***
Подол серого платья скользил по пыльному асфальту, впитывая в себя уличную грязь. Несмотря на жару, Мария отчаянно куталась в шаль, пытаясь избавиться от озноба на фоне нервных переживаний. Предав человека, с которым она мечтала связать судьбу, Маша отчаянно шептала губами молитву, желая найти утешение. Тот редкий случай, когда она пожелала обратиться к вере. В отличии от матери, девушка редко ходила на исповедь в храм, предпочитая сносить угрызения совести внутри себя. Но момент, который она пережила сегодня, полностью дал понять, что любовь не терпит предательств. Что даже отказ любимого человека стоит сносить с гордостью, не виня его ни в чём. Вот только Мария оказалась далеко не той, что будет с гордостью переносить страдания. Она стремительно удалялась с того места, где полчаса тому назад наблюдала арест Сергея. Она видела его лицо, на котором застыл ужас удивления. Видела его серые глаза, в которых плясала злоба. На какой-то момент их взгляды встретились, и девушка очень ясно поняла — если он вернётся, то непременно захочет с ней расправиться. Точно так же, как с несчастным господином Верестовым. Опустив глаза, Мария приближалась к арке, за которой начинался путь к ближайшему госпиталю. Страх за собственную жизнь негативно сказался на самочувствии плода, отчего девушка ощущала частые боли внизу живота. Внезапно сзади послышался стук копыт, а следом звук колёс фаэтона. Мария нервно прижалась к холодной стене незнакомого дома, боясь даже обернуться. Ей вдруг почудилось, что фаэтон на её пути появился неспроста. Что возможно под его крышей скрываются те, кто пожелает отомстить за Сергея. — Однако это было невозможно, — утешала себя девушка. — Времени с момента ареста прошло немного, да и кто мог донести обо мне. Узорчатые ворота арки были близко. Зайдя под своды перекрытия, она несколько раз вздохнула, медленно оборачиваясь в сторону улицы. Фаэтон промчался мимо, даже не остановившись. На лице мелькнула улыбка, руки нежно прошлись по животу, мягко расправляя складки платья. Показалось. Но едва девушка сделала шаг, как неизвестно откуда в арку забежали двое мужчин, лица которых она не успела рассмотреть. Неизвестные резко схватили её под локти и потащили к дороге. Чуть подальше от тротуара стоял тот самый фаэтон, которого Мария не без оснований испугалась. — Что происходит?! Куда вы меня ведёте? — Молчи, женщина. — Посадив в карету, один из бандитов вынул из кармана тряпку и засунул девушке в рот. Руки перевязали верёвкой, на глаза чёрная повязка. — Трогай! Пленница почувствовала, как фаэтон резко качнуло вперёд и вскоре ржавые колёса покатились в неизвестное направление. Карета время от времени подпрыгивала, если кучер не успевал объезжать расщелины. А вместе с ней шаталась связанная пассажирка. Пару раз несчастная больно ударялась о перегородку, и ей казалось, что в любой момент её вынесет на тротуар под ноги других лошадей. — Тише, тише. — Когда она уже была готова в очередной удариться, мужские руки схватили за плечи, чуть отодвинув в глубь кареты. — Им не понравится, если мы вернёмся без тебя, красавица, — с улыбкой прошептал он, с издевательством поглаживая по щеке. — У них к тебе очень много вопросов. У них? Кто эти люди? И какое право они имеют так обходиться со слабой женщиной? Эти вопросы Мария задавала себе до тех пор, пока фаэтон резко не остановился, и лошади традиционно не забили копытами. С минуту она сидела неподвижно, но потом её вновь взяли под локти и осторожно спустили на землю. В воздухе запахло опасностью, по коже пробежал мороз. — Мы к господину Спицыну, — крикнул кому-то один из похитителей. — Он нас ожидает. — Ну, тогда проходите, сынки. — Чей-то старческий голос прозвучал в нескольких шагах от них. Судя по интонации, это была пожилая женщина. Вероятно соседка, которую с лёгкостью обманули. — Пошла, — прошипел мужчина в самое ухо. Чуть прихрамывая, Мария шла рядом с неизвестными, пытаясь уловить знакомые звуки или голоса. Словно они могли прогнать чувство предстоящего ужаса. Бандиты стояли по обе стороны, крепко держа под руки. От их присутствия и от тугого узла на голове у девушки началась мигрень, к горлу подступила тошнота. Состояние было ужасным, что ставило под угрозу не только её жизнь, но и жизнь ребёнка. — Ступенька. — Она осторожно ступила на деревянные доски, но всё же умудрилась споткнуться на ровном месте. Попутчики вновь больно стиснули руки, но удержали от падения. Хотя ей было уже неважно. Ведь судьба и так решена. Остановившись, бандиты громко постучали в дверь. Несколько минут тишина, но затем послышался звук отпирающего замка. Кто-то пропустил их вовнутрь дома и осторожно взял девушку за плечо. Она немного дёрнулась, но хозяин лишь нежно погладил по руке, тем самым пытаясь успокоить. — Наверно какой-нибудь искуситель, что падок на женские прелести — пронеслось у неё в голове. Она послушно шла за неизвестным, но потом вдруг остановилась, чуть отступившись. Из-за чёрной повязки Мария не знала, где находится, но по ощущению ей казалось, что это огромная комната. Даже гостиная. Где-то позади себя она услышала слабое покашливание, и тут же справа послышалось звяканье столового прибора. Страх парализовал все клеточки тела, одновременно к нему добавились боли в груди, отчего девушке стало не хватать воздуха. Но как только приступы удушья стали подступать к горлу, кляп мгновенно вытащили. Она с жадностью схватила воздух, чуть облизнув губы. Внезапно кто-то в центре щёлкнул пальцами, и чёрная повязка упала на плечо. — Добро пожаловать, мадемуазель.Глава 21
18 мая 2020 г. в 11:11
Фраза, произнесённая командиром, пробудила в нём полное оцепение.
Несмотря на тяжесть преступления и последствия, что мелькали на горизонте остальных его чёрных дел, Сергей не спешил соглашаться с предложением о женитьбе. Мария по-прежнему осталась для него всего лишь женщиной на одну ночь. Да, он помнил, как красноречиво шептал комплименты, как касался её стройного стана. Но даже таким моментам когда-то приходит конец. И ничто новое уже не способно их возродить.
— Мне ясны ваши доводы, господин полковник. Но, к сожалению, даже ради спасения собственной жизни я не смогу нарушить обещание, данное своей невесте. Вы ведь наверно знаете, что я обручён с племянницей Алексея Григорьевича Щербатова, и прошу заметить, она добровольно согласилась на брак.
— Вы обручены с Анной Николаевной? — Сергей уверенно кивнул, изображая искреннего возлюбленного. — Надо же, я об этом даже не ведовал. — Шипов растеряно почесал затылок. — В таком случае, любезный друг, положение ваше печальное. Теперь эта бумага, — мужчина кинул взгляд на папку, — официально ляжет на стол Его Императорского Величества.
— Что мне теперь делать, Сергей Павлович? — Впервые за то время, что он находился в офицерском корпусе на допросе, к Сергею вновь вернулось ощущение страха. Желания во всём признаться плавно испарилось, оставив лишь одно неприятное чувство, имя которому «пустота».
— У вас сейчас только один выход, — холодно отозвался полковник. — Вам нужно переманить единственного свидетеля на свою сторону. Убедить её отказаться от показаний. Иначе, — голос Шипова предательски дрогнул, — вы обречёте на смерть многих, и меня в том числе.
Муравьёв-Апостол кивнул и нервно сжал кулаки. Убедить женщину. Как можно убедить ту, чьё сердце всегда было на стороне холода. А любовь полностью была противоположна равнодушию.
— Я могу идти?
— Идите. И ради Бога будьте осторожны. — Поклонившись, Сергей желал удалиться, но в этот момент Шипов пересёк ему дорогу у самой двери, по отечески обнимая. — Запомните, — прошептал он, — если у вас возникнет в чём-либо нужда, вы всегда можете прийти ко мне. Пусть я не Господь Бог, но я сделаю всё, что в моих силах. И самое главное — уговорите своих соратников отказаться от переворота. Поймите, вы не сможете изменить то, что «творилось» столетиями. Но свою судьбу вы уничтожите в один момент.
— Я знаю, — так же тихо ответил подполковник, отстранившись, — но любое великое дело не обходится без жертв.
Шипов не стал пререкаться. Слова бывшего подчинённого отложили на лице следы скорби и печали. Скрипнула дверь. Сергей Павлович молча смотрел в спину удаляющей фигуре молодого подполковника, который гордо шёл к выходу корпуса. На какой-то момент в глазах мужчины что-то защипало, отчего он поспешно смахнул ненужную влажность.
Сам того не понимая, он уже мысленно… прощался со своим боевым товарищем.