Мрачный калейдоскоп

Она никогда не думала о том, что покинет клан и откажется от прошлого вот так, под покровом ночи, не взяв с собой ничего, и никем не провожаемая, шагая в неизвестность. Было ли ей страшно? Нет. Что толку бояться, когда судьба сама ведёт тебя, а ты не в праве изменить хоть что-то. Не в праве, потому что от этого зависит не только твоя жизнь. — Зачем вы соврали сестре? Неожиданно заданный вопрос заставил содрогнуться, вырвав из раздумий, он прошёлся табуном мурашек по коже. Память тут же подкинула воспоминания о последних минутах прощания с Ханнаби. Девочка плакала вздрагивая, а сердце Хинаты болезненно сжималось с каждым её всхлипом. Обняв сестру, брюнетка сулила скорую встречу. Она пообещала, что они даже не успеют соскучиться, понимая то, что может больше никогда не увидеть Ханнаби и отца. — Считаете меня трусихой? — Искоса взглянув на мужчину и усмехнувшись, задала вопрос Хьюга. — Напротив, я считаю вас очень смелой девушкой, но все же мне интересно, почему? Не хотели причинять сестре боль? Тогда это очень недальновидно, ведь рано или поздно ей всё равно будет больно. Возможно, будет даже хуже, чем было бы, расскажи вы ей всё сразу. Защитить от правды сложнее, чем солгать. Этой ложью вы причините боль не только сестре, но и себе самой, ведь когда Ханнаби узнает правду, она вполне обоснованно может возненавидеть вас и это, вполне возможно, разобьет ваше сердце. — Я очень рано поняла, что значит, когда ты остаёшься одна. — Задумчиво произнесла брюнетка, вглядываясь в светлеющую полосу горизонта. — Когда ты старшая дочь главы клана, к тебе не относятся как к ребёнку, только потерявшему мать. Отец всегда гордился мной, но с тем же успехом он мог гордиться любым другим соклановцем. Я просто хотела, чтобы Ханнаби знала, что в этом мире еще остался человек, который любит её просто потому, что она это она. К тому же, — Хината обернулась к старшему Учихе, заглянув ему в глаза, когда усмехнувшись произнесла почти шепотом, — Вполне возможно, что к тому моменту, как она возненавидит меня, ваш брат уже успеет разбить мне сердце. Это будет обоснованно, я считаю. Итачи усмехнулся тому, как ловко она перевернула его фразу и, не удержавшись, задал очередной вопрос: — Вам так не нравится мой брат? — Отнюдь. Я не испытываю к нему никаких чувств: ни положительных, ни отрицательных. Мне просто не нравится договор между нашими отцами и перспектива стать его женой. — Сведя брови к переносице, произнесла брюнетка, снова отворачиваясь к тонированному окну и наблюдая, как медленно выкатывается из-за полосы горизонта солнце. — Зато ваш брат уже решил, что я являюсь его собственностью. — Вы так не хотите замуж? Я думал, это мечта любой девушки. — Я, как и любая девушка, мечтала выйти замуж… Мечтаю, но не хочу отдавать себя человеку, который это не оценит. Тем более, простите, высокородному вампиру, которому меня обещал отец, который обратит меня в первую брачную ночь. К тому же, ваш брат плохо себя контролирует. Я видела, как он реагировал на каплю моей крови, а что будет, если во время обращения он не сможет себя остановить? Не думаю, что в этот момент вы так же, как и в этот раз окажетесь рядом. — А что, если не он должен был стать вашим мужем? — Почти обрывая её в конце фразы, неожиданно задаёт вопрос мужчина. Хината вздрагивает и снова обращает взгляд на него. — Вы? — Коротко спрашивает Хьюга осипшим от неожиданности голосом. — Я. — Спокойный кивок и Итачи тянется к карману на спинке переднего сидения, доставая чёрную кожаную папку и протягивая её Хинате. — Вам стоит почитать договор, леди. Дрожащими пальцами Хината открывает папку и вчитывается во вшитый в неё документ. Плотная бумага с оттиском клана Хьюга практически обжигает ей руки, поэтому можно сказать точно, что такое невозможно подделать. Почерк отца она узнаёт сразу, как и его размашистую подпись рядом с подписью Учихи Фугаку. Мимолётно переводя взгляд на его старшего сына, возвращает взор в документ, вчитываясь в ровные строчки брачного договора, составленного когда-то их отцами. Текста было много. Пункты соглашения были расписаны настолько чётко, что не могло быть и речи о каком-либо нарушении или отступлении от них. Но главное, что смогла уловить Хината — отец позаботился о том, чтобы у неё была небольшая, пусть даже и совсем незначительная в сложившейся ситуации, но лазейка. Её мужем должен был стать следующий глава клана Учиха. И лучше того - он не мог обратить её без согласия. — Получается, Саске сорвал карт-бланш, когда отец вынудил вас отказаться от наследства? — Отдавая старшему Учихе папку, задала вопрос девушка. — Он не вынуждал. Я сам отказался, понимая, что проживу ещё лет двадцать. В нашем клане не терпят слабых. Тем более, если у Учих будет слабый предводитель. Это рано или поздно закончится переворотом. — Я знаю про болезнь, но ты же можешь исцелиться, достаточно просто… — Просто? — Итачи иронично усмехнулся, прерывая её, продолжая, — Для того, чтобы излечиться, мне нужна по-настоящему сильная кровь, её нужно много. Я не стану отбирать у кого-то жизнь ради своей вечности. — Тебе не придётся отбирать жизнь. — Почти повелительно произнесла девушка и решительно принялась развязывать шёлковый шарфик, завязанный красивым узлом вокруг тонкой шеи. — Кровь прямого потомка Кагуи Ооцуки… твоего и моего потомка. Скажи мне, что может быть ещё сильнее? — Не делай глупостей, Хината. — Итачи отшатнулся, будто его обдало жаркой волной, настороженно взглянув на её пальцы, запутавшиеся в складках шарфа. — Глупости? У тебя сейчас два варианта, Итачи. Ты сделаешь то, что я требую добровольно или я заставлю тебя. Во втором случае мне придется заручиться поддержкой твоего отца. Учиха на секунду прикрыл глаза глубоко вздохнув и обратился к молчаливому водителю, время от времени бросающему на них через зеркало взгляд: — В бардачке есть бокал, дай мне его. Через секунду требуемое было у Учихи в руках. Ещё секунда понадобилась, чтобы выхватить из внутреннего кармана пиджака кинжал и ещё раз взглянуть девушке в глаза. — Ты понимаешь, что творишь и что за этим последует? — Вновь задает вопрос мужчина, когда Хината только молча протягивает ему запястье. Короткое движение и машину наполняет густой запах её крови, которая тонкой, тёмной струйкой стекает в бокал, наполняя его до краёв. Свободной рукой он стягивает с её шеи шарфик и туго бинтует кровоточащее запястье. Глаза водителя то и дело меняют цвет с тёмно-коричневого на красный. Итачи, видя это, начинает утробно рычать, когда припадает губами к бокалу так, словно это последний глоток влаги в жаркой пустыне. Её кровь обжигает, но с каждым глотком в нём просыпается давно забытая сила. С каждым глотком он будто воскресал, перерождался… Но жажда становилась больше, чем меньше её крови оставалось в бокале. Последний глоток был гулким и болезненным. Мужчина замер, прислушиваясь к ощущениям внутри себя. Он прошёлся языком по бритвенно-острым, удлинившимся клыкам, втянув в себя тяжёлый аромат её крови. Итачи взглянул в глаза, наполненные усталостью и спокойствием, когда рванулся к ней с какой-то совершенно животной грацией, выбросив вперёд тело и прижавшись, обвив её тело сильными руками, практически вдавив тело в себя до хруста, будто желая растворить в себе. — Слушай мой голос. — Произнесла ровно, повелительно. Её дыхание обожгло ухо, зашевелило короткие волоски на виске и заставило болезненно напрячься, прислушиваясь. — Ты — Учиха Итачи. Ты — глава клана Учиха, а я — старшая дочь Хьюга Хиаши, буду отныне твоей! Одна фраза. Осознанный взгляд, когда он припадает к её губам, сминая и сметая все мысли, роящиеся в его и её голове.