Чаша Мердэна

             Утолившись недолгим, но целительным сном в объятиях Дэна, Мередит, всё так же нежась в его руках, шёпотом рассказал ему о привидении невесты. Шептал, чтобы не слышали дремлющие Майра и Пол, и старательно придавал рассказу легкомысленного тона, опасаясь, что Дэн не поверит или попросту осмеёт его галлюцинацию. Странно, но Дэн, доктор с университетским образованием, всерьёз воспринял мистическое явление. Он попросил повторить в точности слова, сказанные Майрой про рыцарей, и задумчиво произнёс: «Подсказка это или ребус?..», затем улыбнулся и поцеловал Мередита в удивлённо приоткрытые губы.       Ободрённый Мередит наскоро отобедал куском хлеба с сыром и снова отправился разыскивать обидчиков Майры, и снова в сопровождении нетерпеливого Рэя.       Вчера они так и не смогли выяснить даже примерного места проживания ни одного из насильников. Следы лошади с красивыми подковами приводили прямо в Сент-Роуз, и оставалось неизвестным, был ли это конечный пункт назначения всадника или, минуя городок, он последовал дальше. Проводить же розыск человека по подковам его лошади казалось затруднительным в условиях города с мощёными улицами и искать следы на нескольких выездах из города — тоже. Понимая это, Мередит решил вернуться по дороге обратно и найти то место, где всадники разъехались в разные стороны. С трудом и упорством обнаружив искомое, он направился по следу второго насильника. Отпечатки подков с длинной зазубриной и недостающим гвоздём сворачивали с дороги на север — на выкошенный луг и по еле заметной тропе вели к лесу. Проследовав в том направлении, Мередит с Рэем миновали дубовую рощу, затем пшеничное поле, а потом им пришлось пару миль ехать по берегу тихой реки, всё больше удаляясь от Ремдала на северо-восток. Русло реки пролегало по низине, на влажной почве следы были видны настолько хорошо, что даже Рэй без объяснений понял: лошадь в подкове с зазубриной проходила этим путём не впервые, притом в обоих направлениях. Следы вывели к водяной мельнице и… путь всадника на том закончился. Мередит, уткнув нос в землю, тщательно обыскал окрестности и даже перебрался по мельничной плотине на другой берег, хотя понимал, что этот путь лошадь не осилила бы. В западную сторону от мельницы шла дорога, укатанная колёсами телег, перевозящих зерно и муку, — Мередит изучил её в первую очередь. Следов знакомых подков на ней не обнаружилось. По всему выходило, что единственный путь, по которому мог поехать всадник дальше — обратный. Зачем же он приезжал сюда? Мельница оказалась неработающей, закрытой на замок, водяное колесо стояло на месте, однако было заметно, что совсем недавно здесь кипела работа: об этом говорила свежая мука, просыпанная у крыльца. Мередит снова сел в седло. Нужно было ехать обратно и выяснять, куда свернул всадник, раз он не поехал вслед за своим напарником в Сент-Роуз. К его большой досаде (и нескрываемому разочарованию Рэя), этого выяснить так и не удалось. Наиболее вероятным казалось, что после влажного речного берега, где следы лошади были хорошо заметны, дальнейший путь всадника пролегал через обширное пастбище и затерялся на истоптанной коровами, овцами и лошадьми земле.       Сегодня Мередит с Рэем снова поехали к мельнице. Если мельник работал, нужно было разговорить его и выяснить, кто же такой этот всадник, что неоднократно к нему приезжал. Хозяин? Торговец? Фермер? В случае же, если замок продолжал висеть на двери, нужно было ехать по той дороге, что вела от мельницы на запад, и проводить расследование там, куда она привела бы. Вновь сыграть роль вельможи Мередит не решился: свой приличный костюм он безнадёжно испортил, испачкав кровью Майры, да и какой слуга из неотёсанного рыжего деревенщины? Было принято решение импровизировать по ситуации.       Шум воды в лопастях мельничного колеса был слышен издалека. Затаившись в кустах, Мередит с Рэем понаблюдали за работающей мельницей, но никто из неё не выходил и никто к ней не подъезжал. Рэй недоумевал:       — Чего ждать? Пойдём скрутим мельника, пощекочем ему брюхо ножом, он нам всё и выложит: кто приезжал, как его имя и где он живёт.       Услышав столь нелепое предложение, Мередит болезненно застонал. Ну почему здесь этот малолетний глупец? Почему не Дэн? Как было бы интересно заниматься расследованием с Дэном! Слушать его версии, делиться с ним своими соображениями, видеть его восхищение… С ним даже сидеть в засаде было бы интересно. Мередит вспомнил его «новое» выбритое лицо, еле заметное покалывание щетины, мужественную впадинку на подбородке, улыбающиеся губы… Вспомнил, прояснил взор… и наткнулся на веснушчатое лицо Рэя. Сердито ответил:       — А ты не думаешь, что мельник потом доложит тому человеку, что им интересовались какие-то разбойники, один из которых — рыжий щербатый идиот? Не убивать же мельника и впрямь.       Рэй по привычке обиделся, но тут же внёс новое предложение:       — Тогда иди один. Раз ты такой заумный красавчик — соблазни мельника и между делом выведай у него всё, что нужно.       — Но он всё равно доложит тому человеку! Как ты не понимаешь этого?       — Да не успеет он! Как только мы узнаем имя того всадника и где он живёт, мы сразу же поедем и прикончим его!       — Нельзя! Мы пока не знаем имя второго!       — Мы будем его пытать, и он нам всё расскажет! Знаешь, как я умею пытать?..       Мередит не выдержал и рявкнул:       — Знаю! Прямо сейчас ты меня пытаешь своим скудоумием!       Вскочив в седло, он приказал:       — Сиди здесь, жди меня.       Получив напутственное заверение: «Я не скажу Дэну, что ты ублажал мельника!», Мередит направился к мельнице. На окрик вышел крепкий широкоплечий работник, старый и оттого совершенно седой. Казалось, будто его бороду, брови и волосы добела запорошила мука. Мередит пожелал мельнику доброго дня и спешился. Тот добродушно поприветствовал юного гостя в ответ. Как Мередиту ни желалось начать разговор сразу же с главного — с выяснения личности всадника, пришлось набраться терпения и сделать пространное вступление о погоде и урожае, тем самым подводя разговор к интересующей его теме. Внимательно выслушав отчёт мельника о благоприятных погодных условиях здешних мест, он состроил удручённую мину и произнёс:       — Увы, в Шотландии, в окрестностях Делшорка, откуда я прибыл, прошлое лето выдалось дождливым и прохладным. Урожай собрали немалый, но спорыньёй оказалась заражена бóльшая часть полей. Продать пшеницу стало проблемным для фермеров…       Мельник посочувствовал:       — О, понимаю. Спорынья — это Бич божий для земледельца, порою она разит похлеще врага. Такое зерно годно только на корм скотине да птице.       Мередит кивнул.       — Да, но цена… Очень уж не хочется терять своё, заработанное… Многоуважаемый фермер Иннс послал меня в ваши края, дабы найти мельника, готового купить его пшеницу по цене чуть ниже рыночной, тем самым получив немалую прибыль, ведь объём предлагаемого зерна исчисляется…       Мельник с негодованием перебил:       — Вы, что же, собираетесь таким зерном травить людей?! В ваших окрестностях никто не берёт эту пшеницу, так вы решили продать эту отраву в наши славные края?!       Мередит пренебрежительно фыркнул.       — Если кто-то немного приболеет или помрёт, то всё равно против вас ничего не докажут. Тем более, вы можете продать готовую муку в соседние графства. Сейчас начало лета — стоимость муки максимально высока! На полученную прибыль вы могли бы отремонтировать мельницу или перестроить её заново. Вон, на вашем колесе лопасти гнилые, а уж что делается внутри, я и представить боюсь!       Мельник возмущённо вскричал:       — Да как ты, безусый мальчишка, смеешь хаять мою мельницу?! Я работаю на ней уже без малого сорок лет! А ну, езжай, откуда приехал, и там трави народ своей заразой!       Мередит не сдавался.       — Так эта мельница ваша или же нет? Может, мне обратиться к её хозяину? Уж у него-то наверняка ума больше, чем у простого работника, он не упустит такое выгодное предложение! В Сент-Роуз мне порекомендовали именно вашу мельницу, намекнув, что хозяин у неё рачительный и навещает своё хозяйство довольно часто. Позавчера, дескать опять приезжал. Проверяет старого работника: не продаёт ли тот муку кому не следует? А ещё я слышал, что ваш хозяин не гнушается подмешивать гнилое зерно к хорошему…       Мередит и сам понимал, что несёт сущую околесицу, противореча своим же словам, но взбешённый мельник этого не замечал. Нужно было окончательно вывести его из себя, чтобы он невзначай выдал имя позавчерашнего гостя. Цель уже была близка — мельник побагровел, сжал кулаки и ответил:       — Хозяин мельницы — сэр Брэдли, он не приезжает сюда уже несколько лет!       От услышанного сердце Мередита упало и замерло. Мельник тем временем продолжил свою гневную речь:       — А позавчера приезжал молодой господин — сын сэра Брэдли! Он часто приезжает на мельницу, он просто любит здесь бывать, когда объезжает семейные владения! Сидит на берегу и слушает шум воды. Говорит, что очень скучал по родным местам во время учёбы в чужой стране. — На этих словах сердце Мередита отмерло и радостно прыгнуло в груди. — Очень серьёзный и умный молодой джентльмен, достойная замена отцу будет. Так что всякие злые сплетни про плохое зерно и муку — это всё ложь и людская зависть.       Мередит еле сдерживал ликование. Ура! Один всадник есть! Нужен второй. Стоило рискнуть и продолжить идти наугад.       — Слухи не рождаются на пустом месте, — возразил он. — Людская молва редко ошибается. Вот вы считаете молодого господина достойным джентльменом, а буквально сегодня, прогуливаясь по рынку в Ремдале, я случайно услышал очень любопытный разговор торговки со служанкой, которая ранее работала в доме Брэдли. Говорили о том, что этот господин не интересуется женским обществом, по причине нахождения в противоестественной связи с… с… забыл его имя. Тот, с кем он учился за границей.       Увы, дорога, выбранная наугад, упёрлась в тупик. Мельник раскраснелся пуще прежнего и закричал:       — Порочить доброе имя господ — всегда было участью обиженной и недалёкой умом прислуги!       Мередит мысленно согласился с этим утверждением, вспомнив жалобы Рэя на лорда Станли и его пирожное.       — Ну как же… — попытался он вернуть разговор в нужное ему русло. — Молодой Брэдли ведь часто появляется с этим своим другом, они много времени проводят вместе, разъезжая по округе. Это вполне подтверждает слухи…       Договорить ему не дали. Старый мельник осерчал вконец, схватил его крепкой рукой за плечо и встряхнул с такой силой, словно Мередит был всего лишь тонким пшеничным колоском.       — Убирайся отсюда, глупый мальчишка! Не то я тебя в жернова засуну!                     С Дэном они опять встретились у родника. Поджидал ли Дэн его или совпало случайно, Мередит не знал. Он спрыгнул с лошади в его заботливо подставленные руки и радостно вскричал:       — Я нашёл одного! Это сын графа Брэдли — Александр. Ему двадцать шесть лет, по описаниям он высокий и худощавый. И самое главное, он семь лет учился и жил во Франции, а вернулся в Англию только этой весной. Всё сходится! Поместье его отца располагается в пяти милях к северу от Сент-Роуз.       Дэн встревожился.       — Вы ездили в их поместье? Вас не должны там видеть!       — Нет, не ездили. — Мередит осуждающе оглянулся на Рэя. — Рыжий порывался разделаться с молодым Брэдли без промедления, а ведь мы пока не узнали имя второго насильника.       — Но как вы вообще узнали о Брэдли?       Не успел Мередит раскрыть рот, чтобы начать увлекательное повествование о проведённом расследовании на мельнице и богатом на сплетни ужине в таверне, как Рэй его опередил.       — Он мельника соблазнил, тот ему и рассказал всё. Я не присутствовал при этом, мне велено было дожидаться в кустах, поэтому не знаю, как уж он его ублажал, врать не буду.       Дэн посмотрел на совершенно честное, открытое лицо Рэя и перевёл вопрошающий взгляд на смущённо-растерянного Мередита. Эх, рыжий негодник, неймётся тебе задеть Мередита — не кулаками, так словами. Он крепче обнял любимого и, сдерживая смех, проворчал:       — Надеюсь, мельник остался доволен.       Мередит совсем растерялся: Дэн поверил лживому наглецу? Вырвавшийся смех Дэна разрешил его сомнения и вновь вернул радостное настроение. Их весёлые взгляды встретились, улыбающиеся губы потянулись друг к другу и слились в счастливом поцелуе. Рэй досадливо плюнул и проехал мимо целующихся, нарочно задев Мередита ногой в стремени.       

***

      Брай сумел-таки выловить Харви, бестолково мечущегося по округе, и вернул его в общество шайки. Удручённый несчастьем с Майрой и своей неудачной охотой за насильниками, Тихий Харви затих ещё больше и посвятил всё своё время заточке и чистке оружия, а также отработке метания и ударов ножом. Остальные парни по очереди присоединялись к нему и обучались мастерству владения клинком.       Поиски второго злодея продвигались не так быстро, как поиски первого. Вернее, не двигались совсем. Его личность оставалась неизвестной. Выяснилось лишь то, что Александр Брэдли семь лет назад отбыл на учёбу во Францию один — без слуги или друга. Увы, сей факт опровергал версию Мередита, что оба насильника прервали череду своих злодеяний по одной причине.       Майра не смогла описать ни внешности, ни каких-либо особых примет изуверов: на лицах обоих были завязаны платки по самые глаза, на головах — глубоко натянуты шляпы. Цвет глаз она не разглядела, а их голоса приглушались платками. Говорили они мало, действовали быстро, слаженно и жестоко. Даже Дэн с Браем побледнели, когда услышали из разбитых губ Майры подробности надругательства: один из мерзавцев вонзал в неё отнюдь не собственный член, а нечто гораздо большее и твёрдое, разрывая её до крови. После услышанного Дэн засомневался, что им удастся доставить обидчиков к ногам Майры живьём и в целости.              Прошло пять дней, но слежка, проводимая Рэем, Полом и Мередитом в окрестностях поместья Брэдли пока ничего не давала. Они по одному прятались в лесу, с разных сторон усадьбы, и наблюдали за дорогами, ведущими к ней. Молодой Брэдли выезжал на прогулку каждый день, но ни с кем, похожим на своего напарника по бесчинствам, он не встречался, и никто похожий в усадьбу не приезжал. У Мередита созрела идея — завести знакомство с кем-либо из прислуги, а ещё лучше — устроиться слугой самому, но проныра Рэй опередил его и тут. Разнюхав, что в поместье требуется помощник конюха, он, не советуясь с Дэном, пошёл на конюшню и предложил свои услуги. Таким образом, шайка разбойников временно лишилась одного из своих товарищей, но зато получила шпиона, внедрённого в стан врага. Шпиона наглого и хитрого.       Разумеется, Громила Брай также не мог оставаться в стороне от дела мести, а раз Дэн был категорически против немедленного умерщвления Брэдли, то он вёл поиски второго насильника собственным методом: курсировал, меняя галсы, от паба к пабу и от таверны к таверне, собирая сплетни и слухи — сначала в Ремдале, а потом в Сент-Роуз. К сожалению, этот метод мало чего давал, не считая собственно самого Брая, вечно пьяного и падающего с лошади каждый раз по возвращении в лагерь с «разведки».       Хождение Брая по питейным заведениям помимо сбора сведений имело и другую цель: по совету Дэна он распускал слухи о «странностях молодого Брэдли, увлечённого вовсе не женским полом и мечтающего сбежать во Францию со своим тайным другом». Для чего это было нужно, Брай и сам догадывался, и в предвкушении расправы кровожадно ухмылялся.       Многодневное пьянство Брая оправдало себя, когда он наконец-то сумел выяснить нечто действительно важное: надругательства над девицами свершались примерно раз в две недели и никогда не случались в одном и том же месте два раза подряд. То есть, если около деревни Грин-Гроув случилась такая беда, то некоторое время жителям её окрестностей можно было пребывать в спокойствии и без опаски отпускать своих дочерей в лес или поле. Разумеется, суеверные крестьяне приписывали эти бесчинства дьявольским силам, ищущим жертву, и кивали на месяц в ночном небе. Разложив карту графства перед собой, Мередит думал над этим. Выходило, что насильники блюли какой-то свой план. Возможно, они выходили на охоту, разделив местность, как сектора окружности, где центром являлось поместье Брэдли, и словно стрелки часов смещались от раза к разу, от одного надругательства к следующему. Для чего? Чтобы не спорить между собой над местом, где искать жертву и учинять злодейство? Нет, чушь какая-то… При чём тут круг? Мередит поймал себя на мысли, что невольно подгоняет свои теории под легенду о рыцарях Круглого стола. Вот чёрт… Верить призраку? Среди рыцарей короля Артура не было Александра! Подсказка призрака не помогла!              Дэну, как и всем — больше всех — не терпелось принять участие в поиске обидчиков Майры. Однако в первые дни он не рисковал надолго отлучаться от неё и ждал, когда она окрепнет настолько, чтобы можно было без опасений оставлять её на много часов. К его облегчению Майра уверенно шла на поправку. Лекарства, вовремя привезённые им, спасли её. Уже на третий день она придирчиво допрашивала доктора, какой вид будет иметь её перебитый нос, когда заживёт, и останется ли она красивой как раньше. На четвёртый — вновь начала обращаться к Полу и Мередиту уменьшительными именами и называть их подружками. На пятый — Мередиту довелось услышать предысторию появления Майры в разбойничьей шайке. Причём из её собственных уст. Это признание случилось благодаря кубку.              Пол переводил взгляд с молочной бутыли на глиняные кружки, выбирая, что из посуды больше годится на роль вазы. Не годилось всё: бутыль была полна молока, а кружки слишком малы. Внезапно его осенило.       — Мередит, пожалуйста, дай мне серебряный кубок.       Мередит изумился неожиданной просьбе, обернулся, увидел Пола с букетом белых роз, нарезанных у дома, и не стал спрашивать, зачем ему кубок, — и так было понятно: Пол хотел поставить букет перед взором Майры. Коротко ответил:       — Не дам.       Пол законно спросил:       — Почему?       — Потому что это уникальная вещь. Кубку чуть не две тысячи лет, а ты хочешь его использовать будто какую-то глупую салонную вазу.       Пол не отступал.       — А что ему сделается? Он сгниёт или заржавеет? Две тысячи лет без толку валялся, так пусть хоть сейчас для дела послужит.       — Нет.       — Тогда я спрошу у Дэна. Это его вещь, а не твоя.       Не прошло и пяти минут, как довольный Пол уже наливал воду в кубок и поправлял нежные полураспустившиеся бутоны роз. Мередит хотел было обидеться на Дэна, но передумал. Его убедил аргумент: «Люди должны видеть красоту, чтобы её ценить!»       Майра оценила красоту ещё при первом взгляде — в тот день, когда Дэн получил свои прекрасные подарки. Подаренный юнец нравился ей больше, чем старинная посудина непонятного назначения, однако изображения похабных… то есть пикантных сцен приятно будоражили её фантазию. Кубок с розами стоял на полу рядом с её ложем, она осторожно повернулась на тюфяке, удобно устроила бёдра — помня наставления доктора о швах и заживлении — и мечтательным взором обласкала серебряный бок. Увековеченная пара любовников настолько была похожа на Дэна и Мередита, словно с них и ваяли. Вот только бороду Дэн так и не отрастил. Огладив пальцем изгиб спины античного «Мередита», Майра произнесла:       — Как бы мне хотелось увидеть это воочию… Но ты так не сумеешь… Правильно Дэн сказал: совсем неопытный ты для такого…       Мередит, свободный от наблюдения за усадьбой, и чья очередь выпала дежурить сиделкой, отвлёкся от своих размышлений о поиске второго всадника и прислушался: о чём это Майра говорит? Он наклонился и проследил за её взглядом. Взор упёрся в кубок, в сцену совокупления: кудрявый безбородый юноша гарцевал на лежащем бородатом мужчине. Мередит и хотел бы промолчать, но уязвлённое мальчишеское самолюбие взбунтовалось.       — Я это делал! Отлично получилось с первого раза! Спроси у Дэна, он подтвердит.       Мередит сам ошалел от своих слов: разве можно говорить о столь сокровенном вот так открыто? Да ещё с дамой. Пусть она и не леди, но всё же…       Никакая леди так не обрадовалась бы полученному признанию, как обрадовалась Майра.       — Мерри! Правда?! Ты скакал на большом члене Большого Дэна? Чёрт, наверняка это было дьявольски красиво! Вот бы увидеть своими глазами, пока не сдохла… Надеюсь, вы с Дэном покажете нам? Он целиком в тебя входил?       Мередит, злой на себя и свой несдержанный язык, поражённый до глубины души легкомысленностью изувеченной Майры, вспылил и сурово отчитал её:       — Прошло всего пять дней, как над тобой жестоко надругались, избили, ты потеряла ребёнка, ты чуть не умерла!.. а думаешь о всяких непотребствах!       Улыбка исчезла с лица Майры, в карих глазах мелькнули обида и боль, тут же сменившиеся злобным огнём. Язвительным голоском она пролепетала:       — Ах, кто это говорит? Нежная дворянская целка, нетронутая до восемнадцати лет? Говорит мне, которой даже не помнится, когда её начал ебать отец, и только помнится, что тогда ещё не кровилось. А в двенадцать лет однажды так потекло, что вышел густой комок крови с маленьким человечком! С ручками-ножками, такой с пол-ладони. Я его помыла и играла с ним, пока он не почернел и не завонял. Пришлось похоронить на грядке с морковью. Кстати, куда делся мой нынешний человечек?       Мередит, ошеломлённый услышанным, кивнул в сторону задней стены дома. Севшим голосом ответил:       — Пол закопал там, под розами… Сколько лет назад это с тобой случилось?.. М-м, в смысле, сколько тебе лет?       Взгляд Майры смягчился.       — Мне — двадцать три. Мой первый ребёнок уже вполне годился бы для ёбли своим отцом.       Мередит не знал, что на это сказать. Разумеется, он и раньше слышал истории о насилии детей собственными отцами, об этом даже писали в газетах — таких нечестивцев показательно судили и приговаривали к немалым тюремным срокам — но он никогда не сталкивался с этим в своей жизни. Не поднимая глаз на Майру, он спросил:       — Твой отец, он… где? В тюрьме?       В ответ прозвучал издевательский смешок и страшные слова:       — Нет, я его убила.       Мередит вскинул испуганный взгляд. Майра зловеще улыбалась.       — Я перерезала ему горло, пока он пьяный спал, и сбежала из дома.       — Тебя ищет полиция? Ты, как и Дэн, в розыске?       Майра фыркнула.       — Наш Дэн в розыске за преступление, которого не совершал! Его оклеветал вельможа-толстосум, подкупивший судей! У нас, бедных людей, всё проще: я перерезала горло отцу и вложила нож в руку его дружка-собутыльника, который выебал меня накануне. Одним махом — двоих!       Хоть Мередиту и претило убийство, но он не мог не признать, что Майра нашла самый действенный способ покарать мерзавцев. Впрочем…       — Проще было замаскировать под пожар.       Майра весело возразила:       — Мне тринадцать лет было — не догадалась! Да и мать в доме, жалко её сжигать. Может быть, без отца ей получше живётся.                     Дэн сразу почуял изменившееся настроение Мередита: мальчик погрустнел и стал ещё задумчивее, чем был. Случилось это сразу после превращения кубка в вазу для роз. Неужели Мередит так переживает из-за кубка? Хм, выбросить эти розы к чертям…       Причина печали Мередита прояснилась вечером, когда они с Дэном пошли купаться на озеро.       — Дэн… ты знаешь о прежней жизни Майры? Она тебе рассказывала?       Дэн удивился: как Мередит сумел расположить к себе Майру, что она разоткровенничалась? Или, наоборот, взбесил так, что ей пришлось утереть ему нос?       — Знаю, — ответил он. — Бедная девочка. Ужасно, что ей довелось такое пережить и пойти на убийство…       Мередит кивнул.       — Да, это страшно… это неправильно… Нужен закон, ужесточающий наказание за подобные преступления.       Дэн возмутился:       — Ты считаешь, что повешение — это недостаточно суровое наказание? Предлагаешь вернуть средневековое четвертование? Лично я вообще не считаю Майру виновной! Её отец — грязная тварь, он заслужил смерти! Если бы она…       Мередит его перебил:       — Я говорю о наказании не для Майры, а для её отца! Законного наказания, а не самосуда, который она вынуждена была учинить! Когда отцы так поступают со своими детьми, это… это… — он не смог подобрать слова, передающего всю степень своего омерзения. — По сути, отцы-растлители гораздо хуже тех насильников, что мы ищем. Родители созданы для опеки и защиты своих детей, а не для насилия. Ведь дело не в том, что Майра из бедной семьи, я уверен, что такое происходит во всех классах общества. Несовершенство закона, отсутствие служб, призванных следить и реагировать на жалобы детей и их матерей о растлении в стенах дома… И даже церковь ничем не поможет, кроме призыва к смирению и терпению! Святые отцы сами грешат растлением детей! Мне Пол рассказывал о своём родителе!       Дэн терялся в чувствах: с одной стороны, он, как и Мередит, был огорчён творимыми в мире бесчинствами, а с другой — он был рад. Рад за Мередита. Оказалось, мальчик искренне умеет сочувствовать чужим бедам. Они ещё слишком мало были знакомы, и поначалу Дэну казалось, что Мередит относится к большинству людей с нарочитым презрением. Чего только стоили его первые слова, сказанные в их компании: «Не вижу смысла разговаривать с идиотами»! Да, Дэн быстро понял, какой трепетный Мередит внутри, а позже он узнал главное — Мередит его любит, но вот внешнее отношение к другим ребятам по-прежнему оставалось надменно-господским. И вот, Мередит вновь его удивил.       Дэн кивнул.       — Я знаю историю Пола. Он молодец, не стал терпеть, не допустил надругательства над собою. Но Майра была слишком мала, чтобы оказать сопротивление отцу-ублюдку. Мне тоже больно, когда я представляю, через что ей пришлось пройти тогда… и сейчас. Мередит, мы пока ничего не можем сделать на благо несчастных детей в масштабах всего Королевства, у нас иная цель — найти и покарать двух мужчин, изуродовавших жизни десяткам девушек в этой округе, среди которых также есть девочки. И есть наша Майра.       Мередит согласился:       — Я помню об этом постоянно, я думаю… Я думаю даже над словами призрака про рыцарей короля Артура, но это не даёт мне никаких зацепок. В окружении Брэдли мы не знаем никого высокого, стройного и сильного, с кем бы он был в дружеских отношениях. Не может ведь он совершать регулярные нападения на девиц с каким-нибудь портным, пошивающим ему костюмы! Их должно связывать нечто более близкое! К тому же, с юношеских времён. Ты знаешь, что Рыжий осмотрел всех лошадей в усадьбе и проверяет каждую гостевую, но те подковы, что были на лошади второго насильника, так и не обнаружились. Нужно ещё немного подождать, когда наш прожорливый шпион вдоволь налакомится на хозяйской кухне, а потом возьмётся за дело и выяснит хоть что-то о близком окружении молодого лорда.       Дэн рассмеялся.       — Боюсь, Рэя уволят раньше, чем он уничтожит весь запас сладостей в графских кладовых.              За разговорами они дошли до озера. Мередит, как обычно, не дожидаясь Дэна, быстро скинул одежду и бросился в воду. За прошедшие дни озёрное дно уже было хорошо изучено на предмет коварных коряг, поэтому Мередит нырял смело, нарочно демонстрируя Дэну своё красивое обнажённое тело. Дэн с удовольствием смотрел и облизывал губы, потом тоже нырнул, под водой подплыл к Мередиту и потянул его за ноги на дно. Гибкий стремительный Мередит ловко выскользнул из его рук и, в свою очередь, потянул на дно Дэна. Дэн поддался, и они оба «потонули». Задыхаясь от счастья и нехватки воздуха, утопленники вынырнули, отплыли ближе к берегу и, еле касаясь ногами дна, не давая друг другу дышать, принялись делать взаимное искусственное дыхание, прикусывая губы, стукаясь зубами, обсасывая языки, меняясь слюной… Дэн животом ощущал наливающийся член Мередита, Мередит чувствовал возбуждение Дэна. Пять дней и ночей не было Дэна в Мередите, оба скучали, но блюли приличия, ведь «в доме находился тяжелобольной». С неохотой оторвавшись от любимых губ и смотря в сверкающие из-под мокрых волос глаза, Дэн заявил:       — Пора заканчивать этот чёртов целибат. Невыносимо сдерживаться, когда ты рядом. Идём. — Обняв Мередита за талию, он потянул его к берегу.       Выйдя из воды по колено, Мередит вдруг воспротивился и остановился. Как же ему хотелось помучить Дэна, оттягивая соитие, тем самым мстя за пятидневное воздержание! Вот только он сам мучиться не желал. Тело изнывало от любовной жажды, томилось в ожидании сладко-болезненного блаженства, живот изнутри будто бы щекотался клубком игривых шелковистых змеек. Бросив голодный взгляд на гордо стоящий большой член, Мередит крепко обнял Дэна за плечи, подтянулся и повис на нём, ногами обхватив за бёдра. Налитой твёрдый член Дэна оказался точно под его ягодицами, упираясь головкой в анус. Голосом, полным упрямства, Мередит возразил:       — На берег не пойдём. Будем вот так.       Дэн подхватил его под бёдра и шутливо нахмурился.       — Это тебя опять Майра просветила? Мередит, откуда у недавнего девственника интерес к акробатическим любовным позициям?       Мередит возбуждающе поёрзал промежностью по его члену и самодовольно ухмыльнулся.       — У меня богатая фантазия и очень гибкое тело. Когда мы будем жить вместе, я не дам тебе скучать ни одного дня. И тем более — ночи.       Дэн улыбнулся.       — Звучит словно угроза. Мне заранее страшно за своё здоровье и за нашу мебе…       Мередит не дал ему договорить, закрыв рот поцелуем. При этом он не прекратил волнующих движений бёдрами, раскаляя обоюдное желание докрасна. Дэн понял, что не скинув груз семени, добраться до берега им не удастся, поэтому устойчивее расставил ноги на песчаном дне, крепче ухватил Мередита одной рукой, другую завёл ему под зад и проник пальцем в тугое отверстие. Мередит замер, прижавшись щекой к его щеке, боясь упустить хоть мгновение действа, свершаемого внутри себя чуткими нежными пальцами. Вода, по каплям стекавшая с его мокрых волос на спину, направлялась по желобку позвоночника прямиком в расселину между ягодиц, помогая Дэну в подготовке. Ослабив и увлажнив вход, Дэн вынул пальцы, приставил к нему головку заждавшегося члена и с усилием протолкнул её внутрь. Мередит дрожал от желания и боли, но не издал ни стона, ни всхлипа, лишь плотнее прижался к Дэну и обнял его за шею. Прогнувшись в спине, он принял более удобную для проникновения позу и приказал:       — Ещё.       Дэн толкнулся ещё. По водяной смазке член входил тяжело, с трудом раздвигая нутро. Дэн понял свою оплошность, обильно сплюнул на руку, смазал не вошедшую часть члена и постепенно, медленно вошёл весь. Он слышал, как бьётся сердце Мередита рядом с его — быстро и сильно, как дышит он — бурно и часто, как обнимает его — доверчиво и некрепко, зная, что Дэн его удержит. Малыш мой… Дэн снова нашёл его губы и припал к ним утешающим лечебным поцелуем. Боль Мередита уходила, растворялась. Растянутое нутро привыкало, приноравливалось к вторжению, обволакивало уже не так туго, но по-прежнему упруго и горячо. Мередит сам попробовал двигаться. Он подтянулся, поднимая торс вверх, — член выскользнул почти без боли. Мередит опустился, вновь вбирая Дэна в себя, — боль мелькнула, но лишь на мгновение. Он снова рванулся вверх. Снова вниз. Дэн поддерживал его под бёдра, подталкивая и помогая двигаться, и в который раз поражался безграничности его талантов. Даже стало жалко, что это красивейшее зрелище никто не видит: Рэй шпионил на графской конюшне, Майра болела, Пол не отходил от Майры, пьяный Брай спал, а Харви и прежде не имел интереса подглядывать за чужой любовью.              Плохо он знал своих ребят. Выяснилось это, когда Дэн пошёл в дом за тюфяками и одеялами, оставив разморённого Мередита отдыхать на берегу озера. Они с ним решили переночевать вне дома, дабы вдоволь насытиться друг другом, чего нельзя было сделать под общей крышей. Подходя в сумерках к дому, он услышал доносящиеся из него голоса: громкий — Брая, тихий — Пола. Они рассказывали о… о них с Мередитом! Рассказывали, очевидно, Майре. Весь любовный акт излагался от начала до конца с подробностями!       — Барашек закинул копытца ему за спину, пятками на задницу. Вцепился, словно кошка! И шоркался по члену так прытко: вверх-вниз, вверх-вниз, как шлюха бывалая, у которой дыра, что у корабельной пушки.       — Мередит нежно обвивал Дэна руками и ногами, а Дэн надёжно держал его в своих сильных руках. Двигались они красиво, плавно подаваясь навстречу друг другу…       — Барашек кончил, тихонько блея и дрожа как овечка, а наш Дэн — истинный ёбарь! Он кончил молча!       — Мередит стонал и плакал от счастья, а Дэн целовал его и говорил о любви…       Возмущённый до бешенства и рассмешённый до слёз, Дэн резко дёрнул дверь и вошёл в дом. Его глазам предстала идиллия: у горящего камина, полулёжа на тюфяках, разместились Майра, Пол, Харви и Брай, с интересом обсуждающие интимную жизнь вожака и его фаворита. Только пудинга и чая не хватало.       Узрев нежданное явление побагровевшего Дэна, Пол испуганно вскрикнул, Брай загоготал, Майра перекрестилась левой рукой, Харви усмехнулся в усы. Дэн сурово свёл брови и отчитал рассказчиков:       — Брай, не смей сравнивать Мередита со шлюхой! Пол, не приукрашивай! Мередит не плакал, а я не говорил о любви.       Пол залепетал извинения:       — Дэн, прости, этот разговор не предназначался для твоих ушей… Мы с Браем случайно…       Майра хмыкнула.       — Это я их послала проследить за вашей ёблей. Ведь не откажут джентльмены в маленьком капризе больной даме.       Дэн махнул рукой.       — Чёрт с вами. Я пришёл взять пару тюфяков и одеял. Мы с Мередитом переночуем у озера.       Брай посоветовал:       — Бери один тюфяк, всё равно всю ночь будешь лежать на барашке и ебать не вынимая.              Отчасти Брай оказался прав. Но только отчасти, потому как на двух тюфяках заниматься любовью было удобнее.       Утро они встретили в обнимку под ворохом одеял. Вокруг валялась одежда, на неё оседала роса. День обещал быть жарким и без дождя. На озере плавали утки, в лесу перекликались мелкие птахи, вдалеке весело орал Брай — наверное, нашёл бутылку вина, потерянную накануне в темноте.       Дэн потянулся и подмигнул проснувшемуся Мередиту. Поделился идеей:       — Второго всадника можно искать не через Брэдли, а с другого конца. Я думал над словами призрака, и вот что я придумал. Слушай…       Мередит, ублажённый за ночь до высшей степени умиротворения, благосклонно выслушал его план, одобрил и даже назвал гениальным. В свою очередь он тоже предложил план — не менее гениальный.       — Мы знаем место, где совершилось их последнее надругательство — здесь они не появятся долго. Через несколько дней они должны появиться где-то по соседству. Надо устроить… нет, не засаду. У нас слишком мало людей, а засад понадобилось бы много. Надо устроить ловлю на живца.       Не менее ублажённый Дэн расплылся в улыбке.       — Где же брать живца? Майра ещё нескоро окрепнет, да и рисковать ею я не позволю.       Мередит тоже улыбался.       — Но мною же ты рискнёшь? Я сыграю роль приманки. Вы будете сидеть в засаде. Мне только нужна женская одежда.       — М-м… Мередит, давай это потом обсудим? Твои губы… я не могу спокойно смотреть на них… Чертовски хочу тебя…       — Дэн, ты вернул свой долг за пять дней. Это уже шестой раз будет.       — Ну, будет авансом на будущее.              К тому времени, как они поднялись и собрались идти к дому, утки улетели, а птахи занялись насущными делами. Воздух нагрелся, оттого влажная от росы одежда оказалась вполне приятной для тела. Мередит мужественно поднялся на ноги, с кряхтением подмылся и оделся, но нормально идти всё равно не смог. Боль в грешном отверстии отдавалась по всему телу, сгибая спину и расставляя полусогнутые ноги вширь. Дэн нёс тюфяки с одеялами и с довольной усмешкой смотрел на страдания Мередита. Ласково сказал:       — Придумал тоже: сам в качестве наживки. Посиди на больной заднице несколько дней в лагере — может, что умнее придумаешь.