Мрачный калейдоскоп

Хината замерла в кресле почти напугано. Напряжённая до боли в пояснице спина умоляла расслабиться, но охотница, будто оцепенев, не могла заставить себя опереться на подушки. Солнце уже высоко поднялось над лесом, когда Итачи закончил свои рассуждения. Однако ясности и спокойствия ему это не принесло. Хината кусала губы, уже вполне отчётливо чувствуя солоноватость крови (своей или его — не понятно), но вместо ожидаемого отвращения и чувства тошноты, она ощущала лишь разливающееся в животе тепло. Ситуация вырисовывалась неприятная. Просыпающаяся в ней кровь предка вытесняла её собственную личность, что делало Хинату не только крайне опасной как для себя, так и для окружающих, но и оставляло её полностью уязвимой. Личность Кагуи, если она войдёт в её тело более осознанно, может превратить Хинату не только лишь в кровожадную тварь, но и в отличного союзника для идущих путём крови в борьбе за своё возрождение. Это обернётся превосходством ночных кланов над людьми и теми, кто их защищает. Паника нарастала в ней всё сильнее. Итачи по-прежнему стоя к ней спиной, опирался одной рукой на каминную полку и задумчиво глядел на пламя. Он стоял настолько близко к каминной решетке, что Хината обеспокоилась о том, не обожжёт ли его жар огня. Однако в ту же секунду мужчина лишь хмыкнул, явно чувствуя её взгляд и мимолётное волнение, которое сразу же погасло. Охотница резко и раздражённо выдохнула. Поднявшись с кресла, она подошла к мужчине и встала рядом, чтобы тоже ощутить тепло живого огня. — И всё же не понимаю, — Задумчиво произнесла Хината, когда первый шок от услышанного, уже практически сошёл на нет, уступая место аппатии, — Почему я ничего не помню? Нет, я поняла о ритуале и Кагуе… Но всё же, я… Это всё ещё я! То, что я не помню своих действий, пугает меня гораздо больше, чем любые перспективы, которые ты уже успел описать. Девушка обхватила себя за плечи, пытаясь унять прокатившуюся по телу дрожь, и была тут же прижата к груди мужа, что порывисто притянул её к себе. Он заставил её посмотреть в глаза, подцепив подбородок пальцами и вынудив поднять голову. — Мы справимся, ясно? Я не позволю тебе стать этой женщиной. Ты не потеряешь себя, даже если мне придется заковать тебя в цепи как твоего брата. В таком случае, я заставлю тебя пройти долгий путь отречения. Новоявленная Учиха кивнула, а затем, спустя секунду, снова резко напряглась и испуганно заглянула мужу в глаза. — Неджи… Как я могла о нём забыть?! Дыхание сделалось тяжёлым. Хината вновь укусила нижнюю губу, а подбородок затрясся, когда по её щекам побежали слёзы. Итачи напрягся. Как и большинство мужчин, он понятия не имел, что делать с женской истерикой. Однако честно попытался не шарахнуться от жены, услышав первый надрывный всхлип. — Хината, — Тихо, будто разговаривая с испуганным животным, начал мужчина, — Он ещё слишком нестабилен. Даже если бы ты попросила, я не подпустил бы тебя к нему. Я не могу рисковать твоей жизнью. — Ты не понимаешь… Я! Это ужасно! За все эти дни я ни разу не вспомнила. Я даже не знала, добрался ли он сюда… Даже не потрудилась узнать… Я Просто забыла… — У тебя было слишком много потрясений. Не вини себя. — Крепче прижимая к груди и позволяя девушке плакать в его рубашку, тихо констатировал Учиха. — Это слабое утешение. И это не оправдывает меня! — Задушенно всхлипывая, произнесла Хината. Брюнет тяжело вздохнул, ущипнув себя за переносицу. Он боялся сказать ей что-то лишнее, нагрубить, задеть её чувства, но вместе с этим мужчина понимал, что прекратить эти стенания нужно как можно скорее. — Леди Учиха, возьмите себя в руки! С вашим братом всё хорошо. Когда он будет готов к встрече, я обязательно вас к нему проведу. Однако же на данный момент это крайне опасно. У вас есть обязанности. Главная из них — не подвергаться риску! Так что будьте добры и вытрите слёзы — для них нет повода, ведь Неджи в порядке. И, протянув жене платок, Итачи замолчал, давая Хинате время осмыслить сказанное и успокоиться, но не отпуская её из кольца своих рук. Она всхлипывала и дрожала, но слёз больше не было. Вытерев солёные дорожки, брюнетка рвано вздохнула и сипло произнесла: — Вы правы. Простите мне эту слабость. Я просто… Неджи много раз спасал мне жизнь, а я даже не думала о том, как он… — Вы не должны извиняться. — Мотнул головой Итачи. Убедившись, что жена успокоилась, он отступил, давая ей возможность окончательно прийти в себя. Мужчина хотел сказать что-то ещё, но в дверь постучали, и не дожидаясь приглашения, вошли. — Прошу прощения. — Саске коротко кивнул, тут же переходя к делу: — Боюсь, у нас могут возникнуть серьёзные проблемы… Итачи не стал задавать уточняющих вопросов, а только выжидающе смотрел на брата. Хината же, обеспокоенно сделав шаг вперёд, спросила, не скрывая в голосе дрожь: — Орочимару сообщил о нас с Итачи старейшинам? — Нет… Пока нет. Он организовал приём в честь вашей женитьбы и в честь того, что Итачи стал новым главой рода. Там будут все главы кланов — как вампирских, так и охотников. Это может закончиться весьма плохо. Орочимару что-то задумал… То, что может, или скомпрометировать вас, Хината, или же подорвать ещё не укрепившуюся власть Итачи. Старший Учиха выругался. — Он решил не мелочиться и сообщить всему высшему свету о нашем союзе с Хьюга… Это не только не даст нам времени тянуть с консумацией, но и подвергнет опасности клан Хьюга, если она не переживет ночь. — Обрати её! Отец предупреждал тебя, что от Орочимару стоит ждать неприятностей. Итачи искоса взглянул на жену, а Хината, заметив взгляд, скрестила на груди руки в защитном жесте. — Нет! Нельзя идти у Орочимару на поводу. Если Итачи сейчас обратит меня, он покажет свой страх перед нашими врагами… Я смогу выдержать консумацию. — Глупая женщина! Ты не можешь быть уверена… Если ты умрёшь во время первой брачной ночи, Итачи не сможет без тебя. Орочимару подошлёт убийц твоему отцу. Клан Хьюга уже давно стоит у идущих путём крови поперёк глотки, поэтому он не станет ограничивается только его смертью — он вырежет весь клан, стерев его со страниц истории. — Значит, у меня нет выбора. Есть лишь один вариант — пережить эту ночь. — Пожав плечами, спокойно произнесла Хината. — Ты же не думаешь, что в том случае, если я просто безропотно соглашусь быть обращённой, Орочимару просто с этим согласится? Он поймёт мою слабость. Именно тогда клан Хьюга точно исчезнет… Сила наследника прямо отражает силу клана, не поэтому ли Итачи передал тебе право наследования, когда понял, что сам болен? — Хината права, Саске. Орочимару так просто не отступит. Младший Учиха кивнул, соглашаясь с доводами, но напряжение не покинуло его. — Что вы собираетесь предпринять сейчас? Итачи на секунду задумался, пальцами поглаживая края едва затянувшейся раны на шее. — Наблюдать. — Ответил Учиха, и предрекая последующие вопросы Саске, продолжил: — Сейчас слишком опасно начинать действовать. На нас с Хинатой сейчас направлено слишком много внимания. Самым разумным решением будет сделать вид, что я занят разбором бумаг отца. Хината тем временем начнёт разбираться с устройством замка и руководить прислугой, готовя всё к торжеству. Под твоим присмотром, разумеется. Саске медленно кивнул, принимая сказанное. — Я раздобуду для тебя списки приглашенных. — Произнёс он. — Орочимару уже разослал письма… Он действует так быстро, что у нас не остаётся времени что-то переиграть. — Это ещё один повод не начинать суетиться. Он этого и добивается. Хочет, чтобы мы испугались и начали торопливо совершать необдуманные действия: ошибаться, подводить всё к катастрофе. Хината нервно кусала губы. Сейчас она действительно боялась за отца и сестру. Уезжая из дома, она надеялась, что её прежнюю семью оставят в покое, но теперь бывшая Хьюга понимала, насколько ошиблась тогда. Конечно же, Итачи заметил её волнение. Он подошёл, коснулся пальцами её щеки, затем пронзительно заглянул в глаза и прошептал, едва шевеля губами: — Я сделаю всё, чтобы обезопасить Хиаши и Ханнаби. Даю тебе слово, что они не пострадают. Хината наконец-то смогла выдохнуть. Он должен был это сказать, а она — услышать… Саске хмыкнул. Безоговорочное доверие Хинаты к мужу поражало его, как и заставляло чувствовать уважение к ней. Совсем недавно она вызывала в нём лишь волнами поднимающееся раздражение и злость.

***

Снова оставшись наедине с мужем, Хината обессиленно опустилась в подраное мужчиной кресло, уткнувшись лицом в ладони. Отчаяние, растерянность, ужас… Гамма чувств окутывала девушку в чёрный плотный кокон, лишая возможности мыслить логически. Тело пробивала крупная, неконтролируемая дрожь. Брюнетка обхватила плечи руками и подняла ноги, поджимая колени к груди, сворачиваясь в безопасный кокон. Подойдя к жене, Итачи присел на корточки перед креслом, дожидаясь, пока у неё пройдёт первый шок. Он поймал её рассредоточенный взгляд и тихо произнёс: — Мы консумируем брак сразу же, как разъедутся гости. — Осторожно, будто боясь собственного голоса, произнёс Итачи. — Если ты не готова к этому… Хината, всё может быть гораздо проще… Позволь мне обратить тебя. Тогда никто не посмеет потребовать от тебя чего-то большего. — Ты знаешь, что это не так, — сипло произнесла Хината, — Если сейчас я проявлю слабость… Если покажу, насколько мне страшно… Они больше не будут осторожничать. Итачи понимал, что она права. Права настолько, что его самого пробрала дрожь. — Что пугает тебя больше? Неизвестность? Или же то, что мы должны… стать близки? — Подбирая слова, задал вопрос мужчина. — Близость меня не пугает… Страх неизвестности? Можно ли назвать так вполне очевидное? Скорее, я боюсь подвести тебя, отца, разочаровать и разочароваться. Я не боюсь боли. Меня не сможет испугать жестокость или грубость… Но если после проведённой совместно ночи, ты начнёшь просить у меня прощения, или станешь избегать меня… я правда могу сломаться.