Счастливый билет

      Когда Агях Карачай вернулся из затянувшейся командировки во Францию, он привез каждому из детей сувенир. Дамле досталось миниатюрное зеркальце в металлической оправе с длинной ручкой, в основе которой переплетались аккуратные веточки. В руках Недима оказалась нотная книга с чарующими слух мелодиями - совсем недавно он открыл для себя волшебный мир фортепианной музыки и Агях, в отличие от брата, поддержал его увлечение. А Дженк долго вертел в руках небольшой стеклянный шарик с пенопластовыми снежинками и россыпью мелких блесток. Они переливались на солнце, загадочно просачивались сквозь замершие в водном мире фигурки - мальчика и девочки, - и совершенно очаровали маленького ребёнка. Он так дорожил подарком отца, что полностью расчистил полку от книжек и в центре оставил только волшебный шар.       Джерен вертела в руках заполненный водой шар, наблюдая за тем как тысячи мерцающих частиц переплывают с одной стороны на другую, ласково обволакивая игрушечных мальчика с девочкой. Глядя на искаженную картинку, она вспоминала детство: наставления старшей сестры, озорства Дживана и свои оплошности. Сидящий напротив Дженк не торопил девушку с ответом и молча наблюдал за тем, как её тонкие пальцы скользят по хрупкому стеклу, а глаза наполняются слезами. Джерен полностью отдалась миру воспоминаний и была потеряна для реальности. Он не знал, зачем она попросила о разговоре наедине и в укромном уголке его души встрепенулась тревога: Дженк боялся услышать очередное признание. - Мы оба не заслужили того, что имеем, правда? - Наконец слова прозвучали и сорвали покрывало с проблемы, которую они старательно утаивали последние месяцы. - Ты сыграл на чувствах моей сестры, я воспользовалась добротой и наивностью Недима. В итоге мы оба счастливы, но понимаем, что не достойны этого. - Твоя сестра любит меня. - Прошептал Дженк, виновато опуская взгляд. - И Недим… - Дженк, надолго ли мы растянем эту ложь? - Девушка запнулась, игрушка выскользнула из её рук и утонула в глубине меж раскиданных по кровати подушек. - Что будет, когда она узнает? - Если. - Нервно поправил парень, потеребив обхвативший безымянный палец золотой обруч. - Если она… - Нет, Дженк. - Джерен поднялась на ноги и нетвердой походкой направилась к зятю. Карачай давно стал замечать перемены в настроении и внешности девушки. После семейного новогоднего празднования она замкнулась в себе, все меньше времени проводила с семьей и все чаще оставалась в заточении комнаты, ссылаясь на головную боль. Она заметно похудела, что не выгодно подчеркивала вздувающаяся волнами по телу одежда, и напоминала лишь тень язвительной и бойкой Джерен Йылмаз. - “Когда” - это самое верное слово. Скоро Джемре узнает наш секрет, это всего лишь вопрос времени. Но, возможно, если ты первый расскажешь ей… - Она стала давить и на тебя тоже, да? - Дженку не нужен был ответ, среди его знакомых только один человек умел высасывать жизненную энергию и лишать блеска в глазах. В последние месяцы мать устраивала скандалы небывалого размаха, обвиняла семейство Йылмаз в их с Агяхом предстоящем разводе и загорелась идеей об отмщении. - Я-то думал, она дальше меня не пойдет. Но… Джерен, что она сказала? - Что уничтожит… - Прошептала девушка, падая в по-братски раскрытые объятия и утыкаясь лицом в широкое плечо. Он чувствовал биение её сердца и царапающие грудь всхлипы. - Сказала, что разрушит все, к чему мы с тобой прикоснулись. - Не разрушит… - Робко возразил Дженк, борясь с назойливым желанием сбежать: от совершенных ошибок, проблем и матери, которая с радостью станцует на могиле его мечты о семейном счастье.       Дженк застыл перед дверью в кабинет отца, стараясь справиться с охватившей его тревогой. Ему было страшно, страшно как никогда. Страх дурманил мысли, просачиваясь даже в самые приятные моменты и коверкая их. Страх овладел им, когда приблизилось время ужина: Джемре уговорами, просьбами и даже обольщениями пыталась отвлечь его от работы и убедить поесть, но он в исступлении пялился в стройные ряды цифр и боялся сдвинуться с места. Инстинкт самосохранения нашептывал невнятные предупреждения - и Дженку хотелось забраться в машину и вместе с женой покинуть особняк. Каждая его мышца напряглась до предела, каждый мускул готовился к встрече с опасностью: бей или беги. Парень потянулся к ручке двери и заметил, что все это время его руки непроизвольно сжимались в кулаки. Встряхнул пальцы и сделал глубокий вдох: его нервы за последние полгода истончились до предела - вот и очевидная причина. Он услышал приглушенный голос матери и неуверенно потянул на себя дверь. Оказавшись внутри кабинета, Дженк по неведомой для себя причине юркнул в нишу, и лица говорящих скрылись от его взгляда. - Мне плевать на причины твоего поступка, Шениз! - Голос господина Агяха дрожал от напряжения и срывался на крик. - Ты травила Недима, заставила Джерен Йылмаз выйти за него замуж, угрожая ей отснятой записью… - Бедное невинное дитя! - Ядовито воскликнула женщина, хлопнув в ладоши. - Да она мне ноги должна целовать за то, что стала невесткой семьи Карачай! А не жаловаться тебе, как… - Что ты за женщина такая… - До ушей Дженка донеслось шуршание бумаг и легкое постукивание пальцев по деревянной поверхности. - Ты ведь тоже мать, неужели не понимаешь, что дети иногда совершают ошибки? - Да, я мать! - Грозно прошипела женщина в ответ. - И я прекрасно знаю цену детским ошибкам! Когда мои дети оступались, я делала все, чтобы никто даже не заметил их ошибок! И эту девку я пристроила, когда твой ненаглядный племянник… - Замолчи! - Два голоса слились в один, и Шениз невольно пошатнулась под напором появившегося в комнате сына. Дженк не раз видел, как Недим по воле Шениз становился козлом отпущения и защитным щитом: она не боялась использовать племянника в самых отвратных и омерзительный целях, а сын ей подыгрывал. Подыгрывал долгие годы, пока не обрел достаточно сил для борьбы и сопротивления. - Хватит, мама, хватит. Ты защищала меня с самого детства. Защищала, когда я делал глупости. Защищала, когда маленький испорченный и обиженный на мир мальчишка, вытолкнул двоюродного брата из окна. - Дженк бросил украдкой взгляд на отца и сразу пожалел: после вечера откровений он лишится расположения родителей. Жребий был брошен. - О чем ты говоришь, сын? - Глухо произнес господин Агях, безвольно падая в глубокое кресло. - Это ведь не правда, да? - Прости. Прости меня, прости. - Прошептал парень, безвольно падая на пол: на колени перед отцом в ожидании смертельного приговора. Он готов был сложить голову у его ног, готов был унижаться и принять любое наказание - что угодно, лишь бы не быть вычеркнутым из сердца самого важного для него человека. - Я не хотел, чтобы так получилось! Клянусь, я не хотел… Мне было обидно, что ты любишь его больше. Обидно, что с ним ты проводил свободные вечера после работы. Обидно, что Недима ты любил больше меня! Он стоял на краю окна: тянулся за этой дурацкой игрушкой, застрявшей на ветке дерева, - а я хотел напугать его. Недим не удержался и выпал. Он долго цеплялся за подоконник, просил помощи, а я не мог сдвинуться с места! Как трус стоял и смотрел. - Не верю… - Агях Карачай прикрыл глаза ладонью, чтобы не видеть мольбу в глазах сына. Мольбу о прощении, которое он не сможет ему подарить. - Не верю… - Прости, прости меня! - Дженк прислушался к разрывавшей сердце боли и внутри что-то обмерло. - Вся моя жизнь - сплошная ошибка, знаю… Но я постараюсь… - Мне стыдно за тебя… И за себя… - Парень опустил голову и прижался к коленям отца, как делают маленькие дети, когда просят объятий. - Стыдно, что я так плохо тебя воспитал…       Дженку показалось, что жизнь остановилась. Он хотел вдохнуть, но горло обжигали не пролитые слезы. Хотел возразить, но слова застревали где-то в глубине грудной клетки. Взглядом молил отца о поддержке, но рядом сидел ставший совершенно чужим ему человек. Он в отчаянии сжимал плотную ткань черных брюк в руках и боялся, что его оттолкнут, отбросят как прилипший к ногам мусор. Как десятки раз в детстве его отбрасывал Мюмтаз Карачай, когда мальчишка встречал его глубокой ночью в коридоре. Дженк почувствовал, как слезы наконец вырвались наружу и он, взрослый мужчина, захлебывался ими. Шениз в отчаянии кричала и грубо дергала сына за плечо, но он также крепко держался за отца, будто тот стал последним шансом на спасение для утопающего. Его мир рушился, медленно, по кусочкам: кирпичики жизни крошились на глазах и превращались в пыль. - Господи, что здесь происходит? - Этот голос Дженк узнал бы из тысячи: смесь надежды, понимания и прощения. Она коснулась его спины: провела ладонью по напряженным лопаткам и остановилась на содрогающихся плечах. - Папа Агях, что происходит? - Позор, дочка. - Прохрипел мужчина, пряча лицо в ладонях: он побледнел и с трудом дышал. - Лучше умереть, чем пройти через это. Я бы предпочел смерть. - Замолчи, Агях! - Прикрикнула на мужа Шениз, в очередной раз вцепившись в руку сына: хлопковая ткань треснула по напором её ногтей. Пока Дженк терял расположение отца, она лишилась любви старшего ребенка. - Посмотри, что ты с ним делаешь! Я думала, что ты станешь лучшим для Дженка отцом, чем Мюмтаз, но ты такой же, как и он: думаешь только о себе и абсолютно глух к чувствам близких! Посмотри, ты же ломаешь его!       Женщина настолько погрузилась в сдерживаемые обиды, что не заметила оговорку. Не заметила, что проговорилась о секрете, который бережно хранила больше двух десятков лет. Воздуха критически не хватало и Шениз могла только беззвучно открывать и закрывать рот, когда две пары глаз устремились в её сторону: разбитый и ненавидящий. Что-то в её душе треснуло и подкинуло новое воспоминание: в попытке проучить сына она уже встречалась с этим взглядом. Женщина попятилась назад и коснулась ножки расположенного позади дивана - руку обдало металлическим холодом. - Вот почему Мюмтаз меня ненавидел. - В голосе Дженка не слышалось ничего кроме бесконечной усталости. - Я был его ошибкой, нет - вашей общей ошибкой. Вот почему ты сделала это с ребёнком Джерен… История повторялась, да, мама? Только Джерен обыграла ситуацию и нашла выгоду, а ты не смогла. Оказывается, само моё рождение было ошибкой. А потом случай с Недимом, беременность Джерен и выкидыш, наша с Джемре свадьба, долбанный почти развод и авария. Я как идиот старался исправить хоть что-то в своей жизни, доказать себе, что могу быть хоть немного счастливым! Оказывается, уже при рождении у меня был неудачный жизненный расклад. Я всегда гордился тем, что из братьев Карачай именно Агях мой отец. А тут… - Он сорвался, сорвался на крик, оборвавшийся на середине предложения.       Дженк поднял глаза на отца в последний раз - ничего кроме безграничной боли и печали, - и уперся ладонями в подлокотники кресла. Он не был уверен, что ноги выдержат свинцовую тяжесть его тела, но сделал попытку встать. Почувствовал сильное головокружение, на секунду закрыл глаза, а потом резко их распахнул: как будто испугался оставаться наедине с мыслями. Ладони жены безвольно соскользнули с его плеч, но разве он ожидал другого исхода? Парень распрямился и, пошатываясь, добрел до двери. Он не решился взглянуть на Джемре, да и что он мог увидеть? Ненависть? Отвращение? Боль от предательства любимого человека? Каждый новый шаг давался тяжелее предыдущего и иногда он облокачивался о стену, чтобы перетерпеть пытку и оказаться еще на один шаг ближе к спасительному выходу. Он смутно помнил, как спустился по лестнице и нашел в комоде в прихожей среди десятков связок ключи от машины. У двери его перехватила Джерен, принялась забрасывать вопросами и почему-то все время хватала за лицо - позади девушки ангелом-хранителем маячил Недим. - Вам лучше не заходить туда. - Предупредил невестку Дженк, а голове навязчиво крутилась мысль о кровном братстве с шатеном. - Забери её отсюда, Недим. Хотя бы на пару дней. - Парень кивнул, но не успел среагировать: девушка оттолкнула старшего Карачая и бросилась на второй этаж: туда, где осталась сбитая с толку её сестра.       Дженк выбрался на улицу и жадно вдохнул морозный и кристально чистый ночной воздух. Он все ждал, что его окликнут и он увидит еще раз её шоколадные глаза, теплые и сияющие, а в них - надежду на спасение. Но чуда не произошло: ему позволили сбежать - молча и без дополнительных терзаний.