Душа

Утром Чернилка проснулся в объятиях Глючного, лицезрев перед своим лицом его черно-красные кости ребер. Он не смог удержаться и, от счастья, сильно сдавил того обнимашками, от чего Ошибка закашлял. - Кхах! З-задушишь! Со стороны Кисточки послышался смешок, зажмуренные глаза и милая улыбка. - Прости... - после извинения, ослабив хватку и открыв глаза, он обратил внимание на совершенно спокойную реакцию тела разрушителя на прикосновения, и решил задать давно мучающий его вопрос. - Оши? - Инк поднял глаза на Ошибку. - Мм? - промычал в ответ тот, продолжая лежать с закрытыми глазами. - Тебе не больно? - Конечно, больно! Ты мне чуть все ребра не переломал! - Да нет, я не об этом! В смысле... тебе разве не больно от моих прикосновений? - Нет, - Глюк приоткрыл глаза и посмотрел на Художника. - Но почему? Ты же гаптофоб, да и тем-более - раньше ты крайне буйно на это реагировал... - Ошибка промолчал, отведя взгляд, как и Чернильница. - Эррор? Почему? Скажи мне, мне это важно знать! - ...мне никогда не было больно, от твоих касаний... - ... - Инк снова посмотрел на Разрушителя, выпучив глаза и приоткрыв рот. В его глазницах образовались белые огоньки. - ... Раньше я не с кем не сближался, старался быть хладнокровным, никогда не смотрел кому-то в глаза и никогда не слушал, что говорят другие. В моем коде просто было прописано: уничтожить все и вся, а потом - и себя. Хоть мы и сражались сотни лет, я даже не знал, как выглядит твое лицо... но потом мне наскучила такая жизнь. Я наткнулся на вселенную "Андерновелла", и увлекся ею. Потом я узнал, что такое "шоколад", своровав из магазинчика Андерфелла пару коробок. Я заперся в пустоте и провел много времени за просмотром Андерновеллы и поеданием шоколада. Так же, я стал уничтожать гораздо меньше. Когда мы вновь столкнулись, я впервые посмотрел в твои глаза; впервые я выслушал, что ты говорил; впервые я начал наблюдать за тобой; впервые мне было тепло на душе. Мне не было больно от твоих касаний, а... наоборот, даже приятно, но мне приходилось делать вид, что мне некомфортно. Сам подумай, как бы это выглядело: гаптофоб, который не боится лишь прикосновений своего злейшего врага? А когда я еще не знал, что тебя нельзя убить, не уничтожив все АВ, я попытался это сделать. Ты умер, твое тело превратилось в прах, и остался только твой шарф. Я думал, что ты больше никогда не вернешься... тогда я и понял, что люблю тебя, и моя психика, которая и так была никакая, стала еще хуже. Казалось бы, куда уж хуже? Но как оказалось, есть еще куда... Я не мог смириться с фактом твоей смерти, поэтому, связал куклу, похожую на тебя, для ее шарфа я вырезал маленький шарф из твоего, а твой прах положил внутрь куклы. Хоть это и не был ты, но рядом с этой куклой я ощущал твое присутствие. Потом я начал вязать и других Сансов, и каждый раз, связав очередную куклу Санса из какой либо АВ, я убивал его и наполнял куклу его же прахом. Зато мне никто не мешал уничтожать вселенные. Но потом, недели через две, я узнал, что ты воскрес. Я был до безумия рад, но не мог этого показать. Я очень хотел тебя обнять, но не мог. Я страдал от своей любви к тебе, потому что ты был бездушным раньше и никак не мог ответить мне взаимностью, а когда у тебя появилась душа, у меня появился шанс... хоть я и знал, что этим все закончится. Зрачки Чернильного образовали сердце и звезду, а на лице расплылась улыбка. - Но все закончилось хорошо, ведь так? Глюк посмотрел радужному в глаза. - Да... - он невольно улыбнулся.