Чаша Мердэна

             Проснулся Дэн от щекотки: носа касалась трава, настырно лезущая в ноздри. Пели ранние птицы, по-утреннему свежий, прохладный воздух овевал лицо. Еле разомкнув сонные веки, Дэн выпростал руку из-под одеяла, чтобы почесать нос, и обнаружил, что щекочет его вовсе не трава, а тёмные кудри. Мередит посапывал, доверчиво прижавшись и уткнувшись лицом в его грудь. Очевидно, пребывая в сонном забытье, он, словно озябший котёнок, забрался к Дэну под одеяло в поисках тепла. Стóит ему проснуться — доверчивость вмиг испарится, выгнется взъерошенная спинка и обнажатся коготки. Дэн, боясь вспугнуть трепетный момент и лишиться желанной близости, осторожно приобнял его и зарылся лицом в упругие локоны. Какая издёвка судьбы! Вчера ему довелось обладать этим юношей — сполна и всласть, сегодня же — лишь тайком обнимать, ведь как выяснилось, подарок обладал совершенно непокладистым нравом. Пригретый и уютно угнездившийся Мередит, не просыпаясь, прижался плотнее, чем окончательно лишил Дэна остатков сна: хлопчатая рубашка и брюки не скрывали ни волнующих изгибов тонкого тела, ни соблазнительной упругости мышц, ни твёрдости острых коленей, больно упиравшихся ему в бёдра. Ко всему прочему, свои босые ступни Мередит всунул между ног Дэна, отчего тот окончательно почувствовал себя оккупированным, а то и хуже — взятым в плен. В добровольный сладостный плен.       Увы, блаженное время согревающих объятий вскорости истекло, Мередит проснулся и предсказуемо отстранился, но не настолько, чтобы лишиться приятного тепла.       — Доброе утро, — поприветствовал его Дэн.       Ответного пожелания, конечно же, не прозвучало. Мередит прятал смущение под насупленным взглядом. Дэн заботливо поинтересовался:       — Как ты себя чувствуешь?       Мередит буркнул:       — Я ещё не знаю, как я себя чувствую. Чтобы это понять, нужно хотя бы сесть.       Дэн улыбнулся. Похоже, ворчание — неотъемлемая черта характера милого мальчика.       — Я надеюсь, что через два-три дня ты сможешь безболезненно сидеть в седле — нам придётся сменить расположение лагеря.       Мередит, не показывая осведомлённости о делах шайки, лениво поинтересовался:       — Зачем менять лагерь? Вас не устраивают окружающие пейзажи?       — Нам необходимо время от времени переезжать. Мы сродни цыганам, разве что гаданиями не занимаемся…       — …только коней воруете и телят уводите, — продолжил его мысль Мередит.       Дэн тихо рассмеялся и согласился:       — Да, есть такое за нами.       Мередит отважился спросить:       — Какое отмщение вы устроите фермеру Иннсу? У вас есть план?       Дэн не удивился вопросу Мередита. Он прекрасно видел, как сблизился с ним Пол — о чём-то же они разговаривали, проводя время наедине.       — Иннс — довольно влиятельный в округе человек. Крупные неприятности, причинённые ему, неизбежно взбудоражат полицию. Я пока ещё думаю над способом его покарания. Нельзя допустить, чтобы подозрение пало на кого-то из нас. Возможно, Иннс получит по заслугам чуть позже, когда мы будем за десятки миль отсюда — я вернусь и… никто не заподозрит моих ребят. Мередит, а вот что задумали вы с Полом? Я обязан знать.       Мередит хитро улыбнулся припухшими от сна губами.       — Ничего серьёзного — так, маленькая шалость. Полиция этим не заинтересуется.              Ввиду нездоровья Мередита Пол отправился на дело один. Незамеченным он наведался в деревню, где, затаившись в тени кустов, подождал, пока старуха-отравительница уйдёт на воскресную службу в церковь, перелез через забор, открыл курятник и высыпал приготовленный корм. Куры всполошённо набросились на повторный завтрак. Строго соблюдая указания, данные Мередитом, он дождался, пока птицы склюют все до единого пшеничные шарики, «чтобы не оставлять улик», и только после этого удалился восвояси. Как заверял Мередит, требовалось подождать несколько дней. Что за отрава такая медленная? Не проще ли было всем старухиным курам шеи свернуть?              В этот день, как и в предыдущий, Мередит отлёживался, не рискуя передвигаться по лагерю во избежание унизительных насмешек, сыпавшихся на него словно из рога изобилия, стоило Дэну лишь ненадолго отлучиться. Майра обращалась к нему исключительно «подружка» и «бедная девочка», Брай бесконечно вспоминал сцену совокупления, похабно смакуя каждую подробность, Рэй же просто глупо дразнился и подлаивал Браю, будто злобная собачонка. Улучив момент, когда Пола не было рядом, Рэй присел в тени под дубом и, кривя свои покусанные губы, поинтересовался у Мередита, вернее, у его демонстративно повёрнутой спины:       — Ты и впрямь целкой был? Дэн лишил тебя девственности?       Не получив ответа, продолжил:       — Девственник в восемнадцать лет… Мне шестнадцать, я и то уже сотню девок выебал. Или у вас, у графов, так принято — выходить замуж и жениться невинными? А коли не женился, так и помирать монахом? Ей-богу, как суки породистые у лорда Станли — те тоже случались лишь с избранными кобелями. Что, подпортили тебе породу, случили с неказистым кобелём не графских кровей?       Мередит резко повернулся к Рэю и с размаху влепил пощёчину по веснушчатому лицу.       — Заткнись, беззубый щенок! Только посмей ещё тявкнуть про Дэна что-то подобное!       Рэй схватился за обожжённую ударом щёку и заорал:       — А то что?! Нажалуешься ему? А я нажалуюсь Браю! Посмотрим, кто из них сильнее!       Мередит процедил сквозь сжатые зубы:       — Я не буду жаловаться, я подсыплю тебе в чай отраву, и у тебя выпадут все твои рыжие волосы. И даже в том месте облысеешь. После этого тебе ни одна девка не отдастся.       Рэй издал и впрямь щенячий скулёж, обозвал Мередита ведьмой, вскочил на ноги и побежал к ручью — охлаждать горящую щёку.              После пятичасового чаепития, в котором почему-то не принимал участия Рэй, Тихий Харви извлёк из палатки ящик с револьверными патронами и устроил учебные стрельбища. Мишенью служил газетный лист с нарисованным кругом и яблочком по центру, укреплённый на крутом склоне холма. Расстояние до мишени было довольно приличным, что с первого выстрела сразу же выявляло меткость стрелков. Верх мастерства продемонстрировал сам же организатор: Харви виртуозно простреливал по порядку все буквы в названии местной газеты «Delshorck Newsletter». Дэн тоже стрелял отлично, причём с обеих рук. Мередит даже расстроился, когда тот один раз промазал и пуля ушла в «молоко». Майра и Брай также показали достойный уровень стрельбы, а вот Пол с Рэем стрелками оказались не ахти какими: Рыжий попал в лист газеты лишь в половине выстрелов, Пол — и того меньше. Услышав презрительное хмыканье Мередита, сидевшего рядом на траве и наблюдавшего за стрельбой, Рэй, конечно же, взъелся.       — А ты, принцесса, хотя бы в холм попадёшь? Ты вообще когда-нибудь держала в своих скрипичных ручках настоящее мужское оружие?       Мередит поднял глаза на Дэна: позволят ли ему стрелять? Дэн подал ему заряженный револьвер, помог подняться на ноги и, приобняв, встал у него за спиной, придерживая его правую руку с оружием: то ли заботливо направлял, то ли благоразумно не доверял. Мередит спиной ощущал прижавшуюся к нему грудь, ягодицами чувствовал гениталии, его шею покалывала щетина, нос чуял знакомый возбуждающий запах Дэна — стрелять не представлялось возможным: руки предательски дрожали. Мередит повернул к нему лицо, как бы невзначай коснувшись подбородком его колючей щеки, и проговорил:       — Дэн, не волнуйся, я не подстрелю Харви. Я умею стрелять, не мешай мне.       Дэн нехотя разомкнул объятия и отстранился. Держать Мередита в руках хотелось постоянно: мой, ты мой, мой подарок, мой мальчик… мой любимый…       Мередит унял дрожь, прицелился и выстрелил. Харви стоял в нескольких ярдах от мишени, помечал угольком следы пуль и давал советы не особо метким стрелкам: «Чуть выше бери, ниже, долго не целься, не дыши, руку твёрже держи». Он издал одобрительный крик, увидев, как Мередит попал совсем рядом с яблочком. Рэй досадливо сплюнул в траву и прошипел:       — Повезло, случайно попал.       Мередит усмехнулся и всадил оставшиеся пять пуль в газетный лист. В яблочко не попал ни разу, но всё же мимо мишени не промазал. Рэй упорствовал:       — Повезло, потому что ветер только что прекратился.       Мередит развернулся, навёл ствол на его лоб и произнёс:       — Ветер у тебя в голове. Ему нужна дырка для выхода.       Дэн вмиг метнулся к Мередиту и ударил его по запястью, выбивая револьвер.       — Не смей наводить оружие на своих! Даже незаряженное!       Удар оказался сильным, кисть Мередита онемела. Рэй при этом возмутился на слова вожака:       — Он нам не свой! Он всего лишь твой подарок!       Мередит молча прижал больную руку к груди, обжёг Дэна злым взглядом и, гордо держа спину, прихрамывая, направился в лагерь. Дэн сдержал свой порыв броситься за ним. Вот же беспечный самонадеянный мальчишка!              Весь вечер до ночи Мередит дулся на Дэна, посмевшего из-за чепухи заступиться за рыжего глупца и причинить ему, Мередиту, боль. Запястье болело, твёрдая рука Дэна оставила на нём тёмный синяк. Виноватый доктор даже не подошёл осмотреть изувеченного, а Полу Мередит не доверился, обшипел его и спрятал руку за спину. Разумеется, спать он лёг вдали от Дэна, закутавшись с головой в одеяло.              На следующий день, когда Дэн отлучился из лагеря по своим разбойничьим делам, Мередит всё же не выдержал трёхдневного скучного лежания под дубом, обругал себя трусом и встал на ноги. Мужественно держа лицо, не морщась и не хромая, он облачился в свой костюм и сапоги. Обшарив палатку, нашёл перчатки и любимую шляпу, позабытые наигравшимся Рэем. Не слушая возражений Пола, он оседлал лошадь и поехал в город. Разумеется, в сопровождении самого же Пола и увязавшегося за ними Рэя. Рыжий смирился с изъятием шляпы и перчаток, но трофейные часы держал при себе, не забывая извлекать их из жилетного кармана и важно щёлкать серебряной крышкой. Мередит, предвкушая поездку, не обращал внимания на Рэя, чем неимоверно его раздражал. «Девчонка кудрявая… легла под вожака, ноги раздвинула, теперь нос задирает… Выебанная дырочка, поди-ка, сильно болит в седле», — бурчал тот, пока не получил тычок под рёбра от разгневанного Пола. Мередит делал вид, что не слышит бурчание Рэя, лишь рдеющие щёки выдавали его: «дырочка», действительно, болела. Однако выяснять отношения с завистливо-сварливым мальчишкой ему было недосуг, в этой поездке у него имелась важная цель, в подробности которой он никого не посвящал, назвав поводом для прогулки желание ознакомиться с окрестностями.       Ближайший город находился от них в полудюжине миль. Делшорк — тихий скучный городок, с мощёными булыжными мостовыми, старинной церковью, площадью с памятником, магазинами, лавками и крупной пекарней, хлеб из которой поставляли даже в соседние графства. Добравшись до города, Мередит с попутчиками вальяжно проехались по его центральной улице, ожидаемо привлекая взгляды горожан и особенно — юных мисс. Трое молодых всадников были хороши собою, стройны и миловидны, и могли угодить вкусу любой красавицы: блондин приветливо улыбался яркими губами, рыжий кареглазый парень дерзко подмигивал хорошеньким лоточницам, кудрявый брюнет с холодным взором выделялся среди своих спутников благородной осанкой и приличным костюмом. Служанки беззастенчиво оглядывались им вслед, а юные леди смущённо прятали любопытные глаза за полями шляпок.       Привлечённые витриной, юноши зашли в галантерейный магазин — полюбовались на галстуки; у фотографа узнали цену портретного снимка, но фотографироваться, конечно же, не стали; в бакалее по просьбе Майры купили соль и спички; завернули в оружейную мастерскую, где поинтересовались стоимостью револьвера и подержали в руках охотничье ружьё. Мередит, узнав всё, что ему требовалось, начал прихрамывать, намекая, что пора в обратный путь.       Напоследок, по требованию Рэя, они зашли в кондитерскую лавку за леденцами. Пахло в ней упоительно: ваниль, карамель, сливочный крем, шоколад, орехи… Печения и пирожные, конфеты и леденцы, кексы и пудинги… Рэй задышал полной грудью, вбирая в себя райские ароматы и впал в онемение от изобилия товара. Продавец обслужил предыдущего покупателя и с любезной улыбкой повернулся к молодым джентльменам. Пол попросил полфунта лакричных леденцов, опережая Рэя и опасаясь, что тот пожелает скупить всю лавку. Покупатель, только что отошедший от прилавка с кульком имбирного печения, неуклюже повернулся, наткнулся на Мередита и торопливо извинился:       — Ох, прошу прощения… — Подняв взгляд выше, на его лицо, он изумлённо воскликнул: — Мистер Аддингтон, это вы!       Неуклюжим покупателем оказался не кто иной, как Картер — наёмный рабочий с раскопок, во время нападения разбойников привязанный к дереву. Увидев Мередита живым и невредимым, да ещё и в компании одного из похитителей, Картер не знал, что подумать. Растерянность и недоумение были ясно написаны на его лице, и без того глуповатом, однако Мередит не собирался ничего ему объяснять и рассказывать. Картер крутил головой, переводя взгляд с Рэя на Мередита, а потом вскричал:       — Мистер Аддингтон, вас держат насильно? Вы пленник?!       Мередит понял, что молча уйти не получится. Сдерживая досаду, спокойным голосом он ответил:       — Не выдумывайте, Картер. Разве я похож на пленника?       — Но как же?.. Как то нападение?.. Вас же связали и похитили! Вот он связал! — Палец указал на насупившегося Рэя.       Мередит прошипел сквозь зубы:       — Ещё раз вам говорю: я — свободный человек. Не сейте глупую панику.       — Но… как же кубок?! Он похищен! Мистер Эртон сообщил об этом в полицию!       Мередит открестился от кубка.       — Понятия не имею, где он. Я его не похищал. — И, видя, что Пол расплатился за леденцы, попрощался: — Всего хорошего, мистер Картер. Не беспокойтесь за меня. А кубок ищите — он бесценен.       Оставив ошарашенного Картера с разинутым ртом, они вышли из лавки и вскочили на лошадей. Рэй кровожадно произнёс:       — Надо было в тот раз ему горло перерезать. Горшок свой ископаемый ищут с полицией! Вот дерьмо! Пусть копают лучше — ещё найдут. А ты, кудрявый, молодец! Я думал, ты, как истинная девчонка, бросишься на шею своему спасителю и сдашь нас! Пол, отдай леденцы, они мои!              О встрече в городе Пол рассказал Большому Дэну, когда тот вечером вернулся в лагерь. Мередит не стал бы этого делать, но Пол не мог утаить от главаря столь важное событие. Дэн поставил Мередита перед собой — высокого, самоуверенного, гордого… изящного, красивого… в брюках и жилете, идеально сидящих на тонкой фигуре, — хмурясь, красноречиво помолчал (и полюбовался), а потом сдержанно отчитал.       — Мередит, я рад, что твоя нога заживает, и ты самостоятельно передвигаешься, а также тому, что ты уже можешь сидеть в седле. Но в следующий раз советуйся со мной, прежде чем совершать куда-либо вылазку. У нас в компании есть правило: в местах нашего временного пристанища мы показываемся на людях по одному-два человека, чтобы не вызывать подозрений о существовании шайки. Я появляюсь в городе только один или с Харви, Брай всегда с Рэем, Пол обычно один или с Харви. Выезжай с Полом, но вот Рэя, как и Брая в твоей компании видеть не должны — они твои похитители. Ты же понимаешь, что тот человек поднимет панику?       Мередит пренебрежительно отмахнулся.       — Картер просто идиот!       — Тем более. Наверняка он сразу же пошёл в полицию и рассказал, что видел похищенного студента в компании похитителя.       — Ну и пусть рассказывает. Можно подумать, полиция бросится меня искать!       Дэн тоже сомневался в рвении полисменов, поэтому не стал спорить с Мередитом, к тому же назавтра они всё равно планировали менять место стоянки. Но проучить непослушного мальчишку, хоть чуточку, да хотелось. Он обхватил Мередита за талию, притянул к себе, переместил ладони на его ягодицы и крепко сжал — почти до боли, до возбуждения.       — Не больно было сидеть в седле? Я склоняюсь к мысли, что мне спокойнее, когда ты лежишь под дубом, а не разъезжаешь по округе. Не вынуждай меня…       Мередит с усмешкой перебил его:       — А то что? Заставишь меня вместо седла скакать на тебе?       Он отцепил его руки от своего зада, высокомерно встряхнул кудрями и, слегка прихрамывая, направился к ожидающему Полу. Этой ночью им с Полом предстояло серьёзное дело.              Тишина погружённых во тьму улиц Делшорка нарушалась лишь скрипом ставен и вывесок, качаемых ночным ветром. Лошади остались привязанными в лесу на окраине, а поступь башмаков стремилась быть неслышимой. Замóк мастерской фотографа легко поддался с помощью изогнутой спицы. Пол восторженно зашептал:       — Где ты такому научился? В университете? Научи меня!       Мередит на него шикнул, чиркнул спичкой и отыскал шкаф с химикатами, необходимыми для изготовления фотографий. Зажигая спички одна за одной, он обшарил полки шкафа и отсыпал какой-то порошок в газетный свёрток. «Магний, — пояснил он Полу. — Для вспышки используется». Подчистив за собою следы пребывания, они удалились, закрыв дверь на замок всё той же спицей.       Оружейная мастерская, само собой, оказалась заперта надёжнее фотографической, замок пришлось взламывать припасённым для этого дела долотом. Пол был уверен, что Мередит влез к оружейнику за револьвером, присмотренным накануне днём, но оружие на витринах отсутствовало — по всей видимости, оно было заперто в большом металлическом сейфе. Мередит равнодушно проследовал мимо сейфа и снова принялся копаться в химикатах.       — Мередит, это порох? Зачем он тебе?       — Да, порох. А это — селитра. Нужно. Ты видел когда-нибудь фейерверк?       — Нет.       — М-м… В общем, это красиво.       Маскировать следы своего пребывания в оружейной мастерской они не стали — взломанный дверной замок всё равно было бы не утаить. Вдобавок, Мередит зачем-то поковырял долотом замок сейфа, после чего они скрылись в темноте городских улиц.       Добравшись до леса и усевшись в сёдла, они не переставали возбуждённо дышать и посмеиваться: приключения будоражили юную кровь. Мередит потребовал:       — А теперь покажи мне дом Иннса.       Пол испугался.       — Мередит, что ты задумал? Без ведома Дэна нельзя! Только он решает такие серьёзные дела! Это не пудинг украсть и не кур отравить. Кстати, что с теми курами, когда они сдохнут? Мы завтра уезжаем из этих мест, так и не узнаем.       Мередит замялся.       — Возможно, результат оказался не столь явным, ведь у меня не было лаборатории со всем необходимым. Да это не важно! Покажи мне дом фермера!       Усадьба Иннса оказалась большой, и даже в темноте было понятно, насколько она богатая. Мередит с Полом спешились и крадясь обошли её вкруговую. Главный дом, огороженный каменной оградой в четыре фута высотой, мог посоперничать с домами помещиков: в два этажа, под черепичной крышей, деревянный, но оштукатуренный и выкрашенный в белый цвет, с мощёными дорожками и множеством цветов вокруг. Пол прошептал:       — Эти саженцы роз и лилий ему даже из Лондона привозят. Говорят, бешеных денег стоят — редкие сорта. Одну пожилую служанку чуть до смерти не забили по его указу, когда она упала на одну такую бесценную розу, поскользнувшись на мокрых камнях.       Мередит сжал губы.       — Почему ты мне раньше не сказал, что этот упырь так любит свои цветочки? Ладно, надеюсь, его цветочкам тоже достанется. А сейчас слушай…