О ворах и наемниках

      Таверна почти насквозь пропиталась запахом печеных бататов – Гьялунд задержался на несколько дней с поставками товаров, поэтому городу пришлось перебиваться все это время местным урожаем. Продукты в кладовой «нетча» тоже кончились как некстати. Единственное, чего там всегда было в достатке – горы бутылок суджаммы и мацта, которые трактирщик готовил сам и всегда держал про запас.       После визита трех чужаков жизнь на острове вернулась в свое обычное русло, если не считать сплетен, которые поджидали Руну на каждом шагу. Милора шепталась со своим мужем, теряясь в догадках, Могрул делился с Пильщиком своими опасениями и Бралса, напившись до беспамятства в который раз, высказывала рьяное недовольство о поселившейся в Вороньей скале чужачке. Однако всех их заставлял молчать капитан Велет. По какой-то необъяснимой для Телдрина причине он пресекал любые интрижки и постоянно сообщал нордке гонцами из Бастиона о прибывающих кораблях, будто бы он был обязан это делать перед кем-то. Сама же она особо не вдавалась в то, что творилось вокруг, либо очень искусно создавала вид, что ей все равно; однако наемник мог себе поклясться, что женщина метала ледяные шипы глазами, когда кто-то замолкал при ее виде и натянуто улыбался, секундой ранее говоря гадости. Отношение к Серо снова похолодело после разговора о Морровинде – он не понимал, что он сделал не так, однако виду не подавал, продолжив вести себя как будто ничего и не было.       Руна задумчиво изучала чуть подвянувший фиолетовый бутон паслена, кусты которых в изобилии росли около камней Силы – святынь скаалов. Отпив чай из оловянной кружки, она небрежно бросила цветок на стол, стряхнув выпачканные в золотистой пыльце руки. Телдрин отстраненно наблюдал за происходящим вокруг, медленно потягивая терпкую суджамму прямо из бутылки за неимением чистой кружки – Гелдис послал его со словами «нечего мне посуду по несколько раз на день марать!». Ночью наемнику опять снились плохие сны, в которых монотонный голос читал свою ужасную повторяющуюся мантру, поэтому весь день он клевал носом и даже чуть не уснул, сидя на поваленной сосне на холме за городом утром, пока его спутница собирала цветы.       Наверху скрипнула дверь, но никто из посетителей не обратил на это внимание: мало ли кто-нибудь из солдат решил пропустить кружку-другую перед сном в столь поздний час. Но мер насторожился, когда по столикам вокруг прошелся недобрый шепоток. Он сидел лицом к лестнице; поставив горячительный напиток на стол, Серо стал всматриваться в проход, чтобы разглядеть вошедшего получше. И только тот показался на каменных ступенях, как он обомлел. В таверну вошел высокого роста человек в черных форменных доспехах – таких же, как и у его нанимательницы; вытесненный на коже знак зловеще поблескивал в приглушенном свете подвесных светильников. Лицо было закрыто низким капюшоном – лишь густая щетина на подбородке отливала медью в тусклом свете. За ним влетел запыхавшийся стражник без шлема и оружия; поняв, что предупреждать было уже поздно, он махнул рукой и вышел. Заметив оживление и сменившееся выражение на лице у сидящего напротив мужчины, Руна обернулась и застыла, словно увидела там привидение. В эту секунду Телдрин готов был поклясться, что еще секунда – и она упала бы без чувств.       Вошедший остановился, оглядев всех сидящих в зале. Взгляд его, что было ожидаемо, остановился на ней. Незнакомец снял капюшон, и огненно-рыжие волосы упали на плечи – это был норд средних лет с обветренными лицом, покрытым мелкой паутиной из шрамов.       –Рунар… – тихо произнес он, – наемник удивился – так, оказывается, зовут его спутницу.       Женщина без слов поднялась и направилась к нему: тот протянул руки, будто бы приглашая в свои объятья; данмер насторожился. А она поддалась – почти упала ему на грудь, сжав черные кожаные доспехи на спине. Что-то болезненно укололо эльфа где-то внутри при виде этого зрелища.       –Тебе нельзя здесь… – нордка была самым наглым образом перебита:       –Я за тобой, возвращаемся первым кораблем в Скайрим, – глаза ее округлились, - и вообще-то я соскучился, детка.       Последнее стало словно раскаленной плетью, полоснувшей по лицу; Серо испытал практически физическую боль от услышанного. Больше всего сейчас ему хотелось швырнуть в незваного гостя огненной стрелой – острое желание накрыло без причины, но быстро отошло точно винное опьянение стоило только данмеру ущипнуть себя за предплечье. Он взглянул на свою нанимательницу и мысленно выругался про себя – при виде двух фигур, слившихся в объятиях, что-то внутри него снова болезненно ёкнуло. Неожиданно для себя он понял, что хотел бы оказаться на месте незнакомца – так, чтобы худые руки обнимали его, а не.. кого-то. Чувства смешались, и Телдрин не придумал ничего лучше чем выпить – суджамма притупила мысли и думать от нее стало сложнее: сейчас это было ему особенно нужно.       Руна отстранилась и почти применила силу – мужчина не хотел отпускать ее до последнего. Наемник пристально следил за тем, как она вела того к их столу, подтягивая еще один стул – тугой комок в груди все стягивался и стягивался, грозясь взорваться в любой момент.       –Бриньольф, – большая волосатая лапища оказалась протянута ему так же неожиданно, как объявился в таверне ее обладатель.       –Телдрин Серо, – отвечать на рукопожатие эльф не стал, ограничившись сухим кивком. Подумав немного, он добавил: –наемник.       Кажется, отказ совсем не обидел гостя. Когда женщина села на свое место, он нагло притянул ее к себе, по-собственнически, так, будто это было привычным движением для него когда-то. Но удивлением для норда стало то, что она убрала его руки и отстранилась. В зелёных глазах блеснули недобрые огоньки. Оглядевшись в тщетных попытках поиска бутылки меда поблизости, он залпом осушил небольшую металлическую флягу, отстегнутую от пояса. Занюхав крепкий напиток рукавом своей куртки, мужчина резко совершенно серьезно обратился к Руне:       –Нам нужно поговорить, – мельком взглянул на Серо, скривившись, – без лишних ушей.       –Говори, их здесь нет, – в руках у нее снова оказался цветок, ловко танцующий между тонкими пальцами.       В зале они остались втроём. Было уже поздно: все разошлись по комнатам или по домам несмотря на прибытие нового лица в город. Гелдис хлопотал за барной стойкой, пересчитывая выручку за день и, казалось, ничего не могло отвлечь его от этого серьезного дела. После выпитого Бриньольф поменялся в лице – деловая решительность пришла на смену беззаботной весёлости, что светилась на нем, когда женщина обнимала его при встрече. Видно было, что не такого приема он ждал.       –Я этого остроухого не знаю и говорить при нем не буду, – мер едва не удержался от того, чтобы не запустить в наглеца огненной стрелой.       Взглянув на норда ледяным взглядом серых глаз, которым можно было заставить кровь застыть в жилах, Руна резко сжала в ладони фиолетовый нежный бутон. Чуть розоватый ядовитый сок потек по белым пальцам, капая на деревянную столешницу. Она была непреклонна.       –Если не хочешь, прямо сейчас можешь катиться отсюда, – перемена настроения немного озадачила наемника – на душе ещё остался неприятный осадок после того, как она обнимала незнакомца.       Тяжело вздохнув и сверкнув зелёными глазами в сторону данмера, мужчина нехотя начал говорить, хоть этот разговор и давался ему с трудом:       –Мерсер готов укрыть тебя в Цистерне, а когда все уляжется – поможет бежать в Хаммерфел, – на секунду он посмотрел на нее так, что данмеру снова захотелось запустить в него огнем, –я буду с тобой. Гьялунд высадит нас на границе Морровинда и Скайрима, чтобы не пересекать крупные города по пути. Там нас будут ждать лошади и сопровождающие до Рифтена. Какое-то время останемся там, а потом… посмотрим, может, можно будет избежать переезда. Ты готова? После услышанного нордка была абсолютно сбита с толку – на бледном лице светилось совершенно искренняя растерянность. Телдрин внимательно следил за каждой переменой, которая могла бы предсказать ее ответ, ведь он был решающим. Неожиданно для себя он понял, что не хотел бы, чтобы его нанимательница возвращалась в Скайрим, а тем более с человеком, отношения с котором у нее явно были довольно сложные… и близкие. Она покачала головой, с горечью улыбаясь. Пытаясь понять странный жест, Бриньольф выглядел как минимум удивленным. Ему казалось, что женщина по первому же зову согласится сбежать с ним из этой дыры, бросив все вещи – лишь бы вернуться домой.       –Я… я не знаю. Слишком опасно возвращаться. За мою голову просят больше двадцати тысяч золотых… –А я просто возьму и увезу тебя. И дело с концом, – он откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.       Немного обескураженная Руна продолжила качать головой, пытаясь переварить сказанное. Попытки ее возражения или сомнения быстро пресекались жёсткими фразами, заставляющими ее замолчать в раздумьях. Рыжий норд быстро захмелел – видимо, крепкий напиток из фляги он пил на голодный желудок после несколько часового путешествия на остров. Он вел себя ужасно развязно и в какой-то момент снова попытался протянуть женщину к себе, но это стало последней каплей – наемник не выдержал и тихо сказал, обращаясь к женщине:       –Пошли отсюда, – норд услышал его слова и уже метал гром и молнии из глаз. Приготовившись к перепалке с ним – словесной или на мечах – данмер сделал несколько больших глотков суджаммы, чуть поморщившись.       Но неожиданно для сидящего напротив мужчины его нанимательница рывком поднялась на ноги, чуть не развернув все, что стояло на столе и вцепившись руками в предплечье мера. Бросив перед рыжим смятый фиолетовый цветок, она кивнула Серо со словами:       –Идем.       Ночная прохлада обдала свежестью, прояснив мысли обоих. Солнце уже давным-давно закатилось за горизонт, оставив после себя лишь легкий розовый дымок вдалеке. Стоявшее затишье обещало тихую погоду – пыль с последней бури уже совсем осела на земле. Ветра не было. За небольшими каменными домиками паруса корабля светились голубоватым светом от двух занявших свое место на небосклоне лун.       Наемник неловко переминался с ноги на ногу, смотря куда-то вбок. Они стояли в тени за похожим на перевёрнутую супницу зданием таверны; здесь до них не доставали ни чужие любопытные взгляды, ни навостренные уши. Где-то по улице громыхали костяными доспехами стражники, патрулирующие ночной город. На воздухе головы обоих чуть посветлели: у нее – от злости, у него – от алкоголя. Телдрин немного замялся, не представляя толком, что скажет, но его спутница избавила его от этой участи, тихо начав:       –Один из моих… – она замолчала на секунду, подбирая слово, –коллег из Гильдии.       Он кивнул, смотря себе под ноги. Слово, которым нордка окрестила незваного гостя, показалось ему совсем не тем, кем она хотела бы его назвать. Неприятный осадок подтачивал душу изнутри, заставляя мера злиться без причины – он не мог объяснить себе, почему так происходит. Собравшись с мыслями, он посмотрел на нее, встретившись с растерянным взглядом серых глаз.       –Ты поедешь с ним? – женщина задумалась. Видно было, что она не могла дать однозначный ответ.       –Я… я не знаю. Просто я не могу объяснить, мне хочется ему верить, но…       –Но? – наемник оказался чуть ближе, но это никак не смутило ее. Дверь таверны тяжело ухнула, нарушив тишину. Звук эхом разнёсся по побережью, спугнув несколько крачек, возникшими белыми всполохами на небе. На секунду рассеялось и то гнетущее напряжение, повисшее между спутниками. Серо смотрел на свою спутницу, не в силах оторваться – тело будто прошиб слабый электрический разряд, растворившийся где-то под ребрами. В ушах стучала кровь, а дыхание участилось; он понимал, что слишком перебрал для того, чтобы сдержать себя. Упёршись одной рукой в стену по правую сторону от Руны и тем самым слегка шугнув ее, он злостно выдохнул:       –Да забери тебя Дагон, женщина, – расстояние между ними сократилось в один рывок. Стало невыносимо душно.       Недавно подогретая ревность сделала свое дело – наемник прижал нордку к холодной стене таверны и поцеловал, зарывшись в жёсткие чёрные волосы рукой. Получилось как-то смазано и пошло – он крепко держал ее мертвой хваткой, лишая возможности вырваться, а в следующую секунду его колено уже оказалось между чуть подрагивающих бедер. Электрический разряд снова прошел насквозь, но в этот раз остановился ниже; данмер понимал, что ещё немного – и он окончательно потеряет контроль над собой. Неожиданно прохладная рука слабо упёрлась в грудь мужчины – сознание того было слишком затуманено для того, чтобы трезво оценить ситуацию. Это лишь раззадорило его, заставив в порыве слабо прикупить нижнюю губу северянки, оставив слабый привкус металла во рту. Та особо и не противилась – она не сразу поняла, что происходит, став оцепеневшим изваянием. А затем, когда данмер еще сильнее вжал ее в стену своим телом, и вовсе легко ответила на поцелуй. Словно обух по голове, это отрезвило мера, принудив отпрянуть от нее и осознать содеянное – если бы не ночь и не спасительная тень от здания, можно было бы заметить, как на серых щеках, покрытых лёгкой щетиной, проступил румянец.       Какое-то время они смотрели на друг друга молча, шумно вдыхая прохладный воздух. Бледные щеки Руны заалели, в глазах застыл немой вопрос. Мысль пришла в голову мгновенно, показавшись единственным спасением – бежать, бежать как можно дальше по побережью, оставив непременно готовую огреть его пощечиной или еще хуже – словом, женщину одну. Отшатнувшись на несколько шагов от нее, Телдрин развернулся и побрел прочь, а, скрывшись за первым поворотом – бросился бегом к северной стене Бастиона так, чтобы его никто не успел не то, что узнать, просто заметить.       Серый пепел под ногами податливо проседал под каждым шагом, он ушел уже на несколько миль от города – древний камень и стоящие на своих постах часовые скрылись за серой скалой. На землю полетела чуть светящаяся в темноте голубоватым светом белая рубашка, за ней отправились штаны и ботинки. Морская вода обдала наемника спасительной прохладой, и слабое опьянение сняло как рукой окончательно. Так он простоял, пока тело не охватила легкая дрожь, из-за которой мужчина снова вернулся на берег и сел на отточенный волнами гладкий камень, сорвав с него липкие сети из водорослей. Уронил голову на руки, упершись локтями в колени, и грязно выругался.       «Забери тебя Дагон, идиот».       Он не должен был этого делать, какой даэдра вообще его побрал лезть к своей нанимательнице, да еще и по пьяни. Тугой узел внизу живота неприятно напомнил о себе удушливым волнами, мешая нормально думать. Мер зажмурился и тяжело выдохнул, пытаясь представить себе, что это сон. Но тщетно – ледяные гребни волн облизывали ступни, а слабый ветерок заставлял кожу на голой спине покрываться мурашками. Мир неожиданно резко сузился до него и его нанимательницы там, за таверной; прокручивая у себя в голове случившееся, данмер ощущал то, как приятно тянуло в груди – он понимал, что, наверное, сделал бы это снова. И снова. Но вот испытывала ли те же чувства она?