Чаша Мердэна

             Кровь, бегущую нескончаемой струйкой из перебитого носа, атласный галстук впитывал плохо. Мередит досадливо отшвырнул его и торопливо вынул из седельной сумки свой батистовый шейный платок. А вот к другому источнику кровотечения он не знал, как подступиться. Страх и растерянность овладели им, измазанные кровью руки дрожали, на глаза навернулись слёзы… Нет, нельзя раскисать, нужно собраться с мыслями.       — Пол! Поезжай за Дэном! Скорее!       — А как же ты?! Ты один не справишься!       — Справлюсь! Какой от тебя толк, ты только рыдаешь! Поезжай! Живо! Да не заблудись! Держись солнца в спину, а потом по ручью левее! Ну же!       Пол вскочил в седло и сорвался с места галопом, а Мередит смотрел ему вслед и молился: «Дэн, будь в лагере… будь…»              Дэн предусмотрительно привёз одеяла и полотенца — видимо, смог-таки добиться от Пола хоть каких-то внятных слов. Носилки сделали на месте. Жерди — из стволов двух молодых деревьев, а ложе из одеял, привязанных к жердям верёвками. Пока Брай с Рэем и взявшим себя в руки Полом сооружали носилки, Дэн с Мередитом облегчали мучения изувеченной Майры. Она была в сознании, но очень слаба: кровь по капле покидала её тело. Мередит, молодец, остановил кровь, бегущую из её сломанного носа, но он не осмелился лезть ей между ног и только подложил под бёдра свою запасную сорочку, ожидая прибытия профессиональной помощи в лице Дэна. При взгляде на потяжелевшую, напитанную кровью юбку сердце Дэна забилось панически. Сразу поняв суть беды и не обращая внимания, что вокруг столпились парни, он откинул на Майре юбку и осмотрел, насколько это было возможно, её окровавленные гениталии. Майра была крайне обессилена и измучена болью, но всё же попыталась стыдливо прикрыться. Дэн рявкнул парням, чтоб не пялились, а занялись делом, и сделал выговор Мередиту:       — Почему сорочку не приложил непосредственно к источнику кровотечения? Неуместно соблюдать глупые приличия при оказании помощи раненому! Подай полотенце. И флягу с водой.       Он всунул Майре между бёдер свёрнутое чистое полотенце, поднёс флягу ко рту и дал ей напиться.       — Майра, ты можешь говорить? Кто это сделал? Где Харви? Он жив?       Майра вяло кивнула головой и еле слышно прохрипела:       — Харви в деревне, в пабе… Двое… на лошадях… напали на меня…       Дэн воскликнул:       — Два всадника?       И, не успев скрыть ужаса в глазах, взглянул на странно невозмутимого Мередита. Тот подтвердил:       — Два всадника. Я видел их следы. И они вовсе не мистические, как их описывают местные невежды.       Дэн удивился.       — Ты тоже наслышан об этих исчадиях Ада?       Мередит кивнул.       — Да, в Ремдале нам поведали и о заброшенном доме, и о мистических насильниках, начавших творить свои жестокие дела вновь, восемь лет спустя.       Дэн лишь сейчас заметил, что Мередит выглядел не так, каким уехал на прогулку: он переоделся в свой модный костюм цвета шамуа, а волосы гладко зачесал и чем-то напомадил. В петлице сюртука торчала увядшая роза. Для чего этот наряд, чем Мередит занимался в Ремдале? Выяснять было недосуг. Дэн поднялся на ноги и решительно сказал:       — Всадников мы разыщем обязательно. Кем бы они ни были. И спустим обратно в Ад, извергший их. Но это позже. А сейчас нам нужно доставить Майру в дом.       Носилки положили на землю, бережно переместили на них Майру, аккуратно подняли и понесли. Путь занял почти час. Долго. Но везти Майру на лошади Дэн не позволил, она была слишком слаба. Пока добирались до своего крова, Дэн отправил Рэя в Ремдал в аптеку за лекарствами и бинтами, а Полу приказал ехать в лагерь и приготовить горячую воду. Сам же он весь путь нёс носилки на пару с Браем, делая лишь короткие передышки и меняясь с ним местами, чтобы меньше уставали руки — ему ещё предстояло заниматься лечением Майры. Мередит ехал позади и вёл двух лошадей. А как же ему хотелось вернуться обратно — туда, где нечестивцы надругались над Майрой! Там остались их следы! Ведь он так и не успел выяснить направление, в котором они исчезли после свершения своего дьявольского дела.              Когда Мередит, оказав первую помощь Майре и отправив Пола за подмогой, ждал прибытия Дэна, он внимательно осмотрел землю вокруг. Очевидно, Майра отчаянно сопротивлялась насильникам, это подтверждала почва, глубоко изрытая ногами, и примятая трава. Да и увечья, нанесённые ей, говорили о том же: сломанный нос, множество синяков и ссадин на лице, руках и на теле под порванной в лоскуты блузой. Мередит ползал на коленях, не жалея светлых брюк, и выискивал следы чужаков. На рыхлой лиственной подстилке и траве следы были плохо различимы, но всё же ему удалось найти чёткие отпечатки двух пар ног, обутых, судя по каблуку и подошве, в сапоги, похожие на его собственные ридинги. Он достал бумагу и карандаш из багажа, припасённые для играемой роли поэта-романтика, и зарисовал найденные следы в натуральную величину, прикладывая листы бумаги к земле и особо тщательно копируя форму каблуков и носов сапог. Затем он занялся следами копыт лошадей. С ними пришлось повозиться дольше, так как их было в два раза больше. Но зато отпечатки подков проступали лучше: кони были привязаны к дереву, пока их хозяева занимались бесчинством. Мередит так увлёкся изучением и зарисовкой следов, что почти забыл о раненой Майре, и вспомнил, лишь когда она простонала:       — Мередит, ты тут?..       Он оторвал нос от земли, удивился обращению «Мередит» и подскочил к ней.       — Да, я тут.       Он приподнял платок с её лица, убедился, что кровь перестала бежать, и успокоил:       — Сейчас Дэн приедет, он поможет тебе.       — Да… Дэн поможет… он хороший… твой Дэн…       Окровавленными дрожащими пальцами Майра взяла его за запястье и устало прикрыла глаза. Мередит не посмел выдернуть руку, вздохнул и смиренно принялся ждать своего Дэна.              К тому времени, как Майру донесли до лагеря и уложили в доме, Пол уже нагрел воды в двух котелках и затопил камин, а также успел вернуться Рэй с купленными лекарствами и украденным по дороге медным тазом.       — Я подумал, что может пригодиться… Обмывать её…       Пол бросился к нему, схватил за плечи и, яростно тормоша, со слезами вскричал:       — Она живая! Она не покойница, чтобы её обмывать!       Дэн оттащил ошарашенного бедой Пола от неповинного Рэя и прикрикнул:       — Никто и не говорит про смерть! Майра выживет! Она сильная! И ты будь сильным! Иначе никогда не будешь достойным её!       Эти слова отрезвили Пола будто хлёсткая пощёчина: Дэн знал о его чувствах к Майре! Всхлипнув в последний раз, Пол принялся чистить украденный таз, ведь и впрямь нужна была посуда, чтобы смывать кровь с её израненного тела.       Майру уложили на тюфяк, Дэн с помощью Брая снял с неё тяжёлую от крови юбку, жилетку с вырванными пуговицами и разодранную блузу. Рэй с Мередитом не мешались, стояли в стороне, плечом к плечу, бледные, забывшие про свою вражду и готовые в любой миг кинуться исполнять указания Дэна. Обнажённое тело Майры отнюдь не вызывало у них мальчишеского любопытства, а только боль, сочувствие и, конечно же, лютую ненависть к неизвестным мерзавцам. Пол принёс полный таз тёплой воды и помог обтереть кровь с лица Майры, пока Дэн в свете керосиновой лампы и свечей, зажжённых дополнительно к скудному вечернему свету, занимался своим докторским делом, обследуя её поруганное тело. Результат обследований он озвучил кратко:       — У неё разрывы. Нужна тонкая игла и шёлковые нити, найдите. В её вещах должно быть. Мередит останься, все остальные — уйдите и займитесь ужином. Если что-то будет нужно, я позову.       Брай горячо возмутился:       — Заняться ужином? Да ты ли это произнёс? Нам кусок в горло не полезет, пока мы не найдём нежитей и не снесём их рогатых голов!       Рэй с Полом бурно подтвердили полное согласие со словами Брая.       Дэн поднёс палец к губам, показывая, что крики тут неуместны, и выпроводил всех из дома. Спеша вернуться к Майре, он всё же провёл разъяснительную беседу с пылающими праведным гневом парнями.       — Я же сказал, что мы найдём этих двух всадников! Перевернём всё графство и найдём! Но мы будем искать их планомерно и серьёзно, а не бестолково бегать по лесам, петляя, словно зайцы. Надо составить план поисков, обдумать, решить… Но в первую очередь нужно, чтобы выздоровела Майра. Мы кинем головы обидчиков к её ногам!       Брай кровожадно воскликнул:       — Но сначала мы выпустим им кишки и намотаем на хвосты их же лошадям!       Рэй снова шумно поддержал Брая, а вот Пол промолчал: цвет его лица совсем сравнялся с меловой белизной выгоревших на солнце волос.       Брай принял план вожака, но так как злость переполняла его, он предложил:       — Может, мне поехать поискать Харви? И хорошенько его отдубасить! Как он посмел оставить Майру? Одну, без лошади!       Дэн не поддержал его инициативы.       — Не нужно его искать. По словам Майры, Харви сидит в каком-то деревенском пабе. Напьётся и приедет. И всё нам объяснит.              Майра стойко выдержала все необходимые лечебные процедуры, не издала ни крика и лишь постанывала от проколов иглы. Дэн облегчил её страдания лекарствами, но всё же она чувствовала боль. Увы, морфин в аптеке было не купить, а время не позволяло искать госпиталь для ограбления. Он наложил повязку на её нос, укутал измученное тело одеялом и сел рядом, ожидая, пока она уснёт. Хотелось расспросить её о внешности насильников, но Дэн понимал, что она слишком слаба даже для разговоров, нужно было с этим обождать.       Мередит унёс таз, полный кровавой воды, за дом и выплеснул в кусты. Несколько рубиновых капель оросило лепестки белых роз. Он безотчётно стряхнул их. Голова его была занята мыслями о всадниках.       Оставив Пола в качестве сиделки с Майрой, Дэн собрал остальных ребят у костра. Поужинали молча и без аппетита, а потом, заварив крепкого чаю, устроили совет. Дэн рассказал о том, что они с Браем узнали в деревне на севере, а Мередит — что они с Полом узнали на юге. В Ремдале, несмотря на случаи надругательств над девицами, упорно ходили слухи о призрачной сущности всадников (тут Мередит сердито фыркнул), а ещё говорили о призраке невесты в заброшенном доме, убитой собственным женихом. Мередит снова фыркнул.       — В Ремдале проживают исключительно идиоты, верящие в мистику и не признающие очевидного! То, что вам рассказали в деревне на севере, больше похоже на правду: над новобрачной жестоко надругались и убили прямо в постели, и сделал это, конечно же, не её супруг, так как его убили сразу на пороге дома! Этот случай подпадает под те времена восьмилетней давности, когда два всадника лютовали в окрестностях. Вот только мы пока наслышаны лишь о нападениях на девиц, находившихся в тот момент в одиночестве, без вторжения в их жильё и без причинения смерти им или ещё кому-либо. Странно.       Дэн не согласился:       — Наоборот, случай вписывается в мерзкую череду надругательств, если учесть, что это было их первое нападение! Эти всадники всегда совершают свои злодеяния с закрытыми по глаза лицами, чтобы жертвы не могли их описать и опознать, поэтому насилие не заканчивается смертью несчастных девушек. По-видимому, в тот раз их лица были открыты, поэтому они убили свидетеля и жертву.       Мередит подумал над словами Дэна и признал его правоту. Потом он достал зарисовки следов и наконец-то смог поделиться наблюдениями и умозаключениями, полученными на месте надругательства над Майрой.       — Во-первых и в-главных, эти два всадника вовсе не призраки, а люди из плоти и крови, и… хм-м, мочи. Один из них справил малую нужду рядом с деревом, к которому были привязаны их лошади.       Мередит ожидал насмешек от Рэя и Брая, но те даже не хмыкнули — видимо, тревога за Майру лишила их желания зубоскалить. Мередит продолжил:       — Призраки не оставляют следов, а вокруг Майры их было довольно много. Две пары ног, обутых в сапоги для верховой езды. Длина стоп у обоих примерно одинакова: около одиннадцати дюймов. Длина моих стоп десять с половиной дюймов, отсюда я делаю вывод, что и роста они не меньшего, чем я.       Рэй всё-таки хмыкнул, и Мередит снисходительно объяснил:       — Взаимосвязь роста и размера ноги давно известна. Это не правило, но всё же…       Дэн подтвердил его догадки:       — Да, всадников описывают как высоких и худощавых.       Мередит кивнул и развернул листы бумаги с контурами следов и пометками, сделанными во время изучения отпечатков.       — Подошва и каблуки на обеих парах сапог не сношены, края чёткие, что указывает на новизну обуви. Возможно, эти сапоги надеваются только на выезды в поисках жертвы.       — Или это говорит о богатстве владельцев, имеющих возможность не занашивать обувь, — вставил Дэн.       Он был поражён и восхищён, с каким знанием дела и серьёзным подходом Мередит занялся расследованием. Гениальный мальчик! А как мужественно и собранно он помогал лечить Майру! Хотя, по его признанию, ему никогда ранее не приходилось ассистировать доктору, да и, как догадывался Дэн, голых женщин ему тоже не доводилось видеть.       Слова Дэна про богачей закрутились буйным вихрем в голове Мередита, ввергая в поток все прочие мысли и догадки о всадниках. Он вскочил на ноги и принялся ходить вокруг костра, хромая и ероша свои прилизанные слипшиеся волосы. Ребята с удивлением наблюдали за ним, но ничего не спрашивали. Как только мозаика мыслей сложилась, Мередит вновь уселся, залпом выпил из кружки остывший чай и выдал:       — Дэн, возможно, ты прав! Думаю, что эти два всадника не простолюдины, они — знатные господа. Допускаю, что не оба — один из них слуга, потакающий жестоким прихотям своего хозяина. Эта версия полностью укладывается в рамки того, что мы знаем. Надругательства для них — это отнюдь не просто похоть, не желание телесной близости, свойственное большинству здоровых мужчин, а возбуждающая забава, развлечение! Они выезжают словно на охоту!       Видя направленные на себя внимательные взгляды слушателей, Мередит продолжил воодушевлённо вещать.       — Их чрезмерная дерзость продиктована уверенностью в неуловимости, а вопиющая жестокость — осознанием собственного превосходства.       Дэн его перебил:       — Мне кажется, своих жертв они не убивали потому, что иначе их поиском неизменно занялась бы полиция, да не местная — глупая, ленивая и, вполне возможно, что подкупленная, а столичный Скотланд-Ярд. Поэтому они вынуждены закрывать лица, чтобы и дальше творить свои мерзкие дела. Думаю, что даже лучшие сыщики не смогут подсчитать всех жертв этих изуверов! Многие девушки так никому и не рассказали о произошедшем надругательстве, а ведь кто-то из них мог и руки на себя наложить от отчаяния!       Брай пробурчал:       — Или с ума сойти, как та милая курочка, которую мы видели на ферме. Дьявол! Никогда больше не буду насильничать!       Он сердито выплеснул остатки чая в костёр, но тут же взбодрился и великодушно похвалил Мередита:       — А ты не такой уж глупый барашек! Складно мыслишь! Вот только как ты объяснишь перерыв в злодеяниях на целых восемь лет? Может, тогда другие лиходеи орудовали в этих краях?       Мередит объяснил и это.       — Нет, они же. Возможно, им пришлось затаиться, потому что, как сказал Дэн, их и впрямь стала разыскивать полиция. Но я думаю, что всё проще: эта пара мерзавцев куда-то уезжала. Может, в другое графство или в столицу, а может, вообще в другую страну. В этом году они вернулись и возобновили свою охоту. Нам нужно выяснить, кто из местной знати подходит под описание высоких худощавых мужчин старше двадцати пяти лет, и кто отлучался на несколько лет из поместья.       Он снова вскочил на ноги и воскликнул:       — Дэн, мне необходимо ещё раз съездить на то место! Надо узнать направление, в котором уехали всадники. Это облегчит нам поиск.       Дэн остановил его.       — Сегодня ты не поедешь. Скоро начнёт смеркаться. Дождя не ожидается, поэтому следы никуда не денутся, займёшься ими утром. И больше не смей выезжать с Полом куда-либо за пределы леса.       Мередит возмутился:       — Это почему?!       — Потому, что вы сами подходите под описание этих двух всадников: высокие, стройные. Вдруг кто из бдительных деревенских жителей заподозрит вас? Если не побьют и не убьют, то в полиции тебе тоже нельзя оказываться. Ты понимаешь?       Мередит насмешливо сверкнул глазами.       — Дэн! Но мы же с Полом никак не могли быть насильниками восемь лет назад! Это даже идиоту понятно!       — Если напуганные люди думают, что всадники — призраки, то на ваш юный возраст могут не обратить внимания. В общем, ты меня слышал: с Полом никуда верхом не выезжаешь. С Харви — тоже. Можешь ездить с Рэем, он ниже тебя ростом.       Мередит с Рэем переглянулись, вспомнили о своей вражде, скорчили гримасы и одновременно выпалили:       — Вот ещё! Да ни за что!              Харви приехал после захода солнца, но всё-таки успел до наступления темноты. Вряд ли в темноте он нашёл бы дорогу, ведь на сей раз он был по-настоящему пьян. Да и нашёл-то он путь лишь потому, что остатков пьяного разума хватило, чтобы направить лошадь по ручью, истекающему из их родника. Встретив у родника Пола, выслушав его гневные слова и уразумев, что с Майрой случилась страшная беда, он бросился к дому, крича проклятия, мольбы и вопросы, но Брай с Дэном не пустили его даже к порогу. Майра спала, и не было резона будить её ради излияний пьяного кавалера. Его усадили у костра, дали кружку с водой и вкратце рассказали, что произошло. Харви хлебал воду, пьяно хныкал и причитал:       — Это я виноват во всём! Если бы я не оставил её… не поехал в паб… с ней бы ничего не случилось…       Дэн терпеливо спросил:       — Куда и зачем вы поехали? Почему ты оставил Майру?       — Майра вызнала, что неподалёку в деревне живёт знахарка… Она поехала, чтобы та помогла ей избавиться от ребёнка… от моего ребёнка…       Парни разом воскликнули:       — Что?!       Дэн был огорошен не меньше остальных ребят: о беременности Майры он не знал. Вот так дела…       — Харви, вы поссорились с Майрой? Ты разгневался, ссадил её с лошади и поехал дальше, чтоб напиться, а она пешком пошла обратно? Чёрт! В лесу её и настигли те дьяволы.       — Ы-ы… это я виноват… я… я…       Харви рыдал, качался из стороны в сторону и столь яростно упивался горем, что казалось, будто вот-вот начнёт выдирать на себе волосы. Никто из ребят никогда не видел Тихого Харви в подобном состоянии. Первым не выдержал его причитаний добрый Пол. Он схватил котелок с родниковой водой и с размаху окатил Харви, сопровождая процедуру суровой нотацией.       — Да! Это ты виноват! Не уберёг её! Она не хотела от тебя ребёнка, потому что ты бы и его не уберёг!       Освежённый внезапным потоком воды и ругани, Харви вскочил на ноги и лихо вытащил из ножен длинный охотничий нож.       — Я должен найти мерзавцев и покарать их! Иначе она меня никогда не простит! Не ждите меня! Я не вернусь, пока не найду их и не разделаю на куски!       Дэну с Браем снова пришлось его удерживать. Уговорив обождать с разделкой врагов до утра, его проводили к спящей Майре и дали посмотреть на неё, но строго запретили будить. Харви грохнулся перед нею на колени, с ужасом и болью уставился на её побитое перебинтованное лицо, трепетно коснулся завитков волос на виске, снова пустил пьяную слезу и страстно зашептал: «Девочка моя… прости меня… Я так виноват перед тобою…» Наблюдая эту трогательную картину, Пол тоже не удержался от слёз, да и у Рэя подозрительно заблестели глаза. Брай шёпотом выругался:       — Дерьмо с Небес! Смотреть тошно! Дэн, я прослежу за Харви, чтоб он не учудил чего, а ты иди отдохни. Выеби своего барашка, он сегодня заслужил!              В ночи озеро казалось жутковатым и таинственным: берегов видно не было, лишь слегка угадывались самые ближние деревья, нависшие над водой, словно старые ведьмы над котлом с зельем. Вчерашние лягушки молчали, рыбьи мальки не тыкались в ноги — озеро наполнилось печалью и замерло в ожидании утра. Дэн, закатав брюки и войдя по колено в тёплую воду, слушал, как во тьме плещется Мередит, смывая сахар с волос и запах крови с тела. Мужественный мальчик! Аристократ, а ведь ни словом, ни взглядом, ни жестом не показал отвращения к кровавым увечьям. И помогал очень чётко, без суеты, задавал вопросы по делу — медицина явно была ему интересна. Сердце Дэна переполнилось любовью и гордостью за своего избранника. И химик, и медик, и сыщик… и талантливый любовник.       Мередит вымылся, подошёл к Дэну и обнял его мокрыми руками поверх рубашки. Уткнулся холодным носом ему под ухо и произнёс:       — К тому времени, как мы выследим и выловим этих всадников, у тебя накопится предо мною большой долг. Ты уже должен мне два раза.       Дэн ласково сжал его ягодицу и шутливо возразил:       — Разве вчерашний день не считается? Ты получил удовольствие!       Мередит прижался к нему всем телом, переместил руки на пах и огладил сквозь брюки его спокойное достоинство.       — Я не получил твой член в себя, поэтому не считается.       Дэн не сдавался.       — Ещё как получил! Чавкал за обе щеки!       Мередит вспыхнул румянцем; благо, по случаю темноты этого не было видно. Но он тоже не собирался уступать.       — Я не получил твой член в свой зад. Ты обещал меня ебать. Всё остальное не в счёт.       От самолично изречённых грязных слов его лицо разгорелось пуще прежнего. Казалось, вздумай Дэн прикоснуться к нему, и он бы обжёгся.       Дэн прикоснулся. Прижал полыхающего Мередита к своей колючей щеке и губами наощупь нашёл его губы. И забыл в тот миг тревогу и страх за Майру, гнев и жажду мести. Еле разорвав упоительный поцелуй, он с горечью произнёс:       — Мередит, я не могу предаваться наслаждениям, когда она там… лежит… такая… А её насильники благоденствуют и замышляют новую мерзость. Прости. Я отдам долг, но после…       Мередит притворно вздохнул и разомкнул объятия.       — Тогда мне придётся поскорее найти их. Я в этом заинтересован, как никто другой.