Душа

Отложив телефон, Радужка сел, поджав ноги под себя, и начал смотреть на дверь в ожидании Эррора. Он немного волновался, и из его головы не вылезала мысль о том, что он встречается со своим злейшим врагом, но, можно ли теперь Инк называть Эррора врагом? С тех пор, как Эррор и Инк стали встречаться, они лишь раз сражались, да и то, хиленько: Ошибка разрушил всего два дома, а во время их «сражения» они лишь нанесли друг другу парочку незаметных царапин и быстро разошлись, а не как обычно - отрывали друг другу по паре костей, были все в крови и сражались от полу-часа, до двух. Подозрительно, не так ли? Пока чернильный был погружен в свои мысли, Глючный уже повалил того и навис над ним. - Э-эррор… подожди, я же смотрел на дверь, но она до сих пор закрыта. - Я залез через окно. - Ты вообще знаешь, что такое дверь? - Конечно, просто так быстрее, - Ошибка заметил, что Кисточка немного трясся. - Ты точно готов?… - Д-да… - Но ты трясешься… - Начинай уже, пока я не передумал! - Глюк начал расстегивать пуговицы рубашки, которая была надета на художнике, и одновременно лизать тому шею. Рубашка полетела на пол, за ней одежда Глючного и шорты радужного. Эррор остановился и начал рассматривать скукоженное тело художника. - П-пожалуйста, не смотри… -…в прошлый раз, ты сделал мне приятно. В этот раз я сделаю приятно тебе. - Ошибка опустился вниз и взял головку члена Инка в рот. Кисточка залился краской и старался не смотреть на то, что Эррор делает с его половым органом. Он пытался сдерживаться и не стонать, поэтому было слышно лишь тихие мычания. Ошибка начал углубляться и подключать все свои языки, из-за чего чернильный издал громкий стон, за что ему было стыдно. Нащупав рядом с собой одеяло, он взял его и прикусил зубами, чтобы ему было легче сдерживать стоны. Глюку не понравилось такое развитие событий, ведь ему нравился сладкий голосок, его Кики, так что он начал ускорятся и усерднее работать языками, чтобы тому не оставалось выбора, кроме как громко стонать, но Инк был более упертым и уже с мокрыми глазами в ответ лишь мычал. Тут Глюку пришла на ум идея, как заставить того стонать. Достав нити из глаз, он повелел им повеселиться с душой Радужки, и это, как ни странно, сработало. Теперь Инк чувствовал эту ненормально приятную боль в два раза сильнее, что заставило того вынуть одеяло изо рта и стонать почти во весь голос, но это не длилось долго, потому что Кисточка уже не мог сдерживаться и нечаянно кончил Ошибке в рот, за что ему стало еще стыднее. - П-прости! - но Эррор сделал то, о чем Инк никогда бы не подумал: Глючный выпил все, включая и то, что осталось на пенисе. Он специально облизывал его, смотря на художника. - Знаешь… это оказалось слаще, чем я думал.~ — Д-ДУРАК! Выплюнь это! — Поздно-о, я уже проглотил.~ — состроив лыбу, черный поднялся обратно вверх и быстро укусил Кисточку в шею, после чего начал зализывать свежий укус, слизывая всю кровь (чернила), заставляя его еще немного постанать. — Хватит! У меня уже вся шея в твоих укусах! Тебе повезло, что я ношу шарф, а то я бы тебе задницу надрал! — говоря эти слова, чернильный вспомнил обещание, данное Глючному, которое сказал в шутку. Собрав все силы, он толкнул Ошибку назад, из-за чего тот упал на спину, и художник навис над ним. - И вообще, я обещал, что изнасилую тебя! - настолько громко, как только смог, прокричал радужный. Глючный оторопел. Он и подумать не мог, что он когда-нибудь будет поиметым, из-за чего сильно заглючил. - То-о-ольКо поПРо-обуй, тУУУпОй кальма-ар-Р! - Кисточка вздохнул, потому что он и сам не хотел этого. Он кое как смог справиться с тем, чтобы за него все делали, а тут - он должен все делать. Поэтому, он немного отполз назад, позволив Ошибке немного привстать. - *Да ладно, испугался что ли?* - Ты прав, даже пробовать не буду, не могу.. Давай лучше ты… — Глюк подполз к художнику. - Тогда, позволишь? - Ну конечно, дурак! Если говорю - давай, значит давай… — Ошибка медленно вошел в Кисточку. Почувствовав резкую боль, чернильный ахнул и вцепился костяшками пальцев в спину черного, потом, Ошибка начал все больше ускоряться и все глубже входить в, с виду, хрупкое тело белого скелета, а Инк все больше и громче стонать от приятной боли. Все это длилось долго, около четырех часов. Уже начинало светать, когда они только закончили. В этот момент им было плевать на все: на то, что они потом весь день уставшие и невыспавшиеся будут ходить; на то, что у них весь день тело болеть будет; на то, что они голоса от стонов сорвут - им на все было плевать. Они просто хотели быть вместе. Разве есть что-то более прекрасное, чем быть рядом с любимым монстром?