Чаша Мердэна

             Дэн, крепко прижимая к себе дрожащего нагого Мередита, донёс его до ручья и осторожно посадил на берегу. Сдерживая дрожь в собственных руках, развязал ему запястья. Мередит натянул порванную сорочку, обнял себя за плечи и сжался, подняв колени и закрываясь ими от Дэна. Как вести себя в данный момент, Дэн не знал. Хотелось обнять Мередита, приласкать, утешить, поцеловать в кудрявую макушку… но тот отодвинулся сразу же, стоило Дэну коснуться его.       — Очень больно?       Взгляд упал на примятую траву, где мгновение назад сидел Мередит и остались размазанные следы вытекшего из него семени. Дэн с облегчением убедился, что крови не наблюдалось. Конечно, он, как доктор, понимал, что сделал всё предельно аккуратно, но слова Рэя о кровавом пятне не выходили из головы.       Мередит молчал, опустив лицо, и Дэн настойчиво повторил вопрос:       — Больно?       Мередит зыркнул из-под тёмных кудрей влажными глазами и сердито ответил:       — Да, доктор, больно. Чем лечить будете? Пиявками или компрессами? А может, заговорами?       Дэн потёр свои колючие щёки и, не скрывая нежности в голосе, пошутил:       — Пиявками оно, безусловно, эффективно, но я бы настоятельно рекомендовал повторение процедуры…       Мередит вскинул недоумённый взгляд, Дэн заботливо продолжил:       — …а также её регулярное проведение в профилактических целях — это полезно для дальнейшего укрепления здоровья. Особенно полезна эта процедура в утренние часы, когда организм полон сил. Однако, в вечернее время, в случае, если пациент не излишне утомлён…       Мередит, мучаясь от стыда и боли, страдая от нетерпения посетить кусты и от желания смыть с себя липкую дрянь, мечтая одеться и скрыть свою наготу, перебил утончённо-издевательскую (как ему казалось) речь Дэна:       — Вы хотите сказать, что одного раза недостаточно? Ваше обещание требуется подтверждать многократно? Или же вы, доктор, попросту принуждаете пациента к аморальной связи? Сложно было не заметить, какое удовольствие вам доставила эта «процедура».       Дэн не посмел опровергать очевидное: действительно, ощущения он испытал необычайные, и даже стычка с Браем не омрачила его наслаждения. Он не стал напоминать Мередиту, что и тот получил какое-никакое удовольствие от проведённой «процедуры», пусть и в принудительном порядке, — мальчик и без того был смущён.       — Мередит, в ближайшие несколько дней я тебя не трону, заверяю. Но ты должен держаться ко мне поближе, если не хочешь оказаться в руках Брая. В этом вопросе я ему не доверяю. Он не упустит момента, чтобы отыграться за свои прежние обиды — остерегайся его. Отныне твои руки не будут связывать, и я не стану приставлять к тебе охранника. Желаешь бежать — рискни. Но имей в виду: я верну тебя себе. — Последние слова Дэн произнёс твёрдым голосом, без тени шутки.       Мередит поднял лицо, взгляд его пылал гневом. Он надеялся, что его возмущение выглядит правдоподобно и ни одна молекула радости не просочилась наружу.       — Я не ваш раб! Я свободный человек! И я сам вправе выбирать: оставаться мне в вашей компании или нет. Пока у меня заживает нога и… и всё остальное, я воспользуюсь вашим гостеприимством, но в случае домогательств я сразу же покину вас. И вы не посмеете меня остановить! А сейчас я хочу посетить уборную и помыться. Помогите мне, а потом принесите мою одежду, полотенце и мыло.       Дэн сдержал вздох облегчения: Мередит отдаёт приказы — значит, с ним всё в порядке. Он отвёл его в заросли кустов к выкопанной для справления нужды яме, затем вернул его к ручью — смущённого, голоногого, кутающегося в незастёгнутую сорочку. Из палатки принёс полотенце, кусок мыла и свою сменную рубашку — чистую и почти новую. У кострища подобрал брюки и батистовые кальсоны Мередита, а заодно захватил кубок. «Поливаться из него», — невозмутимо пояснил он. Мередит кивнул и отпустил его мановением руки, словно прислугу.       — Благодарю. Дальше я справлюсь сам.       Дэн усмехнулся и принялся раздеваться.       — Вообще-то, я тоже имел желание помыться. И надеялся, что ты потрёшь мне спину.       Мередит оторопел. Он рассчитывал, что Дэн, будучи признательным (и виноватым!), станет всячески его обихаживать — по крайней мере, первое время — а не проявлять наглость, заявляя о своих желаниях! Спину ему потереть — вот ещё! Да ни за что!       Не смущаясь и не отворачиваясь от Мередита, Дэн неторопливо разделся догола, дёрнул пучок травы, взял кубок и ступил в ручей. Растерянный Мередит остался сидеть на берегу, смаргивая с глаз видение толстого, лениво покачивающегося члена, лоснящегося от масла, с крупной головкой, проступающей сквозь тёмно-розовую кожу. Очнулся он, когда услышал бодрое отфыркивание и плеск воды: Дэн сидел в ручье, опустившись на колени, поливал голову из кубка и выглядел при этом раздражающе счастливым. Намылив пучок травы, Дэн позвал:       — Иди сюда! — И видя ясно написанное сомнение на лице Мередита, напомнил: — Я же обещал, тебе ничего не грозит.       Мередит решил ему поверить — очень уж хотелось в воду, смыть с себя следы греха, охладить горящее отверстие, ноющее от боли, да и вообще, хотелось туда, к Дэну. Он стянул сорочку с плеч и, выпрямившись во весь рост, шагнул в воду. Не морщась и ничем не выдавая болей в ноге и анусе, встал перед Дэном, взирая свысока и гордо расправив плечи. Дэн с нескрываемым интересом рассматривал его обнажённое тело, слизывая капли воды, стекающие с мокрых волос. Вновь лицезреть пред собою прекрасную картину оказалось очень волнительно, мысли и кровь устремились в одном направлении — в низ живота. Дэн зачерпнул полный кубок воды и вылил себе на голову, остужая не ко времени распаляющееся возбуждение. Мередит повёл взором по кромке берега и задумчиво произнёс:       — Пожалуй, мне тоже нужна мочалка…       Он повернулся к Дэну спиной, нагнулся и сорвал охапку травы, годной для этой цели. Кубок плюхнулся в воду, предательски вырвавшись из рук. Дэн чертыхнулся и принялся искать его на ощупь, не смея отвести глаз от округлого белокожего зада, обесчещенного им несколько минут назад. Мередит соорудил мочалку и с невозмутимым видом уселся в воду напротив Дэна, едва не касаясь коленями его колен.       — Полейте на меня и дайте мыло, — отдал распоряжение голый аристократ.       Дэн наконец нашёл кубок, зачерпнул воды и выполнил указание, орошая Мередита с головой. Тот ахнул — дух захватило от холода — и склонил голову для следующего омовения. От его позы, от шеи — длинной, покорно согнутой, с трогательно торчащими позвонками, захватило дух у Дэна. Их пальцы столкнулись на куске мыла, отчего его тоже пришлось искать на дне, снова касаясь пальцами друг друга и норовя удержать круглый, словно окатыш, скользкий кусок.       Ручей не был ни широким, ни глубоким, он торопливо бежал, неся свои прохладные воды, суетливо огибая купальщиков и скрывая их гениталии целомудренно, будто прозрачным фиговым листом. Дэн мыл свои волосы, Мередит — свои, Дэн в открытую любовался Мередитом, Мередит исподтишка поглядывал на Дэна. У Дэна была крепкая безволосая грудь, тронутая загаром, широкие плечи, поджарый живот и еле прикрытое водой достоинство — солидное, сыто отдыхающее на бедре, заслуженно наградившее своего владельца прозвищем Большой. Вода уже не казалась холодной, жаркие воспоминания существенно повысили её температуру. Они оба мылись с наслаждением, натирая себя травяными мочалками, смывая пот, пыль, следы масла и семени; мечтая мыть не себя, а его.       — Повернись, помогу спину помыть, — предложил Дэн.       Мередит, не вставая, повернулся, но лишь для того, чтобы продемонстрировать, как прекрасно справляется с гигиеной сам, доставая длинными гибкими руками собственные лопатки. От неожиданности он вскрикнул, когда Дэн обхватил его и уронил на себя, прижимая спиной к груди и шепча на ухо:       — За нами давно наблюдает Рэй. Негоже его снова разочаровывать.       Мередит рванулся прочь, но Дэн его удержал.       — Вы же обещали, что не тронете меня! — Голос Мередита звенел от обиды. — Или ваше слово имеет значение лишь для дружков-разбойников?       Дэн заверил:       — Я сдержу обещание, как бы мне ни хотелось его нарушить. Но Рэя нужно порадовать, мальчик возбуждён, ему требуется стимул для разрядки. Позволь мне помыть тебя?       Мередит недоверчиво дёрнул плечом.       — Я и так почти весь помылся.       Дэн сильнее сжал его в руках и поцеловал в завешенное мокрыми волосами ухо.       — Не весь… Встань.       Он разомкнул объятия и, не разворачивая Мередита к себе лицом, поднял его на ноги. Оставаясь в сидячем положении, он прикоснулся к его бёдрам, огладил, скользнул ладонями на ягодицы. Мередит замер, склонив голову, прислушиваясь к себе: ласка была приятной, да и перед Рэем хотелось покрасоваться — его рыжая макушка торчала из травы рядом с палаткой. Дэн густо намылил руки и вновь огладил вожделенный зад: с властным обожанием, с чувством полной принадлежности этого тела себе. «Игра ли это? …искреннее любование? …или обыкновенная похоть?», — сквозь негу отстранённо подумал Мередит и вдруг почувствовал, как намыленный палец проник в его больное отверстие.       — Тише, тише… — успокоил Дэн. — Я доктор, ты помнишь.       Мередит помнил. Докторский палец помассировал натруженное нутро, удивительным образом доставляя сладчайшее наслаждение; поясница Мередита самовольно прогнулась, подставляя зад чутким рукам, прося большего… Но Дэн отчего-то прекратил ласку, поднялся на ноги и, так и стоя у Мередита за спиной, переместил руки на его живот, скользнул ниже, огладил член, перекатил яички… «Это всего лишь мытьё», — тщетно внушал себе Мередит, со стыдом понимая, что слишком явно реагирует: член наливался и твердел, дыхание учащалось, голова откинулась назад, с мокрых волос капала вода, ноги развелись, принимая более удобную устойчивую позу… Внезапно Дэн резко и грубо прижал его к себе — прижал ягодицами к паху, намеренно причиняя боль. Его мягкий невозбуждённый член прошёлся вверх-вниз по глубокому желобку, а хрипловатый голос произнёс:       — Если ты сбежишь — я найду тебя где бы ты ни спрятался, и уж археологи точно тебя не защитят. Найду, верну, свяжу руки и буду ежедневно ебать. И не могу обещать, что тебе это будет приятно.       По телу Мередита прошла волна дрожи (…страх? …вожделение?), и столь же охрипшим голосом он уточнил:       — А если не сбегу?       — Тогда тоже буду ебать каждый день, но тебе это будет нравиться.       Мередит плотнее прижался к паху Дэна, чуть присел, поднялся, снова присел. Горячий член гладко скользил по расщелине меж его намыленных ягодиц, раздвигая их своим дородным набухающим телом. Дыхание у обоих сбилось, желание распалялось.       — Откуда ты знаешь, как мне нравится? Я сам этого не знаю. — Мередит нарочно обратился к нему на «ты». В данный момент король положения он, Мередит.       Дэн пояснил:       — Я — твой первый любовник, и я буду твоим единственным. Я воспитаю тебя так, что только со мной тебе будет хорошо.       — А тебе со мной?       — И мне.       Продолжая совершать плавные движения вверх-вниз, Мередит неожиданно резко оттолкнул Дэна своим задом — тот, разомлевший от ласки и потерявший бдительность, позорно шлёпнулся в воду, не удержавшись мыльными руками за его бёдра. Мередит, не скрывая довольной улыбки, облился из кубка, смыл с себя пену и победно вышагнул на берег, прихрамывая и заметно раскорячившись, словно раненный в бою кавалерист. Гордо подняв подбородок и уперев руки в бока, полным важности тоном он заявил:       — Я сам буду решать, что мне хорошо и что мне нравится! В список моих удовольствий ты пока что не входишь! — Его заявление прозвучало совершенно неубедительно, учитывая встопорщенный член и поцелуйный синяк на шее.       Дэн сдержал свой порыв догнать наглеца и покарать объятиями, разозлённо-восхищённый он снова уселся в воде — домываться и охлаждать восставшее достоинство. Вот же чёрт своенравный! Мальчишка непредсказуемый, будто молодой кот: озорной, любопытный, охочий до ласки, но готовый в любой момент выпустить острые когти и вонзить клыки. Приручить грациозного зверя желалось неимоверно.       Переполненный радостью и азартом, Мередит потянулся за полотенцем, взгляд наткнулся на рыжую макушку подсматривающего из травы Рэя. Красноречивое сопение юного рукоблудника ещё сильнее раззадорило Мередита, он вновь повернулся к Дэну и предложил:       — Если ты имеешь непреодолимое влечение кого-либо сношать, то воспользуйся Рэем — ты ведь такой заботливый доктор, помоги ему.       Рэй торопливо вытер липкую руку о траву, застегнул штаны, поднялся на ноги и крикнул:       — Сам сношайся, извращенец! Задница у тебя, как у девки, и член маленький! А ещё в университете учится… в Лондоне живёт… аристократ ёбаный…       Ворча, Рэй пошёл к костровищу: закончить прерванный завтрак или просто посидеть, пожалеть себя — он ещё не решил.              Мередит, одетый в рубашку Дэна, снова отлёживался под дубом, вдали от всех, однако насмешки Рэя и Майры доставали его даже под дубом. Нога болела меньше, чем вчера, и можно было бы кое-как передвигаться — хотя бы в пределах лагеря — но боль в анусе отдавалась эхом по всему телу: ни ходить, ни даже сидеть по-человечески не получалось. Заботливый Пол снова ухаживал за ним, сочувственно вздыхал, но с расспросами не приставал. Мередит тоже его не расспрашивал и молча изнывал от любопытства: о чём же они беседовали с Дэном, когда Пол вернулся из леса после уединения с Браем. Мередит видел, каким испуганным и смущённым выглядел Пол, когда Дэн отвёл его в сторону и поговорил с ним несколько минут.       Пол поменял мокрую повязку на ноге Мередита и вдруг сам рассказал о том разговоре.       — Я сначала подумал, что это ты выдал нас с Браем Дэну, но потом понял, что рано или поздно Дэн всё равно догадался бы. Он спросил, добровольно ли я отдаюсь Браю…       Мередит, не показывая своего интереса к разговору, буркнул:       — Конечно же, ты ответил, что ублажаешь бугая исключительно по большой любви.       Пол вскинул на него обиженный взгляд.       — Ты тоже не веришь, что мне с Браем хорошо? Ну почему? Да, в первый раз он заставил меня, но потом… я сам не был против. Мне нравится с ним. Тебе же понравилось с Дэном, — не удержался от занозы Пол.       Мередит растерялся: как ответить, чем парировать? Испытанное им плотское наслаждение видели все, ему не удалось сдержать похотливых позывов собственного тела. Какая досада! Но разве мог он предположить, что бывает настолько приятно! Невообразимое удовольствие, невзирая на боль и стыд.       — Мне вовсе не понравилось! Семяизвержение — это всего лишь физиологическая реакция организма, сродни слюноотделению.       Пол не сдался.       — Разве ты пускаешь слюни на какую-нибудь гадость?       С губ Мередита готов был сорваться язвительный ответ, но тут к ним подошла Майра, чем и предотвратила их ссору.       — Ну что, подружки, о чём щебечем? Мерри, давай-ка я тебе рубашечку зашью. Авось, Дэн не порвал её на клочки.       Мередит скрипнул зубами на «Мерри» — все всегда называли его только полным именем — однако позволил Майре забрать сорочку. Майра окинула насмешливым взглядом его белокожие босые ступни и сказала Полу:       — Мерри нужна новая обувка. Полли, вы сегодня с Харви едете в город, присмотрите что-нибудь подходящее для нашего ощипанного птенчика, пока он не посинел. Да и новые брюки ему не помешают, эти слишком узкие и светлые — в таких только франты щеголяют.       Майра ушла зашивать сорочку, а Мередита внезапно осенила идея. Майра, обозвав его ощипанным посиневшим птенчиком, сама того не ведая, направила размышления о куриной мести в нужное русло. Жаль, конечно, что он сам не может поехать в город (при мысли о седле больной зад заболел ещё сильнее), но если объяснить Полу…       Вот только Пол с подозрением отнёсся к непонятным алхимическим словам: сульфат, хлорид, алюминат…       — Ты хочешь нас всех отравить?       Мередит усмехнулся.       — Отличная идея, но пока что нет, это для старухиных кур.       Пол обрадовался.       — Отрава?       Мередит уклонился от прямого ответа.       — Ты сможешь раздобыть всё это?       Пол принёс бумагу, перо и чернила, Мередит написал короткий список и объяснил, что купить в аптеке, а что позаимствовать у кожевенника.              В ожидании возвращения Пола Мередит занимался чисткой кубка суконной тряпицей, переругивался с Рэем и перебирал в памяти события последних суток. Мысли об уникальной археологической находке ушли на задний план, а все воспоминания крутились почему-то исключительно вокруг Дэна, особенно вокруг голого Дэна. Щёки теплели, сердце трепетало, в животе щекотало. Глупое тело! Глупое, безвольное, вкусившее сладострастия, жаждущее прикосновения ласковых рук. Никогда ранее Мередит не испытывал подобного чувства. Наверное, это то самое… о котором пишут книги, коими учитывалась матушка, а отец над ней подшучивал по этому поводу, — любовные романы. О нет… только не это… чувства, сантименты… Мередит задумчиво смотрел на кубок, оглаживая пальцем рельефное изображение одного из античных любовников: сильного молодого мужчины с короткой окладистой бородой и совершенно не римским носом. Дэн.       Сам Дэн отсутствовал в лагере весь день: они с Браем поехали в соседнее графство — продавать одну из лошадей, угнанных вчера. Вторую лошадь продавать не стали, Мередит расценил это как добрый знак: он принят в шайку.       Пол с Харви вернулись из города, привезли хлеб, молоко и сыр, а также новые брюки и ботинки для Мередита. Но главное, Пол раздобыл всё необходимое для «алхимического» опыта. Торопливо перекусив хлебом и сыром, Мередит с Полом занялись делом и замесили в миске пшеничную кашу, сдобренную отнюдь не маслом и солью. До самой темноты они кропотливо катали мелкие шарики, удобные для клевания курами. Рэй крутился около них, любопытствовал, насмешничал и, конечно же, не помогал.       Вечером Дэн с Браем вернулись: пыльные, усталые и голодные. Дэн поинтересовался, чем это заняты парни, — узнал, что готовится месть, и махнул рукой на мальчишеское баловство. Пока он, раздевшись по пояс, умывался в ручье, переодевал рубашку, ужинал, рассказывал об успешной продаже лошади, у Мередита заболели глаза и шея: незаметно следить за Дэном в присутствии Пола оказалось нелегко. Пол всё равно заметил его тайные взгляды, улыбнулся и ничего не сказал.       Пшеничные шарики, разложенные на холстине у костра, высохли, Пол с Мередитом высыпали их в мешок и довольные отправились спать, предвкушая завтрашнее отмщение за невинно отравленного пса. Правда, Мередит предупредил, что результата придётся ждать несколько дней.       Дэн снова улёгся спать на траве, завернувшись в одеяло. Ночевать в палатке вшестером было делом привычным, но с появлением седьмого человека — пусть и стройного словно тростинка — казалось, что будет неудобно и тесно. Дождя не намечалось, а значит, можно было обойтись без крыши над головой. Разумеется, Дэн уложил Мередита рядом с собой, но тот демонстративно укутался в своё одеяло и отодвинулся, не позволяя себя обнимать. Весь его вид говорил: нет-нет, доктор, держите своё слово и забудьте о прошлой ночи, подобное не повторится. Как Дэну ни мечталось его приласкать, но пришлось сдержаться. Он сам не ожидал, что может так сильно соскучиться по Мередиту за один день — за длинный, проведённый в разлуке день, начавшийся с необыкновенного утра. Руки помнили тело, губы помнили вкус, в ушах звучал красивый голос, в паху волновалось, душа тревожилась. То, что Брая не было рядом с Мередитом, немного успокаивало, но мысли о побеге не выходили из головы. Если парень сбежит — значит, таково его желание, и Дэн не властен его возвращать. Устрашающие слова, сказанные при мытье в ручье, были всего лишь пустой угрозой. Дэн покамест не настолько одичал, чтобы принуждать к сожительству силой. Хотя… произошедшее утром разве не являлось насилием? Выходит, человеческий облик он всё-таки утрачивал… При первом же взгляде на юношу, на его чувственный полногубый рот, на витые каштановые волосы, на иноземные глаза — по-восточному раскосые и по-северному светлые, всколыхнулось в недрах души низменное дикарское желание — обладать. Желание постыдное, нецивилизованное, словно опуститься до кражи музейной картины для личного созерцания или рвать прекрасные редкие цветы, которые тут же увянут. Дэн вздохнул, плотнее укутался в одеяло и уснул, слушая тихое дыхание лежащего рядом Мередита.