форта Морозного мотылька неподалеку стала отличным местом, где можно было спрятаться от палящих лучей. Хоть солнце уже и сказывалось к горизонту, жара не отпустила – горячий воздух испускала сама земля, заставляя каждого неосторожного путника обливаться липким потом.       Они оба уже практически обсохли: с мокрых волос почти не капала вода, а на влажное тело можно было надеть нагретую за день на солнце одежду. Данмер долго обдумывал, как обратиться к своей нанимательнице – что-то останавливало его, чтобы начать разговор.       –Руна, – она негромко отозвалась на «а», нехотя повернув голову в его сторону. Глубоко вздохнув, мер осторожно начал: –что будет дальше? Не можешь же ты скрываться на Солстейме вечно – рано или поздно придется искать другое место.       Лицо ее помрачнело – женщина нахмурила брови и сжала губы, задумавшись. Видно было, что ей не хотелось говорить на эту тему, однако не ответить она не могла.       –Ну, пока же не пришлось, – неожиданно холодно огрызнулась женщина, повернувшись к наемнику спиной и притворившись, что она будто бы очень увлечена разглядыванием виднеющихся вдалеке грибных башен.       –Блэклайт недалеко от границы, но там потеплее, чем в Истмарке… – не успел он договорить свою мысль, как Руна жёстко перебила его практически не полуслове, окатив ледяным холодом:       –Если я сказала, что пока не время об этом думать, значит не время, что-то непонятно? – чуть не сорвавшись, чтобы обидно обратиться к своему спутнику на «эльф» по привычке, она прикусила язык и резко подскочила на ноги.       Тот сухо кивнул, стараясь не смотреть на нее – маленькая надежда вернуться домой растаяла так же быстро, как снег на весеннем солнце. Конечно, на вырученные за пару недель деньги он бы мог позволить себе вернуться в одиночку, однако почему-то он не хотел этого – что-то держало его на острове, никак не желая отпускать. По пути до самой Вороньей скалы он усиленно думал об этой непонятной причине. Перебирал все: несостоявшиеся отношения, друзей, свой заработок и отсиженные дни за пьяные драки с Пильщиком в тюрьме Бастиона. Были бы у него деньги буквально месяц назад – наемник бы не задумываясь вернулся к родителям, пусть и пришлось бы выслушивать часы нотаций о том, какой он безответственный и что за позор принес семье, сбежав из дома в юности. Однако он был бы дома – Солстейма ему на всю жизнь хватит.       И неожиданно ответ пришел ему так внезапно, что он замешкался на секунду, остановившись в ступоре перед самыми воротами южной стены. Той самой причиной, что так крепко держала его на острове, оказалась никто иная как нахмуренная северная женщина, идущая по правую руку от него. «Забери тебя все даэдра!» – выругался он про себя, осознав это. Будто бы почувствовав, что тот думает о ней, нордка обернулась и мельком взглянула на него через плечо, заставив вздрогнуть. В этот вечер они больше не разговаривали.       Он совершенно запутался в своих мыслях и долго не мог уснуть, размышляя и ворочаясь в постели. Одна догадка постоянно маячила перед носом, однако мер отмахивался от нее, как от назойливой мухи, не желая признаваться себе, что она и не догадка вовсе. Но, в конце концов, совершенно вымучавшись к первым рассветным лучам, он окончательно понял, что те самые проснувшиеся в нем чувства, которые уже успели глубоко пустить корни в сердце, и были причиной, по которой его ещё так крепко держал этот остров.